23 февраля традиционно считается мужским праздником. Но для тех, кто знаком с армейскими буднями не понаслышке, это праздник особенный. Каждому из них годы службы запомнились чем-то своим, у каждого наверняка найдется в запасе пара армейских баек, которые в очередной раз будут озвучены за праздничным столом. Несколько таких историй рассказали «КВ» и члены Союза предпринимателей.
Владимир МУРАТОВ
подвешивал бомбы к самолетам
Директор дилингового центра Омского государственного университета имени Ф. М. Достоевского Владимир МУРАТОВ с 1975-го по 1979 год учился в Курганском высшем военно-политическом авиационном училище по специальности «Офицер с высшим военно-политическим образованием для военно-воздушных сил»:
— Окончил училище я с золотой медалью. Затем полтора года служил замполитом роты в Среднеазиатском военном округе. В 1982 году по замене уехал служить в Северную группу войск в Польшу сначала замполитом отдельной роты, затем секретарем партийной организации батальона. В 1987 году по замене вернулся в Среднеазиатский военный округ в Джамбул (Казахстан) секретарем парторганизации. В 1989 году уехал замполитом батальона связи в Термез (Узбекистан). В 1992 году попал под массовое сокращение политработников и переехал в Омск в должности замкомандира батальона, майором запаса. У меня остались хорошие воспоминания о службе. Если в целом оценивать систему воспитания личного состава, которым я занимался в армии, то сейчас по прошествии времени могу назвать ее достаточно организованной. Были, конечно, и перегибы, и дедовщина, как и везде, но в целом система была очень эффективной, действенной, подконтрольной. Сегодня в армии как раз возвращаются к ней — восстанавливают статус офицеров-политработников, которых в свое время заменили военными психологами.
Меня поразила одна вещь в армии — в сложных опасных ситуациях самые разгильдяи и нарушители дисциплины среди личного состава становятся собранными и организованными, а на отличников в боевой обстановке часто нельзя положиться. Я в этом убедился на собственном опыте, когда в 1979 году наша часть оказалась среди войск, которые вводили в Афганистан. Также мне запомнились невероятные взаимовыручка и поддержка, которые появлялись у солдат и офицеров в боевой обстановке, несмотря на субординацию. Например, во время большого количества вылетов самолетов техники просто не успевали подвешивать светящиеся бомбы, которыми ночью нужно было освещать театр военных действий. Так вот весь личный состав, не дожидаясь приказов и, несмотря на звание, добровольно вставал по ночам и подвешивал бомбы. Самое главное, что дала мне служба в армии: умение действовать по алгоритму, понимание того, что, прежде чем что-то сделать, нужно внимательно изучить ситуацию и провести разведку, потом наметить четкий план и придерживаться его, умение определять, кто является другом, а, кто врагом. Армия научила меня выстраивать с окружающими нормальные человеческие отношения.
Александр СТРЕЛЬНИКОВ
откачивал полковника, переборщившего с махоркой
Директор завода «Омский ювелир» Александр СТРЕЛЬНИКОВ с 1989-го по 1991 год служил под Красноярском шифровальщиком в ракетной дивизии, уволился в звании старшины:
— Армейских баек и веселых историй у меня было много, но большинство из них не вписываются в рамки армейской цензуры. Например, в 90-х годах в армии были сложности со снабжением, поэтому сигареты трудно было достать. Однажды я с товарищами заступил на боевое дежурство — полковник, дежурный по командному пункту дивизии, его заместитель подполковник и заместитель заместителя майор. Сели в кружок, чтобы покурить махорки, которую раздобыл один из прапорщиков. Майор скрутил себе из газеты небольшую «козью ножку», подполковник чуть побольше, а полковник очень большую и толстую сигарету и плотно набил ее махоркой. Когда все затянулись по нескольку раз — полковник побледнел и свалился со стула. Мы его минут 15 откачивали — пострадал от собственной жадности. Я абсолютно не жалею, что служил, тем более что ракетные войска считаются армейской элитой. До сих пор общаюсь со многими своими сослуживцами. В армии я стал настоящим мужчиной — еще в учебном центре нас отучали от детских замашек и привычек, привитых мамами, закаляли физически и психологически. Например, заставляли бегать в полном обмундировании около 40 километров в день. Мы с гордостью говорили «Служу Советскому Союзу!» и готовы были на серьезные поступки. Сегодня молодые люди менее ответственно подходят к службе, наверное, потому что изменилась система воспитания.
