Суд над главой Таврического района закончился, едва успев начаться

20 июля в Таврическом районном суде состоялось первое судебное слушание по громкому уголовному делу, возбужденному в отношении действующего главы Таврического муниципального района Григория ЧЕРТКОВА. Его обвиняют по ст. 160 ч. 3 п. б УК РФ (присвоение имущества в крупном размере с использованием служебного положения). «Коммерческие вести» представляют своим читателям эксклюзивный репортаж из зала заседаний Таврического районного суда, где корреспондент «КВ» лично наблюдала за ходом разбирательства по делу ЧЕРТКОВА (других представителей СМИ, если не считать газету «Красный путь», на слушании дела не было).

Аншлаг в зале
Вероятно, опасаясь, что желающих увидеть действующего главу района на скамье подсудимых окажется слишком много, председатель Таврического районного суда отдал указание приставам впустить на заседание, несмотря на то, что оно открытого характера, только лишь пришедших первыми 17 человек в порядке очереди. Корреспондент «КВ», даже не подозревая об этом, оказалась в числе счастливчиков только лишь потому, что предусмотрительно приехала на заседание за полтора часа до его начала. Тем же, кому повезло меньше, приставы вежливо объясняли, что зал вмещает всего лишь 35 человек, а только одних свидетелей вызвано 18 человек. Видимо, также в целях предосторожности, сотрудники канцелярии Таврического районного суда упорно не сообщали по телефону какую-либо информацию о дате и времени слушания по делу ЧЕРТКОВА, а со всеми вопросами на эту тему, с опаской поинтересовавшись личностью звонящего, отправляли напрямую к председателю суда.

Предварительное слушание по делу ЧЕРТКОВА состоялось 9 июля — прошло оно, как это обычно бывает, в закрытом заседании. Как стало известно «КВ», несколько местных жителей Таврического района, имеющие претензии к ЧЕРТКОВУ, пытались в тот день организовать перед зданием суда пикет. Недовольные требовали наказать ЧЕРТКОВА за незаконные, по их мнению, действия, в которых его обвиняют правоохранительные органы, а также непременно заключить подсудимого под стражу на время судебного разбирательства. Чтобы обеспечить порядок на уже открытом слушании дела 20 июля в помощь приставам по ОУПДС Таврического районного суда по постановлению судьи прибыла группа быстрого реагирования (ГБР) УФССП по Омской области из шести человек. Как правило, сотрудники ГБР охраняют участников только социально значимых и наиболее сложных судебных заседаний.

В зале был аншлаг. Три вооруженных парня в бронежилетах следили за происходящим из разных точек комнаты. Еще трое габээровцев сидели рядом со зрителями. Глава района находился на скамье подсудимых спиной к слушателям и на протяжении всего заседания ни разу не поворачивался к ним лицом. Отвечая на вопросы суда или задавая вопросы свидетелям, ЧЕРТКОВ делал это подчеркнуто вежливо спокойным тоном, стараясь скрыть волнение. Зрители из числа местных жителей еле сдерживали свои эмоции и возмущенно перешептывались. Габээровцам не раз приходилось с грозным видом шипеть: «Ти- ши-и-на в зале».

Обвинительное заключение
Напомним, что уголовное дело в отношении Григория ЧЕРТКОВА было возбуждено еще 8 июня 2006 года и направлено прокурору Омской области для утверждения обвинительного заключения. 16 апреля 2007 года уголовное дело прокурором области было прекращено. После отмены 20 марта 2009 года заместителем Генерального прокурора Российской Федерации МАЛИНОВСКИМ постановления о прекращении уголовного дела расследование было поручено следственному управлению Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации по Омской области. 14 мая 2009 года ЧЕРТКОВУ предъявлено было обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. б, ч. 3, ст. 160 УК РФ (присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, в крупном размере).

