Анатолий СТАДНИКОВ, бывший глава Нижнеомского района: «Я уверен, что если снова пойду на выборы, то у меня в квартире могут спровоцировать наличие и денег, и наркотиков»

О происходящем в Нижнеомском районе и обвинительном приговоре в свой адрес согласился рассказать корреспонденту «КВ» Анатолий СТАДНИКОВ.

— Анатолий Михайлович, в 1996 году вас тоже отправляли в отставку с должности главы района и инициатива тогда шла от самих жителей. В этот раз создается впечатление, что вы уходите вопреки их мнению. Что же изменилось?

— В то время мы активно занимались строительством. Несмотря на тяжелые годы для всей страны, я построил два железобетонных моста, общественную баню, хирургическое отделение, ежегодно сдавал в эксплуатацию по одному 3-этажному дому, улицы асфальтировались в обязательном порядке. Нам даже пришлось практически отказаться от услуг службы занятости, потому что не хватало рабочей силы. Но самим жителям при этом задерживались зарплаты, пенсии. Так вот несколько руководителей, которых я пытался контролировать, стали публично заявлять, что все наше активное строительство как раз и ведется за счет пенсий и зарплат жителей. Люди в это поверили. Когда в 1996 году я уходил в отставку, в районе насчитывалось почти 40 тысяч крупнорогатого скота, работала 61 организация. Меня просили вернуться уже спустя всего 1,5 года. Многие и на выборах в 2010 году отмечали, что после моего ухода в районе началась разруха.

— В 2011 году, когда депутаты и жители района обращались к губернатору, в письмах говорилось, что всего за 8 месяцев администрация Нижнеомского района получила от прокурора чуть ли не 101 предписание...

— Это были обыкновенные рабочие проверки. Ничего крамольного в этом не было, другое дело, что тот прокурор не жил жизнью района. Сегодняшний прокурор — это образцовый прокурор, он с людьми общается. А с его предшественника, в общем-то, и начались обвинения. За один только 2011 год в отношении меня возбуждали 5 уголовных дел.

— Это не считая тех, обвинительный приговор по которым вступил в силу?

— Вместе с ними. Еще до того, как я вновь стал главой района, одной нашей жительнице выделили квартиру размером 29 квадратных метров. Вместе с ней жили два ребенка, оба инвалиды. По закону им были положены раздельные комнаты. Мы им подобрали другую квартиру, размером 40 квадратных метров. После этого в отношении меня возбудили уголовное дело, следователи считали, что она должна заплатить за эти дополнительные 10 квадратных метров. Я тогда пошел в следственный отдел и спросил их: «А то, что у нее дети-инвалиды, уже не имеет значения?» После этого разговора пришла бумага о прекращении дела. Другое уголовное дело касалось двух домов, которые в свое время были признаны ветхими. Прокурор заставлял меня их сносить и выгонять на улицу 5 семей, несмотря на то, что дома отремонтировали. В итоге следователи поняли, что от этих домов может быть польза, и закрыли дело. Семьи по-прежнему там живут.

— А чем закончилось дело об обвинении в незаконном получении премиальных?

— Его тоже отменили в прошлом году, потому что не было никаких улик. Да и какие премиальные? Я тогда написал распоряжение, чтобы по итогам года всем сотрудникам, начиная от технички и заканчивая моим первым замом, выплатили денежное содержание. Но потом зашли ко мне замы и сказали, что я ведь тоже без дела не сижу, и предложили выписать премию в размере оклада. Я ответил, что пусть это решает районная сессия депутатов. В итоге мне выплатили эти злосчастные 40 тысяч рублей.

— Так премию у вас не забрали?

— Нет, уголовное дело закрыли. Решение о премии принимал ведь не я лично, а районный совет.

— Если говорить о тех уголовных делах, по которым вступил в силу обвинительный приговор. Почему жители аварийных домов, подлежавшие переселению, отказались от проживания в новом доме?

— Потому что переселяться эти семьи не хотели по личным мотивам. Их предыдущие дома находились не в таком уж серьезном аварийном состоянии. Одна из этих семей даже сделала ремонт на 200 тысяч рублей, обновила все в доме. После чего они обращались ко мне с вопросом, а будут ли старые квартиры переданы им в собственность. Я ответил, что квартиры эти в дальнейшем будут подлежать сносу. Им оказалось просто не выгодно переселяться.

— Но ведь в материалах дела говорилось, что жителям были продемонстрированы не достроенные и не пригодные для проживания квартиры...

