Всего за каких-то 15 месяцев было физически уничтожено более 700 тысяч советских граждан и полтора с лишним миллиона брошены в тюрьмы и лагеря.
Посвящается моему дяде Миняеву Ивану Ивановичу -
фронтовому разведчику, геройски погибшему в
1942 году на Северном фронте
Восемьдесят лет назад в стране началось то, что сегодня принято называть Большим террором. В отличие от юбилея Великой русской революции, эта круглая дата не вызвала широких общественных дискуссий, хотя речь идет о явлении, которое до сих пор не получило удовлетворительной исторической оценки и которое имеет отношение не только к нашему прошлому.
Сам термин «Большой террор» ввел в оборот английский исследователь Роберт Конвест, выпустивший в 1968 году книгу с одноименным названием. В строгом понимании, данным термином определяется краткий период времени, связанный с массовыми репрессиями 1937-1938 годов. Масштаб, структура и механизм этих репрессий были скрыты как от современников, так и от нескольких поколений историков. Доступ к архивам НКВД открылся только в конце прошлого века, да и сейчас еще не со всех документов снят гриф «секретно».
Тем не менее, есть достоверная статистика, позволяющая представить общую картину. Понятно, что вегетарианским режим советской власти не был никогда, но давайте сравним. В 1936 году по политической 58-й статье было арестовано и осуждено 274 тысячи человек, расстреляны -1118. Годом ранее цифры схожие. А в 1937-м –расстреляны уже 358 тысяч человек. В триста раз больше! И 790 тысяч осуждены. В 1938-м – ситуация аналогичная. Всего за каких-то 15 месяцев было физически уничтожено более 700 тысяч советских граждан и полтора с лишним миллиона брошены в тюрьмы и лагеря. А теперь берем 1939 год: осуждены 64 тысячи, расстреляны 2552 человека. Все, Большой террор свернулся столь же стремительно, как и развернулся.
Что это было?
Зачем понадобилось истреблять такое количество народа? Кто инициировал массовые репрессии? В чьих интересах они проводились? Вопросов по-прежнему больше, чем ответов, и версии на сей счет существуют самые разные. В советских учебниках, например, суть явления излагалась предельно кратко: из-за ошибочного тезиса Сталина об обострении по мере строительства социализма классовой борьбы произошло отклонение от норм ленинской политики. На своем двадцатом съезде партия допущенные перегибы исправила. Точка.
Уважаемый мною, известный ученый, специалист по истории СССР Юрий Жуков, с которым, кстати, мне довелось беседовать на эту тему, придерживается иной точки зрения. По его мнению, репрессии стали результатом неприятия ортодоксальной бюрократической элитой, прежде всего региональной,инициированных Сталиным демократических перемен в стране. Ведь в 1936 году была утверждена новая конституция, предоставившая гражданам такие свободы, каких в России никогда не было. В том числе, равные, прямые, тайные выборы. А в первоначальном проекте — еще и альтернативные.Номенклатурную верхушку подобные перемены категорически не устраивали, и она оказала на Сталина мощное давление, фактически, вынудив его согласиться на зачистку страны.
На мой взгляд, эта точка зрения не выглядит убедительной уже только потому, что в первую очередь была тотально зачищена как раз сама номенклатура. В жернова террора угодили члены политбюро, секретари обкомов, руководство Красной армии, всех наркоматов, научных организаций, руководители хозяйственных предприятий, представители творческой и технической интеллигенции.Инициировать собственное уничтожение советская элита точно не могла.
Есть и другие версии, и, в принципе, при желании можно подобрать аргументы в пользу каждой из них. Однако совокупность всех фактов, ставших известными на сегодняшний день, говорит о том, что автором, проводником и регулятором Большого террора являлсяименно Иосиф Сталин. Это была тщательно продуманная, системная операция, в которой он действительно проявил себя как выдающийся организатор, если здесь уместно данное выражение. И главную цель ее можно определить предельно четко: укрепление личной власти.
Люди и их боги
Термидорианский переворот
Скоротечный термидорианский переворот стартовал с убийства Кирова. Сталин, безусловно, к нему не причастен, но он умело воспользовался ситуацией, моментально расправившись с осколками старой ленинской гвардии, после чего Политбюро окончательно превратилось в фикцию. Там не осталось ни одной значимой фигуры. Ну, кто мог поднять голос против Сталина? Герой гражданской войны Ворошилов? Микоян? Каганович? Или же Молотов с Калининым, которые впоследствии не осмелились выступить даже в защиту своих жен, сосланных в лагеря?
Собственно, для проведения кровавой зачистки страны вообще не было никаких объективных причин. Троцкисты нейтрализованы, право-левые уклонисты разгромлены, кулаки как класс ликвидированы и рассеяны по ссылкам, тайная полиция все контролирует, политических выступлений нет. Опять же конституцию новую приняли, в 1936 году в стране получен небывалый урожай зерна – зачем понадобилось раскручивать чудовищный маховик репрессий? Объяснение только одно: Сталину мало было уничтожить политических конкурентов – он поставил задачу уничтожить социальную базу, способную воспроизводить какую бы то ни было оппозицию. Для этого требовалось гомогенизировать общество, то есть максимально упростить его структуру.
Поставленная задача решалась четко, последовательно и методически грамотно. Осенью 36-го года началась перестройка карательных органов. По прямому указанию Сталина с поста наркома внутренних дел сняли Ягоду, оказавшегося «не на высоте в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока». На его место пришел Ежов, которого называли кровавым карликом. Этот человек ростом 1,51 метра, со слабым здоровьем, к тому же алкоголик и гомосексуалист, обладал чудовищной энергией и работоспособностью. Робот, не знающий жалости. Он идеально подходил на роль исполнителя. Любопытно, что Сталин трогательно заботился о здоровье своего назначенца. Два или три раза по постановлению Политбюро его за валюту оправляли лечиться за границу. Вместе с женой.
Ежов в кратчайшие сроки провел беспощадную чистку в органах, расстреляв более семи тысяч «оказавшихся не на высоте» чекистов. К весне 1937 года завершилось формирование идеологических обоснований необходимости ликвидации потенциально оппозиционных элементов в условиях опасного империалистического окружения, и началась непосредственная подготовка к массовым операциям по уничтожениюлюдской базы для подрывной деятельности предполагаемых внешних агрессоров.
Кстати, методологическую основу этих операций разработал еще Вячеслав Менжинский — человек, который восемь лет возглавляя карательные органы и о котором сегодня очень редко вспоминают. В конце 20-х он расписал четкую технологическую карту ликвиидации кулачества. Учетная политика, внесудебные тройки, оперативные сектора, категории врагов народа, плановые задания – все это было придумано еще в конце 20-х годов. Например, приказ ОГПУ за номером 44.21 ставил задачу уничтожить зажиточное крестьянства как класс. Сопротивляющихся предстояло устранить физически, остальных — лишить всего, чтобы они стали государственными батраками. Поставленная задача была Менжинским выполнена. Ну а в 37-м на основе полученного опыта развернулась целая серия массовых операций — они так с тех пор назывались и проводились по всем правилам военной науки.
