Ассоциация торгово-промышленных предприятий «Группа „Оша“ — накануне серьезных организационных, управленческих и производственных преобразований. Что предстоит сделать в ближайшие месяцы в рамках холдинга — об этом главный редактор „КВ“ Марат ИСАНГАЗИН расспросил президента АТТП Владимира ВЕРЕТЕНО.
— Владимир Константинович, с какими итогами «Оша» закончила 2007 год?
— Общий товарооборот ЛВЗ «Оша» составил 2,2 млрд рублей. Это на 400 млн рублей больше, чем в 2006 году.
— Товарооборот, не выручка?
— Мы производим водку, слабоалкогольную продукцию, пиво и продаем — так что у нас товарооборот не очень-то отличается от выручки, тем более что в декабре мы «вымели» водочные склады почти полностью. Переходящего остатка было всего 20 тысяч дал. Товарооборот по нашей собственной рознице увеличился на 60 миллионов рублей. Хуже мы сработали только по одному виду продукции — слабоалкогольным напиткам: на 40% меньше, чем годом раньше.
— Увеличились акцизы?
— Да.
— Почему полностью не закрыли это направление?
— С 1 января текущего года акцизы вновь снизились и отрасль опять стала доходной. В 2007-м мы зарабатывали на слабоалкогольных в пределах 70 копеек с банки 0,5 л — это очень мало.
— А сейчас?
— В три раза больше.
— На уровне Федерации признали свою ошибку?
— Союз производителей слабоалкогольной продукции обращался в правительство РФ, мы тоже свои подписи ставили. И изменения действительно произошли.
— Вы сказали, что в декабре смели почти всю вашу водку со складов. Такого раньше не было?
— Нет, конечно. В 2006 году нами было продано 423 тысячи дал водки, в 2007-м — 710 тысяч дал.
— Сколько из них «Монархии»?
— 64%. Мы могли бы в прошлом году продать и больше «Монархии», но были сложности с поставщиком бутылок — он оказался ненадежным партнером. Мы получали стеклотару с пяти-шести заводов, в том числе с одного молдавского. Но только через посредников. Проблема была в том, что стеклозаводы напрямую работают только с теми, кто откупает у них линию, а это не менее 20 миллионов бутылок в год. У нас пока такой необходимости нет. Но мы все-таки начали работать напрямую с одним из производителей, но это произошло только в октябре-ноябре.
— Что это за производитель?
— Новосибирский «Экран».
— В Омской области строят два стеклозавода. Есть ли у вас в связи с этим какие-то перспективы в нашем регионе?
— С «Клин-сервисом» есть предварительные договоренности.
— А что думаете об откупе линии?
— Мечтать не вредно. У нас неплохие объемы по январю-февралю. Думаю, задачу, которую поставили перед собой — выпустить в текущем году 1,2 миллионов дал водки, выполним. Для того чтобы обеспечить возросший спрос, закупили новую итальянскую линию производительностью 12-15 тысяч бутылок в час.
— Когда она была запущена?
— Официально мы ее еще не приняли. Очень грубая ошибка была совершена итальянцами при проектировании упаковочной машины. Хотя все остальное работает хорошо. Мы думали, после запуска в цехе останется работать четыре человека, но в конце октября, когда мы ее запустили, только упаковкой бутылок в короба занимались 40-50 человек.
— Вручную упаковывали?
— На первых порах да. Но люди просто не успевали за конвейером. Приходилось снимать людей с других производств, чтобы обеспечить ноябрьские и декабрьские продажи. Потом нам удалось частично решить эту проблему, установив полуавтомат. 15 марта должны приехать итальянцы, чтобы все-таки довести все до необходимого автоматизма.
— Стоимость линии?
— 2,6 миллиона евро. Плюс затраты на реконструкцию и капитальный ремонт цеха.
— Предыдущие линии демонтировали?
— Две да, а одну перенесли в другой цех.
— Но спрос все равно выше того объема, что вы производите?
— На двух линиях мы можем развиться до 2,5 миллиона дал в год. Я рад, что наш омский производитель Омсквинпром добился успехов и занял по России по объемам производства третье место. Есть чему поучиться. Мы тоже ставим задачи серьезно прирастать. Начав программу, поняли, что необходимо раза в два увеличивать и объемы спиртового производства. Цена вопроса — 160 миллионов рублей. Недавно закончили реконструкцию варочного и подготовительного цехов. Поставили новые дробилки: более производительные и более качественные. С помывом зерна перед дроблением. То есть зерно идет, как на мельницу — подготовленное, чистое. Никаких полевых остатков на нем нет. Кроме того, с октября по апрель работаем на собственном зерне.
