Грамотное использование банкротных инструментов увеличивает шансы по взысканию долгов.
Пожалуй, одна из основных проблем, с которой часто сталкиваются предприниматели в России, это невозможность реально взыскать долги. Хотя, казалось бы, есть решение суда на руках, где все черным по белому написано. Есть приставы, которые с утра до вечера только и занимаются тем, что находят, арестовывают и продают имущество провинившихся должников (ну, так должно быть, по крайней мере…).
Однако странным образом, если речь заходит о сколько-нибудь серьезной сумме, выхлоп от работы всей этой колоссальной государственной машины стремительно близится к нулю. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Конечно, ни одно государство не может гарантировать, что кредитор, получив решение суда, сможет его исполнить. Тем не менее грамотное функционирование правовой системы увеличивает шансы такого исполнения и нивелирует противодействие этому со стороны недобросовестных должников.
Оправданное отступление
В России в настоящее время совершенствуется как законодательство, так и судебная практика по банкротству. В том числе все успешнее применяются конструкции, позаимствованные из других правопорядков. В частности, изобретение английских юристов конца XIX века – концепция «срыва (прокалывания) корпоративной вуали» (Piercing the Corporate Veil).
Ее суть заключается в распространении ответственности организации-должника перед кредиторами на его учредителей (или теневых владельцев -бенефициаров). Фактически это выработанное практикой необходимое отступление от фундаментального принципа корпоративного права: юридическое лицо самостоятельно несет ответственность по своим обязательствам.
Такое отступление оправданно в ограниченном числе случаев, когда подконтрольное юридическое лицо используется в качестве инструмента для реализации интересов (зачастую преступных) контролирующих лиц. Контроль над юридическим лицом здесь становится доминированием, превращающим юридическое лицо в альтер-эго лица контролирующего.
Совершенно ясно, что в целях торжества справедливости такой корпоративный покров должен быть снят вопреки принципу автономности юридического лица.
Дело супругов Пойнтер
В связи с этим интересно решение, принятое американским судом по делу «Kilpatrick Bros., Inc. v. Poynter». Иностранные лица обратились с иском к двум корпорациям из Канзаса, а также к супругам Пойнтер. В отношении супругов истцы ссылались на то, что корпорации были лишь фикциями для их бизнеса и являлись их вторым я, т. е. супруги также должны нести ответственность по долгам корпораций.
Одним из доводов апелляционной жалобы Пойнтера была ссылка на то, что в силу законодательства штата взыскать с него долги корпорации можно только после вынесения решения о взыскании долга с самой корпорации и установления невозможности его исполнения.
Верховный суд Канзаса не согласился с этим, указав, что право не требует выполнения бесполезных вещей (испытываешь зависть от такого уровня мышления суда: мысли такого уровня в российских судебных актах почти не встречаются). Поэтому, когда ясно, что корпорация не имеет активов, кредиторы могут сразу предъявить иски непосредственно к владельцам бизнеса.
Субсидиарная ответственность
Одним из первых таких дел в России, где была «сорвана корпоративная вуаль», стало дело ЮКОСа. С тех пор российский бизнес прошел долгий путь, набивая шишки на многочисленных попытках рейдерских захватов, оказания давления с помощью ресурсов правоохранительных органов и т. д. Многоступенчатые корпоративные структуры, в том числе с использованием офшоров, призванные замаскировать истинных владельцев бизнеса, стали применяться повсеместно. Соответственно, вуалей, которые только и ждут, чтобы их сорвали квалифицированные юристы, хватит на всех на долгие годы вперед.
Не так давно Высший арбитражный суд РФ уже официально применил термин «срывание корпоративной вуали» в своем Постановлении по делу «Парекс Банка» (Постановление ВАС РФ от 24 апреля 2012 года № 16404/11).
Российское законодательство о банкротстве также значительно преобразилось и теперь позволяет срывать корпоративные покровы для фактического взыскания долгов компаний-банкротов с их бенефициаров. В том числе и теневых владельцев, не имеющих официального отношения к бизнесу.
Инструментом для этого является субсидиарная ответственность лиц, осуществлявших фактический контроль над должником. Ее суть заключается в возможности возложить на таких лиц ответственность по неисполненным обязательствам должника. Совершенно логичная конструкция в ситуации, когда отделить бизнес компании от ее бенефициаров невозможно.