ЧЕРТКОВ с 1999-го по декабрь 2004 года согласно приказу Минсельхоза РФ возглавлял государственное унитарное предприятие ОПХ «Сибирская машинно-испытательная станция» и ОПХ «Сосновское», а затем был избран на пост главы Таврического муниципального района. По версии гособвинения, ЧЕРТКОВ с апреля 1999-го по октябрь 2000 года на денежные средства «ГУП ОПХ «Сибирская МИС» организовал строительство индивидуального жилого дома (площадью 138 /10 кв м) в селе Сосновском Таврического района, который 13 мая 2002 года был введен в эксплуатацию. Зная, что он бесплатно уже приватизировал собственное жилье в 1994 году и потому повторно по закону не может воспользоваться данным правом, ЧЕРТКОВ, как утверждает обвинение, «в ноябре 2002 года решил совершить хищение госимущества в крупном размере путем присвоения дома, принадлежащего на праве хозведения ГУП ОПХ. Желая придать видимость законности своим действиям, ЧЕРТКОВ организовал в юстиции регистрацию данного дома на свою мать Светлану ЧЕРТКОВУ, проживающую в селе Еремеевка Полтавского района, причем ни ее, ни коллектив ГУП ОПХ об этом не предупредил. 18 марта 2003 года ЧЕРТКОВ заключил с матерью договор без номера, по которому безвозмездно передал ей в собственность в порядке приватизации дом, принадлежащий государству».

12 августа 2005 года ЧЕРТКОВ, по словам гособвинителя, с формальным участием своей матери указанный дом продал жительнице Таврического района Татьяне БУРДЮК за 900 тысяч рублей, а на вырученные от его продажи деньги приобрел себе новый дом в селе Таврическом (стоимостью 1 млн 200 тысяч рублей). В результате действий подсудимого государству был причинен материальный ущерб на 1 млн 31 тысячу рублей — сумма, которая согласно заключению экспертизы была затрачена ГУП ОПХ «Сибирская МИС» на строительство дома в селе Сосновском.

— Ваша честь, перечисленных прокурором противоправных деяний я не совершал, — заявил суду ЧЕРТКОВ после оглашения обвинительного заключения.

Суд согласился с предложенным сторонами порядком судебного следствия — сначала допросить всех свидетелей, огласить доказательства, представленные обвинением, а потом уже приступить к допросу подсудимого и рассмотрению доказательств защиты.

Допрос свидетелей
Свидетель Владимир ДЕНЕЖКИН: — Я готовился к выходу на пенсию, когда ЧЕРТКОВ возглавил ГУП ОПХ «Сибирская МИС». В июне 1999 года присутствовал на собрании всего коллектива предприятия в автогараже, где ЧЕРТКОВ просил разрешение коллектива построить для него, как для руководителя ОПХ, на средства нашего предприятия дом. ЧЕРТКОВУ разрешили строительство, но с условием, что этот дом останется в собственности ГУП ОПХ, он согласился. Какие-либо кокретные фразы ЧЕРТКОВА не помню — 10 лет ведь прошло. Дом строил строительный отдел ГУП ОПХ. Когда ЧЕРТКОВА избрали главой района, он приватизировал дом на свою мать и продал, а деньги потратил на личные нужды. В то время в совхозе очень трудно было, работы не было, зарплату людям платили раз в три месяца.
Прокурор: — Почему вы в числе некоторых других работников ГУП ОПХ подписали письмо к депутатам Госдумы РФ с просьбой привлечь к ответственности ЧЕРТКОВА?
ДЕНЕЖКИН: — Потому что он продал дом и землю.
Прокурор: — То есть вы считаете, что ЧЕРТКОВ незаконно приватизировал и продал дом?
ДЕНЕЖКИН: — Конечно. Я с 1948 года работал в совхозе на разных должностях и не имею ничего, а ЧЕРТКОВ — всего четыре года, а его мать вообще ни одного дня в ОПХ не работала — и они получили дом.
Прокурор: — А вы как квартиру получили?
ДЕНЕЖКИН: — Я слава богу своими руками все построил от земли до потолка.
Прокурор: — А вообще, какой у вас в ГУП ОПХ «Сибирская МИС» порядок был распределения квартир работникам?
ДЕНЕЖКИН: — Кто проработал 5-10 лет, тому в первую очередь и предоставляли квартиры.
Прокурор: — Когда ЧЕРТКОВА избирали главой района, вы за него голосовали?
ДЕНЕЖКИН: — Нет, не голосовал.
Прокурор: — Почему?
ДЕНЕЖКИН: — Потому что довел один из крупнейших совхозов области до банкротства.
Судья: — Задавайте, пожалуйста, вопросы по сути предъявленного обвинения.
Адвокат: — Судя по всему, уважаемый свидетель, у вас сложилось неприязненное отношение к ЧЕРТКОВУ?
ДЕНЕЖКИН: — Почему это?
Адвокат: — Ну, вы же сказали, что были недовольны какими-то его решениями по земле, по дому,... на этом фоне, видимо, и сложилось неприязненное отношение?
ДЕНЕЖКИН: — У меня такое отношение только потому, что ЧЕРТКОВ приватизировал дом нечестно.
Адвокат: — А еще бывали случаи приватизации жилых домов в селе Сосновском?
ДЕНЕЖКИН: — Все приватизировали. Я свой тоже дом приватизировал. У нас при сельском комитете работал ГУЩИН, он мне, как и всем остальным жителям села, помогал оформлять за деньги документы по приватизации.

