Сергей ТЕРЛЕЕВ, председатель совета директоров группы предприятий «СибСТФ»:«Я, наверно, нетипичный бизнесмен, но я никогда не работал на заемных средствах»

— Сергей Иванович, когда мы с вами беседовали в 2007 году, вы говорили, что занимаетесь производством импортозамещающих запчастей для систем горизонтального бурения нефтяных и газовых скважин, изготовлением деревянных дверей и разведением рыбок. Планировали еще наладить производство и установку остановочных комплексов. Что из этого сохранилось?

— Сохранилось все. Остановочные комплексы мы запустили, но спроса на них не было. Мы установили три остановки в Омске, но на этом данное направление бизнеса заглохло, потому что мы полтора года не можем получить на них паспорта рекламного места. Дело в том, что, хоть мы ставили остановки по просьбе городской администрации, наша выгода была не в том, чтобы город купил их, а в том, чтобы мы размещали на них свои рекламные конструкции — лайтпостеры.

— Вы планировали сами заниматься размещением рекламы?

— В начале 2008 года мы с абаканской рекламной фирмой «Джем» создали совместное предприятие «Джем-Омск». И вместе хотели развивать это направление в Омске. Но мы попали как раз в то время, когда выделение рекламных мест пошло через аукционы. У основного учредителя компании «Джем» не было желания участвовать в конкурсах. Мы в это дело сами тоже не захотели вкладываться, поэтому фирму пришлось прикрыть. Сейчас закончим оформление паспортов на три остановочных комплекса и будем выставлять их на продажу. Кроме того, для развития этого бизнеса у нас пока просто нет площадей. Мы приняли решение сосредоточиться на дальнейшем развитии производства импортозамещающих запасных частей. Сейчас у нас уже четко сформирована производственная структура группы предприятий.

— Расширяться мешает кризис?

— Весной-летом прошлого года мы планировали начать расширение. Была идея заняться производством строительных материалов. Мы уже практически вышли на получение кредитных ресурсов, но подумали и решили, что экономическая ситуация не благоприятствует этому. Мы не стали залезать в кредитное ярмо и отказались от этой идеи.

— Что именно хотели выпускать?

— Мы хотели производить стеновые блоки — теплостен. Это трехслойный материал: середина из пенопласта и две стенки с разной плотностью бетона. 30-сантиметровый блок по тепловым свойствам полностью заменяет в нашем климате кирпичную стену, легко монтируется и не требует дополнительной наружной отделки. Но любой бизнес начинается с проработки вопроса, куда и кому это можно будет продавать. Поэтому когда мы стали разговаривать со строительными компаниями, у тех уже было предчувствие, что стройка может встать, и они особого энтузиазма не проявили к нашему проекту. Хотя в принципе заинтересовались. Поэтому мы решили с этим проектом либо повременить, либо вообще отказаться. В зависимости от того, как будет складываться экономическая ситуация.

— Сколько планировали вложить в проект?

— Вместе со строительством корпуса под производство, закупкой линии, но без оборотных средств стоимость проекта составляла порядка 40 млн рублей. Плюс оборотка на запуск — 10-12 млн. Производительность линии была такая, что по ценам на лето прошлого года могла давать 10-12 млн рублей в месяц.

— Вы – производственник, а по производителям кризис ударил существенно...

— Никаких серьезных проблем мы не испытываем. Хотя мы сейчас вынуждены, например, снижать цены на свои запчасти. Все заказчики прислали нам письма с просьбой о снижении отпускной цены запчастей на 15-30%.

— Нефтяники прислали письма?

— Этим занимаются не столько нефтяные компании, сколько подразделения нефтяных компаний, занимающиеся бурением. Иногда они находятся в структуре компании, как, например, у Сургутнефтегаза. Иногда нефтяные компании заказывают эти работы у специализированных предприятий, например нижневартовской фирмы «Технобурсервис», фирмы «Бургаз». Практически все они прислали нам письма с просьбой снизить отпускную цену. Кроме того, сейчас идет договорная кампания 2009 года, и нас просят включить в договоры пункт об отсрочке окончательного платежа за поставленную продукцию до 2-3 месяцев.

— Для вас это терпимые условия?

— Если мы будем давать отсрочку на 2-3 месяца, нам придется на это время затянуть пояса, а потом будем работать в том же режиме. Какой-то промежуток времени, когда не будет активных платежей, нам надо будет пережить. Снижение цены на 30% — это для нас серьезно. А вот 15-20% — терпимо. Если платежи будут идти вовремя, мы такое снижение осилим. Резервы у нас есть. Конечно, рентабельность производства немного снизится.

— Какой она была в прошлом году?

— 30-35%. В этом году расчитываем, что будет на уровне 15-20%. Это все равно нормальная рентабельность для сегодняшней экономической ситуации. Поэтому мы идем навстречу нефтяным компаниям.

— Но у вас и выхода другого, наверно, нет. Это ваши единственные заказчики.

— Во-первых, нет другого выхода, а во-вторых, нам это все равно выгодно. Мы все равно обеспечены заказами, деньгами. Тем более что снижение цены нивелируется ростом портфеля заказов. Он у нас вырос на 20% по сравнению с 2008 годом.

— Обороты у вас небольшие?

