ОАО «Омскметаллооптторг» на протяжении многих лет является одним из крупнейших поставщиков металлопроката на территории Сибири и Дальнего Востока. А в 2004 году предприятие заявило о себе и как о приемщике металлолома, всего за два года заняв лидирующее положение на омском рынке. О том, как предприятию удалось добиться таких успехов и не терять своих позиций, даже несмотря на усиливающуюся конкуренцию, корреспонденту «КВ» Дмитрию СВЕТЛОВСКОМУ рассказал генеральный директор ОАО «Омскметаллооптторг» Игорь БАБИКОВ.
— Что представлял собой Омскметаллооптторг на тот момент, когда вы его возглавили?
— Это была снабженческая структура, которая относилась к Омскглавснабу. В 1992 году, когда был принят закон об акционерном капитале, мы подали заявку, приватизировали предприятие и стали работать самостоятельно.
— Сейчас вы с руководством Омскглавснаба в каких отношениях?
— В товарищеских. Я долгое время работал под началом Алексея ТРАЩЕНКО, когда мы с ним общаемся, до сих пор называю его шефом. Да и его сына Дмитрия, который возглавляет предприятие сейчас, я знаю достаточно хорошо.
— Предприятия, подобные вашему, в советское время были во многих городах. Однако в рыночных условиях выжить удалось далеко не всем. А вы не просто выжили, но и стали крупнейшим поставщиком металлопроката за Уралом. За счет чего?
— Мы старались сделать все возможное и невозможное, чтобы удержаться на плаву. Наверное, и напористость нашего коллектива сказалась, да и хорошие взаимоотношения с банками не последнюю роль сыграли. Тогда, для того чтобы выжить, нужны были немалые оборотные средства. А мы с банками работали давно и плодотворно, они нам доверяли, поэтому и кредиты мы получали без проблем.
— Что это были за банки?
— Основным нашим партнером на тот момент был Омскпромстройбанк. Он и сегодня таковым остается, но за это время наши потребности в ресурсах выросли многократно, и один банк их удовлетворить не в состоянии. Поэтому сейчас мы работаем также с Газпромбанком и Сбербанком.
— Насколько с того времени изменился штат предприятия?
— Тогда у нас работало 60 человек, сейчас уже 500.
— Сколько акций вам принадлежит?
— Контрольный пакет.
— А остальные у кого?
— У коллектива.
— То есть сторонних акционеров у предприятия нет? Все свои?
— Нет, ну почему же. Есть.
— Кто именно?
— Порядка двухсот миноритариев, которые приобрели акции еще в те времена, когда проводились чековые аукционы. Они в реестре числятся, но лично я их никогда не видел. И вряд ли когда-нибудь увижу.
— Насколько я знаю, в 2004 году Омскметаллооптторг проводил допэмиссию...
— Да, мы провели допэмиссию, потому что у нас появился иностранный партнер.
— Кто, если не секрет?
— Это иностранная компания. Мы разместили дополнительную эмиссию и очень выгодно ее продали.
— Сколько акций вы продали этому партнеру?
— Что-то порядка 5%.
— А за какую сумму?
— Около 70 млн рублей.
— В 2002 году наша газета писала о вашем конфликте с Вторметом, когда Уральский металлургический холдинг пытался лишить вас активов в этом предприятии через директора ОАО «Втормет» Валерия ПАЧГАНОВА. Чем там все закончилось?
— Конфликт продолжается. Правда, теперь он идет в более спокойном русле. ПАЧГАНОВ успел вывести из состава Втормета практически все имущество и сейчас мы оспариваем законность его действий в суде. Два цеха из семи мы вернули. Отбить остальные цеха мы уже вряд ли сможем, но кое — что вернуть еще вполне реально.
— Насколько я знаю, против Валерия ПАЧГАНОВА было возбуждено уголовное дело?
— Да, ему дали два с половиной года. Правда, к сожалению, условно. Мы считаем, что за такие деяния это чересчур мягкое наказание. Потому что если у нас в стране не будет уважительного отношения к собственности, то о каком развитии бизнеса вообще можно говорить? А между тем получается, что наемный директор может спокойно продать имущество, ему не принадлежащее, выручить за него не один миллион долларов и получить за это два с половиной года условно. На мой взгляд, это просто смешно.
