С 21-го по 22 сентября в Омске проходил семинар «Доступ к информации – Общественное расследование в Интернете», организованный Институтом развития прессы. Омских журналистов знакомили с последними методиками поиска информации коллеги из Санкт-Петербурга и Новосибирска. Среди приглашенных в наш город лекторов был и автор более 60 сценариев к документальным и научно-популярным фильмам, полномочный представитель РАО в СФО Александр РАППОПОРТ. Он рассказал корреспонденту «КВ» Максиму ДУБОВСКОМУ о том, чем занимается Российское авторское общество (РАО), каким образом эта организация защищает интересы авторов, и поделился своими взглядами на то, какой должна быть качественная журналистика.
О РАО
— Александр Григорьевич, вы полномочный представитель Российского авторского общества в Сибирском федеральном округе, чем занимается эта организация?
— Она защищает права авторов при публичном исполнении пьес, музыкальных, хореографических спектаклей, песен и музыкальных произведений на концертных площадках, по радио, на телевидении. Везде, где звучит музыка, нужна защита авторских прав. А звучит она практически везде: в кафе, в ресторанах, в парках культуры и на стадионах, даже в магазинах. Вообще в Омск я приехал не для того, чтобы разбираться с авторскими правами, я ехал на семинар, но тем не менее встретился с директором Государственного Музыкального театра Борисом РОТБЕРГОМ. Долг возглавляемого им театра перед РАО составляет свыше 1 миллиона 400 тысяч рублей, это довольно крупная сумма. Она должна быть выплачена авторам. музыкальный театр дает спектакли каждый день, а гонорары авторам не выплачивает, это значит, что авторы, по сути, сидят без зарплаты. Для многих творчество — единственный источник дохода. РОТБЕРГ объясняет это финансовыми сложностями, временными затруднениями, но это все отговорки, он сам понимает, что платить нужно, но не платит.
— Как можно воздействовать на организацию, не выплачивающую авторские гонорары?
— РАО может взыскивать средства через суд, что сейчас и делается. С первого января 2009 года «Пятый» и Музыкальный театры не возобновили енерального договора с РАО, не подписали лицензионных договоров, предусматривающих отчисления авторам с каждого спектакля установленной суммы.
— Какой, если не секрет?
— Размер авторского вознаграждения зависит от многих обстоятельств и регламентируется ныне действующей частью 4 Гражданского кодекса РФ и постановлением правительства РФ для разных произведений и категорий авторов. Процент зависит от того, какие автор поставил условия, каков кассовый сбор и, собственно, каков вклад того или иного автора. Как правило, у каждого спектакля есть группа авторов: драматург, композитор, художник-постановщик, художник по костюмам, автор вставных номеров – хореограф, авторы текста и музыки песен. У них у всех разные нормы авторского вознаграждения, разные проценты. Если пьеса переводная, существует также автор перевода, он тоже имеет право на авторское вознаграждение. Не забудем и о наследниках автора, имеющих в течение 70 лет после его смерти право на процент авторского вознаграждения. Удивительно, что отдельных театральных работников Омска, города, славящегося высоким уровнем театральной культуры, приходится принуждать к исполнению закона. На словах тот же РОТБЕРГ соглашается, что авторам надо платить, а вот на деле…
Я взял ситуацию с Музыкальным и «Пятым» театрами под личный контроль. Они должны незамедлительно заключить генеральный договор с Сибирским филиалом РАО, а также Лицензионные договоры на каждую постановку. Пока же выплат от них мы добиваемся только через суды. Наверное, они скоро поймут, что так работать нельзя, по искам они вынуждены платить еще и немалые штрафные санкции и оплачивать судебные издержки. Помнится, был в Омске директором одного из драматических театров Борис МЕЗДРИЧ, тоже вечно ходил в должниках. А затем переехал в Новосибирск, стал директором нашего оперного театра и исправился — понял, что ссориться с авторами – себе дороже. И авторы к нему пошли именитые, и на качестве спектаклей это отразилось – не раз завоевывали «Золотую маску» в Москве. Пора бы понять это и РОТБЕРГУ, и директору «Пятого театра» Александре ЮРКОВОЙ.