Свидетель Николай НАУМОВ — 1940 года рождения, под руководством ЧЕРТКОВА проработал в ГУП ОПХ старшим прорабом полтора года. По его словам, до ЧЕРТКОВА данное предприятие в 1998 году построило дом его предшественнику-руководителю, который проработал в хозяйстве 19 лет. НАУМОВ подтвердил, что коллектив согласился строить дом ЧЕРТКОВУ без последующей его приватизации, тем более, что на собрании ЧЕРТКОВ сказал, что Минсельхоз РФ разрешил ему данное строительство. При этом свидетель добавил, что данный дом не был включен в план строительства, так как это обычно делается лишь в начале года, поэтому не были составлены смета и проектная документация. По словам НАУМОВА, так как в процессе строительства ЧЕРТКОВ несколько раз заставлял строителей переделывать некоторые работы, например, настоял, чтобы стены сделали толще, чем положено по нормам, а также, чтобы использовали более дорогостоящие материалы, то затраты на строительство дома оказались намного выше, чем планировалось изначально. В целом на строительство ушло свыше 1 млн рублей.

Прокурор: — ЧЕРТКОВ свои личные средства вносил в строительство?
НАУМОВ: — Нет, все было за счет ГУП ОПХ.
Прокурор: — Был ли данный дом поставлен на баланс хозяйства?
НАУМОВ: — Был, но я в то время уже ушел на пенсию.
Адвокат: — Вы живете по соседству с построеным домом ЧЕРТКОВА?
НАУМОВ: — Через улицу, но я бывал у него дома и видел, как он там живет, ведет хозяйство. Мать его не знаю.
Судья: — До 2000 года ГУП ОПХ еще кому-то дома строило?
НАУМОВ: — С 1987-го по 1995 год мы сдавали по 30 квартир в год, потом по 4-5 квартир. В 1997 году построили и сдали дом бывшему директору нашего хозяйства. При ЧЕРТКОВЕ мы фактически ни одной квартиры не сдали.
Судья: — Квартиры строились за счет прибыли хозяйства?
НАУМОВ: — Да.
Судья: — Какова судьба введенных в эксплуатацию квартир?
НАУМОВ: — Наверное, их приватизировали, я не знаю.
ЧЕРТКОВ: — Хотел бы пояснить суду, что 1998-1999 годы были очень тяжелыми для нашего хозяйства, что подтверждается задолженностью по зарплате работникам, которая была на момент моего вступления в должность. Урожайность была всего 5-6 центнеров с гектара, соответственно, не было денег и на строительство домов, поэтому в эти годы они и не сдавались вообще. За 6 лет моего руководства хозяйством были построены: двухквартирный дом для участкового и для директора кирпичного завода, дом для РУДАКОВА и другие. Причем в последние два года строительство велось на условиях софинасирования с будущими хозяевами квартир.

