а счастье – в ограничениях.
Генри Лайон ОЛДИ. Urbi Et Orbi, или Городу и Миру.
Кн. 1-я: «Дитя Ойкумены».
Серия «Стрела Времени»
М.: Эксмо, 2010 год. — 352 стр.
Тираж 10 100 экз.
Генри Лайон ОЛДИ. Urbi Et Orbi, или Городу и Миру.
Кн. 2-я: «Королева Ойкумены».
Серия «Стрела Времени»
М.: Эксмо, 2011 год. — 352 стр.
Тираж 11 000 экз.
Генри Лайон ОЛДИ. Urbi Et Orbi, или Городу и Миру.
Кн. 3-я: «Изгнанница Ойкумены».
Серия «Стрела Времени»
М.: Эксмо, 2011 год. — 416 стр.
Тираж 10 100 экз.
Вторая космическая трилогия Дмитрия ГРОМОВА и Олега ЛАДЫЖЕНСКОГО, пишущих под общим псевдонимом Генри Лайон ОЛДИ, «Urbi Et Orbi, или Городу и Миру» входит в один цикл с трилогией предыдущей «Ойкумена». Действие происходит в той же вселенной, но события развиваются с точки зрения иной расы – техноложцев, более близкой к нам нынешним. Их цивилизация основана на науке и технике, в отличие от рас энергетов, умеющих извлекать энергию из себя или рабов, в мире которых проистекало действие предыдущего трехкнижия.«Ойкумена» имела подзаголовок «космическая симфония», нынешнее продолжение обозначено как «космическая сюита». Там главным героем был Лючано БОРГОТТА по прозвищу Тарталья, младший экзекутор тюрьмы Мей-Гиле, директор театра контактной имперсонации, раб, гладиатор-семилибертус, заложник террористов и т.д. и т.п. Здесь перед нами проходит вся жизнь Регины ван ФРАССЕН по прозвищу Химера, девочки, телепата, врача-психира, вплоть до сцены у ее могилы на пятой годовщинеофициальной смерти. По словам самих авторов, та трилогия была о свободе, эта – о насилии.
Камертоном ко всей новой трилогии является пролог к книге «Дитя Ойкумены» о первой встрече родителей Регины. Юного офицера Военно-космических сил Теодора и графини ценольбологии Анны-Марии. На планете Ларгитас царствует наукократия, титулы получают только ученые: «кавалер вместо адъюнкта, барон вместо приват-доцента, виконт – доцент, герцог – профессор; совет королей физики и математики, политики и ноотехники, имеющий право вето на законы, принимаемые парламентом». А науки здесь есть такие, коих никто в галактике больше не изучает: технесфетика, терпногнозия… Политику, скажем, составляют две науки второго порядка: теория власти и цельнобология — наука об общественном счастье: «Граф Раухенбаум будет читать вам сравнительную цельнобологию, чей предмет – изучение условий, способствующих счастью общества и индивидов. Я же возьму на себя курс фундаментальной цельнобологии – изучение причин, рождающих эти условия». В первом же диалоге будущих родителей Регины идет речь о том, что главным условием подлинного фундаментального счастья являются ограничения: «Я вам нравлюсь. Вы желаете обладать мной. Немедленно. Но мешает ограничение: мораль, сомнение в моем согласии, уголовная ответственность за насилие… Допустим, все ограничения сняты. Допустим, вы повалили меня на пол и достигли цели. Будете ли вы счастливы? – Да что вы такое говорите? Разумеется, нет! – Ответ принят. Вы будете удовлетворены. А счастливы вы сейчас. В эту самую минуту. Из-за ограничений. Превращающих в счастье каждую поблажку. Я заговорила с вами – счастье. Вы распускаете павлиний хвост – счастье. Надеетесь, рассчитываете, строите планы – счастье».
Меньше чем через год после этого диалога родилась девочка, которая, заигравшись как-то в детском саду, вызвала переполох в службе безопасности планеты, оказавшись телепатом. Таких детей на Ларгитасе сразу же изолируют и воспитывают в интернате под присмотром опытных телепатов-учителей. В частности, и для того, чтобы ввести опасную природную силу в русло ограничений. И теперь всю жизнь Регине приходится жить в двойном психологическом панцире: один барьер для того, чтобы она не читала чужих мыслей, второй – чтобы другие не читали ее мысли. На ее долю выпало немало событий. В 12 лет она познакомилась с террором и насилием, в 16 – с соперничеством и ложью, в 21 – с войной, любовью и предательством, в 30 с небольшим ее настиг корабль-призрак, научив, что иногда пациентов приходится и хоронить, а в 37 ее вместе с мужем, ребенком и коллегами по посольству начали бомбить с орбиты атомными бомбами.