Приступить к ликвидации
Берем, например, одобренный Политбюро приказ НКВД 00447, предписывающий начать во всех республиках, краях и областях операцию по репрессированию антисоветских элементов. В приказе четко классифицированы категории лиц, подпадающих под репрессии: бывшие кулаки, троцкисты, эсеры, промышленники, лидеры казачества, чиновники, состоявшие на госслужбе до революции, священники и так далее. Все эти антисоветские элементы делились еще на две категории: первая категория – расстрел, вторая – восемь-десять лет лагерей.
В рамках операции каждый регион разбивался на оперативные сектора, по каждому сектору создавалась оперативная группа, которую надлежало укомплектовать, оснастить средствами транспорта и связи и придать ей при необходимости войсковые и милицейские подразделения. На начальников групп возлагалось руководство учетом и выявлением лиц, подлежащих репрессированию, сбор установочных данных и составлением соответствующих списков.
Во всех регионах были утверждены так называемые тройки, призванные вершить «правосудие». И вовсе не потому, что обычные суды могли препятствовать вынесению нужных приговоров – просто через них физически было невозможно пропустить такое количество людей. До каждой области приказом доводились лимиты отдельно по первой, отдельно по второй категории антисоветских элементов. Приговоры выносились списками, соблюдение каких-либо процессуальных норм и санкций на аресты не требовалось. О ходе арестов и количестве арестованных предписывалось ежедневно докладывать в ЦК. На проведение операции изначально отводилось четыре месяца, но впоследствии этот срок несколько раз продлевался с обязательным увеличением лимитов на уничтожение врагов народа.
Вот другой приказ за номером 00486, который санкционировал операцию по массовому репрессированию членов семей изменников Родины (так называемые ЧСИР). Он предписывал одновременно с выявленными врагами арестовывать и их социально-опасных жен. Документ четко регламентировал механизм проведения операции. Порядок учета и сбора компрометирующей информации на ЧСИР, арестов, обысков, этапирования, размещения, сроки лишения свободы (не менее чем на 5-8 лет) – все детали тщательно прописаны.
Пожилых жен изменников Родины и женщин с грудными детьми на руках предусматривалось отправлять в лагеря, минуя тюрьмы. По достижению года-полутора лет детей предписывалось у матерей отнимать и направлять в детские дома. Дети старше 15 лет, потенциально способные к антисоветской деятельности, также подлежали отправке в лагеря с организацией последующего наблюдения за их политическими настроениями.
Все остальные должны были сразу отправляться в детские дома с заранее определенным местом дислокации. Органам НКВД вменялось в обязанность предварительно произвести проверку персонала в данных учреждениях, уволить политически неустойчивых сотрудников и доукомплектовать штаты проверенными кадрами. Приказ запрещал размещение в одном детском доме лиц, связанных родством или знакомством.
В ходе этой операции было репрессировано 18 тысяч жен высокопоставленных номенклатурных работников, а в детские дома отправлено 25 тысяч оставшихся без родителей детей.Сюда нужно еще добавить братьев, сестер, зятьев и прочих родственников – семьи очень часто выкашивались целиком.
Страшный суд
«Альбомный» порядок
Особняком стоят операции по массовому репрессированию «контрреволюционных» национальностей. Начало им положил приказ НКВД за номером 00485 о репрессиях против находившихся на территории СССР поляков, который установил так называемый альбомный порядок проведения всех национальных операций.
Следом настала очередь немцев, латышей, якобы создавших контрреволюционную организацию в Ленинграде, греков, финнов, корейцев, румын, афганцев, иранцев и т. д. Причем на подданство людей предлагалось не обращать внимания – они чохом записывались в агенты иностранных разведок, и мало кто из арестованных в этом не признавался. В ходе национальных операций только расстреляны были более 84 тысяч поляков, 24 тысяч немцев, 13 тысяч латышей, 10 тысяч греков, а всего — 172830 представителей разных национальностей.
В отдельную «национальность» приказом 00593 были выделены так называемые харбинцы – советские граждане, вернувшиеся в страну после продажи КВЖД. По учетным данным органов таковых насчитывалось 25 тысяч человек, и в приказе объявлено, что они в подавляющем большинстве являются агентурой японской разведки. В результате 20 тысяч харбинцев были физически уничтожены.
Понятно, что никаких контрреволюционных национальностей не существовало. Потенциальную опасность представлял не вписывающийся в обозначенные стандарты менталитет людей, их связи, контакты, отношения, любая сопричастность к зарубежной тематике. Зачастую даже сама национальная принадлежность никакой роли не играла.
Скажем, в архивах сохранилась шифрограмма заместителя наркома Фриновского начальнику НКВД Свердловской области, который представил в Москву «альбомы» на 10024 арестованных по национальным операциям. По польской операции, например, было арестовано 4124 человека, а поляков среди них оказалось только 390 человек. По латышской – 12 латышей из 237 арестованных. По харбинской – 42 человека из 1249. По румынской арестован всего один румын и 96 русских. По финской – репрессировали восемь евреев, пять русских и ни одного финна. И так далее.
Пахнет чуть ли не саботажем. Фриновский прямым текстом пишет в шифрограмме, что приведенные цифры заставляют усомниться в том, что удары наносятся по тому, кому нужно. Но где, спрашивается, свердловский начальник НКВД мог найти в регионе столько румын, латышей, поляков и прочих, сколько запланировал уничтожить центр? Вот и приходилось расстреливать всех подряд, чтобы не расстреляли самого.
Противостоять очевидному абсурду решались единицы, и судьба их печальна. Здесь нельзя не вспомнить начальника Управления НКВД по Омской области, старшего майора госбезопасности Эдуарда Петровича Салыня, который на совещании у Ежова заявил, что в регионе не имеется требуемого количества врагов народа и добавил, что считает недопустимым заранее намечать количество людей, подлежащих аресту и уничтожению. Салыня арестовали за саботаж, а потом расстреляли в том же 37-м году.
Под личным руководством
На проведениемногочисленных массовых операций целевым назначением выделялись огромные финансовые ресурсы. В 1938 году, к примеру, на это изначально закладывалось в бюджете страны 22 миллиона рублей, но потом Ежов дополнительно затребовал еще 71,1 миллиона, и они были выделены. Для приема только перечисленных в приказе 00447 антисоветских элементов заблаговременно созданы шесть лесозаготовительных исправительно-трудовых лагерей.
В общей сложности руководством страны было принято более 40 важнейших нормативных документов, устанавливающих порядок проведения репрессий. Регламентировалось все вплоть до мелочей. Развитие материально-технической базы для убийств, оборудование специальных комнат с бетонными полами и бревенчатыми стенами, униформа, оружие для расстрельных команд. Были разработаны инструкции, как стрелять, на заводах по спецзаказам изготавливались железные ящики для трупов, в лесах предписывалось в теплое время года выкапывать рвы для массовых захоронений, сохраняя дерн для их последующей маскировки.
Это действительно был полномасштабный террор государства против собственного народа. Сталин лично руководил всеми операциями, причем едва ли не в ежечасном режиме. Известно, например, что с января 1937 по август 1938 года Ежов отправил ему 15 тысяч спецсообщений с докладами об арестах, проведенных карательных акциях, протоколами допросов – получается, по 20 документов в день, причем часто весьма обширных. Нарком внутренних дел за этот период побывал в кабинете вождя 290 раз и провел там, в общей сложности, 850 часов.
