Девятого августа в гостях на кухне у журналистов газеты «Коммерческие вести» в рамках проекта «Кухонные посиделки» побывал известный политик, президент «Омского землячества» в Москве, ректор Российского государственного торгово-экономического университета, доктор юридических наук, профессор Сергей БАБУРИН. Разговор был острый, шумный, стороны далеко не во всем друг с другом соглашались, даже более того, мало в чем соглашались, но интересный. Часть его «КВ» представляют своим читателям.
— Накануне нашей встречи набрали в новостях Яндекса фамилию БАБУРИН. И неожиданно первыми появились совсем другие БАБУРИНЫ — Виктор, Александр и так далее. Раньше первые десятка два, а то и три сообщений на протяжении почти двух десятилетий прочно удерживали вы. Что произошло? Ушли из публичного пространства? Политика стала не интересна?
— Иногда нужно делать паузу. Сейчас у меня осознанное политическое молчание. Я работаю ректором Российского государственного торгово-экономического университета. Правда, занимаюсь еще рядом внешнеэкономических проектов, связанных с Абхазией, Южной Осетией, Приднестровьем и Балканами – Сербией и Черногорией. Внутренняя политика у меня вызывает тоску и изжогу. А внешняя в последнее время стала такие колдобины делать, что, если регулярно говорить, что думаешь о президенте и правительстве, работать будет некогда. Я пользуюсь тем, что я сейчас человек частный, хотя многие и отрицают, что я когда-нибудь получу такое право — быть частным, но я себе такое право пытаюсь дать. И выступаю по радио и телевидению только по большому принуждению, либо вот у вас в порядке земляческих исключений.
— А Российский общенародный союз еще существует?
— Мы сейчас занимается в основном культурно-цивилизационными проектами, хотя как общественное движение выступили с инициативой создать комитет за созыв конституционного собрания, так как считаем политическую систему современной России банкротом. Политические партии оторвались от людей, а органы народного представительства во главе с Государственной думой никого не представляют. Поэтому мы выступаем против выборов в Государственную думу и против сегодняшнего формирования Совета Федерации. И считаем: пришла пора переучредить политическую систему, созвать в соответствии с конституцией конституционное собрание, преобразовать его в учредительное и принять новый основной закон, если мы хотим предотвратить гражданскую войну. Я в этом отношении пессимист и считаю, что сегодняшняя российская власть толкает нас к гражданскому хаосу, но народ из последних сил сопротивляется.
— Мы — это кто, несколько человек в Москве?
— Последнее большое собрание, которое провел наш комитет за созыв конституционного собрания, было в Доме кино. В комитет вошли совершенно разные люди — от русских ортодоксов Бориса МИРОНОВА, Владимира ОСИПОВА до ортодоксов исламских, если говорить так о Гейдаре ДЖЕМАЛЕ. Ряд военных – Союз десантников, Союз офицеров. То есть многие старые патриотические движения и ряд новых. Когда «Единая Россия» породила Народный фронт, мы буквально сразу же сказали: давайте создадим национально-патриотический фронт «Державный союз». И в качестве соруководителей этого фронта на сегодняшний день выступаем мы вместе с генерал-полковником Леонидом ИВАШОВЫМ, с атаманом Союза казаков Павлом ЗАДОРОЖНЫМ и от молодежи у нас Иван МИРОНОВ, которого не так давно обвиняли в покушении на ЧУБАЙСА, но суд полностью его оправдал.
— Свергнуть что-то проще, чем создать. Если вас не устраивает, как управляется Россия сейчас, что вы можете предложить взамен?
— Прежде всего хочу обратить внимание, что мы категорически против слова «свергнуть». «Свергнуть»- это революция. Я 20 лет выступаю против революции.
— Ну, сменить власть. Придут другие, такие же.
— Естественно, смена шторок не означает, что обновили публичный дом. Я говорю – сменить, значит, предложить нечто совершенно иное.
— Что?