— Сколько денег вы тогда потеряли и сколько в итоге удалось вернуть?
— Только товара мы потеряли примерно на миллион долларов — это были практически живые деньги. Еще миллиона три стоила отчужденная ПАЧГАНОВЫМ собственность. Вернуть удалось не больше 500 тысяч долларов. Но, наверное, в этой истории были и плюсы. Хоть это были и дорогие уроки, но они пошли нам на пользу. Мы не стали ждать решения суда и решили, что либо надо продолжать заниматься этим бизнесом, либо махнуть рукой и все бросить. Мы решили заниматься.
Поездили по Западу, поизучали зарубежный опыт и поняли, что вторметовская структура была хоть и достаточно мощной, но абсолютно неэффективной. И мы начали строить свою собственную структуру по приему и переработке металлолома, основанную на передовых стандартах и использовании современного оборудования. Конечно, денег пришлось вложить немало, только в прошлом году мы затратили порядка 100 млн рублей, примерно столько же ушло у нас и в позапрошлом. В этом году сеть по Омской области у нас практически закончена, будем выходить в соседние регионы, в частности, в Новосибирск.
— Что входит в эту сеть?
— Пункты приема металлолома в городе и во всех районах области плюс четыре ломоперерабатывающих завода — два в Омске и по одному в Называевске и Калачинске. Все они оснащены импортными пресс-ножницами стоимостью порядка миллиона долларов каждые и не имеют аналогов за Уралом.
— То есть сегодня ваша структура по переработке металлолома работает параллельно со структурой Втормета?
— Да, Втормет (сегодня это «Феррум — Омск») работает в составе Уральского металлургического холдинга, занимаясь как сбором лома, так и его первичной переработкой и отгрузкой на Уральский комбинат.
— Какую долю рынка вам удалось отбить у своего бывшего предприятия?
— Понимаете, на этом рынке работает не один Втормет. Игроков очень много, причем многие из них работают вообще без каких бы то ни было лицензий и разрешений. Каждый год из Омской области отгружается на металлургические комбинаты порядка 500 тысяч тонн лома. Из них около 100 тысяч, то есть где-то 20% рынка, приходится на нашу фирму. Процентов 12 — 15 занимает Втормет. Все остальное приходится на более мелкие фирмы.
— А по поставкам металла вы какое место занимаете?
— В Омске, безусловно, первое. Потому что торговля металлом — это наш основной бизнес. Среди металлоторговцев мы занимаем примерно 50% рынка. К сожалению, эта доля постепенно уменьшается, потому что количество игроков на рынке постоянно растет. А кто бы ни вошел на этот рынок, он так или иначе отщипывает от него свой кусок — маленький или большой. Поэтому, понимая, что на омский рынок все равно будут приходить новые металлоторговцы, мы выходим в другие регионы. Сейчас у нас работает полноценный филиал в Иркутске, запускаем филиалы в Новосибирске и Астане.
— В каких еще регионах планируете создать филиальную сеть?
— Помимо Астаны и Новосибирска в этом году мы хотели бы выйти еще и в Екатеринбург.
— Но там ведь своих металлоторговцев хватает?
— Ну и что? Это нормально. Раньше мы тоже сомневались: как это можно зайти в Челябинск, когда у них там «Мечел» и «Магнитка» (ОАО «Магнитогорский металлургический комбинат» — прим. ред.) буквально в двух шагах! Прекрасно можно зайти. Так же, как они заходят к нам. Потому что, как я уже говорил, маленькая компания или большая, она все равно свою долю на рынке занимает. И мы займем.
— С кем из металлургических заводов вы работаете по поставкам металлов?
— Поставщиков металла у нас в России не так уж и много, всех их можно буквально пересчитать по пальцам. Это ООО ТД «ЕвразХолдинг», ОАО «Магнитогорский металлургический комбинат», ОАО «Амурметалл», по трубам — ЗАО ТД «УралТрубСталь», ЗАО ТД «ТМК». Вот, пожалуй, и все.