Сталин тщательно изучал статистику по каждой категории подлежавших репрессированию лиц и непрерывно корректировал ход массовых операций. Открывшиеся архивные материалы дают достаточно полное представление о характере этих корректировок. Вот, например, недостатки, отмеченные в работе органов НКВД на Украине.Вопреки директивным требованиям там осуждались лица, не сознавшиеся в преступлениях (оказалось, что в некоторых областях сознавались лишь 20-40 процентов), либо давшие показания только против себя и утаившие таким образом организационные связи и имена руководителей антисоветского подполья.Кроме того, были обнаружены провалы в учетеспецконтингента – слишком мало выявлялось врагов народа.
Местному руководству НКВД предписывалось устранить эти недостатки, немедленно пополнить списки лиц, подлежащих репрессированию по массовым операциям, и обратить особое внимание на выявление связей врагов народа с зарубежными разведками. Разумеется, количество сознавшихся иностранных шпионов сразу многократно выросло.
Приказы, спускаемые из Москвы, постоянно требовали от органов на местах вскрывать повстанческие и диверсионные группы, разоблачать кулацкие, троцкистские, эсеровские и прочие антисоветские организации. В конце концов, выходило так, что эти вредительские организации густой сетью опутали все края, области и республики, а возглавляли их секретари обкомов, председатели исполкомов, наркомы, директора заводов, институтов, военноначальники, видные представители технической и творческой интеллигенции. Но абсурдность ситуации никого не смущала.
Ученик превзошел учителя
Кровавая вакханалия закончилась в одночасье. 17 ноября 1938 года вышло совместное постановление Совмина и ЦК, свернувшее массовые операции. Внесудебные тройки ликвидировались, аресты теперь должны были производиться только индивидуально и с санкции прокурора, необоснованные репрессии названы ошибками и извращениями отдельных исполнителей. Опричников, разумеется, в очередной раз зачистили.
Кстати, историю Сталин постоянно изучал. Сохранились книги из его библиотеки с собственноручными пометками вождя. В одной из них, например, жирно подчеркнута цитата, приписываемая Чингисхану: «Для спокойствия правителя его потенциальные противники должны быть мертвы». Но особое внимание Сталин уделял как раз периоду опричнины. Он даже оставил выразительный комментарий на полях книги, касающейся деяний Ивана Грозного: «Учитель!»
И действительно, легко заметить сходство механизмов укрепления верховной власти, которые использовали оба правителя.Иван Васильевич ведь тоже выделил две категории подданных, подлежащих уничтожению: боярская знать и свободный люд Новгорода, придерживающий ганзейской торговой хартии. Боярские роды были вырублены на 80 процентов, а Новгород одномоментно подвергся массовому террору с многотысячными жертвами.
Сталин воспроизвел опыт опричнины едва ли не в полном объемеи с невероятной решительностью. Причем его нельзя назвать садистом, параноиком – он просто последовательно шел к высшей формы своей власти. А абсолютная власть по определению требует максимального упрощения общества. Оппозиция недопустима даже в мыслях отдельно взятого человека. Либо с нами – либо против нас. Только так.
Примером доведения до логического конца диктаторской стратегии может служить та же Кампучия времен Пол Пота. Там население страны было поделено на три категории. В первую — вошли те, кто соответствует идеалам светлого будущего. Во вторую – те, кто после перевоспитания способен перейти в первую категорию. Ну и в третью –те, кого невозможно перевоспитать. Таковых оказалось 40 процентов населения Кампучии: учителя, врачи, творческая и техническая интеллигенция и так далее. Три миллиона человек были физически уничтожены.
Нечто подобное произошло в Китае в период культурной революции. Только в Поднебесной исполнителями карательных операций стали не органы, а активная малограмотная молодежь, хунвэйбины, и потому террор носил более анархичный характер. Но и там были категории, были списки.Режим абсолютной диктатуры нуждается в кровопусканиях, а значит, и в классификации людей, которые просто не должны жить.
Король и его свита
Гора подтаскивается к Магомеду
Самое печальное заключается том, что вероятность подобного сценария нигде и никогда не равна нулю. Об этом говорит вся история мировой цивилизации: административно-репрессивная модель управления не сегодня родилась и не завтра умрет. Ее обманчивая привлекательность заключается именно в кажущейся легкости достижения цели консолидации общества вокруг фигуры мудрого и всесильного правителя. На самом деле, логика этой модели такова, что она в обязательном порядке требует подгонки всего общества под особенности личности диктатора. То есть, не Магомед идет к горе, а гора подтаскивается к Магомеду. Понятно, что решение столь многотрудной задачи не может обойтись без больших человеческих жертв.
Пионером системного использования превентивных политических репрессий, очевидно, был первый император Китая ЦиньШихуанди, который в третьем веке до нашей эры огнем и мечом объединил страну, покорив шесть враждующих между собой царств на территории Внутреннего Китая. Он провел радикальные реформы во всех сферах жизни Поднебесной. Ввел единое законодательство, единую письменность, систему мер и весов, начал чеканить единую монету, покровительствовал искусствам. Но главной заботой императора было укрепление личной власти. Он хотел, чтобы подданные видели в нем божество и безжалостно уничтожал любую потенциальную крамолу.
С целью ликвидации социальной базы оппозиции ЦиньШихуанди осуществил грандиозную войсковую операцию по переселению 120 тысяч семей наследственной аристократии, крупного чиновничества и купцов. Разумеется, с предварительным составлением списков репрессируемых. Он уничтожил сорок процентов интеллигенции, приказал живыми закопать в землю 460 ученых-конфуцианцев, сжег все книги.
На великие стройки были мобилизованы миллионы людей. Огромные трудовые армии строили каналы, дворцы, дороги. Только на сооружении гробницы императора работали 700 тысяч человек. Именно ЦиньШихуанди начал строить Великую китайскую стену. Император считал, что основанная им династия будет править десять тысяч поколений, но она была свергнута уже через несколько лет после его смерти.
Изобретение римского диктатора Суллы – так называемые проскрипционные списки – тоже являлись не чем иным, как оружием массового политического террора. Сулла просто вывешивал на Форуме таблички с именами тех, кто, по его мнению, подлежал ликвидации. Не за какие-то деяния, а по причине потенциальной опасности для власти диктатора. Убийцам врагов народа платили хорошие деньги – два талана (40 килограммов серебра). За укрывательство осужденного – смерть. Сыновья и внуки репрессированных лишались гражданства, имущество изымалось в пользу государства.
Изобретение Суллы востребовано и сегодня. Скажем, в некоторых мусульманских странах спокойно практикуется составление проскрипционных списков врагов ислама. Понятно, что представить нечто подобное в США, развитых европейских странах почти невозможно. Но давайте вспомним Германию конца девятнадцатого века. Эпоха романтизма, прогресса, гуманизма – куда все это делось спустя каких-то три десятка лет?
