Вячеслав ШИБАЕВ, директор ООО «Салаватстекло-Омск»: «Мы разослали приглашения всем акционерам. И тем, кто воюет с нами, и тем, кто не воюет»

Второго сентября состоится внеочередное собрание акционеров ОАО «Дом мод». Инициаторами его проведения стали миноритарные акционеры предприятия Вячеслав ШИБАЕВ и Руслан КОНСТАНТИНОВ, которым принадлежит 25,4% акций ОАО. В течение пяти с лишним лет, владея блокирующим пакетом акций, эти акционеры не могли получить информацию о том, как делается бизнес в Доме мод. До тех пор, пока на суде над руководителем ОАО «Дом мод» Николаем СЕНИНЫМ не прозвучали факты о том, что денежные потоки предприятия двигаются через подконтрольные фирмы мимо акционеров и налоговых органов. Вячеслав ШИБАЕВ — известный и уважаемый в Омске предприниматель, более 15 лет представляющий в регионе предприятие «Салаватстекло». Корреспондент «КВ» Алексей БЫКОВ встретился с Вячеславом Васильевичем и задал ему ряд вопросов.

— Как начался ваш стекольный бизнес?
— В 1991 году я случайно познакомился с директором Улан-Удэнского стекольного завода. Я тогда еще и не знал толком, что такое стекло. Но так получилось, что мы с ним нашли общие точки соприкосновения. Я стал представителем завода по Омской области. Но это было очень старое предприятие, изрядно, скажем так, поизносившееся, и в 1993 году закрывшееся. Потом в Омске было создано совместное предприятие с Салаватским стекольным заводом из Башкирии. Это очень крупное предприятие, на котором производят стекло горизонтальной вытяжки. Такое стекло тогда делали всего три завода на страну – в Саратове, Нижнем Новгороде и Салавате. Все они работали в основном на экспорт. Но когда в 93-м в России ввели ГОСТ на окна со стеклопакетами, они переориентировали продукцию на внутренний рынок. В прошлом году я отметил 15 лет работы с Салаватским заводом. Кроме листового стекла мы поставляем в область силикатглыбу для нефтекомбината и винтовую бутылку для Омсквинпрома и «Оши». Таких дилерских представительств у завода по стране всего 5. Одно из них – омское.
— То есть вы числитесь работником завода?
— Нет. Раньше ООО «Салаватстекло-Омск» было совместным предприятием с заводом. Но по ряду причин, связанному с законодательством Башкирии, лет пять назад я стал единственным учредителем общества. Так как я был единственным в стране, кто столь долго представлял интересы завода в регионе, мне разрешили оставить название «Салаватстекло-Омск». Теперь я дистрибьютор предприятия.
— Вы представляете только Салаватский завод? С другими производителями не работаете?
— У меня есть по жизни правило: если раз дал человеку слово, я с ним и работаю. В свое время было много предложений статьпредставителем и Саратовского завода, и Борского (Нижний Новгород), но, знаете, строительный и стекольный (производство стеклопакетов и рамных конструкций) бизнесы специфические. На этом рынке работает сравнительно немного людей. Их всех я знаю, и они знают меня. И предлагать им сначала одного производителя, потом второго, третьего — мне будет некомфортно. Тем более емкость рынка определена, а наш завод сейчас производит один из самых качественных продуктов в стране, так что нет ни малейшего смысла менять поставщика.
— А сколько изготовителей стекла предлагают в Омске свою продукцию?
— Кроме меня в есть представитель Токмака – это киргизское стекло, и был еще представитель Борского стекольного завода. Но в связи с кризисом их сегмент несколько съежился.
— Но как все-таки распределяются доли?
— Я не проводил, конечно, статистических измерений и не хотел бы кого-то обидеть, но на данный момент так можно поделить омский рынок: Салавастекло — около 70%, процентов 15 -20 — это Токмак и Саратов и процентов 10 – представители других заводов — Борского,Pilkington, что под Ленинградом, иGardian из-под Рязани.
— Как почувствовали кризис?
— Возьмем такой образ: в человеческом организме проистекают различные биохимические реакции, которые мы не чувствуем и не знаем, но когда случаются сбои, мы уже видим кашель, насморк и так далее. Строительный кризис — это примерно как этот вот кашель и лихорадка, результат каких-то ранее невидимых процессов в нашем государстве и в мире. Ситуация в строительстве стала лакмусовой бумажкой перемен. Причем, наверное, ни в одном регионе так остро не стоит вопрос со строительством, как у нас. В кризисе все наши строители. И ипотека не работает, и ценовая политика на квадратный метр несколько завышена.
— Несколько — это сколько?
