Григорий ЭСТРИН, заслуженный экономист России: «На меня регулярно поступали «сигналы» и анонимки, нередко меня откровенно шантажировали»

— Почему вы когда-то выбрали профессию финансиста?
— Я получил среднее образование поздно, когда мне было почти 20 лет, потому что во время войны некогда было учиться. Моя старшая сестра училась в Смоленском мединституте, я собирался пойти по ее стопам, но она отговорила, объяснив, что одного врача на семью более чем достаточно. Тогда я поехал в Казань поступать в юридический институт, но от этого поступка меня отговорил дядя, убедив, что лучше получить финансово-экономическое образование.
Казанский финансово-экономический институт высоко котировался, к нам на выпуск приезжал заместитель министра финансов СССР и звал на работу в Москву. Но в Минфин поехали работать только мои однокурсницы, некоторые из них впоследствии сделали блестящую карьеру, а все парни поехали в регионы, в основном на Урал и в Сибирь.
Всю жизнь проработав в органах финансового контроля, я укрепился во мнении, что это одна из основных форм существования государства, обеспечивающая его финансово-экономическую безопасность. Ревизионная служба появилась при Петре I, мне приходилось изучать, как осуществлялся контроль при царской власти. Ревизоры всегда достойно выполняли свою функцию вне зависимости от того, какая политическая погода была на дворе.
— На каком счету было омское КРУ?
— В Омске и Ленинграде проходили обучение по повышению квалификации контролеры со всей страны. Это было почетно, ну а мы получали от коллег информацию о состоянии дел в других регионах. Такая информация весьма пригождалась, когда нас привлекали для проверки других регионов. В середине 50-х мне довелось проверять красноярский облисполком, который возглавлял КОЛУЩИНСКИЙ, а спустя год его назначили первым секретарем Омского обкома партии. Материалы наших проверок использовали для опыта и пропаганды по всей стране. А в начале 70-х на пленуме ЦК КПСС генеральный секретарь Леонид БРЕЖНЕВ в своем докладе упомянул результаты нашей ревизии Тарского райпотребсоюза.
В советские времена бюджет Омска был в несколько раз больше областного, до конца 50-х Омск в числе 17 крупнейших городов СССР утверждал свой бюджет в Москве. Результаты наших проверок финансовой деятельности облисполкома рассматривались на Совете Министров. Председатель Омского облисполкома Михаил ДЕМИДЕНКО даже обижался на нас, когда глава Минфина ФАДЕЕВ раскритиковал его по итогам нашей проверки.
— Какие трансформации пережило КРУ за годы вашей работы?
— В начале 60-х, когда появились совнархозы, я был в КРУ главным по сельскому хозяйству, но потом все вернулось на круги своя. После развала страны КРУ собирались ликвидировать, вместо него была создана и даже зарегистрирована аудиторская служба, но впоследствии от этих планов отказались. В советские годы аппарат КРУ завоевал авторитет, к нам обращались с просьбой провести проверку местные органы власти, а мы контролировали бюджеты всех уровней. В постсоветские годы функции КРУ урезали, оставили только контроль за расходованием средств федерального бюджета.
Мы стали федералами, и в областных структурах нам прямо заявляли: «Вы не наши». Когда в середине 90-х в наш регион из Москвы приехала министерская комиссия, чтобы разобраться с причинами несвоевременной выплаты зарплаты бюджетникам, меня включили в нее от Минфина, это было очень ответственно, ведь быть объективным, живя и работая в регионе, весьма непросто.
Уже после моего ухода КРУ было переименовано в Управление Федеральной службы финансово-бюджетного контроля по Омской области. Я по-прежнему бываю в своем старом коллективе, но работавших со мной там остались считанные единицы. Если мне что-то нужно, в бывшем КРУ мне стараются помочь, надеюсь, не только потому, что был начальником, но и потому, что завоевал авторитет своим отношением к делу. В отличие от соответствующей областной структуры в КРУ никогда не было особых благ и высоких зарплат, можно сказать, сидели на голодном пайке, но безупречно выполняли свою работу.
— Встречались ли в вашей работе предприятия и организации, где не выявлялось финансовых нарушений при проверках?
— В советские годы бюджеты Омска и области каждые два года проверяла Москва. Как-то мы вскрыли факты расходования бюджетных средств горисполкома на частные квартиры, был большой скандал. Но бывало и так, что при ревизии районных бюджетов не фиксировалось никаких нарушений и злоупотреблений. К примеру, на проверку в Седельниковский район подобрали лучших контролеров, но так ничего противозаконного и не нашли.