Василий АФАНАСЬЕВ
чуть не обледенел в самолете во время полета
Директор ООО «ОмСофт-Консалтинг» Василий АФАНАСЬЕВ окончил Актюбинское высшее летное училище гражданской авиации (Казахстан) в 1992 году по специальности «Инженер-пилот. Офицер запаса стратегической авиации»:
— Вспоминаются те времена как самые лучшие и яркие. Время было другое. Страна другая. Мир другой. Мы были молоды и амбициозны, были курсантами высшего летного училища! Круче некуда. Не было, увы, студенческой жизни. 4 года в казарме. Но это и есть то, что закаляет мужчину и мужскую дружбу. Вспоминаются разные случаи, в основном комичные. Как-то нашему взводу на вечернем разводе приказали к утру очистить плац от снега. Намело много, а пурга не прекращалась. Старшина предупредил, что подъем будет в 4 утра для очистки плаца до утреннего развода. Вечером было свободное время, занимались своими делами. До отбоя еще оставалось часа два. Один из наших курсантов, звали его Мишка, уснул, да видимо очень сладко. День был не из легких. Чья была идея. не помню, но мы решили разыграть его. Все 25 человек принялись за актерскую работу. Разделись, прыгнули по койкам, сделали вид, что начинаем просыпаться, разбудили Мишку и сообщили, что старшина уже объявил подъем. Мишка оделся, естественно, быстрее нас, и мы попросили его идти на плац начать убирать снег, а мы скоро подтянемся. Тот взял лопату и удалился. Проходит час, другой... ПриходитМишка весь в снегу, со сломанной, видимо, от ярости лопатой. Что было дальше?! Думаю, легко представить. Мы всей толпой бежали от него в соседнюю роту и держали закрытой дверь десятками парами рук... Утром наш Мишка мирно спал, а мы все вкалывали на плацу 4 часа подряд.
Другой случай произошел в те времена, когда на полках магазинов ничего не было, кроме консервы с морской капустой. Мы совершали учебные полеты по разным городам. Особенно нам нравилось летать в Среднюю Азию, так как мы могли закупить фрукты домой. Такие маршруты мы называли банановыми рейсами. Хотя бананы видели только в журналах «Вокруг света». Училище элитное, и учили нас по полной. Материальная часть, пилотирование, штурманская наука. Далеко не все дошли до окончания училища. Многих отчисляли. И вот началось то самое, ради чего мы прошли через жернова учебы и казарменного уклада — полеты! Для нас инструктор — это ас, кладезь знаний авиационной науки, теории полета, практики пилотирования. Он уважаем, почитаем и неприкасаем. Летели из Актюбинска в Самарканд (Узбекистан) на Ан-28. У Ан-28 потолок высоты небольшой. Попали в облачность. Началось сильное обледенение. Противообледенительная система не справлялась, а диспетчер долго не давал разрешения поменять эшелон. Лед на передних кромках крыльев нарастал необыкновенно быстро. Табло сигнализировало о недопустимом уровне обледенения. Уже складывалась опасная ситуация! И вот нам разрешили занять высоту ниже, и мы вышли из неблагополучной зоны. Лед начал откалываться с крыльев продолговатыми глыбами и падать вниз. Хорошо, что под нами степь, а если город... Но кроме звука откалывающегося льда нам послышалось, как что-то громко проскрежетало в верхней части фюзеляжа. Что это могло быть? Управляемость нормальная, показания приборов в норме. В положенное время попытались связаться с диспетчером, но связь стала плохой. Перешли на резервную станцию, то же самое. Ближе к Самарканду связь стала работать лучше. Приземлились благополучно, осмотрели самолет снаружи. Все в порядке. Наш инструктор, оставив нас у самолета удалился в АДП. Рядом стоял еще один самолет Ан-28 — тоже из Актюбинска. Тут один из ребят, а нас в экипаже 6 курсантов, обратил внимание, что наш самолет отличается от другого отсутствием УКВ-антенны на верхней части фюзеляжа. Сообщил нам об этом, мы все синхронно повернули головы сначала на наш самолет, на чужой самолет, опять на наш. Со стороны эта сцена выглядела с зелеными пилотами довольно комично! Сообщили об этом инструктору. Каково было наше удивление, когда наш босс, так же, как и мы, осмотрел не только наш самолет, но и чужой, азартно сравнивая их, как в игре «найди отличия».