— Возвращение к прямым выборам со стороны населения. Формирование парламента без фискального принципа строительства партий. Я помню, когда у нас в Омской области проверяли, кто вступил в партию Национального возрождения «Народная воля», к каждому члену нашей партии пришел работник УВД домой, чтобы спросить: зачем ты вступил в парию БАБУРИНА? Надо отдать должное, ни один человек не заявил о своем выходе из партии. У нас ведь на будущий год юбилей – мы отмечаем 400-летие окончания Великой смуты. История чему-то должна нас учить? Особенно, когда история повторяется. Вспомните, Великая смута была от царя Бориса до лже-Дмитрия. И закончилась тем, что при Лже-Дмитрии Кремль был захвачен иноземцами. И только народное ополчение этих иноземцев из Кремля выкурило. Сейчас все это повторяется.
— Каким образом?
— У нас на территории исторической России уже присутствуют войска НАТО – если вы возьмете территории бывшего Советского Союза. Мы впервые после продажи Аляски отказались от исконно российских пространств на севере в районе Шпицбергена. Я считаю геополитической катастрофой, когда мы теряем север и отказываемся от секторального принципа деления Северного ледовитого океана. И многое другое. Почему я и скоблю, что после ухода с поста президента ПУТИНА произошел ренессанс горбачевщины.
— А региональная поддержка у вас есть?
— Сейчас ни одна из партий не поддержала нас по созыву конституционного собрания, хотя за это стали высказываться многие наши недавние оппоненты. Возьмите того же ЯВЛИНСКОГО, Гавриила ПОПОВА, СУЛАКШИН уже новую конституцию подготовил, РУМЯНЦЕВ тоже свой вариант разработал. Идея в воздухе витает. И витает от того, что самые разные слои общества чувствуют тупиковость сегодняшнего движения. Надо из тупика выходить, а не бегать там радостно и не обустраиваться в нем. В регионах у нас есть сторонники, но, так как мы начали эту работу только весной, конечно, всерьез мы будем разворачиваться осенью.
— Вы как политическая группа должны отвечать каким-то чаяниям общества. Был год, когда вы полностью совпали с этими чаяниями, и блок «Родина» большим составом вошел в Государственную думу и мог на что-то там влиять. Сейчас такой сильной и мощной организации у вас нет, значит, вы уже не отвечаете запросам общества.
— Победа блока «Родина» была закономерна, поэтому нашего блока и испугались. Мы из искусственного проекта, задуманного где-то в недрах Кремля, стали самостоятельным фактором – этого испугались. Поэтому «Родина» и была развалена. Породили взамен «Справедливую Россию», но на сегодняшний день, думаю, у кого-то там наверху есть желание провести в Думу только три политические партии. Не исключаю, что «Единой России» на выборах не будет, они на съезде может переименоваться в «Народный фронт», чтобы отсечь хвост негативный, связанный с «Единой Россией». А в бюллетене будет Народный фронт, и всем будут потом объяснять, что Народный фронт поэтому и получил две трети голосов, потому что весь народ там. А две трети эти будут нарисованы. Пропустят еще две партии – КПРФ, которую они никак не могут остановить, как ни пытаются все 15 лет, и «Правое дело», которое будут тащить за уши. Плюс ЖИРИНОВСКОМУ дадут одно место, как преодолевшего якобы 5%, и МИРОНОВУ могут одно-два места дать. Вот эта модель, которая сегодня наиболее вероятна. Хотя, как это, может быть, вас ни удивит, и к нам обращаются от разных партий с предложением объединиться, хотя, казалось бы, мы сейчас не партия. До конца мы от этих переговоров не отказались.
— В мае говорилось, что вы отказались от переговоров со «Справедливой Россией».
— Мы просто сказали им: хватит толочь воду в ступе: или — или. Однако когда несколько дней назад в Омске был МИРОНОВ, он провел мероприятие в филиале университета, который я возглавляю.
— Но все же кто стоит за вами: 50 – 100 человек в Москве? Сколько вас?
— Несмотря на реорганизацию из партии в движение, мы сохранили региональную сеть, хотя и разрешили нашим активистом пойти на сотрудничество с двумя другими партиями. В четырех регионах наши организации шли на местных выборах вместе со «Справедливой Россией» и в трех — вместе с КПРФ. Конечно, приходит время или принимать решение общеросовское, с кем дружить, либо выступать с критикой всех политических партий, которые участвуют в этой нечестной избирательной компании. И, конечно, мы весело смотрим, как прошли праймериз в разных регионах, когда региональные руководители очень грамотно топят своих основных соперников даже из правящей «Единой России», чтобы те, например, не попали в кандидаты в губернаторы.
