Вадим ДРЯГИН, директор ООО «ГЭПИЦентр-2»: «Омск вылетел из всех международных информационных лент. По этой причине город не попадает в выборки при изучении общественного мнения России»

Накануне проведения выборов в органы местного самоуправления в редакцию «КВ» пришел директор ООО «Центр гуманитарных, социально-экономических и политических исследований-2» (ГЭПИЦентр-2) Вадим ДРЯГИН, чтобы пообщаться с журналистами нашей газеты «без галстука» и ответить на любые вопросы. В ходе разговора были затронуты щепетильные темы в социологии и в политике. Большую его часть мы и представляем читателям «КВ».

«Принцип «как бы чего лишнего не сказать», чтобы не дискредитировать местные власти, вышел нам боком»

«КВ»: — Очень часто, особенно в центральной прессе, ссылаются на опросы общественного мнения по поводу того, что думает население. При этом в опросе участвуют менее 2 тысяч из 135 млн человек. Можно ли считать такую информацию достоверной?

В. ДРЯГИН: — Считается, что одну из первых анкет сделал Фридрих ЭНГЕЛЬС, который опросил рабочих своей фабрики. Однако с тех пор и по сей день обсуждается вопрос, кто же является носителем этого мнения. Всероссийский центр общественного мнения (ВЦИОМ), а также ряд крупных исследовательских организаций считают, что носителем является человек, обладающий относительно долгим сроком проживания на конкретной территории и социально-адаптирован. Лично мне нравится идея так называемого социального агента, согласно которой каждый из нас является носителем общественного мнения. А теперь возвращаюсь к вашему вопросу. В целом, если выборка соблюдена, мнение 2 тысяч человек на все население страны, с точки зрения академических канонов, является мнением общества. Другой вопрос, является ли эта выборка случайной. Принцип репрезентативности обеспечивается точностью выполнения математических процедур. Если они нарушаются хоть на одной стадии, то результат опроса не может быть экстраполирован на всю генеральную совокупность. А таких нарушений с 2002 года мы наблюдаем много. В том числе и в работе того же ВЦИОМа.

«КВ»: — Например?

В. ДРЯГИН: — К примеру, появляется заказчик, который находится в Москве. Там фирм, аналогичных ГЭПИЦентру, только в «Желтых страницах» около 300. Из них порядка 100 являются крупными организациями, как ВЦИОМ или Фонд общественного мнения (ФОМ), где учредители – это американский, британский и израильский капитал. Все они имеют в регионах свои филиалы. До 2002 года в городе мы были практически единственными и обслуживали все московские исследовательские компания. Тогда еще Омск попадал в выборку. После 2002 года при опросах общественного мнения город все чаще бывал исключен из выборочной совокупности.

«КВ»: — Крупные исследовательские центры, говоря о том, что россияне думают о президенте страны, мнение омичей не учитывают?

В.ДРЯГИН: — Практически не учитывают. Насколько мне известно, какие-то небольшие опросы проводились. Признаюсь, с 90-х годов я один из самых ярых врагов информационной политики Омской области и Омска. Потому что принцип «как бы чего лишнего не сказать», чтобы не дискредитировать местные власти, вышел нам боком. Омск вылетел из всех международных информационных лент. Потому что у нас происходит мало событий. По этой причине город не попадает в выборки при изучении общественного мнения России, хотя и является миллионным городом. А тот же ВЦИОМ обращает внимание на количество упоминаний в информационных лентах.

«КВ»: — Но тогда нарушается принцип достоверности выборки?

В. ДРЯГИН: — Конечно. Если уж совсем говорить, то сейчас качество исследовательского результата очень низкое. Мало, кто заинтересован в точности позиции населения. В этом случае спрос рождает предложение. Происходит удешевление продукта, и, соответственно, идет нарушение всех процедур выборки.

«Общество, в котором мы живем, получилось недемократичным, несвободным и без народного голоса»

«КВ»: — Как к опросам относится население Омска?

В. ДРЯГИН: — Я в 2006 году полтора месяца был на стажировке в США. И обратил внимание, когда американцы высказывают свое мнение, они гордятся этим. А у нас попробуй собери народ для фокус-группы. И с каждым разом ситуация все хуже и хуже. Потому что население в России, а особенно в Омске, отчуждено от всех форм общественной деятельности и в том числе от потребления интеллектуального продукта. Омичи имеют заказ на ассортимент интеллектуальной продукции в 2-3 раза ниже, чем в Новосибирске или Кемерове. К примеру, по книгам новосибирец требует, чтобы на полке стояло 15 авторов, у нас довольствуются двумя-тремя авторами. По дискам, программному обеспечению и другой продукции то же самое.

«КВ»: — Вы это проверяли?