— Сейчас у нас можно купить жилье от 17 до 25 тысяч рублей — за квадратный метр, а год назад стоимость метра была от 35 до 50 тысяч. С учетом того, что строителям приходится тратиться на подготовку проектов, на отвод земли, и еще если взять менталитет нашего чиновничьего аппарата,реальная себестоимость где-то подходит к 16-18 тысячам в зависимости от дома, места и т.д. — тут много нюансов. А рыночная цена метра должна быть от 22 до 26 тысяч руб. Это с учетом покупательной способности нашего среднестатистического работника при наличии возможности ипотеки.
— Так все же как на вашей фирме отразился кризис?
— Если я в прошлом году в месяц реализовывал 30 вагонов, кое-кому при этом отказывая из-за нехватки квоты, то в этом году выходит в месяц лишь 12 – 15 вагонов. Около 80% продукции у меня покупали изготовители стеклопакетов. В октябре 2008 года их числилось в Омске около 60. Некоторые из них были очень крупными покупателями, перерабатывавшими 5 – 8 вагонов.
— В месяц?
— Да в месяц. Самая крупная фирма — ООО «Форм-пласт». Впрочем было немало и «мелочи» — такие тоже считаются переработчиками, но перерабатывают один-два ящика в месяц. Сегодня крупных фирм осталось 10 – 12 и мелких может быть 5 – 7. Кто-то слился, кто-то просто разорился, не потянув бремя лизинга. Оборудование ведь покупали дорогостоящее: для нормальной линии стеклопакетов с объемом производства около 10 тысяч квадратных метров в месяц, вместе со станками ПВХ, эксструдерами, нужно примерно 200 – 250 тысяч евро.
— Вам остались должны, наверное?
— Естественно. Дебиторка выросла.
— Кто же разорился и остался должен?
— Не хочется их называть... Из крупных есть проблемы у «ОКПО», «Поли» тоже попала под лизинговые вопросы.
— То есть они планировали увеличить объемы и под это закупили оборудование в лизинг?
— Да. СибцентрПВХ вообще сейчас под банкротством находится. Они, например, остались мне должны 1,8 млн руб. Но мы не опускаем руки, работаем с дебиторами, у каких-то должников, скажем, забираем квартиры. Но ситуация на строительном рынке сейчас очень тяжелая. Банкротами становятся и большие строительные фирмы – у БЕРГА, как известно, проблемы, у КОНОШАНОВА, да и вообще у всех тех, кто активно работал на развитие, на перспективу, вкладывался в новые проекты, но не просчитал свои возможности.
— А у самого у вас не было желания купить линию и выпускать стеклопакеты?
— Был такой соблазн. Даже был проект, с представителями завода обсуждали еще 5-6 лет назад с производством на моей базе. Но заводу было не до этого, а один я не потянул. Сегодня можно сказать, что скорее всего и хорошо, что не вышло.
— Вы упомянули о базе...
— У меня есть база с подъездными путями, три машины специальные с кранами японские
для перевозки стекла и 22 работника. Моя задача — принять вагоны со стеклом и разгрузить. А потом правильно хранить.
— Что значит правильно, что со стеклом может статься?
— Если стекло в окне и в одном листе никогда не портится даже веками, то когда оно стоит в ящике вместе с двумястами или сотней таких же стекол, то при неправильном хранении оно подвержено химическим реакциям, так называемому выщелачиванию.
— Идут дискуссии: для Сибири нужны трехстекольные или пятистекольные пакеты?
— Такая дискуссия идет давно, но есть ГОСТ, согласно которому должен быть двухкамерный стеклопакет — это 3 стекла. Лучше всего, конечно, чтобы это было стекло четверка, а рамка в 12 – 16 мм. Бывает еще, для уверенности ставят стекло пятерку.
— Все фирмы выдерживают этот ГОСТ?
— Все стеклопакеты у фирм должны быть сертифицированы. Но нарекания бывают. Если у фирмы не очень хороший бюджет, они экономят: профиль берут похуже, рамки делают поуже. Нарекания бывают. Промерзают. Но, думаю, такие изготовители сканируются общественным мнением и к ним заказы уменьшаются. Фирмы, которые серьезно работают на рынке, у всех на слуху — «Формпласт», «Полипластик», «Евроокногарант», «Евроокностандарт», «Цифровые окна», «Новое окно», «Трокаль» и другие. Они за свое имя борются. Конечно, кризис и по ним ударил, но по крайней мере их директора ведут грамотную финансовую политику и все они работают на данный момент. Кто-то из производителей стеклопакетов работает сейчас активно на Сургут, Ханты-Мансийск: берут там заказы, здесь производят и едут на Север и монтируют.
— Конкуренция, наверное, и у вас обострилась?
— Берем сервисом, вовремя и бесплатно доставляем, если какой-то брак или недостача, то не перекладываем и не привлекаем представителя завода, а сами решаем на месте. Кто мобильнее, кто быстрее, тот и завоевывает больше рынка.
