3 июля в Москве состоялся десятый съезд КПРФ, на котором партия попала в положение двоевластия и фактически раскололась. Разбираться в этом придется сначала Минюсту, а потом суду. По некоторым сведениям, опубликованным в центральной печати, на альтернативном съезде КПРФ были представлены 73 региональные парторганизации, однако омская делегация однозначно поддержала в этом противостоянии Геннадия ЗЮГАНОВА. Чтобы прояснить ситуацию, корреспондент «КВ» Елена МИХАЙЛОВА встретилась с депутатом Государственной думы, первым секретарем Омского обкома КПРФ Александром КРАВЦОМ.
— Александр Алексеевич, это раскол?
— Два года в партии шла скрытая борьба. Теперь она завершилась попыткой раскола. Сегодня, кроме предстоящих длительных судебных тяжб, других вариантов развития событий нет. Нужно учитывать, что в прессе о расколе говорят всякий раз, когда из партии исключают известную фигуру или, скажем, она сама пытается хлопнуть дверью. Однако я хочу обратить внимание на то, что раскол — это когда из партии выходит значительная часть организаций. Этого нет. Прошли напряженные партконференции в Свердловской, Брянской, Тверской парторганизациях, но и там ситуация постепенно стабилизируется. Так что надежда наших оппонентов на раскол призрачна. Ни одна первичная организация, ни один райком, а это и есть основа партии — не обкомы, не партийные начальники, а рядовые коммунисты, которые работают за идею, — не подвергли сомнению необходимость единства партии и сохранения той линии, которую КПРФ выработала за десятилетие.
— Как ни расценивай, но то, что произошло, можно отнести к внутрипартийным проблемам. Меня занимает другое: вы считаете, что власть идеи сильнее власти денег? Мне представляется, что деньги сильнее. Они гораздо привлекательнее для большинства людей, а поэтому со временем коммунисты просто обречены на поражение.
— С вами можно было бы согласиться, если бы вопрос стоял именно так: власть идеи или власть денег? Но, во-первых, деньгам не все подвластны. У истоков коммунистической теории стояли небедные люди. Суть в другом: если идея проникает в широкие слои населения, то она становится сильнее любых денег. Вы, вероятно, наблюдаете за новейшей историей и знаете, что наша омская парторганизация никогда не имела больших денег и тем не менее добивались очень серьезных успехов, например, на местных выборах. И это при том, что наши возможности несоизмеримы с затратами власти. Поэтому я сказал бы, что в данном случае вы не правы. Абсолютно без денег в политике делать нечего, это понятно, но вопрос в том, что, имея тот минимум, что в 50-100 раз меньше, чем у наших оппонентов, мы побеждаем. Есть такой пример: в Таре у нас, когда наш партиец узнал о предательстве МАЕВСКОГО, у него случился инсульт и он умер. Люди пропускают все это через сердце. Это к вопросу о том, деньги или идея.
— Богатый может дать деньги на революцию. В конце концов, это его степени свободы: хочет — покупает или экспортирует, например, коммунистическую идеологию. Я говорю о том, что бедные вместе с вами ровно до той поры, пока у них не появляются деньги. Это и есть ваша электоральная база, которая неизбежно будет размываться. В Омске от вас постоянно уходят люди, которых перекупает власть. Человек слаб. Разве не так?
— Верно, человек слаб, и немало людей иной раз обменивают право первородства на чечевичную похлебку. Но с другой стороны, если на самом деле деньги были бы всесильны, не было бы коммунистического движения. Купили лидеров — и все: сидите и не дергайтесь. Купить можно только тех, кто продается, но останутся те миллионы людей, интересы которых нарушаются. И эта масса все равно выдвинет лидеров, а покупать всех бесконечно — денег не хватит. Сегодня политика гораздо более сложная вещь: люди, имеющие деньги, недовольны ситуацией в стране. Сегодня мелкий бизнес фактически задавлен, средний — добивается. Олигархи? Если посмотреть на крупные финансово-промышленные группы, то они уже давно контролируются западными корпорациями. Разве что только фамилии олигархов российские. Так что тяжело бороться, когда денег нет или очень мало, но в основе этой борьбы все равно лежит идея. Спросите любого бизнесмена, если, конечно, он не украл денежки внаглую, пользуясь близостью к власти: в основе его бизнеса лежит идея, проект.
— В программе КПРФ как сформулировано отношение к частной собственности?