После умеренно авторитарной Веймарской республики к власти вполне демократическим путем пришел диктатор и за двенадцать лет создал чудовищное человеконенавистническое государство. В его проскрипционных списках оказались целые народы, недостойные существования. Причем идеология Гитлера явно выросла из неких личных сексуально-фобийных извращений. И вся нация инженеров, промышленников, ученых, военных, поэтов покорно ее приняла. Диктатор в кратчайшие сроки скроил общество по лекалам своей патологической личности. Историки до сих пор гадают, как это могло произойти в цивилизованном, высокоразвитом государстве, и не находят однозначного ответа.
Провал кровавого эксперимента
Что касается нашей страны, то противоречивость оценок эпохи массовых репрессий, на мой взгляд, во многом связана с тем, что долгое время за семью печатями были скрыты не только и даже не столько их масштабы, сколько сам механизм Большого террора. Фактически, руководство страны явочным порядком ввело режим чрезвычайного положения, отменяющий все существующие законы. Перестали действовать уголовное, гражданское право, отменена Конституция. Основными правовыми инструментами стала воля вождя и принимаемые под его диктовку решения Политбюро. Если называть вещи своими именами, речь идет не о каких-то перегибах или ошибках, а о тягчайших преступлениях, об организованном на системном государственном уровне геноциде собственного народа: Большой террор катком прошелся по судьбам миллионов людей.
Впрочем, гуманистические соображения в нашем отечестве никогда не ставились во главу угла, да и по поводу самого понятия «геноцид», которое имеет множество трактовок, идут бесконечные дискуссии. А вот что касается практических результатов чудовищного социального эксперимента, каковым, по сути своей, и являлся Большой террор, то о них можно говорить вполне определенно. Этот эксперимент полностью провалился –ни одна из целей, ради которых он затевался, достигнута не была.
Как ни странно, данный аспект тоже не получил адекватного отражения в исторической литературе. Споры ведутся по поводу цифр, частностей, роли отдельных политических персонажей, степени кровавости режима, но в общественном сознании так и не закрепился главный вывод:сама модель управления, построенная на избыточном насилии, в конечном счете, потерпела крах. Сталин, безусловно, осознал, что массовые репрессии резко ослабили страну, потому и остановил кровавое колесо.
Пища для размышления
Репрессии против инженерного корпуса
Совершенно очевидно, например, что Большой террор нанес колоссальный урон экономике страны, вызвав, по существу, полноценный экономический кризис.Историки обратили внимание на любопытный факт: Сталин никогда не включал в свои речи цифры, хотя все наркоматы, их, конечно же, ему давали. Но цифры – это конкретика, некая объективная реальность, которая может не совпадать с политически правильной картиной мира. Зато стоит их отбросить, и можно, допустим, сказать, что проваленная первая пятилетка была выполнена досрочно. И вторая тоже. А цифры позволяют сопоставлять, анализировать делать выводы. Попробуйте, к примеру, объяснить, почему во вполне благополучном 1940 году производство в черной металлургии снизилось на 28 процентов. Почему упал выпуск тракторов, станков, почему в 1937 году было выпущено 200 тысяч автомобилей, а в 1940-м – всего 145 тысяч?
Между тем, ответы на многие вопросы вполне можно найти в архивах НКВД. Скажем, на Магнитогорском и Кузнецком металлургических комбинатах была расстреляна большая часть руководителей высшего и среднего звена. На Горьковском автозаводе только за первое полугодие 1938 года изобличено 405 иностранных шпионов. Расстреляны руководители, начальники цехов, поголовно истреблены все специалисты, прошедшие стажировку в США. Аналогичная картина на Ярославском автозаводе, московском заводе ЗИС и многих других предприятиях.
Парадоксально, но факт: сильнее всего террор ударил по оборонным отраслям. То есть, массовые репрессии затевались во имя укрепления обороноспособности страны перед лицом империалистической угрозы, а результат был получен прямо противоположный. Но какой может быть результат, если, например, на одном лишь авиационном заводе-24 (выпуск тяжелых двигателей для самолетов) НКВД «вскрыло» пять разветвленных вредительских, диверсионных, террористических и шпионских групп, выполняющих задания германской, японской, французской и латвийской разведок. А всего на заводе «по учету антисоветских, социально чуждых, подозрительных по шпионажу и диверсиямэлементов» проходило порядка тысячи человек. Если бы репрессии не остановились, там просто не осталось бы людей.
В конце 1939 года лишь половина директоров оборонных предприятий имели стаж руководящей работы более года. И опытным путем было доказано, что расстрелы отнюдь не являются катализатором повышения эффективности производства. Кроме того, массовые репрессии нанесли огромный ущерб научно-техническому потенциалу страны. Парализованы оказались целые направления, в том числе и связанные с разработкой новых видов вооружений.
Был разгромлен, например, созданный по инициативе Тухачевского Реактивный научно-исследовательский институт, где работал Сергей Королев. Именно здесь создавались перспективные образцы ракетной техники – авиационные, зенитные, крылатые и баллистические ракеты. Причем наши ракетчики опережали немецких, которым потом удалось организовать производство так называемого оружия возмездия. Именно в этом НИИ были созданы реактивные снаряды для «Катюш». Их авторов расстреляли в числе других ведущих конструкторов. Королеву и будущему главному конструктору космических систем академику Глушко «повезло» — их просто отправили в лагеря. Результатом репрессий стало резкое снижение научного потенциала института и отсутствие на протяжении нескольких лет прорывных работ.
Ну а что касается «Катюш», которые могли поступить на вооружение армии еще в 1938 году, то они появились в РККА только в 1941-м. В количестве одной батареи. Кстати, целой группе уничтоженных разработчиков гвардейских минометов спустя полвека указом Горбачева посмертно было присвоено звание Героев Социалистического Труда.
Враги народа от науки
В Омскев закрытой «шарашке» ударно трудился руководитель антисоветской вредительской организации и агент французской разведки АндрейТуполев, возглавивший там КБ, а в 40-м — к нему присоединился чудом не погибший на Колыме участник вредительской троцкистской организации Сергей Королев. Во время войны оба этих «врага народа» работали над организацией производства знаменитого фронтового бомбардировщика ТУ-2.
В другой «шарашке» ЦКБ-29 создавали свои знаменитые самолеты Владимир Петляков и Владимир Мясищев. Еще одну группу разработчиков в бараках возглавлял изобретатель порохов А.С.Бакаев.
Сына священника авиаконструктора Поликарпова приговорили к смертной казни, но потом ее заменили десятью годами заключения. Только после смерти Сталина вышел на свободу И.П. Граве, создавший отечественную школу баллистики. Десять лет отсидел выдающийся ученый, основатель отечественной и мировой радиолокации П.К. Ощепков. Благодаря его усилиям РЛС мы имели уже в 1934 году, и приоритет СССР в данной сфере признается во всем мире. Но массовое производство радиолокационных станций из-за репрессий к началу войны так и не было запущено, и потом мы их закупали по ленд-лизу.
