Бывший сотрудник «Коммерческих вестей» о трех поколениях немецких пенсионеров и невеселых перспективах четвертого.
Продолжение. Начало в «КВ» №24-38
Автор — омич, когда-то начинавший светлый путь в журналистике внештатным корреспондентом «Коммерческих вестей», но легкомысленно свернувший на кривую дорожку пропаганды, которая сначала утащила его из Омска в Новосибирск, а затем и вовсе привела в эмиграцию.
На Мозеле начинается золотой сезон – время молодого вина, по-немецки федервайн. В ресторанчиках, где его подают, не пробиться, столики надо заказывать заранее. Как всегда здесь оккупируют все лучшие места далеко не тридцатилетние – заглянешь внутрь заведения, а там сплошь седина и лысина.
Это немецкие пенсионеры – рентнеры, ушедшие на заслуженный отдых и вкушающие все его прелести не только лишь 1 октября, а 365 дней в году. В Германии целая армия пенсионеров. Четверть населения страны старше 65 лет, и это самые довольные жизнь люди в стране. Но недалек тот час, когда их будет половина, и что случится тогда, совершенно непонятно.
Поколение первое: асы-трудоголики
Среди немецких стариков можно легко выделить три группы, довольно различные между собой по поведению, пристрастиям и даже облику. Первая, самая малочисленная – это те, кто уходил на пенсию лет тридцать назад. Их и тогда было совсем немного относительно общего числа населения. Это были те, кто уже в зрелости застал войну, потом много и тяжело работал, не сильно задумываясь о том, что его ждет в старости. Пенсию они не особенно ждали — хватало других забот — и восприняли ее как досадное недоразумение, из-за которого им вдруг пришлось прервать любимое дело. Впрочем очень многие из них по инерции продолжали работать и дальше. А некоторые так и до сих пор не остановились.
Например, недалеко от нас есть деревушка Хершвайлер, а в ней аптека с названием «Тигр». Уже почти шестьдесят лет, исправно снабжая соседей аспирином и микстурой от кашля, ей заведует херр Отто КАРИУС. А вот молодость скромного аптекаря была несколько более бурной: он был обер-лейтенантом вермахта и одним из наиболее результативных танковых асов Второй мировой, на счету которого больше 150 подбитых советских бронемашин. Весной этого года КАРИУСУ исполнилось девяносто лет, тем не менее он еще иногда продолжает появляться за прилавком, демонстрируя всем неизменные бодрость духа и жизнелюбие.
И таких неугомонных старичков и старушек в Германии еще многие тысячи. Они продолжают держать маленькие магазинчики, благодаря их кипучей активности сохраняются на плаву разнообразные добровольные общества и клубы, от садоводческих до охотничьих. По миру эти люди путешествуют не очень охотно, а если и выезжают куда-то, то стремятся наполнить поездку практическим смыслом – поучаствовать в судьбе каких-нибудь аборигенов или снять образовательный фильм.
Поколение второе: туристы и склочники
Их наследники, составляющие второе поколение немецких пенсионеров, ведут себя уже несколько иначе. Детство у них было голодное, военное, работать пришлось не меньше отцов – они стали винтиками той машины, которая обеспечила немецкое экономическое чудо. Имея все основания считать себя создателями новой Германии, пенсию они восприняли как признание своих заслуг и награду, которой следует воспользоваться в полной мере. И пользуются.
В первую очередь им хочется непременно увидеть все мировые достопримечательности. Сегодня эти 75-летние бюргеры являют собой типичный портрет немецкого туриста за границей. На пляжах средиземноморских курортов, среди пирамид и римских развалин они настолько примелькались, что кажутся уже частью пейзажа. В отличие от своих отцов, они стремятся наслаждаться жизнью и о покинутой работе не слишком переживают. Отдыхают они шумно, охотно собираясь большими компаниями на разнообразные увеселительные мероприятия. Как-то раз во время прогулки по Мозелю на теплоходе я, к примеру, был свидетелем того, как ватага старушек в течение нескольких часов успешно перекрикивала шум двигателя и гудки проходящих мимо судов.
Насмотревшись на чудеса света, многие бюргеры и вовсе решают остаться жить на солнечных берегах. Накопленного на старость чете пенсионеров вполне хватает на домик в Греции или Хорватии и непременный кабриолет. А ежемесячного скромного дохода тысячи эдак в три евро вполне достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. В результате почти двести тысяч немецких рентнеров сегодня постоянно живут за пределами Германии, а еще большее число использует балканское бунгало как летнюю дачу.