— Там записано, что на нынешнем этапе экономика многоукладна и частная собственность имеет право на существование. Кстати, это не отход от марксизма. Маркс говорил, что частная собственность должна быть не экспроприирована, она должна проиграть экономическое соревнование общественной собственности, то есть изжита. Это разные вещи. К слову сказать, те, кто думает, что электоральная база коммунистов связана с нищетой, заблуждаются. На самом деле выборы показывают, что за нас голосуют не те, кто сидит без копейки денег, живет на пенсию родителей или социальные пособия. За нас голосует та часть людей, которая сегодня стала относительно лучше жить и сводит концы с концами.
— На мой взгляд, что бы вы ни говорили, в большинстве своем люди стали лучше жить: у них, по крайней мере, появился выбор.
— Когда в Думе премьеру КАСЬЯНОВУ задали вопрос, почему бы нам не поднять зарплату хотя бы учителям, он заявил: у нас тогда исчезнут все товары в магазинах. Я могу привести вам сотни примеров, когда человек проработал всю жизнь, регулярно получает пенсию и продолжает работать, но может себе позволить одно яйцо в день. Два — это уже неподъемно для его кошелька. Вы не можете себе представить, до какого уровня нищеты дошли люди: наш критерий сместился, мы сравниваем сегодняшний день с 1998 годом, когда людям вообще ничего не платили. Кстати, по нашей информации, спецслужбы информируют президента о резком нарастании социальной напряженности. Перед первым чтением пакета законов, который мы называем «по отмене социальных льгот», в Москве впервые — я в Думе девятый год дослуживаю, — на акцию протеста вышло столько людей. Раньше больше полутора тысяч человек не собирались. Поэтому зря нам приписывают принцип «чем хуже — тем лучше». Чем ситуация стабильнее, тем больший нас ждет успех. Простой пример: на выборах самые нищие деревни голосуют за власть. Люди, которые живут зажиточно — те же фермеры, малый бизнес, как правило, голосуют за оппозицию.
— Я вообще не заметила никакого внятного протеста по поводу монетизации льгот: люди на площади не вышли. Они не умеют протестовать.
— Здесь вы совершенно правы: не умеют. Ведь у нас не только социальное иждивенчество, есть и политическое. Люди не согласны, но не идут и не протестуют. Говорят: вот вы — коммунисты, так идите и протестуйте. И вторая сторона вопроса: люди все поймут, когда на практике столкнутся с ситуацией. Более 19 миллионов человек брошены на региональные бюджеты, а денег там нет. Раньше человек мог в суде льготу высудить. Теперь ни льгот, ни денег не будет. Я не знаю, каким темпом ситуация будет развиваться, но в том, что по нарастающей, в этом уверен.
— А из чего складывается партийная касса омской организации КПРФ?
— Из самых разных источников. Понятно, что малую долю составляют партвзносы, которые мы регулярно платим. Второй источник — финансовые пожертвования от людей. Этим занимался, может быть, КРАВЕЦ в большей части, и мы достаточно крупные суммы получали от малого и среднего бизнеса в виде пожертвований в прежние годы. Раньше это было проще, а теперь мы вынуждены быть осторожнее, потому что по закону о политических партиях надо показывать спонсора. Но если мы его покажем, то знаем, что с ним сделает власть. Далее у нас есть связанные с нами структуры, которые зарабатывают деньги. Кроме того, вы знаете, что у нас есть партийная пресса, в ее фонд тоже собираются деньги. «Красный Путь», например, вышел на режим самоокупаемости, хотя эта газета одна из самых недорогих. Кроме того, наши депутаты, которые работают на постоянной основе, платят десятину. У депутатов есть помощники, которые помимо своих прямых обязанностей работают и для партии. Нам симпатизируют и нередко поддерживают, причем не обязательно деньгами. Иногда это может быть бумага, оргтехника и т.п. Повторяю, «по зернышку», но кое-что удается собрать.
— Как вы относитесь к богатым?
— Наша задача не в том, чтобы всех уравнять в бедности. Пусть все будут богатыми, но не за счет ограбления другого. Два этажа дом, три — да ради бога. Хочешь ты иметь три машины? Если приехал с Севера, где заработал деньги, — пожалуйста. В нынешних условиях быть честным богатым невозможно, но мы создали бы условия, когда можно быть в ладах с совестью и наживать добро. Если, конечно, для кого-то в этом и состоит смысл жизни.
— На пресс-конференции вы сказали буквально: «Без нас предстоящие мэрские выборы выиграть никто не сможет, а мы можем очень серьезно претендовать на победу». Кто, по-вашему, является наиболее реальным кандидатом на пост мэра Омска-2005?