— Ну, поначалу там не было подключено газовое отопление. Газ в дом мы тоже не могли пустить, пока не заселятся жители. Но это было лишь вопросом времени. Нынешние жильцы этих квартир в суде отмечали, что квартиры в хорошем состоянии.

— А кто в итоге стал жить в этих квартирах?

— Семья учителей и семья врачей. Причем решение о передаче квартир другим семьям принимал районный совет. Зато теперь в Нижней Омке живет свой хирург. Раньше ведь получалось так, что если необходимо было сделать обыкновенную операцию по удалению аппендицита, то хирурга вызывали из Омска.

— Другое обвинение было вынесено по реконструкции водопровода в селе Антоновка. Почему ей занималась именно фирма «Восток-Омск»? Проводился ли конкурс?

— У нас был конкурс. Он проводился в августе 2010 года. Участвовали 5 или 6 организаций, и «Восток-Омск» победил. Понимаете, дело не в «Восток-Омске» и конкурсе. Здесь, к сожалению, вся проблема во мне. За 3 года с района не было вывезено ни одной бетонной плиты. Хотя до этого разбирали детские сады, жилые дома, Дом культуры, здания продавались за бесценок. Назвать, сколько было вывезено, невозможно. После того, как я это прекратил, проблемы начались у меня. У нас даже был разговор с одним из таких деятелей. Я им говорил, что не дам разворовывать район и для свершения их планов придется подождать до моего ухода, они отвечали: «Ладно, это приемлемо», но тогда я добавлял: «А вдруг мне понравится руководить районом, и я могу еще на 5 лет пойти».

— В материалах дела говорится, что переплата фирме «Восток-Омск» составила 207 тысяч рублей...

— Да не было никакой переплаты, ее выдумали. За что-то же меня должны были привлечь. Я не могу называть тех, кто за этим стоит. К сожалению, этих людей хорошо знают в Омске. Я уверен, что если снова пойду на выборы, то у меня в квартире могут спровоцировать наличие и денег, и наркотиков. Но теперь я буду более осторожен.

— А на чем строились показания свидетелей в суде?

— Все строилось на показаниях как бы свидетелей. Но когда свидетели свои показания в суде поменяли, то это не приняли. Следователям они говорили одно, а на суде другое. Но суд принял показания, которые давались следственному комитету. Я не могу рассказать многие вещи, потому что даже здесь в кабинете меня спрашивали: «А вам не надоело жить?» Я отвечал: «Знаете, моя семья к этому была готова, когда я шел на эти выборы. В таком случае меня хотя бы похоронят за бесплатно — за счет средств муниципального района». Угрозы касались выкапывания труб в селе Хомутинка. Если бы я только дал добро на все эти разборки имущества района, то сейчас бы не было разборок по мне.

— Изменилось ли отношение жителей к вам после того, как был вынесен обвинительный приговор?

— После того как мне огласили приговор, я вышел из здания суда и схватился за голову, настолько мне было обидно. Я не понимал где взять эти деньги: разве, что только брать в банке кредит. Но жители подошли ко мне и сказали, что все понимают. По прошествии 25 дней ко мне зашла руководитель аппарата и сказала, что все 250 тысяч рублей штрафа жители района погасили сами. Я считаю, что ради этого стоит работать дальше. На следующие выборы иду только потому, что нужно погасить долг перед людьми.

— Почему вы не попытались оспорить решения в областном суде?

— Все уже свершилось. Это даже хорошо, спустя 1,5 года обидного прессинга я хоть отдохну. Работая здесь 3 года, я так и ни разу не был в отпуске. Потому что бывший прокурор постоянно обращался к моим заместителям с вопросом: «Дайте пояснение, глава в отпуске или нет?» Я только потом выяснил, что у нас не было положения об отпуске главы района. Если бы я его взял, то на меня бы завели еще одно уголовное дело. Об этом заявили только на районной сессии в 2012 году, после чего мне было разрешено уходить в отпуск. Главное, что прокурор-то ведь об этом знал.

— Как планируете сейчас отдыхать?

— На поездку за границу или в санаторий у меня нет денег. Я живу только на заработную плату. Потому отдыхать буду дома. У меня есть большой приусадебный участок, на зиму мы заготавливаем консервированные продукты. В сентябре 2011 года, когда следователи пошли делать обыск у меня дома, они трижды спросили, сколько этажей у меня дом. Им не верилось, что я живу в одноэтажном доме, а внутри все не обставлено «кожей». Они залезали на чердак, но находили там пустые банки. Они спрашивали, что я прячу в погребе на кухне. Я отвечал, что там банки с солониной, которые изготовила моя жена. В итоге они ушли ни с чем, разочарованные.