Увы, выжить в кровавой мясорубке удалось далеко не всем крупным представителям научно-технической интеллигенции. Были расстреляны создатели отечественных подводных лодок В.Ф. Щукин и С.Г. Турков. Та же участь постигла изобретателя автоматического станкового гранатомета и авиационного вооружения Я.Г. Таубина. Расстреляли главного конструктора самоходных артиллерийских установок Сячинова. В результате страна встретила войну без «вредительских» САУ, их выпуск удалось наладить только в 1942 году, через пять лет после гибели разработчика.
Казнен был крупный ученый, теоретик, положивший начало отечественному танкостроению, начальник кафедры Военной академии РККА профессор В.И. Заславский. Расстреляна целая группа конструкторов, работавшая под руководством создателя танка Т-34 Михаила Кошкина. То, что уцелел сам главный конструктор, скорее всего, просто недоработка органов. Он постоянно ходил по краю, но умер своей смертью в 1940-м году, получив воспаление легких.
Ведь надо понимать, что большинство репрессированных даже выйдя на свободу имели физический увечья: выбитые зубы маршала Рокоссовского, авиаконструктора Петлякова, сломанная челюсть С.П. Королева и т.п.А ведь это настоящие герои нации.
Методично, один за другим уничтожались крупнейшие организаторы связи в стране и армии. Дошло до того, что в 1939 году начальником Управления связи РККА был назначен человек, который несколькими годами ранее командовал эскадроном и только в 37-м получил звание капитана. И нет ничего удивительного в том, что поставленная перед радиопромом задача обеспечить до 1938 года радиостанциями все рода войск — вплоть до роты, батареи, каждого танка и самолета — была полностью сорвана. В предвоенном Уставе РККА, авторство которого принадлежало Ворошилову и Буденному, основным средством военной связи определялся телефон.
Невозможно даже подсчитать, каким количеством жертв обернулась потом эта дремучая профессиональная некомпетентность. В первые дни войны немцы вывели из строя на прифронтовой территории все воздушные линии, и потом их летчики гонялись даже за отдельными связистами с катушками, пытавшимися наладить проводную связь. Управление войсками было полностью дезорганизовано. Полк не мог связаться с дивизией, дивизия с армией, армия с генеральным штабом. Никто не имел адекватного представления о реальном положении дел.
Зачистка армии
Одна из важнейших продекларированных задач Большого террора являлась очистка армии от изменников с целью увеличения ее боевой мощи. Собственно, военные первыми стали его жертвами, и понятно, почему: Сталину нужно было пресечь потенциально возможное силовое противостояние политике укрепления диктаторской власти.
Массовые репрессии в 1937 году как раз и начались с разоблачения «фашистского заговора» в РККА и показательного суда над заместителем наркома обороны маршалом Тухачевским. В мае он был арестован, а через несколько дней дал признательные показания о своем участии в заговоре с целью свержения власти и установления военной диктатуры путем подготовки поражения советской армии в войне с Германией. За Тухачевским последовали другие. В процессе «очищения» армии было физически уничтожено 65 процентов высшего комсостава РККА. Дивизиями стали командовать вчерашние майоры и капитаны. А всего в кратчайший срок вычистили по политическим мотивам более 30 тысяч офицеров. Как минимум половина из них подверглась арестам с последующим расстрелом либо отправкой в лагеря.
Разумеется, это не могло не отразиться на боеспособности войск, что с полной наглядностью и проявилось в финской кампании. Несмотря на численное и огромное техническое превосходство, Красная армия понесла чудовищные потери. Тогда в обиходе появилось знаменитое слово «мотти» (в переводе «клещи»): финны ухитрялись малыми силами окружать целые советские дивизии, после чего методично их уничтожали. РККА потеряла 150 тысяч человек убитыми и 350 тысяч ранеными, контуженными и обмороженными. Кроме того, финны уничтожили 650 танков, 1800 подбили, а полторы тысячи вышли из строя сами – по техническим причинам. Потери же противника составили 19576 человек убитыми и 43557 раненными.
Трое суток в неволе
Колосс на глиняных ногах
Есть основания полагать, что именно финская кампании убедила Гитлера, в том, что Советы – это Колосс на глиняных ногах и фактически спровоцировала нападение Германии на СССР. Рассеялись иллюзии по поводу несокрушимой мощи Советского Союза и у Сталина, который, безусловно, обладал системным мышлением. Он не мог не соотнести итоги «маленькой победоносной войны» со своей внутренней политикой, не осознать, что Большой террор ослабил страну. И механизм быстро закрутился в обратную сторону.
Началась массовая реабилитация репрессированных – из мест заключения выпустили почти триста тысяч человек. Несколько тысяч уцелевших офицеров были восстановлены в армии. Резко активизировались работы по всем научно-техническим заделами. Одним обитателям «шарашек» смягчили наказание, других и вовсе освободили. В КБ-1 авиаконструктора Петлякова, например, из 50 арестантов в 40-м году ровно половина вышла на свободу. Прекратилась кадровая чехарда на промышленных предприятиях, а вместе с ней и истерическая травля «врагов народа».
Да, несколько драгоценных лет было потеряно, но казалось, что к началу войны удалось преодолеть последствия Большого террора. Экономика была полностью переведена на военные рельсы, Советский Союз располагал армией, с которой по потенциалу не могла сравниться ни одна армия мира. Пять миллионов человек под ружьем, 25 тысяч танков, 18 тысяч самолетов, причем далеко не только устаревших образцов. И практически вся эта армия была уничтожена в первые месяцы войны.
Никакой внезапностью нападения невозможно объяснить, почему к началу сентября немцы обложили Ленинград, а в ноябре уже рассматривали в бинокли окрестности Москвы. Как так получилось, что за полгода боевых действий в плен попали 3,8 миллиона советских солдат и офицеров? За тот же период было утрачено 6290000 единиц только стрелкового оружия, а ведь у каждой винтовки был индивидуальный номер, и бойцы несли суровую ответственность за ее утрату. Число пропавших без вести по разным фронтам в пять-десять раз превышало число убитых, то есть массовое пленение и дезертирство составляли основную часть безвозвратных потерь РККА.
При первом столкновении с противником с легкостью разбегались целые соединения. С июня по октябрь заградительные отряды НКВД задержали 657364 военнослужащих, самовольно оставивших свои части. А всего за годы войны только по приговору военного трибунала было расстреляно 157593 военнослужащих РККА. То есть, десять полнокровных дивизий. Для сравнения: в Вермахте, который тоже практиковал подобные крайние меры, за всю войну расстреляно 7810 человек. В двадцать раз меньше. Это просто разное качество общества и власти.
Помощники Вермахта
Массовые операции по репрессированию врагов народа преследовали цель уничтожить социальную базу, которую могли использовать потенциальные агрессоры. А что получилось в реальной жизни? Одних только так называемых «Хиви» – добровольных помощников Вермахта – в немецкой армии числилось около миллиона советских граждан. Приказом фюрера их запрещалось использовать в боевых действиях, но германское командование постоянно это требование нарушало. А с осени 1943 года в штатах немецкой пехотной дивизии уже вполне официально предусматривалось на 10708 человек немецкого личного состава 2005 добровольцев. Они не только участвовали в борьбе с партизанами, охраняли различные объекты, выполняли прочие вспомогательные функции, но и воевали на передовой.
