Отношение к приговору, который вынесли режиссеру Кириллу СЕРЕБРЕННИКОВУ, высказал бывший директор Новосибирского театра оперы и балета Борис МЕЗДРИЧ, уволенный после скандала вокруг постановки «Тангейзер».
26 июня в Москве зачитали приговор режиссеру Кириллу СЕРЕБРЕННИКОВУ. Его признали виновным в хищении из бюджета 129 млн рублей и приговорили к 3 годам лишения свободы условно и штрафу в 800 тыс. рублей. «Коммерческие вести» обратились к экс-руководителю Омского театра драмы, а ныне директору театра «Практика» (Москва) Борису МЕЗДРИЧУ с просьбой оценить ситуацию. Вот как он ее прокомментировал:
– Расцениваю это событие как полшага вперед, а не целый, какой должен бы быть. Судя по представленным документам, по оценкам адвокатов и других участников процесса, доказательств того, что не было мошенничества, не приведено, как и доказательств того, что оно было. Я следил за процессом довольно пристально. Дело не такое простое, как может показаться. Оно имеет свои нюансы. Главный заключается в том, что в театральном деле (как, кстати, и в науке) результат на старте не известен. Он появляется потом, когда спектакль готов, зрители пришли, а в науке – когда формула доказана, эксперимент проведен. Но деньги нужно вкладывать на старте. А контрактная деятельность построена на том, что дешевле. В театре же и в науке нужно не то, что дешевле, а тот, кто талантливее. Вопрос денег – это вопрос условий, чтобы талант реализовать. Профессионализм директоров, продюсеров в том, чтобы увидеть этот талант и дать ему возможность реализоваться, не нарушая при этом законодательство. Следствие же приходило к абсурдным вещам. Есть спектакли, которые сотни тысяч зрителей видели, – вот билеты, вот реклама, вот афиша, а следствие говорит, что их не было.
Хорошо, что дали условные сроки. Я всех четверых знаю хорошо. СЕРЕБРЕННИКОВ приглашал меня работать директором «Гоголь-центра» (после «Тангейзера»), но не получилось тогда. Талантливый человек, что говорить. ИТИН работал после меня директором Ярославского театра, я с ним неоднократно встречался. Знаю [Алексея] МАЛОБРОДСКОГО. А [Софья] АПФЕЛЬБАУМ была директором профильного департамента министерства культуры почти весь период, когда я работал директором Новосибирского театра оперы и балета. Это за многие годы практически единственный театральный человек, который возглавлял департамент государственной поддержки современного искусства и народного творчества. С ней работать одно удовольствие, редкого профессионализма человек.
В советское время проблема была во взаимодействии власти и театра: какие спектакли ставить, как ставить. У каждого в памяти есть постановки, которые закрывали. «Тангейзер» – это немного другая история, в ней взаимодействие театра, власти и церкви. А сейчас все перешло в финансовое русло: деньги стали основным звеном судебного производства. Применять контрактное законодательство для театров – это… Не так давно был период, когда контракты распространялось даже на выбор театральных режиссеров – кто дешевле, тот и проходит. Это было около трех лет. Зачем?! Когда искусство понимается как услуга, возникают такие истории. Нельзя так делать, надо слышать, что подсказывает профессиональное сообщество. Я видел, как в Госдуме на эту тему выступал [Александр] КАЛЯГИН. Но нас не слышат.
Фото © Максим КАРМАЕВ, из архива «Коммерческих вестей»