— По нашим наблюдениям, здесь ситуация не до конца определилась. Идет прощупывание ситуации. Евгений БЕЛОВ — вероятный кандидат, но, по-моему, он еще не получил одобрения губернатора на это выдвижение. Он находится в подвешенном состоянии, и доказательством — та критика мэрии, что идет из обладминистрации. Те же заходы господина КОКОРИНА на городские недостатки — они в чем-то обоснованны. Хотя сам КОКОРИН не очень успешный участник выборных кампаний, как известно. Здесь могут быть разные варианты. Виктор ШРЕЙДЕР если раньше мечтал о мэрстве, то сейчас в качестве первого вице-губернатора, возможно, не пойдет, если ему не прикажут. Хотя это сильная фигура: город знает, и опыт хозяйствования у него большой. Я думаю, что проявит себя ряд бизнесменов, возможно, опять двинут Олега ШИШОВА, у которого есть деньги и который зарекомендовал себя как верный член областной команды. ТРЕТЬЯКОВ-младший? Разве что для разминки, для дальнейшей раскрутки, но думаю, что серьезных перспектив он пока не имеет. Не та еще фигура на этом фоне.
— У вас есть квартира в Москве?
— В Омске я живу, пожалуй, больше, чем в Москве все эти годы. В столице я нахожусь в те периоды, когда Дума работает: обычно со вторника до пятницы. Я восемь с половиной лет прожил в московской гостинице. 29 апреля мне выдали ордер в Москве на служебную квартиру. Честно говоря, прожить восемь лет в гостинице — это тяжелое испытание. Новые депутаты через три месяца завопили: давайте квартиры. Сейчас у меня в Москве двухкомнатная квартира в доме Администрации президента, где живут депутаты.
— Чем увлекаетесь в свободное время?
— Врагу бы не пожелал жить в том режиме, в котором я живу. У нас любят говорить о больших депутатских зарплатах. Но я думаю, что все депутатские льготы, все силы и здоровье я отдаю делу, которому пытаюсь служить в меру способностей. А увлечения? Я вырос на книгах, у меня одна из самых крупных в Омске личных библиотек — это еще от отца. Люблю землю, я — внук крестьянина чистой воды. Детство мое прошло в деревне. Потихоньку занимаюсь наукой, потому что в нашем деле без научного анализа ничего уже решать нельзя. Занимаюсь урывками, чтобы поддерживать интеллектуальную форму.
— Что вы читаете? Труды Ленина?
— Для отдыха — детективы, а когда тяжело, возвращаюсь к трем вещам. Это «Тихий Дон» Шолохова, «Мастер и Маргарита» Булгакова и «Повесть о похождениях Ходжи Насреддина» Соколова. Люблю Ильфа и Петрова «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев». А труды Ленина я, естественно, читаю. У него есть ключи ко многим современным проблемам.
— Спасибо за интервью.
Александр КРАВЕЦ
Депутат Государственной думы, первый секретарь Омского обкома КПРФ
Александр Алексеевич родился 31 января 1950 года в селе Кухареве Исилькульского района Омской области в семье ветеринарного врача. Учился в омской школе № 125 и поступил на истфак Омского государственного педагогического института. Окончил вуз с красным дипломом в 1971 году и женился на однокурснице Наталье ВОЛОХИНОЙ. Их обоих по распределению направили в Краснополянскую сельскую школу Горьковского района, где Александр сначала был завучем, а потом директором, а жена — учителем истории.
В мае 1972-го КРАВЦА призвали на военную службу на Тихоокеанский флот, куда он ушел уже членом КПСС. Демобилизовавшись, два года преподавал историю в омской школе № 64, заочно поступив в аспирантуру Калининского университета. Диссертацию защитил по проблемам НЭПа. В 1975 году по конкурсу был принят ассистентом на кафедру научного коммунизма в Омский педагогический институт. Через два года стал старшим преподавателем, затем доцентом. В 38 лет ученый совет избрал его заведующим кафедрой научного коммунизма, переименованной позже в кафедру политической социологии. С 1993 года возглавляет возрожденную (при его активной инициативе) омскую областную организацию КПРФ. В 1994 году избран в городской Совет Омска, где стал заместителем председателя. С 1995 года — депутат Государственной думы первого, второго и третьего созывов. Однако избирался лишь по партийному списку КПРФ. На одномандатном округе (№ 130) в 1995-м году он уступил Сергею БАБУРИНУ, набрав 10,7% голосов, участвовавших в выборах, а в 1999-м уступил Александру ВЕРЕТЕНО.
Заместитель председателя Комитета по информационной политике Госдумы. В 1997 году избран секретарем ЦК КПРФ по идеологии. В 1999 году соперничал на губернаторских выборах с Леонидом ПОЛЕЖАЕВЫМ, набрав 27,7% голосов. Кандидат исторических наук.
С 1997-го по 2000 был секретарем ЦК КПРФ по идеологии.
Женат.