— РАО должны только два омских театра?
— Это самые крупные должники, причем не только в Омске, но и во всем Сибирском регионе. С другими театрами у нас дела обстоят более благополучно, они регулярно перечисляют гонорары, в театрах понимают, что драматурги, композиторы и прочие авторы должны на что-то жить, если ставится их произведение, автор должен с этого что-то иметь. Авторское вознаграждение с постановки, по существу, это его зарплата.
— Александр Григорьевич, вы сказали, что Музыкальный театр должен РАО 1 миллион 400 тысяч, а сколько составляет долг «Пятого»?
— Не успел я пока в этот театр заглянуть. С февраля прошлого года идет там спектакль по пьесе Франсуазы САГАН «Пианино на траве», а лицензионный договор на этот спектакль театром не подписан. Это значит, что полтора года автор не может получить заработанные им деньги. Готовятся документы для подачи искового заявления в суд. Конкретная сумма дебиторской задолженности «Пятого театра» меньше, чем у Музыкального, но тоже впечатляет: более 120 тысяч рублей.
— Насколько я знаю, РАО судилось с омской мэрией из-за того, что на Дне города исполнялась музыка без соответствующих разрешений?
— Я не знаю подробностей этого дела. У нас есть представители-инспекторы в Омске – Игорь и Марина ГОРБИК.
— Александр Григорьевич, кто из авторов в России зарабатывает больше всех?
— Больше всех у нас получают авторы популярной музыки, попсы, звучащей много, везде и часто — со сцен, в эфире радиостанций и телекомпаний. Условно говоря, композитор Игорь КРУТОЙ, например, скорее всего не бедствует. Преобладающая же часть композиторов, текстовиков и аранжировщиков не получает миллионов за свои произведения, а есть и такие, что едва сводят концы с концами.
— Вы сказали, что автор отчасти, может сам влиять на тот гонорар, который получит, бывали ли случаи, когда выставлялись завышенные требования?
— В условиях рыночных взаимоотношений происходит как бы саморегулирование отношений автора с пользователями. Иной столичный драматург, узнав, что его пьесу хотят поставить в провинциальном театре, выдвигает порой неподъемные условия. И театр вынужден отказаться от постановки. Увы, знаю немало таких случаев.
— А наоборот случается?
— Был такой случай: в одном сибирском театре решили поставить спектакль по рассказу старой японской писательницы. Ее долго искали, чтобы узнать какие требования она предъявит. Приготовились к валютным отчислениям. А когда нашли, она сказала, что ей ничего не нужно, попросила только снять спектакль на видео и прислать ей пленку. Эта женщина за всю жизнь один рассказ написала, ей было интересно, как будет выглядеть ее произведение на сцене, да еще на русском языке, да еще и в неведомой ей Сибири.
— Александр Григорьевич, насколько я понимаю, вы защищаете интересы авторов не бесплатно, какой процент от вознаграждения получает РАО?
— Российское авторское общество было создано по инициативе самих авторов, чтобы защищать права интеллектуальных собственников. Это некоммерческая организация. РАО получает, разумеется, определенный комиссионный процент от тех средств, которые собирает. Этот процент тоже различен – в зависимости от сферы использования авторских произведений. Сравните: разовое исполнение на небольшой концертной площадке в провинциальном городке и то же произведение, показанное по ТВ, – чувствуете разницу? Но в целом, уверяю вас, это небольшие и вполне разумные комиссионные. Оплата услуг нашей организации оправданна, тем более что если автор пожелает заниматься финансовыми вопросами самостоятельно, у него, скорее всего, ничего не получится – в России тысячи телеканалов, радиостанций, театров, сцен. Уследить за тем, где что идет, практически невозможно. А у нас создана сеть представительств, 11 филиалов РАО, наши представители-инспекторы есть практически во всех российских городах. К нам стекается информация о том, где, когда и что исполнялось, сколько раз и какой длительности было исполнение того или иного авторского произведения. Ни одному автору в одиночку этого не сделать.
