27 января Первомайский районный суд прекратил производство по иску членов общества инвалидов «Добро» к Омскому заводу технического углерода. Таким образом, закончилась многолетняя эпопея, связанная с попыткой рейдерской атаки на одно из крупнейших омских предприятий. Корреспондент «КВ» Алексей БЫКОВ обратился к генеральному директору управляющей компании «Техуглерод» Валерию КАПЛУНАТУ с просьбой прокомментировать ситуацию, связанную с этим противостоянием.
— Каковы причины обращения членов общество «Добро» в суд на Завод технического углерода?
— Завод технического углерода конце 90-х годов использовал так называемые схемы минимизации налога на прибыль, зарегистрировав четыре фирмы от имени общества инвалидов «Добро». Они были искусственно созданы исключительно для этой цели, и через них пропускались обороты завода. Законодательство тогда это допускало. Широко известно, что Сибнефть, например, активно использовала такую же схему — один в один. Да и многие другие предприятия, в том числе и в Омске. Это было время экономического кризиса, и, естественно, предприятия цеплялись за любые возможности укрепления своей конкурентоспособности на российском и международном рынках. И в стране не появилось потом ни судебного, ни уголовного преследования по данному поводу. На тот период это было законным. По договоренности функционирование схемы осуществлял Олег СЕРГЕЕВ. Помогала ему его гражданская жена ИБРАГИМОВА, работавшая на тот момент на Техуглероде заместителем генерального директора по экономике. Но затем изменился Налоговый кодекс и инвалидов использовать стало нельзя. Возник вопрос: что делать с созданными только для одной определенной цели юридическими лицами? Ликвидировать? Но это была тогда целая морока, хотя на балансе у них фактически ничего не числилось.
— Насколько я помню, Сибнефть в течение года присоединяла их одно за другим к себе.
— Мы, собственно, так и сделали – присоединили к себе. Но в отличие от Сибнефти присоединили одномоментно. Формально общество «Добро» «выкупило» пакет акций, который был им расписан, – около 20%. Потом эти акции были у них выкуплены за векселя Сбербанка на сумму 8 млн рублей. Все было нормально, стороны пожали друг другу руки и остались довольны. Прошло три года. Наверное, дела у СЕРГЕЕВА с ИБРАГИМОВОЙ стали плохи. К этому времени они были уволена с завода. И их путь совпал с некоей, скажем так, группировкой, в истории которой есть, насколько я могу судить, несколько попыток захвата собственности. Эта группировка находится, как уже не раз писали омские СМИ, под опекой господина МИНГАЛЕВА и формально олицетворяется юридической фирмой «Ты прав». Как потом мне стало понятно, примыкали к ним бывший председатель областного суда и два высокопоставленных сотрудника департамента экономической безопасности МВД России, которые после всех разбирательств вынуждены были уволиться. Были также у них прекрасные контакты с бывшими сотрудниками Следственного комитета при Генеральной прокуратуре по Сибирскому федеральному округу. Короче, от нас стали требовать еще денег. И не мало. Причем ни разу за три с половиной года, пока длится конфликт, официально ни один член общества инвалидов «Добро» не обращался к заводу с требованием добровольно либо на компромиссной основе заключить мировое соглашение. Но на протяжении всех этих лет неоднократно осуществлялись попытки через каких-то знакомых, через каких-то странных, нередко полукриминальных лиц запросить с нас суммы, которые никогда не опускались ниже 160 млн рублей. В конечном счете по этому поводу с нами даже побеседовал и сам господин МИНГАЛЕВ, который до того категорически отрицал свое участие в этом деле. Его разговор был записан на диктофон, и в этом разговоре он ссылался на некоего могущественного покровителя. Пленка есть у нас, такая же пленка находится в Следственном управлении Генпрокуратуры по Сибирскому федеральному округу.
— Помню, газета «Омский вестник» информацию об этой пленке опубликовала, что вызвало судебный иск от МИНГАЛЕВА.
— Совершенно верно. МИНГАЛЕВ уже не отрицает факт такого разговора и не отрицает факт требований, хотя поначалу тщетно пытался подать заяление в правоохранительные органы о якобы клевете. В газетной статье была фраза «иначе, как вымогательством, это не назовешь». Суд обязал эту фразу опровергнуть — более ничего. МИНГАЛЕВ прекрасно понимает, что есть запись нашего с ним разговора. Когда его спросили: вы-то какую роль здесь играете, он ответил, меня, дескать, попросили.