А ведь было еще власовское движение. И когда Власов писал записки Гитлеру, в которых говорил, что может создать двухмиллионную армию, не факт, что он блефовал. В принципе, социальная база для формирования такой армии существовала, ее как раз и породили насильственная коллективизации, раскулачивание, массовые репрессии по национальным и прочим признакам. И идеологическая почва была: освобождение народов России от сталинской диктатуры.
Гитлер отверг предложение Власова, потому что считал, что нельзя вооружать славян. Он ведь тоже четко делил людей на категории, только на национальной основе. В первую категорию входили чистые арийцы и примыкающие к ним англичане и скандинавы, во вторую – итальянцы, венгры, румыны и ряд других народов, третью составляли недочеловеки-славяне и четвертую – евреи и цыгане. Последняя категория подлежала полному истреблению, славян предполагалось оставить половину и только на положении рабов.
В данном случае Гитлер стал жертвой собственной стратегии. Именно она сделала войну для советских граждан по-настоящему Отечественной. Удивительно, но Сталин сам об этом совершенно трезво сказал в ноябре 1941 года на торжественном собрании по случаю очередной годовщины Октября: «Глупая политика Гитлера превратила народы СССР в заклятых врагов нынешней Германии». Выходит, если бы политика фюрера была умнее, они были бы не такими заклятыми?
Война все не спишет
Есть много свидетельств тому, что Сталин был потрясен результатами первых месяцев войны. Совершенно очевидно, что колоссальные человеческие, материальные и территориальные потери во многом были следствием его личных заблуждений. Уничтожая инакомыслие, выкорчевывая потенциальную оппозицию, он искренне полагал, что таким образом строит сильное государство. Но оказалось, что система управления, в которой нет конструктивных оппонентов, обрекает страну на чудовищные провалы.
В условиях реальной конкуренции это проявляется сразу. А война как раз и является самой беспощадной формой конкурентной борьбы. Победу в ней обеспечивает не готовность колебаться с линией партии, а интеллект ученых и инженеров, способных создавать современное оружие. Не приспособленчество и политическая демагогия, а профессионализм организаторов промышленного производства. Не холуйство, а истинный патриотизм, который, как ни странно, проявила и масса репрессированных советских граждан. Не социальная чистота армии, а выучка, инициатива и моральных дух ее командиров и бойцов. Да, мы готовились воевать, но в начальный период войны страна продемонстрировала полную неконкурентоспособность по сравнению с Германией.
Сам главнокомандующий извлек опыт из своих иллюзий, по сути, только к концу 1942 года, научившись к тому времени делегировать полномочия и формировать полноценный командный состав армии. Именно война заставила прекратить отрицательную кадровую селекцию и вынесла на поверхность целую плеяду великих полководцев и выдающихся организаторов оборонной промышленности, которые, в конечном итоге, и обеспечили нашу победу над нацистской Германией.
Ну а вопрос, какова была цена этой победы, по-прежнему остается открытым. До сих пор споры идут по поводу степени влияния репрессий на ход войны, но главный вывод из проведенного Сталиным социального эксперимента так и не был сделан. И заключается он в том, что с помощью тотального насилия нельзя решить ни одной стратегической задачи, стоящей перед обществом и государством. Ни в мирной жизни, ни в военный период.
Смертельные качели
Собственно, Большой террор изначально не мог являться инструментом развития общества — он преследовал совершенно конкретную утилитарную цель: создание диктатуры с невероятной концентрацией власти в руках одного человека. И вот эта цель, безусловно, была достигнута. Тот же Гитлер рядом не стоял со Сталиным по степени полноты власти. Иначе абвер бы у него не превратился в рассадник заговоров. При Сталине не было ни одного реального заговора. Были точки, где теоретически могло возникнуть некое недовольство его диктатурой, но дело никогда не доходило даже до практического обсуждения каких-либо реальных действий.
Причем для поддержания личной власти Сталин использовал простой, но чрезвычайно эффективный механизм. Он держал под неусыпным контролем систему госбезопасности и партийный аппарат и постоянно двигал этими двумя рычагами, сталкивая лбами чекистов с партаппаратчиками. Кого он использует в качестве тарана, когда понадобилось убрать Ягоду? Партийного функционера Ежова. Когда Ежов выполнил свою задачу, произведя тотальную зачистку номенклатуры и органов госбезопасности, его убирают, и приходит аппаратчик Берия, который уничтожает очередную партию чекистов и как бы восстанавливает справедливость в отношении аппарата.
Нет никаких сомнений в том, что, если бы не война, цикл повторился бы очень скоро. Но Берия начал заниматься атомным и ракетным проектами, и Сталин дорожил им как эффективным организатором. А после войны эти качели вновь заработали. Глава МГБ Абакумов после завершения «ленинградского дела» якобы замешкался с «делом врачей». Вариант абсолютно тот же, что и с Ягодой, не проявившим необходимого рвения в разоблачении троцкистско-зиновьевского блока. Абакумова по доносу немедленно арестовывают, и его место занимает партийный функционер Игнатьев. Он такой же невзрачный, как и Ежов, и такой же идеальный исполнитель.
Совершенно очевидно, что построенная Сталиным модель управления нуждалась в регулярных репрессиях. Другое дело, что они уже не носили столь масштабный характер, как в эпоху Большого террора. Сталин четко осознал опасность подобных экспериментов, и в дальнейшем наносил только точечные удары по потенциальной крамоле.
Под прикрытием фейков
К примеру, «ленинградское дело», скорее всего, связано с тем, что кто-то в кулуарах назвал молодого, умного и энергичного руководителя Госплана СССР Вознесенского преемником Сталина. А для вождя любые слухи о преемниках – потенциальная возможность переворота. Моментально возникла антипартийная группа, в которую были зачислены не только руководители ленинградской парторганизации, но и все высокопоставленные выходцы из этого города. Ну, а далее классика жанра: обвинение в контрреволюционной вредительской деятельности, создании базы для борьбы с партией и ЦК.
Специально ради «ленинградцев» быстренько вновь ввели смертную казнь, отмененную в 1947 году. В общей сложность расстреляли 23 человека, осуждены 219, в том числи 69 основных фигурантов и 145 их близких и дальних родственников. Около двух тысяч человек просто исключено из партии и снято с работы. Как видим, масштаб репрессий совсем другой.
Что касается дела врачей, то оно, очевидно, понадобилось Сталину для дискредитации верхушки МГБ. Абакумов был уличен в несанкционированносборе компромата на руководящих работников, и вождь посчитал, что он пытается играть самостоятельную роль в борьбе за власть. Группу высокопоставленных чекистов немедленно расстреляли, а версия заговора «подлых шпионов и убийц под маской профессоров-врачей» начала раскручиваться на полную катушку.
Сталин лично дал указание применять к арестованным медикам пытки, ежедневно читал протоколы допросов и требовал от МГБ максимальной разработки версии о сионистском характере заговора и связях заговорщиков с английской и американской разведкой, угрожая Игнатьеву, что, если он не вскроет сеть шпионов и террористов, то повторит судьбу Абакумова.