В. ДРЯГИН: — Проверяли. В 2007 году у нас был заказ от одного банка по оценке инвестиционных проектов в Омске. И получился такой тихий ужас. Омич в среднем посещает общественные мероприятия на порядок меньше, чем новосибирец. На выставки мы не ходим, на клубные тусовки молодежь ходит меньше и так далее. В целом по России ситуация заключается в том, что население не участвует ни в избирательном процессе, ни в процессе развития каких-то гражданских институтов. То есть всегда демонстрируется отторжение. И это статистически доказуемо. Если брать данные того же ФОМ, то уровень активности в России на выборах редко когда достигал 40%. В Якутии явка на избирательные участки составляет 9%, в Архангельске — 11-12%. У нас люди в избирательном процессе не участвуют. По этой причине начальники сами себя и выбирают. Еще один показатель – СМИ практически отказались от подписки, так как люди не хотят читать. Также наблюдается снижение транспортных межрегиональных пассажирских перевозок. В целях экономической выгоды рейсы замыкаются на столице. Как в 30-х годах.
Потому что нет спроса, население мало перемещается по стране. Наблюдается оторванность личности от социальной нагрузки. Также мы видим полный развал всех форм благотворительности.
Я уже не говорю об инициативных опросах, когда присылаешь анкету, а человек ее должен самостоятельно заполнить. Ответы получишь от 3-5%.

«КВ»: — Правда, что при опросах изо всей Омской области отбирается 40-50 человек, а затем результат выдается за мнение всех жителей региона?

В. ДРЯГИН: — В этом случае выбор населенных пунктов определяется случайным образом, поэтому на регион может приходиться 20 или 40 человек. Но это нормально. Страшно другое. Некоторые московские центры говорят, что эти опрошенные люди и есть представители Омской области. Но это представленность не по Омской области, это часть представленности по всей России. На всю страну это имеет смысл. Но ни в коей мере результаты опросов 30-40 человек нельзя считать мнением всего региона.

«КВ»: — Насколько вообще можно доверять результатам опроса? Он может быть проведен под заказ?

В. ДРЯГИН: — Это как раз происходит редко. В 90-е годы это имело смысл, но не сейчас. Дело в том, что результаты общественного мнения в данный момент не могут на что-то повлиять. Если завтра мы опубликуем, что такой-то чиновник или такой-то предприниматель по результатам опроса плохой человек, то ничего не случится. Общественное мнение отсутствует по определению. Вы же не случайно пишете про судебные разбирательства. Это интересно читателям. Но в тоже время тот человек, про которого вы плохо написали, не пойдет и не застрелится. Ничего не произойдет. Институт общественного мнения не работает. И это не только моя точка зрения. Как сейчас принято говорить, у нас общественное мнение только формируется. Надо признать, что общество, в котором мы живем, получилось недемократичным, несвободным и без народного голоса. И самое страшное, что виноваты в этом не власти, а само население. Если хотите, в большей степени СМИ.

«КВ»: — А как же распространение слухов по всей области, например, о смерти губернатора?

В. ДРЯГИН: — Вообще по теории сплетен и слухов достаточно много работ. Главным аспектом здесь является культурно-языковая традиция. Она строится на психологи поведения личности. А личность в нашем обществе как модель поведения — это отказ от ответственности. Самая эффективная форма такого отказа – перенос принятия решения на другого человека. Люди не знают, что делать в данной ситуации, поэтому рассказывают о случившемся факте, снимая с себя необходимость принятия решений.

«КВ»: — Как считаете, чем закончится история с обращением Андрея БЕСШТАНЬКО в ФСБ по факту распространения слухов?

В. ДРЯГИН: — Мне уже звонили и спрашивали, как я считаю, кто виновен. Я ответил, что это народное творчество. На самом деле юристы говорят, что здесь нет правовых оснований для возбуждения уголовного дела. Однако в этом случае не могу что-либо утверждать, так как не являюсь специалистом в этой области.

«КВ»: — ГЭПИЦентр-2 участвует в муниципальных конкурсах?

В. ДРЯГИН: — Есть указы Президента РФ «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации» и «Об оценке эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов», согласно которым в конце года органы государственной власти, в том числе и муниципальные, обязаны провести опросы общественного мнения по оценке их деятельности. Мы уже второй год выигрываем такие контракты в Тюмени, Красноярске. В Омске с этим дела обстоят сложнее.

«КВ»: — Эти данные должны быть опубликованы?

В. ДРЯГИН: — В указе Президента РФ сказано, что власть должна изучать общественное мнение, а про публикацию ничего не говорится. В то же время у меня в госконтракте написано о запрете публикации без согласования с заказчиком.

«КВ»: — Помимо социсследований, чем еще занимается ГЭПИЦентр-2?