— В 2007 году оборот по запчастям составил 20 млн рублей, в 2008-м — уже 25 млн. В текущем году мы планируем выйти на 30-33 млн.

— А штат?

— В производстве запчастей задействован 21 человек. Вместе со столярным производством получается 27 человек. Лишних у нас нет, поэтому сокращения штатов мы не проводим и не планируем.

— Как развиваются другие направления вашего бизнеса. Рыбки живы?

— Рыбки живы. Но рыбки как были с нулевой рентабельностью, так и остаются. Это наследство осталось нам от ТЭЦ-5 – раньше в том корпусе, который мы выкупили, размещалось рыбное хозяйство. Сейчас мы разводим аквариумных рыбок. Плюс у нас есть пруд, куда мы запустили карпа, осетра и форель. Люди туда приезжают порыбачить иногда. На наших прудах проводит тренировки и соревнования Омский карповый клуб. Зарабатываем мы в основном на продаже аквариумных рыбок. Но это только-только окупает те затраты, которые несет фирма. Это в основном имиджевый проект.

— Но кто-то ведь на этом зарабатывает?

— Чтобы начать выращивать малька осетра, чтобы началось его воспроизводство, маточное рыбное стадо нужно растить 6-8 лет. Если уж у ТЭЦ-5 с ее в то время практически неограниченными финансовыми возможностями не получилось выращивать осетра в коммерческих целях, то мы посчитали, что с осетром связываться вообще нет смысла. Если говорить про карпа, он у нас этим летом выйдет на первый нерест. Что получится — посмотрим. По технологии у нас предусмотрено, что мы можем пруды спустить, вычерпать оттуда всю рыбу и продать.

— Что со столярным производством?

— Самый проблемный актив, пострадавший от кризиса, — это как раз столярка. Сдача домов уменьшилась, строители свои заказы резко сократили, поэтому столярный цех у нас сейчас простаивает и находится на пределе своей рентабельности. Мы пытаемся искать заказчиков — ездили на Север: в Ханты-Мансийск, Сургут. Кроме производства дверей из массива, мы получили лицензию на производство противопожарных дверей. У нас есть дилерский договор с заводом, производящим металлические противопожарные двери. Есть мощный заказ от «Полета и К» по металлическим дверям. А вот по столярке пока перебиваемся единичными частными заказами. Заказов по ней примерно на 4 млн рублей. При сегодняшнем состоянии этого производства объема заказов на 8-10 млн было бы достаточно, чтобы выйти на рентабельность. Сейчас наша цель – удержать это направление в кризисный период и наработать за это время контакты со строителями. В этом наш плюс. Многие мелкие предприятия прогорели и закрылись. А мы держимся на плаву и прорабатываем не столько заказы, сколько контакты со строителями на будущее. И когда строительный рынок начнет подниматься, а кризис сходить на нет, мы будем в более выгодном положении, чем многие другие.

— С кредитными ресурсами проблем нет?

— У нашего предприятия нет ни одного кредита. Мы живем на свои деньги.

— Уникальный случай.

— Если производство организовано нормально, оно должно в структуру себестоимости своей продукции закладывать инвестиционную составляющую. То есть если мы продаем запасных частей на 30 млн рублей в год, значит, у нас в этих 30 млн есть 2-3 млн инвестиционной составляющей, за счет которой мы меняем оборудование, проводим эксперименты (у нас производство в большей степени опытное). Конечно, можно было вложить больше, чтобы быстрее развиваться. Но с учетом того объема заказов, который мы сегодня имеем, 3 млн нам хватает для постепенного развития. Если бы был потенциал роста более существенный, конечно, мы, как и любой бизнес, полезли бы в кредитные ресурсы. Пока динамика развития нас вполне устраивает.

— А если кредиты потребуются на пополнение оборотных средств, например, в случае, если ваши покупатели будут тянуть с расчетами?

— Мы все равно выживем, даже если согласимся на отсрочки платежей в 2-3 месяца. Когда предприятие маленькое и у него ограниченное количество заказчиков, отношения с ними выстраивают не только деловые, но и доверительно-дружеские. Когда у нас, допустим, была проблема выплаты январской зарплаты, мы просто вышли на одного из своих заказчиков и попросили – выручай. Также и мы входим в их положение. Конечно, при самом негативном развитии событий мы вынуждены будем пойти за кредитом. Но зачем заранее накидывать себе петлю на шею, когда ты полностью пока не понимаешь, что будет завтра. Понятно, что мы выживем. В этом я уверен. Но не понятно, с какими финансовыми результатами мы выйдем из этой ситуации. Я сторонник такой экономической политики, что любое предприятие должно жить за свой счет. И если оно берет кредиты, то должно понимать, когда и как будет их возвращать. Причина кризиса во многом объясняется тем, что кредиты не были ничем реально обеспечены. Если предприятие рассчитывает возвращать кредит за счет перекредитования в другом банке – это уже звонок, что когда-то оно пролетит и обанкротится. Может быть, я нетипичный бизнесмен, но я никогда не работал на заемных средствах. Есть выражение: давай в долг столько, сколько не жалко потерять. Если его перефразировать, можно сказать, что я всегда старался рисковать только тем, что не жалко потерять.