«Застройка значимых градостроительных зон должна проводится по результатам открытых архитектурных конкурсов на условиях градостроительного регламента».
Разговор об омской архитектуре.
Хочу поддержать разговор об омской архитектуре.
Сейчас, зимой, наилучший сезон для оценки архитектурных достижений прошлого и настоящего, которые призваны быть местным культурным основанием будущих творений. Оголившиеся деревья не закрывают своей листвой замыслов зодчих, а покрывший землю снег наоборот прячет недостатки благоустройства и некультурного поведения горожан и их одомашненных животных. Низкое зимнее солнце подчёркивает фактуру открывшихся фасадов. Кстати о деревьях в городе. Бездумное обсаживание фасадов зданий, и хорошо если ёлками, а не деревьями паразитами, типа тополя, или деревьями сорняками типа клёна, когда нибудь прекратится? И прошу не нервничать любителей экологии. Сколькими рядами деревьев надо окружить человека с сигаретой в зубах, чтобы его лёгкие наполнились кислородом и фитонцидами (ароматами леса)? Может проще не курить? Я не призываю вырубать парки. Я ещё раз повторяю – не надо засаживать фасады, озеленение и маскировка – не одно и то же.
Возвращаюсь на улицы Омска.
Что здесь архитектурно наиболее привлекательно?
Думаю не ошибусь, утверждая, что в подавляющем числе случаев омич(-ка) начнёт экскурсионный показ своего города инозем(-цу,-ке) с Любинского проспекта и окрестностей. До сегодняшнего дня визитной открыткой Омска остаются к счастью недорушенные творения эпохи царизма Романовых, далее, увы по большей части деградация, свойственная всей большой стране, с потерей профессионализма и по архитектурной и по строительной части, иллюстрацией которой выступает не столько массовый жилстрой, он вне критики вообще, а несуразные инженерные искания по типу трамплина музыкального театра, вечно облезлой кровлей которого любуется весь город (и какая связь формы трамплина и содержания Штрауса), или циклопической, грубо сработанной, формы газовой конфорки, пелерины цирка (здание цирка).
Деградация закончилась вместе с системой, её породившей, но новые времена наступили не сразу. Были стройки переходного периода.
Здание библиотеки им. Пушкина, которое заканчивали по моему в 95-м, своей примитивистской монументальностью нисколько не навевает тонкость и изящество русского гения А.Пушкина, и почему здание БИБЛИОТЕКИ имеет такой явно выраженный высотный профиль – мне кажется можно было обойтись книгохранилищем и в 5 этажей, незачем возить книги на 11-й, электричество денег стоит!
Примерно в это же время появилась другая доминанта, жилой дом на Иртышской набережной (10/1), напоминающий огромный несуразный 10-ти этажный коттедж, или крепость, но всю в окнах. Хорошо бы его оттуда убрать (потому что закрыть чем то такой объём представляется крайне затруднительным).
Однако на то переходный период и переходный, что в нём должно появиться и что то интересное. Как пример, вполне по европейски выглядящий Сбербанк на Жукова (4/1). Без подуг на помпезность нелегкомысленное здание, скромное, но опрятное, именно такое, в котором должны сберегаться трудовые (в первую очередь) денежки народа.
Дальше по нарастающей, архитектурный процесс набирает обороты, начиная с нулевых годов адаптация к новым условиям происходит стремительно. Появляется множество архитектурных и дизайнерских бюро и ателье, проектные институты ожили и зарядив свои компьютеры замечательным буржуйским АвтоКАДом (иногда возможно пиратским), стали выдавать проекты с невиданной раньше скоростью. Не отстают и строители. Уже не звучит бравадой их выражение: «наши проекты ограничивают только финансовые возможности заказчика» Всё становится на свои места. От заказчиков требуются деньги. От архитекторов требуется фантазия и профессионализм, от строителей сроки и качество. Всё остальное не в дефиците. Да! Ещё от власти! От власти требуется порядок, внятные правила градостроительного процесса, а не стремления переложить на плечи застройщиков ВСЕ проблемы процесса.
