ОАО «Кормиловский комбинат хлебопродуктов» — это мельница производительностью 500 тонн зерна в сутки, комбикормовый завод — 630 тонн в сутки и два элеватора общей емкостью около 100 тысяч тонн, расположенных на одной территории вдоль железной дороги. Один элеватор привязан к мельничному производству, другой — комбикормовому. Есть еще ряд вспомогательных производств: строительный цех, автотранспортный, пекарня, мини-пекарный цех магазин. Кроме того с 1999 года комбинат начал самостоятельно выращивать пшеницу, став одним из крупнейших производителей зерна в районе. На сегодняшний день в аренде у пайщиков 10 тысяч гектаров земли. С этого и начался разговор корреспондента «КВ» с генеральным директором комбината Валентином ПОЛИТЫКИНЫМ.
— Валерий Иванович у вас одинаковые условия оплаты для всех владельцев земли?
— Абсолютно одни и те же. Мы платим пайщикам 10% от валового намолота.
— С его участка земли?
— Да.
— Усредненный по всей вашей площади или в зависимости от урожая на земле, принадлежащей конкретному пайщику?
— У нас порядка полутора тысяч пайщиков. Ко всем подходить индивидуально невозможно. Поэтому берем усредненный намолот. Землю мы арендовали у пайщиков двух хозяйств — АО «Сибирь» и АО «Победитель». Оба — Кормиловского района.
— А зачем вам это? До 1999 года выращиванием зерновых не занимались. Работали как-то, существовали. И тут вдруг решили «ринуться» в сельское хозяйство. Смысл?
— Стали сокращаться объемы зерна на переработку. Это во-первых. Во-вторых, мы видели, что немало земли в районе практически не обрабатывается. Видя эти два момента, мы и решились на собственное зернопроизводство. Просчитали, естественно, экономику. А она выглядит так:себестоимость зерна в два раза ниже ее рыночной цены.
— Вам продают по рыночной?
— Естественно. В 1999 году у нас себестоимость производимого уже нами зерна (а тогда мы посеяли 3,5 тысячи га) была 1300 рублей. В прошлом году мы засеяли 5,5 тысячи га, и себестоимость получилась 1000 рублей за одну тонну. Рыночная цена, если помните, с августа начала расти с 2200 рублей и выше. Так что с каждой выращенной нами тонны мы имели около тысячи рублей дохода.
— Но почему так получается? Есть перерабатывающее предприятие. Зачем ему заниматьсяеще и выращиванием зерна? Почему бы комбинату не заниматься своей профильной деятельностью и не зарабатывать на этом деньги, как это было в советское время? Вы ведь не только покупаете зерно, но в немалой степени берете давальческий хлеб. Храните его, перерабатываете и получаете за это свои рубли.
— Зарабатывать нужно на всем. Опыт времен перестройки показал, что более крепко экономически стоят на ногах предприятия, которые занимаются не одним направлением деятельности, а несколькими.
— Несколько лет назад, помню, был избыток зерна четвертого класса. Оно оставалось на элеваторах чуть ли не полтора — два года.
— Да. В 1997-98 годах в области было произведено очень много такой кормовой культуры. А продовольственная пшеница 3 класса была в большом дефиците. Этот 4-й класс использовали даже в печении хлеба. Хотя при нормальных условиях — это фуражное зерно для свиней и птицы. С другой стороны, я, например, считаю, что экономически невыгодно использовать на корм скоту зерно, как это делают сейчас многие хозяйства — сами его дробят и этой дробленкой кормят. Мы пытаемся доказать, что кормить эффективней концентрированными комбикормами. В этом году договорились с тремя хозяйствами — «Михайловское», колхоз им. Ленина, «Некрасовское» — они нам поставляют фуражную пшеницу, а мы им — комбикорма. Надои у них теперь в пределах 10 кг на корову в сутки. Хозяйства, которые не пользуются комбикормами, надаиваютпо 4-5 литров.
— Но, наверное, нужно посчитать в рублях: в какую сумму обходится литр молока у тех, кто пользуется комбикормом, и в какую — у тех, кто дает скоту дробленку.
— В чистой арифметике это выглядит так: сегодня тонна фуражной пшеницы стоит от 3000 до 3400 рублей, а у тонны концентрированных кормов для крупного рогатого скота максимальная цена от 2600 до 3000.
— Но если в 1997-98 годах, как мы говорили, был избыток фуражной пшеницы, но начиная с 1999 года в области, насколько я знаю, ее недостает.
— Пшеницу, естественно, все стараются вырастить продовольственную — она дороже. В советские плановые времена хозяйствам доводилось задание, сколько вырастить пшеницы того или иного класса. Сегодня товаропроизводителям ориентироваться на 4 класс, понятно, невыгодно. У нас, на перерабатывающих предприятиях, ее изготавливают в процессе выработки муки. Подрабатывая продовольственную пшеницу, естественно, получаем какой-то отход. Подбираем мелкую фракцию, которую направляем на фуражные цели. Но этого мало.