— Когда он сказал — меня попросили?
— Во время записанного разговора. Но сначала он рассказал очень странную историю о том, что некоторые его знакомые неожиданно выпадают из окон. Сказано было достаточно аккуратно, не поймешь: то ли это угроза, то ли просто человеку такая ассоциация пришла в голову.
— Но если были иски в суд и требования «вернуть» деньги, может быть, при реорганизации завода не все было доведено до конца.
— Все было сделано в рамках законодательства.
— Но нашлись же какие-то зацепки?
— Никаких зацепок не было. Парадокс этой истории заключается в том, что с точки зрения Гражданского кодекса все было сделано абсолютно правильно. Хотите, я вам процитирую по этому поводу Верховный суд, или президиум областного суда, или постановление о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления.
— Что инкриминировали?
— Якобы хищение акций. Но мы представили оригиналы документов. Была проведена их тщательная тотальная экспертиза, были допрошены все свидетели. Ведь та сторона не нашла ничего лучшего сказать, что мы, дескать, ничего не подписывали. Но наши документы оказались настоящими. Экспертиза была проведена по всем направлениям. Тотальная. И по подлинности печати, и по подписи и т.д. Поняв, что ситуация по акциям не проходит, они сделали ход конем — перекинули все процессы в омские суды общей юрисдикции.
— Сами инвалиды?
— Какие инвалиды?! Юристы. Они решили раздолбить договор, признав его недействительным.
— Какой договор?
— О передаче активов. Решили признать недействительной саму реорганизацию Завода технического углерода. Наша позиция была проста: у общества «Добро» не было активов и оно, соответственно, ничего предприятию не передавало. Могу процитировать президиум омского областного суда, который наконец признал, что реальной полноценной передачи активов в момент реорганизации общества не было.
— Но по бумагам какие-то активы передавались?
— Какие активы? Через эти четыре общества пропускались физические обороты завода. Причем все функции по бизнесу выполняли работники завода. Однако на процесс в Первомайском суде юристы из «Ты прав» вытащили некоего эксперта ТЕЛЕГИНА, который заявил, что сейчас эти активы стоят 850 млн рублей. И суд в лице судьи АНДРУШКИВ присудил эту сумму выплатить живыми деньгами. Безумная сумма! Тут же к нам «побежали» предложения. Первое же предложение после вынесенного АНДРУШКИВ решения было следующее: отдать 50% бизнеса или 400 млн рублей наличными. Следующие ходоки начали постепенно снижать сумму, в итоге через два года она дошла до 160 млн рублей. Понятно, что мы начали бороться.
— Решение о 850 млн вступило в силу?
— Вступило в силу решение уже о 430 млн рублей. И началось исполнительное производство. Мы понимали, что это решение абсолютно незаконное... Эти люди ведь достаточно неглупые. Поэтому у них и была постоянная возня с уголовным делом по Сибирскому федеральному округу: они полагали, что, возбудив дело, тем самым окажут на нас дополнительное давление, заставят нервничать, чего-то бояться. Но я хочу сказать во всеуслышание всему бизнес-сообществу: не надо бояться рейдеров. Мы официально обращались в ФСБ, Службу внешней разведки, Генеральную прокуратуру. И добились, что уголовное дело рассматривалось объективно. Мы официально обращались на имя председателя Верховного суда ЛЕБЕДЕВА, в Высшую квалификационную коллегию по поводу действий председателя (на тот момент) областного суда г-на ПРОННИКОВА, судьи АНДРУШКИВ, на действия председателя (на тот момент) Первомайского суда ЕГОРОВА. И в конечном итоге все эти трое уже не работают в судебных органах. Без их поддержки рейдерская атака на завод сразу бы закончилась провалом. На восстановление справедливости у нас ушло полтора года. Желающие заработать на нашем заводе рассчитывали на то, что до отмены Верховным судом незаконного решения успеют провести исполнительное производство, получить деньги и скрыться с ними за границу. Они «протащили» через тот же Первомайский районный суд переуступку прав требования с Техуглерода на 250 млн рублей в пользу проживающего в Германии некоего ДАНИЛОВА, который работал подсобным рабочим на стройке в окрестностях города Кельна. В договоре было сказано, что через полтора года ДАНИЛОВ якобы должен вернуть треть полученной им суммы. Подсобный рабочий!
— Но началась процедура банкротства?