Как результат преобразований, на наших глазах, невиданными ранее темпами в городе стали появляться значительные архитектурные объёмы, меняющие лицо города и уже в силу этого привлекающие к себе повышенное внимание. Чего стоят крытое полноразмерное футбольное поле и 10-ти тысячная арена, построенная за чуть больший срок от того, за который раньше устанавливали шатёр цирка-шапито.
Но новые времена это не обязательно достижения. В своей краткой исторической ретроспективе не буду повторяться об обновлённом в 2006 году ж/д вокзале «на станции Омск», он теперь на долгие годы останется мягко говоря архитектурной оплошностью Омска нулевых годов 21 века, примером максимализма в мраморе и минимализма в идеях. Кому интересно моё мнение по этому поводу, отсылаю к КВ№ 48 от 13.12.2006, а здесь я обращусь к двум недавно реализованным проектам:
1-й, ТК Флагман (ул. Фрунзе 80), который некоторые уничижительно называют «чемоданом». По сути любой параллепипед является чемоданом, либо кирпичом, либо просто зданием. Сия форма порока не имеет. Проблемы возникают при воплощении. Применительно к Флагману я таких не вижу. Объём (здание) вполне лаконичен, соразмерен, на нём нет придуманных пошлых деталей бедного украшательства и недодуманной замысловатости как на рядом стоящем «бизнес-инкубаторе». Это же надо было, вместо того, чтобы привести в порядок замечательное здание омского модерна (областная стомклиника, ул. Чапаева 111), пристроить к нему такую нелепость. Флагман же вполне «в плюс» городу, а то, что он кажется кому то великоватым, раздражает своим доминированием, так это до тех пор, пока в округе не появилось ничего повыше.
2-й пример, не в плюс городу — театр кукол «Арлекин» (пр. К. Маркса 41а). Здесь старания архитекторов перешли все границы, видна неосиленная сверхзадача «удивить» и «осовременить». Фасады вышли пародией на композиции великого Кандинского. У гения визуальная гармония как бы хаотично разбросанных разноцветных геометрических фигур. На фасадах «Арлекина» не как у гения. При отделке здания похоже применены все доступные снабженцу того времени материалы. Чудно устроена кровля. Здание венчает воздвигнутые на крышу «сигаретный киоск» и «ангар автосервиса» ядовито зелёной окраски. Парадный вход театра имеет пристроенную колоннаду, почему то искривлённую в виде лягушачьего языка, который (язык) как бы поймал откуда то взявшиеся часы. Представляется что далее, по логике этого образа (лягушачьего языка), здание театра должно эти часы съесть. В довершение театральный дворик огорожен оградой от «другого садика». В результате – протухший архитектурный винегрет.
Далее предлагаю посмотреть на то, чего ещё нет в бетоне и стекле, но уже есть в чьих то замыслах, в слухах, уже существует в информационном пространстве. Какими путями судьбы именно это конкретное здание оказывается именно в этом конкретном месте? Возьмём в пример обсуждаемый в последнее время проект застройки пятна в районе краеведческого музея/ТЮЗа между ул. Ленина и К.Маркса (прислушайтесь, в контексте историчности, и упоминаемой некоторыми «святости», какие названия). Что мы имеем? Мы имеем градостроительно значимое место в самом сердце города, в том месте, где он начинался почти триста лет назад. То место, где предки сегодняшних омичей затоптали могилу Шпрингера, и потеряли знамя Ермака. Имеем заявленное желание некоего застройщика возвести на этом месте в высшей степени функциональное и очаровательное (по заверениям застройщика) сооружение культурного досуга. И не имеем никакого законом определённого способа воспрепятствовать застройщику построить «не то». Об АРХИТЕКТУРЕ предполагаемого здания, а вместе с ним и соответствующей, подвергающейся изменению части города никакой серьезной речи не идет. Предполагаю, что некоторые несведущие читатели, прочитав это моё заявление, оказались в недоумении – как так, в городе существует архитектурно-градостроительный совет, который тем и занят, что следит за архитектурой. Увы, это не так. Да, Совет есть, но у него ПОЛНОМОЧИЙ НЕТ. В положении о Совете сказано, что он: «…является совещательным органом и создаётся для коллегиального обсуждения…» (п1.1.), и потом самое главное о Совете: «решения Совета, принятые в пределах его компетенции, принимаются к сведению всеми участниками градостроительной деятельности…» (п1.8.). И всё!