Дело Межпромбанка
Один из самых громких примеров «срыва корпоративной вуали» с помощью субсидиарной ответственности за последние годы подарило дело о банкротстве Межпромбанка. По его обязательствам к субсидиарной ответственности в сумме более 75 млрд. рублей был привлечен бывший член Совета Федерации Сергей ПУГАЧЕВ.
Это дело примечательно тем, что бенефициар не имел юридически прямого отношения к Межпромбанку. Однако на основе косвенных доказательств (в основном свидетельских показаний сотрудников банка) было установлено, что ПУГАЧЕВ контролировал его через сложную цепочку владения, на конце которой находился подконтрольный ему новозеландский траст. Кроме того, ПУГАЧЕВ непосредственно принимал решения по всем ключевым вопросам управления банком, ставил банка, где проводил встречи с сотрудниками.
Конкурсному управляющему банка даже удалось добиться в Высоком суде Англии наложения ареста на дорогостоящее имущество ПУГАЧЕВА за рубежом. То есть был не только найден теневой бенефициар банка, но и выполнены фактические эффективные шаги по взысканию долгов с него.
Бенефициары в тени
Такие примеры, на первый взгляд, должны вселять оптимизм в любого, кто столкнется на практике со взысканием долгов с бизнеса, имеющего запутанные схемы корпоративного контроля (в том числе тянущиеся за рубеж).
Но, к сожалению, возможность призвать к ответу истинного владельца компании на практике может быть реализована лишь в редких случаях. Как показывает практика, большинство судов готово детально разбираться в офшорной структуре владения организации-банкрота только с подачи государственных органов либо крупных предпринимателей.
В остальных случаях ожидать от судьи достаточной глубины погружения в вопросы корпоративного владения не приходится. Потому что, для начала, он обычно одновременно ведет десятки дел (в каждом из которых есть своя история) с поджимающими процессуальными сроками, вредными представителями сторон и вечным недостатком времени.
В том числе и по этим причинам в завершенных процедурах банкротства удовлетворяются лишь в среднем 5-6% требований кредиторов, включенных в реестр. Компании-банкроты оказываются брошены на растерзание ее владельцами без активов или с минимальным их количеством. А сами нечистые на руку бенефициары прикрываются (часто успешно) конструкцией юридического лица как щитом.
Осмысленность рисков
Российское правоприменение постепенно поворачивается лицом к уже не новым, но прекрасно отлаженным в зарубежном праве конструкциям вроде «срыва корпоративной вуали». Тенденция налицо – за 2018 год, по статистике, удовлетворялась почти половина заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности.
Конечно, большинство из них – довольно простые процессы: директор или участник примитивно повыводил имущество из ООО или просто не подал вовремя заявление о банкротстве этого ООО (что является формальным основанием для субсидиарки). Но можно доказать причастность к управлению и через условного водителя-любовницу-приятеля-родственника-подчиненного и т. п. Конечно, без грамотных юристов вряд ли получится, но часто оно того стоит.
Понятно, что это влечет определенный перекос, профанацию самой модели ограниченной ответственности в ООО или АО. Там ведь смысл в том, чтобы предприниматель мог разумно рисковать, но при срабатывании рисков ответственность несло юридическое лицо. Потому что предпринимательская деятельность по определению рискованная. Если не будет права на риск – не будет предпринимательства, не будет бизнеса.
Однако на практике слишком часто рискуют неразумно, а нередко это не риск, а заранее запланированный кидок. Поэтому неизбежно, что общество, законодатель и правоприменители вырабатывают инструменты противодействия. Перестанут бизнесмены намеренно и незаконно уходить от долгов – и оснований для «проколов корпоративной вуали» не будет.
Для нормального предпринимательского климата необходимо, чтобы нельзя было безнаказанно обмануть кредиторов и оставить их ни с чем. Независимо от того, какие сложные схемы владения бизнесом были избраны недобросовестными бенефициарами.
В следующей статье мы расскажем вам о способах «срыва корпоративной вуали» вне процедур банкротства.
Дмитрий БАЯНОВ, ведущий юрист банкротной практики компании «Лексфорт»
Игорь ЖУРИКОВ, партнер компании «Лексфорт»
Ранее материал был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 27 марта 2019 года