— Это вы про Омскую область говорите?
— Я говорю системно. А Омская область – часть системы.
— А на ваш взгляд, что происходит сегодня в Омской области?
— Честно говоря, смотрел в последнее время несколько отстраненно, так как других забот хватало, и был очень огорчен разразившейся бойней между губернатором и мэром, потому что всегда плохо, когда в родном доме бьют посуду.
— Вы сказали, что у вас в движении есть радикалы русские, мусульманские. У нас и в стране, и в Европе сейчас на национальной почве идут трения всякие. Вот эти ситуации, связанные с неурегулированностью межнациональной, межконфессиональной, вас не беспокоят?
— Очень беспокоят. Когда произошли трагичные события на московском Манеже, я сразу выступил с заявлением, что этот инцидент бессмысленно списывать на происки националистов. Националистов срочно подогнали на другой день, чтобы спрятать реальные причины трагедии. По сути, повторилось 9 января 1905, когда народ с хоругвями шел к доброму царю за правдой и был расстрелян, так и сейчас болельщики шли за правдой же и были избиты. Ни одного националистического лозунга у болельщиков не было. Они выступали против коррумпированных ментов. Национальности пришли потом. Когда сегодня степень расслоения общества дошла уже до взрывоопасной стадии, ее пытаются спрятаться за национальными противоречиями.
— Но в Европе сейчас тоже разворачиваются такие же ситуации.
— Европа благополучна, и она находится в другой ситуации. Там происходит самоуничтожение европейских народов. По-другому нельзя назвать, когда Европа, отказавшись от своего мировоззрения, от своего христианского происхождения говорит: мы выступаем против смертной казни, но за насильственное умерщвление тяжелобольных. Но в чем разница? Или когда они говорят: давайте легализуем однополые браки. Европа просто в пропасть летит, и я бы не хотел, чтобы мы ее догоняли. А то, что их стали захватывать мусульмане, закономерно. Потому что то, о чем говорил Ле Пен 10 – 20 лет назад, уже случилось. Сегодня Франция перестает быть французским государством. Россия скоро перестанет быть государством русских, куда я отношу не только славян. Русские – это цивилизационное понятие, в европейской части страны пора уже учить арабский и другие языки, на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири пора учить китайский.
— Мы на вас смотрим: уважаемый, респектабельный Сергей Николаевич БАБУРИН, живущий хорошо в столице, распаляется и рассказывает, как народ стонет под ярмом и как происходит десакрализация власти. Но мы смотрим вокруг и не видим, что все стонут под ярмом. Народ в основном, у кого есть силы, работает, товарный рынок наполнен, с голоду никто не помирает, дачные участки, кто хотел, взял, институты работают, лечебные заведения худо-бедно работают. Вы предполагаете какие-то прискорбные перспективы, говорите, что народ страдает, но население как-то договорилось с властью, живет… Ездит даже массово за границу, что в советские времена мало кто мог даже помыслить.
— Ох уж эти жители больших городов… А вы знаете, что у нас в стране 27% населения живет на 2,5 доллара в сутки? Люди не имеют работы. Например, трагедия нашего Кавказа, что там десятки тысяч людей не могут найти работу. У нас вообще в европейской части проблема безработицы замалчивается, а это серьезная вещь. И никакие биржи труда эту проблему не разрешат.
— Вы говорите о потере смысла жизни, а в чем он, собственно, должен быть?
— Я исхожу из примата духовных, нравственных и религиозных целей. Я считаю, что человек должен жить по совести во имя спасения. Мы находимся здесь не для того, чтобы набить себе брюхо и с этим брюхом доползти до гробовой доски, когда придет наш час. Человек должен оставить после себя светлую память и уважение.
— Желание заботиться о своей семье, любить своих близких, детей – это вы называете набить живот?