Параллельно в стране развернулась мощная пропагандистская компания по борьбе с безродным космополитизмом. Диктаторский режим по определению нуждается во врагах народа, и, естественно, они всегда находились. Сталин вообще был мастер придумывать замысловатые словесные конструкции и навязывать их обществу: троцкистско-бухаринский блок, правоцентристская смычка троцкистов с западными разведками, безродные космополиты и так далее. Выражаясь современным языком, все это чистые фейки, вуаль для прикрытия истинной цели – борьбы за власть. И боролся он за нее с неиссякаемой энергией до смертного одра.
Какой ценой?
Кстати, «врачи-убийцы» после его смерти были немедленно освобождены по причине полной абсурдности обвинений. А если смотреть шире, по сути, сразу же начался демонтаж всей сталинской модели управления. По инициативе Берии из лагерей выпустили около миллиона человек. Были снижены налоги на крестьян, запущены реформы в промышленности, сокращена армия, остановлены такие разоряющие страну проекты, как строительство железной дороги вдоль Ледовитого океана, подземного тоннеля с материка на Сахалин и целый ряд других строек, главная цель которых заключалась в подготовке к новой войне.
Значит, заговор все-таки зрел, а точнее, не заговор, а понимание чудовищной неэффективности лагерных методов управления страной. Сталин ведь в принципе отвергал экономическое регулирование. Экономика для него существовала только в виде директивного выполнения планов по натуральным показателям. Вся его внутренняя политика – это политика большого скачка. В сельском хозяйстве, например, она привела к тому, что мы лишь в середине 60-х вышли на уровень 1913 года.
Обязательным элементом такой экономики являлась империя ГУЛАГа, на которую, к слову, приходилось 18 процентов всех капитальных затрат и которая постоянно нуждалась в пополнении бесплатными людскими ресурсами. Указ Президиума Верховного Совета от 4 июня 1947 года был принят именно с этой целью. Он увеличил наказание за мелкие хищения на производстве до 7-10 лет. Такие сроки давали за кражу нескольких килограммов зерна или картошки с колхозных полей. В том числе двенадцатилетним подросткам. А людям просто нечего было есть — в 1946 году случился неурожай, и вся страна голодала. В лагеря оправляли также за невыработку трудодней и самостоятельное увольнение с работы. Только один указ от 4 июня увеличил армию ГУЛАГа на 1,3 миллиона человек.
Такой режим, безусловно, способствовал укреплению личной власти диктатора, но исторический опыт говорит, что решение этой задачи совсем не обязательно сопрягается с коренными интересами страны и общества. Сейчас часто цитируют Черчиля, который написал, что Сталин принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой. Сверхдержава действительно была создана, но какой ценой? Во имя чего принесено столько жертв? Может, в условиях нормального развития мы добились бы гораздо больших успехов?
Идеальное общество – это муравейник
Собственно, эпоха Большого террора как раз и доказала кровавым экспериментальным путем, что тотальное насилие противоречит человеческой природе и, в конечном счете, ведет общество в тупик. Везде, где требуется созидание, творчество, высокий дух, гражданская позиция, оно убивает эти качества. И неизбежно генерирует пороки: приспособленчество, лицемерие, ханжество, трусость. А на таком гнилом фундаменте человеческой души ничего прочного построить нельзя.
Сталин, безусловно, увидел это противоречие. Он был абсолютным прагматиком и умел отказываться от не выдержавших столкновения с практикой иллюзий. Например, после войны у него радикально изменилось отношение к научно-технической интеллигенции. В 1946 году вышло постановление о резком увеличении зарплаты профессорам, докторам наук, директорам НИИ, ректорам вузов. Были ликвидированы все «шарашки», потому что выяснилось очевидное: если землекопа под ружьем еще можно заставить работать интенсивнее, то конструктора и инженера – нет. Участники атомного проекта уже жили в коттеджах и имели личные автомобили.
В течение очень короткого времени в стране выросла мощная плеяда выдающихся ученых, разработчиков, организаторов новых высокотехнологичных отраслей. Курчатов, Королев, Капица, Глушко, Сахаров, Харитон, Келдыш, Черток, Гинзбург, Ландау, Ванников, Завенягин – список можно продолжать долго. Причем все это были люди, способные к самопожертвованию во имя дела, которому служили. Без всякого принуждения.
И самые высокие темпы экономического роста в СССР, как ни странно, наблюдались в период хрущевской семилетки, когда наступила так называемая оттепель. Значит, была альтернатива насилию? Давайте сравним двадцатисемилетнее правление Мао в Китае с результатами, полученными за такой же срок Дэн Сяопином. Даже не с точки зрения уровня жизни, а по значимости и по той роли, которую Китай играет на мировой арене. Или же сопоставим две Кореи. Вся экономика КНДР работает с отрицательной рентабельностью, и страна существует только потому, что является форпостом для Китая, а Южная Корея без всяких репрессий как-то становится «азиатским тигром».
Так может, то, что мы привыкли считать нормой, на самом деле является аномалией? Ведь многократно доказано, что попытки построить некое простое, однородное общество всегда заканчиваются крахом. Идеальное общество – это муравейник. Там три категории «граждан». Рабочие муравьи, которые лишены возможности размножаться, матка, которая только размножается и муравьи-солдаты. Все. Тех, кто не вписывается в эти категории, убивают. Великолепно организованная система. Кто не с нами, тот против нас. Никакой оппозиции, никакого инакомыслия. Одна беда: человеческое общество – не муравейник. И попытки превратить его в таковой неизбежно влекут за собой тяжкие последствия, в том числе и отдаленные.
Лохотрон или Механизм национальной идеи
Механизм не заржавел
Причем речь идет далеко не только о прямых экономических потерях. Ведь механизм насилия действует всегда одинаково: сначала убираются те, кто неправильно думает, а следом – те, кто вообще думает. Совершенно очевидно, что волна Большого террора в первую очередь смыла людей инициативных, самостоятельных, способных критически мыслить, настоящих патриотов своей страны и вынесла на поверхность тех, кто готов бесконечно колебаться с линией партии и выполнять любые спущенные сверху директивы. Беспринципные серые исполнители – опора любого диктаторского режима.
Именно Большой террор положил начало отрицательной кадровой селекции, и она не остановлена по сей день. Социальная апатия, приспособленчество, лицемерие, отсутствие мировоззрения у современных чиновников – тоже во многом результат 1937 года. Да, общество получило своего рода прививку презрения к доносчикам, но ведь одновременно были привиты ненависть и недоверие к государству.
Кроме того, именно тогда произошла чудовищная профессиональная деградация правоохранительных органов. А зачем нужен профессионализм, если царицей доказательств является признание подозреваемого, если он находится в полной власти правоохранителей, и с ним можно безнаказанного творить любой произвол? Разве всего этого нет в нашей сегодняшней жизни?
На мой взгляд, противоречивость оценок той эпохи в первую очередь как раз и связана с тем, что долгое время за семью печатями был скрыт сам механизм Большого террора. Он и сейчас не привлекает особого внимания, хотя этот механизм никуда не делся, не заржавел и вполне пригоден к употреблению – бери и используй. С его помощью можно организовать репрессии любого масштаба.