— Какая разница — на своем или на чужом?
— Мы на своих полях практически не используем гербицидную обработку. На мой взгляд, протравленное зерно нельзя пускать ни на спирт, ни на хлеб. Это уже не то зерно. У нас на прополку пшеницы ездят работники, включая и тех, кто работает в офисе.
— Как можно пропалывать пшеницу?
— Очень просто. Особое внимание обращаем на полынь, которая в основном и портит вкус.
— Каковы финансовые успехи на выращивании зерна?
— Никогда не думал, что от вложений порядка 90 млн в прошлом году получим чистой прибыли девять миллионов. Для села это нонсенс — в один год отбить деньги.
— Но по какой цене вы тогда продаете зерно самому себе — на ЛВЗ «Оша»?
— Есть еще такое странное правило... У нас себестоимость зерна порядка 1690 рублей за тонну, но мы имеем право продавать его своему предприятию по цене не меньшей, чем на 25% отличающейся от рыночной, которая сейчас составляет около семи тысяч рублей за 1 тонну.
— Что еще собираетесь делать на спиртовом производстве?
— Вместо трехтысячной колонны уже поставили шеститысячную. Есть планы стопроцентной переработки барды, но есть проблемы.
— Какие?
— Мы проехали по всей России, но нашли всего два завода, которые занимаются полной переработкой барды. Это очень затратный и энергоемкий процесс. К тому же в России до сих пор нет научно-исследовательских испытаний, которые могли бы стопроцентно подтвердить пригодность барды для выкармливания животных без негативных последствий на протяжении хотя бы четырех-пяти лет. Плюс к этому в стране нет официально рекомендованных производителей данного оборудования. Есть опасения: отработаем сегодня технологию, а завтра ее не признают. Мы это уже проходили со счетчиками ЕГАИС.
— Так, может, и не заморачиваться с полной переработкой?
— Такие сегодня требования, иначе не продлят лицензию.
— Вы же сказали, что в стране всего два завода таких. Как же быть остальным?
— Им сказано, чтобы за год переделались. А как — неизвестно: нет ни общепризнанного проекта, ни общепризнанной схемы. Лично мы получили уже около десяти предложений по технологиям переработки барды: стоимостью от ста миллионов рублей до двухсот. Но никто ничего не гарантирует.
— За рубежом эту проблему решили?
— В Китае — практически безотходное производство. Но там это фактически комплекс по производству биоэтанола: производство спирта и кормовых добавок из отходов. В России, думаю, не осилят такую программу. В 2005 году в стране было 320 спиртозаводов, в 2007-м лицензию получили 82. В дальнейшем, похоже, останется их 15 — 20.
— Что вы думаете о проекте по производству биоэтанола в Омске?
— Товаропроизводители выиграют — их зерно будет еще больше востребовано, а значит, увеличится цена. Единственно, не хотелось бы, чтобы в угоду одной отрасли выхолащивались другие — пищевая, мукомольная, кондитерская, комбикормовая. Чтобы в итоге цена их продукции не скакнула вверх и это не отразилось на цене продукции, которая на столе каждого гражданина. Кроме того, насколько я понимаю, еще не решен вопрос с акцизами. Спирт — это не игрушка, а стратегический продукт, это деньги, которые государство должно получить. Если на рынке появятся два одинаковых продукта — биоэтанол и спирт — с разными акцизами, то может появиться, скажем, водка, сделанная из продукта с меньшим акцизом. Мы ведь в России живем.
— Что сделали для улучшения качества спирта?
— В частности, теперь мы применяем более мягкую технологию разваривания зерна: при температуре около ста градусов, тогда как традиционно этот процесс протекает при 140 градусах. В итоге органолептические показатели значительно улучшились. У нас сегодня все просят спирт, но нам только в текущем году на водку и слабоалкогольную продукцию потребуется около 700 тысяч дал, тогда как в 2007 году мы произвели спирта всего 460 тысяч дал.
— И все на собственные нужды пошло?
— Тысяч семьдесят продали фармации.
— Марка спирта у вас какая?
— Качество превышает спирт люкс и приближается к классу альфа. Но на альфу пока ГОСТа нет.