О «монстрациях»
— Александр Григорьевич, в последнее время Новосибирск известен как место проведения «монстраций», что это за мероприятия?
— «Монстрации» — митинги со стебными лозунгами типа «Ищу Люду, подпись – Людоед». Новосибирский художник Андрей ЛОСКУТОВ – ярко выраженный молодежный лидер, организатор «монстраций». Новосибирские власти не сразу поняли, как к этому явлению относиться, особенно после того, как «монстранты» объявили, что в ходе одного из их мероприятий мэрия Новосибирска… взлетит на воздух. Чиновники встревожились, решили, что с этим нужно бороться. А ЛОСКУТОВ с товарищами что сделал? Они обвешали мэрию воздушными шариками и стали ждать, когда та взлетит.
— Заметно, что вы следите за «монстрациями», сами когда-нибудь участие принимали?
— В текущем году я участвовал в «монстрации» впервые.
— Как с Андреем ЛОСКУТОВЫМ познакомились?
— Мы с ним давно знакомы были, хотя и не близко. Мы, кстати, френды в «Живом журнале», встречаемся и в реале иногда, хорошо очень общаемся.
— Можно сказать, что вы активный пользователь Интернета?
— С 1997 года я сам начал сайты делать. Сейчас занимаюсь поддержкой собственноручно сделанных сайтов Сибирского филиала РАО, новосибирской городской общественной организации «Клуб Александра ГАЛИЧА», сайта Полномочного представителя РАО, где-то я автор текстов – даже на на нескольких американских сайтах размещены мои тексты, где-то я эксперт, как в социальной правозащитной сети «Так-так-так», веду свой блог с 2005 года, пользуюсь «аськой», скайпом, в общем, все способы электронного общения использую. Можно сказать, что я продвинутый пользователь.
О кино
— Александр Григорьевич, вы еще и сценарист?
— Да, по профессии я сценарист, окончил сценарный факультет ВГИКа, пишу киносценарии, сам ставил свои фильмы.
— К скольким фильмам вы написали сценарии?
— Я написал более 60 сценариев.
— Какой, на ваш взгляд, наиболее интересный?
Они все интересны. Когда я писал сценарий к моей самой первой картине «Тайна революционного марша», ее, кстати, поставили на «Центрнаучфильме», я еще учился во ВГИКе. Фильм о том, как девятилетний мальчик написал музыку к маршу, который использовали революционеры. Марш этот довольно известен, может быть, вы его знаете, там такие слова: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» Музыку эту он написал еще до революции. А революционеры потом написали слова и исполняли этот марш. История написания сценария такова: я читал журнал «Молодая гвардия», там была статья ВОЛКОВА-ЛАНИТА, в которой он писал, что у него есть хобби — собирать граммофонные пластинки. Однажды он обнаружил обломок пластинки, на которой было написано «Вы жертвою пали в борьбе роковой» — военно-похоронный марш, автор – Н.Н. ИКОННИКОВ». Марш этот был довольно известный, раньше везде писали, что слова и музыка народные. А я родился в Барнауле, детство провел там же. Учился в музыкальной школе, в ней преподавал Николай Николаевич ИКОННИКОВ. Он всегда говорил, что он профессор, но ему никто не верил, все считали его сумасшедшим. Впоследствии выяснилось, что он профессор, что называется, в квадрате.