Порой даже хочется, чтобы таких пенсионных эмигрантов было побольше. Потому что на родине эти бойкие старички причиняют намного больше хлопот. Вернувшись из путешествий домой, они разом оставляют хулиганистые замашки и превращаются в самых строгих ревнителей тишины, покоя и орднунга. Нет большего несчастья для гостеприимного и радушного человека, чем иметь в соседях такого пенсионера. Никакие предупредительные меры типа вежливых объявлений о предстоящей вечеринке, дополненных приятным подарком за причиненное беспокойство, вам не помогут. Недавно наши знакомые в полном расстройстве рассказали историю, как мерзкий старикашка из дома напротив, которого они заблаговременно проинформировали о том, что у них намечается небольшое торжество по поводу окончания летнего семестра в университете, ровно в пять минут двенадцатого вызвал полицию с жалобой на громкую музыку в саду. Пришлось заплатить штраф.
Еще одно смежное хобби, которому люди этого поколения отдаются самозабвенно, – это сутяжничество. Судятся старички азартно, неважно с кем и по какому поводу: государством по поводу перерасчета пенсии, мэрией из-за неправильного расписания автобусов или булочником из-за черствого батона.
Моим родственникам выпало сомнительное удовольствие несколько лет снимать квартиру в доме, владелец которого дал бы сто очков форы старику Френкленду из «Собаки Баскервилей». На него в полном составе работала небольшая адвокатская фирма. Обычно одновременно любитель правосудия выступал истцом на паре десятков процессов, а ведь случались у него и более удачные периоды. Я слышал, что ему удалось даже засудить почтальона, который привозил ему почту, за то, что тот неправильно припарковал свой велосипед у крыльца. Надо ли уточнять, что жильцы у него ходили исключительно строем и одно появление арендодателя на горизонте вызывало у них судороги.
Увы, но пару лет назад этот незаурядный человек не выдержал тяжелого удара судьбы в виде проигранного дела и схлопотал обширный инфаркт прямо в суде. Уже разбитый параличом, он узнал, что на его любимый стул в зале заседаний клерки в штуку прикрепили мемориальную табличку. И тут же подал на них в суд.
Поколение третье: завидные женихи
Наконец, третья группа пожилых немцев – это дети послевоенного беби-бума, которые начинают выходить на пенсию сейчас. У них к новому этапу жизни уже совершенно другое отношение – пенсию они ждали и целенаправленно готовились к ней все последние десятилетия, чтобы теперь начать наконец-то жить по-настоящему. Планы, в общем-то, такие же, как у предыдущего поколения – туризм, теплые страны, сплошная фиеста. Причем желательно лет тридцать минимум.
Но если предшественники по большей части придумывали свое новое бытие на ходу, то теперь импровизацию сменяет тщательно составленная и годами отшлифованная программа. Если домик на море, то заранее присмотренный участок и уже давно готовый проект. Если путешествие, то по маршруту, который был придуман еще студентом.
Плюс новые вариации. Например, неплохие перспективы открываются и на личную жизнь. Пока бюргер отдавал себе работе, с романтическими отношениями как-то не складывалось. Теперь же немецкий пенсионер чувствует себя завидным женихом, которому непременно нужно обзавестить невестой лет на сорок моложе.
В Германии, конечно, наш герой себе семейного счастья при такой требовательности не составит. Поэтому он отправляется в Латинскую Америку (коронное место – Куба), Юго-Восточную Азию или закидывает любовные сети на просторах СНГ. Последнее, правда, выходит из моды, но вовсе не оттого, что в нашем отечестве перевелись красавицы, способные пленить сердца лысеющих бюргеров. Просто немцы, сполна познавшие смысл поговорки про беса и ребро, охают и жалуются на то, что славянские невесты требовательны, прагматичны и, немного освоившись в механике местной жизни, при первой возможности бросают своих потрепанных жизнью избранников, отправляясь в свободное европейское плавание. С азиатками в этом смысле попроще.
У немок, выходящих на пенсию, просыпается другая страсть – материнский инстинкт. Многие из них, решив в свое время детей не заводить, теперь спохватываются и решают непременно взять на попечение какого-нибудь карапуза. От этой бескомпромиссной любви первым делом страдают ближайшие родственники, малышей имеющие. Сложно удержаться от искушения сдать детей на выходной дорогой тетушке, если она так хочет помочь. Но если она у вас такая не одна, еще и многочисленные дядюшки, да и бабушки с дедушками не отстают? Детей в Германии мало, а пожилых родственников – явный переизбыток. В итоге психологи хватаются за головы – растет избалованное до невозможности, инфантильное поколение.