— Но у завода ведь были и другие кредиторы, которые, увидев, что начинается исполнительное производство по взысканию сотен миллионов рублей, заволновались. Изъятие 430 миллионов живых денег при валюте баланса 2 млрд — это значило прикончить завод. Они тоже предъявили свои претензии. Совокупный объем их претензий составил полтора млрд рублей. Прибавьте судебное решение о 430 миллионах — вот и вся валюта баланса. Естественно, директор был вынужден обратиться в арбитражный суд с иском о введении наблюдательного производства. Что и было сделано. В данной процедуре завод пребывает по сей день. Есть и положительный эффект — равное соблюдение интересов всех кредиторов, а не только одного-единственного. Если бы не наблюдение, пострадал бы в первую очередь бюджет. Так как от завода ничего бы не осталось и налоги уже некому было бы платить. Закон дал нам мораторий на выплату всех долгов, в том числе и пресловутых 430 млн рублей. И мы оказались правы. Через полтора года Верховный суд с жесткими формулировками дал определение, в соответствии с которым президиум областного суда отменил решение Первомайского суда как абсолютно незаконное. И, в частности, было сказано, что экспертиза активов была проведена с грубейшими нарушениями и вопреки всем общепринятым методикам. Мы несколько дней назад официально обратились в областную прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении ТЕЛЕГИНА о заведомо ложной экспертизе. 27 января 2009 года Первомайский суд прекратил производство по делу, заявив, что такого рода делами занимается только арбитражный суд.
— Что любому юристу было понятно с самого начала...
— Интересно, что у них не менялась версия, из которой они исходили: были инвалиды, которые заработали 430 млн рублей — слепые от рождения люди, три человека всего лишь. Потому что в рамках допросов Генпрокуратуры выяснилось, что только три человека имеют представление, что у них якобы где-то есть 430 млн рублей. Другие даже не подозревали об этом. Потом их якобы нашел завод Техуглерода, который им сказал: давайте нам заработанные вами 430 миллионов рублей, а я вам потом верну. Но не вернул. Эта логика остается во всех инстанциях. Ими написано около 50 заявлений на все уровни, куда только можно, — во все правоохранительные органы. Легче говорить, куда они не писали. В лигу сексуальных меньшинств и ветеринарный надзор. Сейчас они оказались в другой ситуации, ведь решения, вступившего в законную силу, сегодня нет и мы им ничего не должны. Таким образом, все просьбы по возврату якобы денег могут оказаться под статьей о вымогательстве. Поэтому они в качестве посредников решили использовать окружение некоторых известных депутатов Государственной думы и высокопоставленных региональных чиновников, от которых идут полунамеки, что надо бы компромисс заключить. Но я хочу сделать официальное заявление — мы законопослушные граждане и мы уважаем закон, посему если мы увидим нарушение какого-либо закона, то немедленно обратимся во все компетентные органы. И предупреждаем: не слушайте авантюристов, практически все их пособники заплатили за это крушением карьеры. Если у кого-то возникнет иллюзия, что мы испугаемся какой-либо высокопоставленности, либо какого-то иммунитета, либо величия какой-то административной должности, тот глубоко заблуждается. Мы очень наивные и простодушные граждане. Мы полагаем, что закон и правопорядок выше воли отдельных личностей, посему мы оставляем за собой право осуществлять действия в рамках четких законных процедур невзирая на лица.
— Не очень-то понятно, что вы имеете в виду.
— Мне известно, что недавно СЕРГЕЕВ и ИЛЬЧЕНКО — одна из юристов, связанных с г-ном МИНГАЛЕВЫМ, выезжали в Москву и, возможно побывали в кабинетах Госдумы, где предоставили очень избирательную информацию. Наша позиция основывается не на суждениях, а на решениях Генпрокуратуры и Верховного суда. Недавно в Москве мне довелось разговаривать с депутатом Госдумы ГУДКОВЫМ, который сказал мне: мы беседовали с инвалидами — наша партия защищает социально незащищенных, почему вы не заключаете с ними мирового соглашения? Я ему ответил, чтовсегда готов поддержать общества инвалидов, но настоящие, а не такие, что были созданы исключительно для целей минимизации налогообложения. В разговоре г-н ГУДКОВ сказал, что ему все преподнесли иначе. Может быть. Но мы привезли ему перечень всех документов, связанных с этим делом. Изучив эти документы, любой депутат Госдумы, уважающий закон и правопорядок, может внести свой вклад в обуздание такой национальной угрозы, как коррупция и связанные с нею рейдерские операции, тем более под прикрытием лицемерной псевдозаботы о сирых и убогих.