При проверке предприятий и организаций почти всегда выявлялись нарушения. В постсоветские годы проверял коммерческие фирмы на предмет использования бюджетных средств. Их деятельность вызывала уважение, хотя нарушений было много. Я всегда старался различать, чем продиктованы нарушения – жизненной необходимостью или корыстными целями.
В бюджете строго по смете расписана каждая статья расходов, но нередко какие-то необходимые работы не запланированы. В результате руководитель заведомо должен идти на нарушения, составлять фиктивные сметы, чтобы выкроить деньги на незапланированное. Когда нарушения бюджета диктовались хозяйственной необходимостью, я считал, что к ответственности руководителя привлекать не нужно, и отражал свое мнение в проверочном акте.
— Испытывали ли вы давление при проведении проверок?
— В ходе проверок на меня регулярно поступали «сигналы» и анонимки, нередко меня откровенно шантажировали. Но главное в работе ревизора – объективность, ведь мы решаем судьбы людей. Никаких догадок и предположений — все материалы должны быть выверенными. Часто при проверках приходилось проводить почерковедческую экспертизу, а при выявлении нарушений, нанесших ущерб государству, мы передавали материалы проверок в прокуратуру и суд.
По результатам наших проверок за злоупотребления и использование служебного положения в личных целях были сняты с должности и привлечены к уголовной ответственности тысячи руководителей. Результаты многих ревизий я старался предавать гласности, чтобы оценка общественности помогала остановить злоупотребления. За годы моей работы я получил немало наград от всех уровней власти, но, пожалуй, все их перетянет одно событие. В 80-е годы по результатам моей проверки к 9 годам лишения свободы приговорили руководителя одной омской организации. Спустя много лет мы случайно встретились с ним, и оказалось, что никаких претензий ко мне за нелучшие годы своей жизни он не имеет. Это, наверное, главная оценка моей работы.
— Как вы внутренне пережили развал системы, которой служили большую часть жизни, и не возникали ли у вас сомнения, что прожили жизнь не так?
— Я вступил в партию на третьем курсе института, и партийный билет храню до сих пор. В советской власти было немало такого, что нужно было сохранить, но в процессе реформ, к сожалению, вместе с водой выплеснули и ребенка. Радует обилие товаров и появившееся свободомыслие, а вот то, что многие живут на грани нищеты, удручает. Мне как персональному пенсионеру Омской области на жизнь вполне хватает, но многие пенсионеры, отдавшие все силы процветанию страны, едва сводят концы с концами.
Иногда сомневаюсь, а тот ли путь я себе когда-то выбрал. Я получал удовлетворение от своей работы, гордился тем, что приносил пользу государству. Для меня очень важно было составить акт проверки так, чтобы комар носа не подточил. А потом оказалось, что идеалы, которым я служил, оказались ложными, да и государство совсем другое…
Мне за годы работы поступало немало карьерных предложений. Но я оставался верен КРУ. Так, генеральный директор ОНПЗ Иван ЛИЦКЕВИЧ долго звал к себе главным финансистом. Далеко не каждый может работать ревизором, эта работа требует характера и терпения. Я к проверкам подходил взвешенно и объективно и пытался прививать такое отношение молодежи.
— Какие планы строите после празднования юбилея?
— В мои годы планировать на будущее что-то сложно, нужно как можно эффективнее использовать настоящее. По результатам своей многолетней работы я написал книгу «Без контроля нет государства», хочу написать еще одну – «Люди, годы, события на моем пути» — о тех, с кем довелось общаться, кто своим трудом прославил омскую землю. К примеру, рассказать, как мы с будущим главой омской милиции, а тогда еще лейтенантом Евгением СТОРОЖЕНКО проверяли в Тарском районе, как воруют лес. Слава богу, с памятью пока все в порядке, осталось только зафиксировать на бумаге то, что помню.
— Чем занимаетесь на заслуженном отдыхе?
— Я вырос в частном доме, так что и сейчас смогу подоить корову, если понадобится. Летом много времени провожу на своих четырех сотках, где выращиваю все подряд. Наблюдая за растениями, много лет пытаюсь понять, каким образом земля распределяет каждому из них свое, кто всем этим командует. В студенческие годы подрабатывал рабочим сцены в Казанском музыкальном театре, с тех пор очень связан с искусством. Не пропускаю ни одного концерта Омского симфонического оркестра, частенько выбираюсь в театры. С юности любил читать, собрал огромную библиотеку, а теперь книги мало кому интересны, к сожалению.