В. ДРЯГИН: — Подготовка бизнес-плана, изучение спроса при ребрендинге, услуга таинственного покупателя. При ребрендинге многие компании допускают ошибки, после которых снижается объем продаж. К примеру, одно новосибирское предприятие решило запустить новую упаковку для майонеза, однако не учло размеры. В итоге ее было неудобно держать в руках и она с трудом входила в пакет. Производители опомнились, когда запустили майонез в производство. После чего обратились к нам за помощью. Я уже не говорю про банальности — неудачные названия. Востребованность услуги таинственного покупателя связана с тем, что собственник не доверяет своему менеджменту и через нас пытается осуществить контроль за продажами и ценами.

«КВ»: — Маркетинговые исследования проводите?

В. ДРЯГИН: — Мы не проводим маркетинговых акций. Вообще маркетинг, который нам преподносит Запад, находится в кризисе. И не только в России, но и в США и Европе. Там серьезные банковские и предпринимательские союзы говорят, что в маркетинге нет никакого смысла. Потому что реклама не работает. Потребители привыкают к собственной культуре потребления. И в тех сегментах рынка, которые устойчивы много лет, реклама не нужна.

«Выборы в Законодательное собрание, намеченные на 2012 год, уже начались»

«КВ»: — Поясните ситуацию по поводу сожженых бюллетеней на выборах президента РФ в марте 2008 года?

В. ДРЯГИН: — По закону требуется сохранность всех бюллетеней, а их сожгли, поэтому уже не было возможности пересчитать голоса. А тогда все заинтересовались, как так получилось, что за ночь количество голосов за Дмитрия МЕДВЕДЕВА с 60% увеличилось до 63%. Вообще вся фальсификация на выборах делается на нашем старом добром разгильдяйстве. С 1993 года в Омске никто не корректировал списки избирателей. Формально считается, что за 30 дней до голосования окружная избирательная комиссия передает в участковые избирательные комиссии списки избирателей, которые она якобы проверила. На самом деле с 1993 года этого никто не делает, то есть не ходит по подъездам и не проверяет проживающих в квартирах людей. Сейчас запрашивается паспортный стол и прописку сверяют со списками избирателей. Но это делается не всегда хорошо. По разным оценкам в списках оказывается до 29% отсутствующих избирателей. Это категории, которые выбыли или умерли. Почти каждый третий — это «левый» избиратель. Вы посмотрите, сколько до 2001 года на избирательный участок привозили бюллетеней. На каждого человека в списке. Сейчас завозят обычно 70-80% от числа избирателей. И объясняют это низкой активностью. На самом деле это и есть главная ниша для всяких фальсификаций. Если вы посидели в избирательной комиссии хотя бы 2-3 года, то знаете, кто никогда не ходит голосовать. Поэтому основной способ фальсификации и в Омске, и в России – использование пустых бюллетеней.

«КВ»: — В вашей практике были подобные случаи?

В. ДРЯГИН: — Случаи фальсификации были. В прошлом году в Архангельске проходили выборы в горсовет. Мы посадили наблюдателей на участке. После обеда они возвращаются, а им говорят, что досрочно проголосовало 103 человека, которым 97 лет, 102 года и так далее. Мы сразу обратились в прокуратуру. Выяснилось позже, что это уже умершие люди.

«КВ»: — ГЭПИЦентр-2 будет участвовать в ближайших избирательных кампаниях?

В. ДРЯГИН: — Думал, что никто после 90-х годов не будет бегать ко мне с этими выборами и все это закончится. Однако я был не прав. Третье тысячелетие ознаменовалось большим спросом на депутатские мандаты. Особое значение имеют муниципальные выборы, которые только что прошли. Выборы в Законодательное собрание, намеченные на 2012 год, уже начались. Сейчас между представителями бизнеса и власти идет процесс согласования избирательных округов. Законодательное собрание – это клуб по интересам. Значение депутата здесь малозначительное, потому что законопроекты, как правило, готовят министерства, и решить своим голосованием депутат не может. Зато ты каждый день видишь министров, губернатора, что обеспечивает тебе личный контакт и определенную выгоду. Здесь мандат – одна из составляющих бизнес-плана. В горсовете несколько иная ситуация. Там не всегда монолитное голосование. Бывает, мнения расходятся и от твоего голоса может что-то зависеть. Здесь мандат также помогает в решении собственных задач. Я имею в виду бизнесменов, а не врачей и учителей. Поэтому раньше в представительные органы шли за неприкосновенностью, а сейчас — за решением конкретного дела.

«КВ»: — Уже вас уже есть заказы на выборы?

В. ДРЯГИН: — В горсовет собираются два человека. Один действующий кандидат, один новичок.

«КВ»: — Ходили слухи, что вы одновременно работаете еще и с конкурентами?

В. ДРЯГИН: — Это сплетни. В Омске я вхожу в различные бизнес-объединения и меня знают. Если бы я хоть раз так сделал, на этом моя деятельность бы закончилась.