Когда я приехал в Барнаул в качестве начинающего сценариста, стал искать ИКОННИКОВА, выяснил, что он давно умер. Я пошел в архив, попросил его бумаги. Оказалось, что в последние годы жизни он держал около 40 кошек, все его бумаги пропахли, никто из служащих архива не захотел их разбирать, документы задвинули в дальний угол. Я был первым человеком, который попросил эти бумаги. Когда я разбирал архив, нашел много интересных вещей, первое, что мне попалось, была тетрадка, подписанная «Полезные пустячки из области математики. Число 3», там было несколько таких тетрадок. Математика меня не интересовала, я хотел найти что-нибудь о музыке. В этих документах я нашел папку, в которой лежали дипломы на французском языке. Я скопировал их и показал переводчику. В первом было написано: «Выдан русскому подданному Николаю ИКОННИКОВУ в том, что он в 1907 году, в Париже, защитил диссертацию по трем разделам общей космогнозии (так раньше называли науку о космосе), подписи Жак БЕККЕРЕЛЬ и др.». Второй диплом – «Русский подданный Николай ИКОННИКОВ защитил диссертацию по теории и композиции музыки, получает звание профессора музыки, подписи СЕН-САНС, ПУЧЧИНИ». Тут я понял, что альянс с музыкой у ИКОННИКОВА действительно был. Также я нашел в его бумагах тетрадку, на которой было написано: «Я должен это рассказать». Открываю, там написано: «Находясь на склоне лет моих, я хочу рассказать молодому поколению историю создания марша «Вы жертвою пали…» Дальше он писал, что его бабушка – последняя русская ученица ЛИСТА, поэтому музыка его окружала с детства. В 9 лет он написал оперу с глупейшим сюжетом: погиб немецкий рыцарь, товарищи его хоронят, справляют тризну (а тризну справляли только славяне, но ведь автору было всего 9 лет!). В это время в имении ИКОННИКОВЫХ гостил ЛИСТ. Ему из всей оперы понравился только похоронный марш. Когда он приехал на родину, стал исполнять произведения русских композиторов, которые он запомнил. Среди прочих он исполнял похоронный марш Коли ИКОННИКОВА. Эта музыка всем понравилась, ее стали исполнять на похоронах военных. Потом, как водится, и в России начали исполнять этот марш. Как-то раз ИКОННИКОВ был назначен капельмейстером, он руководил оркестром в день рождения императора. Среди прочей музыки оркестр начал играть этот марш. Подбежали жандармы, хотели арестовать ИКОННИКОВА из-за того, что тот исполнял революционную музыку. Николай Николаевич хотел объяснить им, что никакой это не революционный марш, он сам его написал задолго до революции. Только тогда ИКОННИКОВ впервые услышал слова к своей музыке: «Мы жертвою пали в борьбе роковой», затем слова немного переделали. Автор текста – П. ХАНОВ, считалось, что это ПЛЕХАНОВ. Об этом мой первый фильм.
О журналистике
— Александр Григорьевич, как вы считаете, могут ли журналисты что-то почерпнуть на подобных семинарах?
— Конечно, дело в том, что здесь передается некий положительный опыт. Он полезен, например, в области отношений журналиста и власти. В первый день питерские журналисты рассказывали о том, как почерпнуть информацию с сайтов органов власти. В числе прочего они показали, что сайты органов власти открыты только на 50%, это означает, что кроме фамилии мэра, телефонов и славословий там ничего нет. На блоге МЕДВЕДЕВА (хотя и понятно, что он не сам его ведет) есть обратная связь: если я туда напишу, есть шанс, что мне ответят. К мэру своего города обратиться нет никакой возможности. Что такое сайт мэрии в Швеции или Австрии? Там публикуют бюджет города, понятно, куда направляются средства, все прозрачно. А у нас пишут, что коррупция достигла предельной величины, никто уследить за ней не может. А как следить за финансовыми операциями власти, если они от тебя закрыты? Гражданское общество надо строить, каждый человек должен знать свои права. Журналист обладает великой силой, если правильно использует свои возможности. Есть журналисты, которые во всем следуют желаниям высокопоставленного «заказчика» — кем бы он ни был, а есть и те, которые не прибегают в своем творчестве к «жанру открытой лести властям», размышляющие о своем подлинном долге и подлинном заказчике – читателе. Журналистика, которая думает прежде всего о читателе, а не преследует своих интересов, это Журналистика, а все остальное – желтая или продажная пресса. Журналистика должна быть свободна от воздействия денег и от политических пристрастий хозяина.