Дело в том, что гомогенизировать общество через жертвы и насилие организационно гораздо проще, чем проводить постепенные системные реформы. И совершенно очевидно, что силовое лобби оказывает сегодня на Путина очень серьезное давление. В верхних эшелонах власти достаточно людей, которые считают модель с преобладанием жестких административных мер, включая прямое насилие, оптимальной.
Построить такую модель не составляет труда. Закрыть границы, создать автаркическую систему народного хозяйства, полностью развязать руки спецслужбам, раскинуть повсюду сеть осведомителей. Атомная бомба, чтоб никто не тронул со стороны, у нас есть. Что получится? Та же Северная Корея. Нет никаких сомнений, что для реализации подобного сценария в стране найдутся и идеологи, и исполнители, и добровольные помощники. Стоит дать отмашку, и мы мгновенно увидим общество, поделенное на категории, и развернется травля инакомыслящих, врагов народа, пятой колонны – эта сталинская фразеология сидит в нас на уровне генетической памяти.
Опять на распутье
Вероятность такого развития событий отнюдь не равна нулю, тем более что страна сегодня в очередной раз стоит перед выбором. Главный вопрос заключается в том, способны ли мы извлекать уроки из собственной истории или же обречены бесконечно наступать на одни и те же грабли? Ведь на основе исторического опыта легко просчитываются все риски, которые влечет за собой нарастающее в последнее время напряжение в обществе. И наибольшую опасность, как всегда, представляют крайности.
Да, с практической точки зрения административно-репрессивная модель управления вполне реализуема. Но какие задачи можно решить с ее помощью? Совершить технологический прорыв, поднять эффективность экономики, обеспечить динамичное развитие общества, повысить конкурентоспособность страны на мировой арене? Конечно же, нет. И, на мой взгляд, Владимир Путин очень хорошо понимает, какие риски влечет за собой сползание к модели с доминирующим насилием. Максимум чего можно добиться путем чрезвычайного закручивания гаек – это законсервировать на какое-то время сложившуюся управленческую систему с гарантированно катастрофическими последствиями.
Кстати, именно такую задачу пытались решить инициаторы августовского путча в 1991 году. Предложить что-либо, кроме консервации «развитого социализма», они были попросту не способны. Но разве есть сегодня гарантии, что сторонники сильной руки в какой-то момент не попытаются организовать новый путч? Причем совсем не обязательно, что он окажется таким же неудачным, как ГКЧП. Ну, а дальше все по отработанной программе: запускается репрессивная машина, в стране провозглашается единомыслие, оппозиция куда-то поголовно испаряется и т. д. Лично мне представляется, что опасность такого дворцового переворота в условиях экономической и политической нестабильности вполне реальна.
С другой стороны, давайте вспомним эйфорию, царившую после провала августовского путча. Это был общий порыв, вызванный крушением изжившего себя тоталитарного строя. Никто ведь тогда не думал, что ему на смену придет анархия, которая разрушит великую страну. И в феврале 1917-го тоже все бурно радовались, обнимались и поздравляли друг друга с наступившей свободой. Ненавистный монархический режим рухнул, во главе правительства оказался яркий демократ Керенский, который за считанные недели развалил всю систему государственного управления. Чего стоила эта власть, если ее смели два батальона вооруженных солдат?
Между прочим, на месте Керенского очень легко представить лидеров нынешней несистемной оппозиции. Чем от него отличается, например, Касьянов? Или тот же Навальный? Ведь у них у всех в программе, по сути, один-единственный пункт: Россия без Путина. А дальше видно будет – демократическое творчество масс приведет туда, куда нужно. Но ведь мы уже не раз видели, куда оно приводит.
Лимит на великие эксперименты исчерпан
Дело-то не в том, с Путиным или без Путина – ключевые вопросы лежат в другой плоскости: какое общество мы хотим сформировать, и есть ли лидер, способный реализовать комплексную программу развития страны? Я, например, убежден, что Путин потенциально на это способен. В каких масштабах он будет воплощать эти грандиозные задачи, не знаю, но все шансы, чтобы войти в историю настоящим реформатором, у него есть.
А когда просто кричат «долой!», всегда хочется спросить: а где альтернатива? Всерьез думать, что ее представляют люди, организовавшие несколько лет назад митинги на Болотной площади, нельзя. Это псевдореволюционеры, привыкшие к комфорту. После того, как протестная волна схлынула, многие из них спокойно отправились встречать Новый год в Куршавель. Если говорить о Навальном, то он, безусловно, смел, харизматичен, замечательно владеет современными технологиями управления массовым сознанием. Но на основании чего можно сделать вывод, что он способен к системному государственному строительству?
С другой стороны, мы наблюдаем в режиме он-лайн, какая альтернатива оказалась у Януковича. Украину просто превратили в антироссийский форпост с еще большей коррупцией и полным господством олигархии. А разве свержение авторитарных режимов на Ближнем Востоке привело к торжеству демократии? Во всем регионе сегодня царит хаос, и кровь льется рекой.
Не выдерживает критики и расхожий тезис о том, что в условиях постоянной зачистки политического ландшафта у нас в принципе не может появиться никакая альтернатива Путину. Настоящие лидеры всегда появляются не благодаря, а вопреки. Даже в суровую сталинскую эпоху в стране было много ярких людей, талантливых организаторов – истинных лидеров. Кстати, именно поэтому после смерти диктатора сохранился принцип преемственности власти, и СССР не развалился, как карточный домик.
Совершенно очевидно, что в силу своих исторических, национальных и территориальных особенностей Россия по определению может существовать только в форме сильного государства. Значимость роли лидера в судьбе страны у нас пока будет существенно выше, нежели в странах так называемой устоявшейся демократии. Хотяосновная проблема заключается вовсе не в объеме его полномочий. Мао Цзэдун и Дэн Сяопин обладали одинаковой полнотой власти, но они создали абсолютно разные модели общественного устройства.
Масштаб лидера как раз и измеряется способностью постоянно видоизменять общественные и государственные и институты, приспосабливая их к меняющимся реалиям и потребностям развития страны. Если такой адаптации не происходит, сами эти институты рано или поздно становятся олицетворением деградации власти.
Причем весь исторический опыт показывает, что эффективные реформы ни быстрыми, ни медленными не бывают. И крайности здесь парадоксальным образом сходятся.
Если медлить с реформами — неизбежно нарастание противоречий в обществе, затем социально-политический взрыв, далее великая анархия, бандиты-головорезы, и в конечном счете гибель государства.
Если неестественно ускорять реформы во имя построения светлого будущего – значит неизбежное насилие, колоссальные жертвы государственного террора, кровавая вакханалия, и потом опять анархия. И огромные жертвы, принесенные на алтарь разрушительных экспериментов, будут хоть как-то с исторической точки зрения оправданы лишь в том случае, если мы разорвем этот замкнутый круг, научившись извлекать уроки прошлых эпох.
И как пройти мудрому государственному правителю между Сциллой и Харибдой?
Валерий КАПЛУНАТ, председатель совета директоров ООО "Омсктехуглерод"
Материал проиллюстрирован картинами художника Михаила ГОЛУБЕВА
Первая публикация — в газете "Коммерческие вести" от 31 мая 2017 года