— Насколько я понимаю, в условиях кризиса в основном вам платят квартирами, то есть вы сами становитесь продавцом квартир?
— По расчету у всех заводов-производителей действует одна система – это 100% -я предоплата. Редко когда в зимний период, когда спрос на стекло падает, нам дают отсрочку платежа 10-15 банковских дней.
— Дают вам или конечным покупателям?
— Я для завода конечный покупатель, и уже здесь я даю отсрочку тем, кого знаю и чью финансовую ситуацию понимаю. Для того, чтобы этим бизнесом заниматься, надо иметь или от 10 до 20 млн в месяц своих денег в обороте, или кредиты. Потому что отсрочка платежа у нас здесь идет на месте от 15 дней до 2 месяцев.
— То есть вы покупаете по предоплате, а продаете с отсрочкой?
— Не хотелось бы, чтобы повторилась ситуация 98-го года, когда сплошняком шли только бартерные схемы — это были страшные времена. В свое время я брал стекло, а на завод отправлял пиломатериалы, рубероид — все что угодно.
— Но все же эти квартиры, полученные за стекло, за сколько продаете сами?
— Дисконтируем. Недавно вот продали по 26 тысяч рублей за метр квартиры, которыми с нами рассчитывались по 36 тысяч. В основной массы население сейчас ищет цену за квадратный метр от 18 до 22 тысяч рублей. Такое жилье еще имеет спрос. А что выше этой цены, не продается.
— Улучшения ситуации ожидаете?
— Недавно мы, стекольщики, собирались на одной из выставок и пришли к выводу, что к концу текущего года улучшения не ожидается ни на строительном рынке, ни у нас. Может быть, еще годик придется потерпеть.
— Кроме стекольного, у вас есть какой-нибудь иной бизнес?
— Чтобы войти в другой сегмент бизнеса, необходим свободный капитал. Нужно купить оборудование, причем дорогостоящее и хорошего качества, чтобы была приличная продукция, но еще надо понимать, куда реализовать свой товар. Ниш нормальных для себя я пока не нашел. Единственное, мы с товарищем приобрели (шестой год уже пошел) акции ОАО «Дом мод» на Масленникова.
— У какого-то миноритарного акционера купили?
— Купили у Георгия МИТРОФАНОВА. Его отец был хорошим, твердым акционером в свое время, вложил в приватизацию этого Дома мод немалые средства. Георгий пришел как-то ко мне, я хорошо знал его отца, и говорит: «Вячеслав Васильевич, отец умер, мне не достается ни копейки дивидендов и даже на собрания акционеров не пускают». Получилось так, что два двоюродных брата – СЕНИН и БАРАНОВСКИЙ — собрали 74% акций ОАО «Дом мод» и стали диктовать свою волю остальным акционерам.
— Сколько акций вы купили?
— У нас с товарищем оказалось 25,4%. По закону это блокирующий пакет, но он нам не дал абсолютно никаких прав. Мы к ним пришли и сообщили, что мы акционеры. На что получили ответ: ну так ходите раз в год на собрание, об остальном забудьте, так как Дом мод якобы убыточен. А потом выяснилось: руководство общества, имея 6100 квадратных метров площадей в самом центре города, сдавало их собственным аффилированным фирмам по 100 рублей за квадрат, а те фирмы, будучи на упрощенке или вообще не платя налогов, сдавали их в несколько раз дороже. По оценкам независимых ритейлеров, в предыдущие годы так собиралосьот 4 до 5 млн рублей в месяц. По моей оценке, это были карманные деньги СЕНИНА. За что он и был осужден судом на 1 год 8 месяцев заключения. На этом суде мы, акционеры, наконец узнали, как делается бизнес в ОАО «Дом мод» и почему там нет ни прибыли, ни дивидендов. Поэтому мы обратились в совет директоров общества с требованием созвать внеочередное собрание акционеров. И такое собрание состоится 2 сентября.
— Какова повестка дня этого собрания?
— Мы хотим поговорить о финансово-хозяйственной деятельности предприятия и избрать новый совет директоров, объявив предыдущему вотум недоверия. Мы считаем, что новый генеральный директор Дома мод Марина СОЛОВЬЕВА была назначена неправомочно, и хотим поставить вопрос о назначении другого руководителя.
— По уставу кто генерального директора избирает?
— Совет директоров. Который и будет переизбран на внеочередном собрании.
— Но на это собрание могут ведь прийти владельцы контрольного пакета и тоже проголосовать, дав своих кандидатов в совет.
— Конечно. Мы разослали приглашения всем акционерам. И тем, кто воюет с нами, и тем, кто не воюет: они все — акционеры и вправе прийти и проголосовать. В конце концов должна восторжествовать правда, а акционеры — принять реальное участие в деятельности предприятия. Главная наша цель, чтобы общество было рентабельно, платило налоги, каждый акционер получал дивиденды.