— В последнее время в Омске достаточно активно рекламируется компания «ЕвразМеталл-Сибирь». «ЕвразХолдинг» решил самостоятельно выйти на розничный рынок?
— Да. И не только вышел, но и довольно активно на нем работает.
— Вы как-то пытаетесь этому противостоять?
— Мы не противостоим, мы работаем. К сожалению, сам «Евраз — Холдинг» не совсем корректно ведет себя в плане ценовой политики. Несмотря на то, что он декларирует единые отпускные цены для всех дилеров (а мы тоже являемся его дилерами), на деле получается, что «своим» он отдает металл дешевле.
— А вы не боитесь, что если все металлургические комбинаты пойдут в розницу, вас попросту выдавят с рынка?
— Вы знаете, не боюсь. Я не верю в то, что все заводы могут выйти на розничный рынок, потому что это будет глупо. Поскольку мы позиционируем себя как металлургический супермаркет. У нас клиент может приобрести все, что ему нужно — от гвоздя до трубы большого диаметра. Ну, вышел на рынок тот же «Евраз», но у него в основном ассортименте арматура. Ну, работает у нас на рынке «Магнитка», она торгует листовым металлом. А мы торгуем всем.
— Конкуренция на рынке усиливается. А обороты предприятия в последнее время растут или падают?
— В 2004 году наш оборот был 1,3 млрд рублей, в этом — 1,8 млрд. Цифры говорят сами за себя.
— ОАО «Омсктара» сейчас как работает?
— Нормально работает. Омсктару мы купили давным-давно, когда еще только-только зарождались рыночные отношения. Предприятие тогда оказалось без нормального хозяина и встало намертво. Мы поменяли директора, купили ему одну линию по гофрокартону, потом вторую. Теперь это предприятие занимает второе место в Омске, выпуская порядка 1,2 млн квадратных метров гофрокартона в год. Весь средний бизнес упаковкой мы обеспечиваем.
— Еще лет десять назад вы озвучивали планы по созданию строительного конвейера, в котором бы были объединены проектная организация, строительное предприятие и снабженческая структура. Удалось осуществить эти планы?
— Нет, не удалось.
— Почему?
— Потому что мы хотели бы подойти к этому процессу глобально, чтобы все свое было — и проектный институт, и строительная организация. Но мы зарабатываем не настолько много, чтобы осилить такие инвестиции. Поэтому в строительный бизнес мы пока заходим только как инвесторы. Хотя проектный институт у нас уже есть — еще десять лет назад мы купили ОАО «Омскавиапроект», так что окончательно от своих планов мы еще не отказались.
— А какие-нибудь еще виды бизнеса развивать планируете?
— Вообще у меня есть мечта — построить в Омске сталепрокатный завод. Наверное, эта мечта когда-нибудь осуществится.
— То есть самим выпускать металлопрокат?
— Ну да. Это ведь нормально, когда ты собираешь металлолом не для того, чтобы потом кому-то его отдавать, а для того, чтобы самому его перерабатывать. В принципе то количество металлопроката, которое потребляется в Омске, подходит для этого оптимально. Если установить мини-завод мощностью 500 тысяч тонн, ему как раз будет хватать того лома, который собирается в Омске. Потребность города в металле, правда, несколько ниже — порядка 300 тысяч тонн, но часть металлопроката можно будет реализовывать в соседние регионы.
— Сколько инвестиций потребует такое производство?
— 100 млн долларов. Сейчас мы ведем переговоры с инвесторами о привлечении соответствующей суммы.
— И как скоро вы планируете реализовать свои замыслы?
— Как я уже сказал, пока это всего лишь мечта. Дело в том, что для открытия такого завода требуются определенные технические условия. Потому что это огромные энергозатраты, огромные производственные мощности. В принципе это уровень среднего омского оборонного предприятия. Самым подходящим для такого производства можно назвать Омсктрансмаш — там есть литейный цех, там есть все необходимые корпуса. Это был бы идеальный вариант. Но с Омсктрансмашем сейчас непонятно что делается. Поэтому скорее всего завод нам придется строить с нуля.
— Какой ассортимент предполагается выпускать на этом заводе?
— Наиболее топовые прокатные позиции — арматуру, углы и так далее.