— Осенью прошлого года СМИ писали, что вы подписали договор с голландской фирмой по производству их пива Henninger в Омске.
— Сейчас у нас есть намерения расторгнуть этот контракт.
— Почему?
— Голландский партнер не выполнил обязательства по маркетинговому продвижению этого пива.
— Так вы вообще его теперь не производите?
— Производим в небольших количествах.
— В небольших — это сколько?
— Даже неловко говорить: порядка 20 тысяч дал в месяц. Это нерентабельно. Для того чтобы загрузить производство, мы заключили контракт с одним из мировых лидеров по производству пива — компанией «САБ Миллер»: будем выпускать пиво «Золотая бочка». Оно должно появиться в магазинах на этой неделе.
— Больше ничего из пива не выпускаете?
— Продолжаем выпускать собственные сорта — «Белый» и «Черный ястреб», «Бизон».
— В небольших объемах?
— Порядка семидесяти тысяч дал в месяц.
— А «Золотой бочки» сколько будете выпускать?
— Сто сорок тысяч дал в месяц. Специалисты из «САБ Миллер» месяцев пять тестировали все наше оборудование, пока не решили, что наш завод полностью соответствует стандартам производства их сортов пива.
— То есть кроме «Золотой бочки» еще и другие сорта?
— Будет еще один сорт.
— Чья дистрибьюция?
— «САБ Миллер». Мы будем закрывать Омск, Тюмень, Новосибирск, Кемерово, Томск и, наверное, Алтай. В эти регионы будем направлять продукцию по указанным ими адресам. Сегодня пивной рынок, по сути, монополизирован и на нем возможно либо присоединяться к кому-то, либо работать по контракту.
— Так, может, и свои сорта уже нет смысла выпускать?
— Спрос есть. Мы выпускаем столько, сколько у нас возьмет торговля и оптовики. С каждой своей бутылки мы, конечно, получаем больше, но стабильность поступления денег от «САБ Миллер» как при госзаказе — день в день. И к нам аналогичные требования от них: если процесс варки расписан — они каждую варку четко по времени отслеживают. Мы не имеем права купить хмель или солод или бутылку не от того поставщика, которого они нам указали. У них нет понятия опоздали на день со стеклом или на полдня с отгрузкой — очень жесткие штрафы. Это нас дисциплинирует и заставляет учиться.
— Недавно в Омск приезжал председатель совета директоров «САН ИнБев» Джозеф СТРЕЛЛА договариваться о выращивании в нашей области пивоваренного ячменя. Что вы думаете по этому поводу?
— У нас в зоне неуверенного земледелия мы не сможем стабильно получать качественный солод. Если год будет засушливый, то солод будет с большим содержанием белка и малым содержанием крахмала. Если пасмурный, то сможем получать необходимый ячмень, но такая погода не каждый год случается.
— А что происходит на Ишимском винно-водочном заводе, совладельцем которого вы являетесь?
— Лицензию на производство водки получат только в феврале, в тяжелом экономическом состоянии завод. Он будет либо продаваться, либо полностью выкупаться. Сейчас завод продолжает производить вино. Но вкладываться туда серьезно нет ни оснований, ни возможности — нам сегодня надо поднять нашу основную площадку.
— Может, зря туда ввязались?
— Не зря. Во-первых, цена пакета акций была сравнительно невелика, во-вторых, продать и отбить эти деньги ничего не стоит. Просто нам позиция наших партнеров в этом проекте не совсем ясна.
— Насколько я понимаю, и у вас, и у них примерно равная доля, поэтому и они осторожничают с инвестициями, и вы осторожничаете. Вложения могут пойти, когда появится один полновесный хозяин, так?
— Да, это так. Пока ситуация в таком взвешенном состоянии.
— Та организационная схема, которая появилась в холдинге пару лет назад, сохраняется?
— В мае нам исполняется 17 лет. Первые шаги было сделать гораздо проще, чем сохранить позиции сегодня — на это требуется гораздо больше труда, больше усилий, больше вложений, чтобы не опуститься и не сдать позиции. Жизнь движется, появились новые интересные предложения по форме управления самим холдингом. Поэтому потребуются немалые изменения во всех структурах холдинга и в самой команде управленцев. Надо пойти по схеме большего доверия непосредственно подразделениям — дать им больше самостоятельности.
— Когда ожидается реорганизация?
— В течение полугода произойдут существенные изменения как в структуре АТПП «Группа „Оша“, так и в команде управленцев