— Основные доходы вы от чего получаете?
— За 2000 год основной доход был от производства собственного зерна — порядка девяти миллионов рублей. Это около 50% нашего валового дохода. Мельничное производство попрошлому году оказалось убыточным: мы простояли в прошлом году около трех месяцев.
— Почему?
— Выработали три тысячи тонн нестандартной продукции, и поэтому у нас отзывали лицензию. А в 1999 году мы основной доход получили от комбикормового и мукомольного производства. А доход от сельхозпроизводства был незначителен.
— Тогда арендованных площадей было меньше?
— Да. В текущем году думаем получить равнозначный доход.
— Кормиловская мука широко известна в области.
— Нынче мы ее больше отгружаем в Москву и Санкт-Петербург, нежели продаем внутри области.
— Это ваша мука или из давальческого сырья?
— Давальческая. То есть москвичи и санктпетербуржцы сдают зерно под муку и платят нам за переработку.
— Велика ли конкуренция на рынке муки?
— В области построено около ста мини-мельциц, из них около шести — производительностью около 50 тонн в сутки. Себестоимость их муки ниже.
— Почему?
— Как правило, эти мини-мельницы образовались при сельских акционерных обществах. А значит, у них изначально низкая себестоимость сырья. Мы, получая зерно по рыночным ценам, на рынок выходим с более дорогим продуктом. Единственно, за счет чего мы можем конкурировать, — качество. Это, кстати, и стало одним из факторов, заставивших нас пойти в товаропроизводство. Тем более что в Омской области отмечается устойчивая тенденция снижения зернопроизводства.Если раньше область выращивала более двух миллионов тонн зерна, то в прошлом году уже 1700 тысяч.
— Какова рентабельность переработки зерна в муку?
— Средняя цена зерна, скажем, три тысячи рублей. Из тонны пшеницы получается примерно 750 кг муки. Стоимость тонны муки примерно тысяча рублей. Считайте.
— То есть продавать муку на 45-50% выгоднее, чем зерно. А значит, товаропроизводители все, что могут, перерабатывают в муку сами. Какое же тогда будущее ждет крупные мельницы?
— За время перестройки все мельницы сохранились. Все действуют. И у каждой из них есть возможность заниматься землей. И колосовская мельница (ее объемы 50 тонн в сутки) занимается землей, и Большеречье. Наш комбинат тоже не остановится на 10 тысячах гектаров. На следующий год будем брать землю еще. А сельские товаропроизводители почему-то выжили далеко не все. Не зря в последнее время многие крупные компании заинтересовались сельскохозяйственной переработкой. Такие интересы, в том числе и по Омской области, появились и у нефтяников, и у мощных финансовых групп. А на землю мало кто пошел, несмотря на, казалось бы, очень высокую стабильность зернопроизводства.
— Сколько земли вы хотите взять еще?
— Я думаю, для нашего производства оптимально было бы около 25 тысяч га. Этозакрыло бы наши потребности в зерне на 30-40%.
— По итогам прошлого года у вас прибыль какая получилась?
— Около пяти миллионов рублей.
— Наверное, вы основной плательщик районного бюджета.
— Около 50% доходной части бюджета Кормиловского района формируется нашим комбинатом хлебопродуктов.
— Полгода назад я разговаривал с новым главой вашего района МИРОШНИЧЕНКО. Он часто упоминал ККХ, говоря о различных проектах. Сравнивал с паровозом, который должен вытянуть с полустанка застоявшуюся там экономику района. Что это за проекты?
— О первом из них я уже говорил — аренда сельхозплощадей. Второй проект — мы думаем заняться животноводством.
— Разве это выгодно?
— Пока нет. Но у нас есть комбикорма, которые пока трудно реализуются. Есть отходы от производства зерновых — солома и так далее — которые можно использовать на кормовые цели.
— С чего начнете: со свиней, птицы или коров?
— С крупного рогатого скота. Не думаю, что это будет для нас большим каким-то направлением. Скорее, как подсобное хозяйство — порядка 200-500 голов дойного скота. Плюс к этому, наверное, 200-400 поросят будем держать. Ну это для своего коллектива. Для их социальной защищенности.
— А региональный заказ сейчас существует?
— В 1998 году мы переработали 17 тысяч тонн регионального зерна, в 1999-м — 12 тысяч, 2000-м — 8 и в нынешнем — около двух тысяч тонн.
— Почему?
— Я считаю, что региональный заказ существует в меньшей степени для получения какой-то экономической выгоды для области, а в большей степени для защиты социальной сферы региона. Наверное, по каким-то причинам товаропроизводители, не рассчитавшись полностью за предоставленные им в прошлые годы в кредит ГСМ, постепенно привели данную схему к некоторому краху. Задолженность перед «Омским продовольствием» велика. А это деньги — замороженные или пропавшие.