Свидетель ТИМИРКАЕВ — с 1999 года под руководством ЧЕРТКОВА проработал в ГУП ОПХ главным бухгалтером.
Прокурор: — За счет каких средств построили дом ЧЕРТКОВУ? В какую сумму это обошлось?
ТИМИРКАЕВ: — За счет собственных средств хозяйства, ЧЕРТКОВ своих денег не вносил. Потом уже, когда на него завели уголовное дело за незаконную приватизацию дома, он возместил хозяйству понесенные затраты на строительство — около 1 млн рублей.
Прокурор: — Был ли дом поставлен на баланс ГУП ОПХ «Сибирская МИС»?
ТИМИРКАЕВ: — Наверное, поставили, я не помню.
Прокурор: — Как не помните, вы же главный бухгалтер, второй человек после директора на предприятии?!
ТИМИРКАЕВ: — Я не помню.
Прокурор: — А за большую сумму, чем для ЧЕРТКОВА, кому-нибудь еще строили дома?
ТИМИРКАЕВ: — Я не помню.
Прокурор: — Обязательно ли было проводить общее собрание работников ГУП ОПХ и спрашивать у них разрешение на строительство дома? Все ли работники, которым выделяли квартиры, это делали? Видели ли вы разрешение на строительство, которое ЧЕРТКОВУ якобы выдал Минсельхоз РФ?
ТИМИРКАЕВ: — Я не знаю, надо было или нет, проводить это собрание. Не помню, видел ли разрешение от Минсельхоза или нет.
Прокурор: — На момент строительства кто являлся собственником дома?
ТИМИРКАЕВ: — ГУП ОПХ «Сибирская МИС» и на момент сдачи тоже.
Прокурор: — А комитет по управлению имуществом являлся собственником построенного дома? Нужно ли было ЧЕРТКОВУ спрашивать разрешение у данного комитета или же у какого-то иного ведомства на то, чтобы приватизировать и продать этот дом? Каким образом вы вообще продавали имущество хозяйства, по какой схеме?
ТИМИРКАЕВ: — Продавали имущество сами, никого в известность не ставили — приходил покупатель, мы ему и продавали. Потом представляли в управление данные о реализации, и все.
Прокурор: — Вы маму ЧЕРТКОВА знаете?
ТИМИРКАЕВ: — Видел, но лично не знаю.
Прокурор: — Знали, что ЧЕРТКОВ собирается оформить приватизацию совхозного дома на свою мать? Как к этому отнеслись как главный бухгалтер ОПХ?
ТИМИРКАЕВ: — Знал. Раз он оформил, значит, так надо было, я не вникал.
Прокурор: — А хотя бы балансовую стоимость дома и фактическую сумму, за которую его ЧЕРТКОВ продал, знаете?
ТИМИРКАЕВ: — Нет, не знаю, не помню — давно все было.
Прокурор: — Охарактеризуйте ЧЕРТКОВА как руководителя и как человека.
ТИМИРКАЕВ: — До прихода ЧЕРТКОВА в ГУП ОПС «Сибирская МИС» финансовое положение хозяйства было тяжелое — большая задолженность по зарплате, перед поставщиками и т. п. Все проблемы были из-за того, что ОПХ никак не могло передать жилищно-коммунальное хозяйство в муниципальную собственность — не принимали у нас. Когда ЧЕРТКОВ стал директором ОПХ, то с большим трудом, но решил все эти проблемы. Человек ЧЕРТКОВ нормальный.
Адвокат: — А когда предыдущему директору ОПХ строили дом, то также проводили перед этим общее собрание коллектива?
ТИМИРКАЕВ: — По-моему, не собиралось.
Адвокат: — Вам как главному бухгалтеру показывались какие-либо документы, прежде чем жилье, принадлежащее ОПХ, приватизировалось?
ТИМИРКАЕВ: — При приватизации жилья, не только которое строили для ЧЕРТКОВА, но и для других работников ОПХ, все необходимые документы для этого визировались руководителем ОПХ, а затем бухгалтером отдела ЖКХ нашего хозяйства, который просто отражал данную операцию в учете.
Адвокат: — А какие-то нарушения при этом бухгалтер отдела ЖКХ мог самостоятельно выявить в процедуре оформления приватизации жилья?
ТИМИРКАЕВ: — Он просто технически ведет регистрацию.
Адвокат: — А часто у вас шла подобная приватизация жилья?
ТИМИРКАЕВ: — Практически весь жилой фонд ОПХ был приватизирован.
Адвокат: — А кто занимался оформлением документов на приватизацию? Он был в подчинении у ЧЕРТКОВА?
ТИМИРКАЕВ: — Занимался ГУЩИН — как частный риэлтор, он всем оказывал такие услуги. ЧЕРТКОВУ он не подчинялся.