— Вы же прежде всего вспомнили турпоездки. Мне иногда говорят: вы хотите вернуть нас в прошлое, в те времена, когда никто не ездил. Я умиляюсь наивности тех людей, которые так меня спрашивают, потому что моими усилиями частная собственность появилась в конституции Российской Федерации, когда наша фракция «Россия» поддержала «Демократическую Россию» в пику «Коммунистам России». Но необходимо, чтобы мы общались с Европой не на уровне канализации, а на уровне равноправных партнеров, и не встраивались в их системы в ущерб своим интересам.
— Вы человек православный?
— Я и на исповедь хожу. Но я человек грешный и далеко не каждое воскресенье бываю в храме…
Кроме того, я много лет возглавлял попечительский совет Новоспасского монастыря в Москве. У меня есть церковные награды и от Русской православной церкви и от Белорусской. Я считаю: человек верующий, независимо, христианин это, мусульманин, или кто-то еще, больше склонен к достойной жизни, чем человек ни во что не верующий, который просто кичится тем, что выкинул Бога из своего сердца. Он не Бога выкинул, он себя выкинул.
— Судя по тому, как вы критикуете власть российскую, создается впечатление, что ваш идеал в какой-то мере, может быть, сложился в Белоруссии?
— Если говорить о социально-экономической системе, я считаю, что на сегодняшний день ближе всего к идеалу ситуация в Белоруссии и Польше. В Польше, преодолев шоковую терапию и убедившись в банкротстве либеральных подходов, взяли на вооружение, как это сделал сейчас и ЛУКАШЕНКО, скандинавскую модель экономическую и китайскую. В Польше смогли построить реальную рыночную экономику при социальной направленности государства. Там есть внутренние споры и многие другие вещи – я совершенно не симпатизирую внешнеполитическим позициям Польши. Но если говорить о социально-экономической системе, Белоруссия сохранила даже сейчас, во время финансового кризиса, промышленный потенциал. Заказы на промпредприятиях Белоруссии расписаны на полтора года вперед. Она сможет выкарабкаться из финансового кризиса. И в этом отношении нам есть чему поучиться. И я являюсь сторонником объединения Белоруссии и России в одно государство, потому что недостатки наши могут быть компенсированы белорусскими достоинствами, а мы, поделившись нашим опытом, поможем Белоруссии не повторить наших ошибок в области экономики.
— Но как все-таки насчет программы преобразований в России?
— Я искренне убежден, что с момента сворачивания местного самоуправления, самоорганизации жизни населения был нанесен очень сильный удар. У нас сегодня нет ни земских традиций, ни традиций советов народных депутатов, и у нас произошел процесс, когда власть переела полномочий, с ними не справляется, не может распределить эти полномочия по уровням человеческой жизни. Все деньги из регионов уходят в центр, а бюджеты строятся через субвенции и дотации, кто сколько выпросит или вытащит, а системного распределения средств общества нет. Двадцать лет назад мы говорили, что регионам нужна финансовая самостоятельность. Сегодня они имеют меньше финансовой самостоятельности, чем тогда. Я остаюсь на старой своей позиции, что есть только два рычага которые помогут нам выбраться из экономической трясины: местное самоуправление и кооперация во всех формах, начиная с потребительской, производственной, и заканчивая кредитной.
— Вы ректор университета, политик, а в бизнесе у вас есть иентересы? Председатель совета директоров чего-нибудь, учредитель?
— Меня попросили быть независимым директором в трех компаниях, где 100% государственный капитал. В их числе омский завод «Эталон». Я два года исполнял эти обязанности. Но сейчас решил, что она отнимает огромное время, тем более что это в основном безвозмездная работа. Поэтому я направил в Росимущества письма, что прекращаю работать в качестве члена советов директоров этих компаний. Я слышал, что здесь говорилось про какую-то там компанию или фирму, в которой я, якобы, выступал учредителем. Мне даже говорили какое-то название.
— «Гарант».