Поговорили и разошлись! Но и этого мало. По причине того, что основная масса «советантов», это участники омской градостроительной деятельности, т.е. в некоторой степени взаимно зависимые люди, то и обсуждения проходят на том уровне принципиальности, на котором сегодня я хвалю тебя, завтра ты меня, а все вместе мы хвалим начальство (возможно ли предположить обратное?). Сегодня, чтобы чего то в Омске построить, нужна земля и документ, называемый «разрешение на строительство», который выдаёт муниципалитет. Решения упомянутого Совета в процессе выдачи разрешения на строительство никакого юридического значения не имеют. Именно благодаря такому положению вещей упомянутый мною «Флагман» и вырос, как бы ни с того, ни с сего, с 5-ти этажей до 9-ти. И что же омичи, в контексте такого положения вещей, могут ожидать увидеть построенным на том самом пятне у краеведческого музея? Сейчас там сложилась безобразная эклектика (неорганичное соединение разнородных художественных элементов и стилей) в широком смысле. В сквере у вечного огня реальный погост с могилами и памятниками, в нескольких метрах южнее два музея и пивное заведение, на задворках которых неухоженный пустырь с неадекватными постройками, потом ресторан — а'ля веранда, потом ресторан на месте бывшего общественного туалета, дальше на восток тыл ТЮЗа, на юг через сквер культовое здание (Никольский казачий Собор). У архитектора в такой диспозиции очень сложная задача. На что опереться, решая застройку этого места? Мне кажется, что строить ещё один, но уже «осовремененный и раскрашенный ТЮЗ», это не лучшая идея. Может стоит начать с ТЮЗа, как с довлеющего объёма, попытаться вдумчиво облагородить его? Оставить его как фон? Но он скорее будет ширмой а не фоном.
А вообще то в мире давно известна организационная форма решения подобных задач. Застройка значимых градостроительных зон проводится по открытому архитектурному конкурсу на условиях градостроительного регламента. Делается это по той понятной причине, что если здание (как имущественный комплекс) будет принадлежать кому то конкретному, то архитектура здания (квартала, города) принадлежит всем (как общественная польза). С этой точки зрения архитектура и должна рассматриваться, как общественное достояние (в случае её наличия) или как общественный ущерб (в случае её отсутствия). Думаю, если бы застройщик объявил конкурс на архитектурное проектирование этого комплекса, а город бы его поддержал принятием внятного градостроительного регламента по застройке этого района, после чего результаты конкурса были бы вынесены на суд общественности и жюри, тогда город имел бы шанс получить наилучшее из возможного. А архитектор с гордостью мог бы повесить табличку со своим именем на воздвигнутое здание. И это было бы правильно.
Но пока всё по старому. Ни к чему не обязывающее обсуждение единственного предложения. Вопрос архитектурности проектируемых зданий остаётся открытым.
Вот так. Омичи будут по прежнему водить гостей на Любинский.
Отсюда просьба к дворникам, подметайте пожалуйста мостовую на Любинском ( а это ещё и первое появившееся в городе мощение тротуарной плиткой) почище и почаще, потому что на это место города Омска весь мир и смотрит.