Судом были допрошены еще пять свидетелей, и объявлен перерыв на обед. Выходя из зала, прокурор СИМОНОВ, заметив диктофон в руках корреспондента «КВ», поинтересовался, какое СМИ она представляет. И каково же было удивление всех присутствующих, когда в ответ прозвучало: «Коммерческие вести». ЧЕРТКОВ и его адвокат, собирая документы, от неожиданности обернулись, а сам СИМОНОВ, иронично хихикнув, сказал, что знает, такую газету. В корридоре многие, включая прокурора, ненавязчиво пытались выяснить, кто же все-таки рассказал «КВ» про заседание. А один из местных жителей поделился, что надеялся на приезд телевизионщиков, но, видимо, этому помешали холодная погода и дождь.

Прокуратура забыла указать потерпевшего
После перерыва председатель суда Иван ПУНДА неожиданно для всех участников процесса объявил о своем решении по собственной инициативе отправить данное уголовное дело на доработку в прокуратуру. Как пояснил свое решение 23 июля по телефону «КВ» г-н ПУНДА, в обвинительном заключении, по его мнению, четко не установлен потерпевший по данному уголовному делу. В заключении говорится, что собственником имущества, которое незаконно приватизировал, а потом продал подсудимый, является государство — по мнению судьи, это слишком абстрактное понятие. Г-н ПУНДА считает, что необходимо четко указать, какое именно ведомство, а также есть ли у него представительство в Омской области, является собственником данного имущества, а значит и потерпевшим. Кроме того, по мнению суда, из обвинительного заключения не понятно, каков был порядок оформления в ОПХ подобного госимущества в частную собственность и был ли он вообще, а также у кого нужно было спрашивать на это разрешение.
— Допросив часть свидетелей, суд установил что ГУП ОПХ «Сибирская МИС» и до ситуации с ЧЕРТКОВЫМ строило за свой счет дома для своих сотрудников, которые эти сотрудники потом и приватизировали. Причем схема, по которой все это проводилось, была такой же, как и в случае с ЧЕРТКОВЫМ. Сторона защиты не возражала против моего решения, а вот прокуратура была против. В любом случае закон позволяет сторонам обжаловать данное постановление в Омском областном суде в течение 10 суток с момента его внесения, — пояснил «КВ» судья ПУНДА.

В пресс-службе прокуратуры Омской области «КВ» сообщили, что пока решение об обжаловании постановления Таврического районного суда не принято. Более подробные комментарии дать отказались. Если все-таки жалоба поступит, то на ее рассмотрение кассационной инстанцией уйдет не менее месяца — от вынесенного решения будет зависеть, вернется ли дело на доработку в прокуратуру или же судебное следствие продолжится. «КВ» продолжают следить за развитием событий.


Врезка:
Судебное разбирательство ведет председатель Таврического районного суда Иван ПУНДА. Со стороны гособвинения выступает заместитель прокурора Таврического района Владимир СИМОНОВ — бывший прокурор Центрального округа Омска. Сторону защиты представляет известный омский адвокат Наталья РОМАНОВСКАЯ — защищала интересы гендиректора ЗАО «БКК «Марс» Сергея МАРКОВА, которого 6 марта 2008 года Ленинский районный суд Омска признал виновным в массовом заболевании омичей сальмонеллезом из-за печенья «Марса» (по ч. 1 ст. 236 УК РФ ).