— Я хочу со всех, кто приписал мне этого «Гаранта» или какую-то другую фирму, какие-то деньги отсудить. Потому что за вранье люди должны отвечать. Думаю, в Москве найду кого-то из своих бывших студентов в адвокатуре, который займется этим вопросом, чтобы я мог сказать, называя фамилии, кто является здесь самым большим подлецом, а кто мелким, его обслуживающим. Если бы я очень хотел бороться с Леонидом Константиновичем, я бы этим занимался, но у меня что, других дел нет? Я понимаю, была определенная ревность у региональной власти к омскому землячеству, которое возглавлял Сергей Иосифович МАНЯКИН. Но омское землячество, каким бы ни был губернатор Омской области, никогда не собиралось заниматься борьбой, и определенный кризис у нас среди омичей в Москве произошел, когда я отказался направлять работу землячества на борьбу за приведение кого бы то ни было к власти новым губернатором в Омске. Именно тогда и начались попытки создать новое землячество.
— Но оно работает и называется межрегиональным.
— Пусть работают, хоть кто и хоть где, но они попытались выдать себя за землячество, основанное МАНЯКИНЫМ 15 лет тому назад, на что наши старейшины — и НОВОСЕЛЬЦЕВ, и СИЛЬВАНОВИЧ, и РЯБОВ, и многие другие — возмутились и сказали: как это, мы еще живы, а при нас говорят, что нас не существовало. Землячество работает. Только что мы очень серьезно отметили, не уверен, что это сделали в Омске, 120-летие со дня рождения генерала Гуртьева. Мы усилиями омского землячества отремонтировали его могилу в Орле, ведь он в 1943-м погиб при освобождении Орла. Туда выехала делегация, которую по моей просьбе возглавил Дмитрий Тимофеевич ЯЗОВ, начали с визита мэру, провели большой городской митинг у монумента работы Вучетича, потом съездили к месту гибели, выступили на научно-практической конференции. Это стало событием в Орловской области.
— Если не ошибаюсь, в вашем землячестве главный ревизор – экс-заместитель губернатора Омской области Наталья ФРОЛОВА.
— Да. А исполнительный директор — генерал-майор Александр МЕЛЕХИН.
— Есть, наверное, омичи, которым не интересно ни то ни другое землячество?
— Конечно, особенно на высоких должностях. Они прямо говорят, что и не хотят вспоминать Омскую область: «Вся страна – мои земляки». Пару раз такое слышал. Но большинство все-таки Омск вспоминают. Вот почему я после избрания меня президентом землячества выходил на руководство области и города с предложением, что мы хотели бы чем-то помогать родному региону. Я лично не хочу ни с кем воевать. Поэтому мы были рады подписать соглашение с городской администрацией и подписали, но, к сожалению, потерялся проект — был такой нами предложен — соглашения о сотрудничестве с областной администрацией. Он потерялся, но потом неожиданно появилась такая же идея со стороны второго землячества, чтобы покончить с манякиновщиной и бабуринщиной. Детский сад! Я лично готов перестать быть пугалом для областной администрации и обращался в правление с просьбой меня переизбрать. Потому что, когда меня Анатолий КАРПОВ попросил стать первым вице-президентом Международной ассоциации фондов мира, я посчитал просто свои общественные и необщественные нагрузки – ‘и у меня оказалось 36 должностей. Это невозможно. Я президент Ассоциации юридических вузов страны, президент Ассоциации торгово-экономического образования и так далее и тому подобное.
— Где работают и учатся сейчас ваши сыновья?
— У меня только старший закончил академию и работает по специальности – он юрист.
— Слышали, что он в ФСБ работает.
— Да, там. Он уже капитан. Второй сын перешел на пятый курс – прикладной математик.
— Какого вуза?
— Не моего. У меня на экономике учится только третий. Я не очень доволен, что он учится в моем вузе, и никому из сыновей не давал рекомендации, куда им поступать. Я ему сказал, что если очень жаждешь – ладно, но без права пересдачи.
— Они все чувствуют себя москвичами?
— Сыновья — как вехи кочевой жизни. Первый у меня родился в Ленинграде, мы учились в аспирантуре с Татьяной. Второй родился в Омске. А третий и четвертый — уже в Москве. Младшему пока еще только 13 лет. Он перешел в седьмой класс.
— А почему темные очки?
— Боюсь ослепнуть. За последние двадцать лет в Омской области взрастили второе солнце. И хотя в этот приезд с ним не встречался, глаза берегу.