— Строительный бум в Омске на вас как-то отразился?
— Естественно. Как я уже говорил, мы и сами участвуем в строительстве — в качестве инвесторов. В частности, нам принадлежит немалая доля в бизнес-центре на пр. Мира, 33. Кроме того, мы планируем принять участие в строительстве действительно крупнейшего в Омске бизнес-центра. Правда, детали договора озвучить я пока не готов, поскольку он еще никак не формализован.
Кроме того, сказался строительный бум и на нашем основном бизнесе. В Омске нет ни одного здания, где бы не было нашего металла. Потому что строители есть строители, им нужно все и желательно в срок. Мы им даем такую возможность: не надо бегать за арматурой к одному дилеру, за балкой — к другому. Достаточно обратиться к нам, дать заявку, мы полностью скомплектуем, привезем и разгрузим.
— В законодательные органы вы не пытались баллотироваться?
— Нет.
— А почему?
— Это политика, а политика предполагает отказ от определенных принципов, на что я пойти не могу.
— Среди многих известных в нашем городе людей бытует мнение, что Омск — это дыра, здесь нет никакой деловой активности, и никакой нормальный бизнес развиваться тут не может. Что по этому поводу думаете вы?
— Я бы не стал употреблять такие выражения, как «дыра», но, как это ни прискорбно, Омск действительно теряет свои позиции. Достаточно посмотреть на то, как ведут себя по отношению к Омску федеральные структуры. Отдела содействию финансовому оздоровлению у нас уже нет, Федеральной службы по финансовым рынкам тоже нет. Электросвязь ушла в Новосибирск. Омскэнерго тоже управляется из Новосибирска. Исключение — это арбитражный суд. В том, что апелляционную инстанцию оставили в Омске, я считаю, огромная заслуга губернатора и председателя Омского арбитражного суда Людмилы ЛИТВИНЦЕВОЙ. Если бы еще и арбитраж у нас забрали, это действительно была бы могила.
— Как вы оцениваете перспективы объединения Омской, Томской и Новосибирской областей?
— Не хотелось бы, чтобы это произошло. Это очень болезненный процесс, и неизвестно, чем все это закончится. Жизнь показывает — если центром региона будет Новосибирск, он будет развиваться. Все остальные города развиваться не будут.
— То есть произойдет отток капитала в Новосибирск?
— Он и сейчас происходит. Казалось бы, какие у нас проблемы? Финансовые проблемы, конечно, есть, но они решаются. А главная проблема все же, как мне кажется, — это проблема кадров. Если хорошие ребята и появляются, они в Омске надолго не задерживаются. Я могу судить хотя бы по своему предприятию — наши толковые специалисты сейчас работают в Новосибирске, Екатеринбурге, Москве. В Омске никто не хочет оставаться. Потому что хотя у нас уже и зарплаты не так сильно отличаются от того же Новосибирска, но реализовать свои амбиции, сделать хорошую карьеру в крупной компании легче, как оказывается, в других городах.
— На ваш взгляд, что нужно, чтобы удержать местные кадры в Омске?
— А вот это как раз вопрос деловой активности. Если будет деловая активность, если фирмы будут самостоятельно развиваться, Москва и Новосибирск перестанут быть такими уж привлекательными для молодых специалистов. Хотя перспективы в этом отношении, честно говоря, весьма сомнительные. Все-таки в региональной компании перспективы совсем не такие, как в национальной. Это касается и зарплаты, и карьеры. А крупных региональных компаний, сопоставимых с теми, что работают в столице, с каждым днем будет оставаться все меньше.
Ко мне, например, тоже иногда поступают предложения о продаже предприятия или о слиянии. И, скажу откровенно, я их нормально рассматриваю. Это бизнес. Вот Омскпромстройбанк ведь объединился с Инвестсбербанком, хотя Валерию СТЕПАНОВУ это решение далось очень нелегко. Это ведь его детище, и он за него переживает. Но тут другого выхода просто нет. Либо ты гордо уходишь последним, как капитан с тонущего корабля, либо решаешься на слияние с более сильным партнером. По крайней мере если ты заботишься о своем бизнесе и любишь его.