Затягивая пояса
Из всего предыдущего рассказа легко составить предположение, что жизнь немецкого пенсионера – это рай, в котором ему все доступно. Действительно, сегодня по всем опросам пенсионеры – самые довольные жизнью жители страны.
Но это только одна сторона медали. Увы, но уже совсем скоро картина может измениться до неузнаваемости. И причина та же, о которой речь идет несколькими строками выше – стариков все больше, а молодых, работающих – все меньше.
Экономисты категоричны: благополучные и счастливые немецкие пенсионеры девяностых и нулевых очень скоро сменятся теми, кто будет вынужден серьезно экономить и считать каждый цент. При этом отработать до пенсии нужно будет на несколько лет больше. Беби-бумеры будут последними, кто сможет получать полную пенсию, закончив трудиться в 65 лет. Родившиеся после 1964 года будут работать до 67. И это еще не предел – всерьез обсуждается перспектива неизбежного в будущем увеличения пенсионного возраста до 70 лет.
Иного варианта стране не остается. Пенсионная система, выстраивавшаяся в Германии последние полвека, трещит по швам. Ее базовый принцип «договор поколений», при котором работающие обеспечивают содержание вышедших на пенсию, уже нереален. Слишком быстро сокращается разрыв между количеством стариков и теми, кто за них платит. Не за горами тот день, когда на одного немецкого пенсионера будет приходиться один работающий.
А ведь пенсионные выплаты – это только одна составляющая проблемы. Вторая, даже более серьезная, — это медицинское обслуживание пожилых. Живут немцы на пенсии долго, а хотят жить еще дольше, оттого здоровье свое берегут, к врачам наведываются часто и в больницы ложатся при любом чихе. Номинально большая часть пенсионеров оплачивает медицинскую страховку сама, но эти суммы давно не покрывают всех расходов, которые несет система здравоохранения. По прогнозам недалек тот день, когда совокупные затраты на медицину для стариков перекроют весь объем пенсионных выплат.
В этих условиях немцы начинают болезненную перестройку всей пенсионной пирамиды. Увеличение возраста – это только одна из составляющих. Вторая – постепенный рост пенсионных отчислений, которые скоро достигнут 22% от зарплаты. Параллельно стимулируются корпоративные пенсии – средства, которые вносят на дополнительные пенсионные счета компании и работники, исключаются из налогооблагаемой базы. Поэтому человек, согласившийся каждый месяц перечислять на свою будущую прибавку к пенсии сотню евро, теряет в зарплате меньше пятидесяти, а при этом на его пенсионный счет поступает 150-200 евро – довесок добавляет работодатель.
Еще одно новшество – налогообложение больших пенсий. Уже сейчас под него подпадает более половины суммы, превышающей установленную планку годового дохода. А в будущем все доходы пенсионеров будут облагаться таким же налогом, как и у работающих.
Разумеется, необходимый минимум государство обеспечит. Каким он будет, можно судить по нынешним базовым пенсиям, которые получают те, кто не выработал достаточно трудового стажа в Германии (в том числе и многие наши иммигранты). Это примерно три с половиной сотни евро, плюс оплата социального жилья, коммунальных услуг и медицинской страховки.
Других льгот государство не предоставляет. Впрочем некоторые частные компании предоставляют скидки для пенсионеров, например при покупке проездных билетов, но это исключительно их инициатива, а не требование закона.
В целом прожить, разумеется, можно, и на эти деньги. Но очень скромно. Поэтому постепенно немцы привыкают к мысли, что без собственных накоплений достойная старость невозможна. Достаточно открыть любую газету, ориентированную на людей среднего возраста, и она будет пестреть объявлениями разнообразных частных пенсионных фондов, сулящих золотые горы каждому, кто решит задуматься о своем будущем уже сейчас. И тогда в этом будущем, возможно, даже найдется место для путешествий, кабриолетов и, чем черт не шутит, даже для горячей мулатки.
Ведь не каждому под силу до 90 лет стоять за прилавком аптеки. Это только ветераны, как известно, душой не стареют.
Даже если эти ветераны жгли совсем не те танки.
Продолжение следует