Сын муфтия Духовного управления мусульман Сибири Зулькарная ШАКИРЗЯНОВА Фанис ШАКИРЗЯНОВ работает вместе с отцом, управляя делами ДУМС. Он рассказал корреспонденту "КВ" Ирине БОРОДЯНСКОЙ о семье, вере и праве выбора.
Не сразу нашел язык
Когда отец поступил в духовную семинарию, мы из Кировской области, где я родился, переехали в Узбекистан. Обратно в деревню меня привезли, когда я пошел в первый класс. Во втором классе я учился уже в Омске. Сюда мы приехали в конце августа, перед самым началом учебного года. Мама привела меня в школу, усадила за парту и ушла. Я сидел в полной растерянности… Что-то говорят по-русски, но что говорят, кому? Я ни в зуб ногой! Русский знал тогда очень плохо. В моей родной деревне жили в основном татары. В школе русский язык учили, но говорили все на татарском.
Не пустили в комсомол
В комсомол меня не приняли. Я усердно учил историю партии, зубрил, за какие заслуги присуждался тот или иной орден и так далее, так что перед приемом в комсомол я ответил на все вопросы, которые мне задавали. Мы (я шел в числе последних десяти человек из нашего класса, кто готовился стать комсомольцем) выстроились в ряд: каждому по очереди выдавали комсомольский билет и прикрепили на грудь значок. Я стоял последним, ко мне подходят и говорят: "Извини, дорогой, ты недостоин быть комсомольцем. У тебя отец поп". Знаете, как это обидно было?
В институте не лучше
Окончив школу, я решил поступать в СибАДИ на факультет промышленного и гражданского строительства. Сдал все экзамены и по баллам проходил на дневное отделение, но в списках на зачисление меня не оказалось. Я подошел к секретарю приемной комиссии и спросил, почему в списке нет моей фамилии. Он мне ответил то же самое, что мне сказали при приеме в комсомол: "Ты недостоин учиться в нашем институте – у тебя отец поп". В институт меня в итоге все же взяли, но "задвинули" на вечернее отделение. Поступал я на ПГС, а окончил факультет автомобильного транспорта.
Куда родина послала
После первого курса института я написал заявление и ушел в армию. Служил в воинской части военно-воздушных сил в Саратовской области. Здесь со мной тоже обошлись не лучшим образом. Изначально я должен был служить в десантных войсках, но, когда выяснилось, что мой отец — священнослужитель, меня туда не взяли, а попытались отослать куда-то в стройбат. В итоге забрали в ВВС под Саратов. Там я проходил службу два года. Уехал из дома 12 декабря 1988 года и вернулся в тот же день, 12 декабря 1990 года. Первые полгода в армии меня таскал особист — все выспрашивал: "Как ты попал в такие войска — у тебя же отец мулла?". Дело в том, что наша часть располагалась рядом с военно-химическим полигоном и химзаводом. Я служил в спецвзводе, который имел доступ на этот завод, и часто ездил в закрытый городок. Я говорю: "Как кто отправил? Куда родина послала, туда и поехал".
Не пошел по пути отца
Я хотел пойти по стопам отца, стать религиозным деятелем. Но, увидев, как советское правление и общество настроены против религии, не стал. В основе прежней идеологии лежал лозунг "Религия – это опиум для народа", и жилось нам из-за этого несладко. К нам в два часа ночи приезжали люди в форме, забирали отца и куда-то увозили. Куда увезли, зачем? Мы ничего не понимали, плакали. Возвращался он только к утру. Мне и самому всюду говорили, что я "не достоин" быть наравне с остальными. Ощутив все это на себе, я сказал отцу, что не пойду по его стопам. Тогда мы не знали, что придет демократия и государство повернется к религии лицом. К моим детям никто, конечно, не проявит неуважения из-за того, что их дед – муфтий, а отец управляет делами Духовного управления мусульман. Но когда отец в свое время позвал меня учиться в духовную семинарию, я сказал: "Отец, извини, но я не хочу проходить через тот же ад, что ты — когда тебя забирали ночью, а твои дети видели это, плакали, им было больно. Я человек верующий, буду молиться, но по религиозной линии не пойду". Если бы я знал, что идеология изменится, то, возможно, поступил бы в семинарию. Но мне и теперешняя моя работа нравится. Думаю, что я и здесь пользу государству приношу, помогая поддерживать стабильность и порядок у нас в регионе.
Золотой гусь
Когда я еще служил в армии, отец мне прислал письмо, в котором рассказал, что он начал строить мечеть. Первые сваи они забили в 1989-м. После моего возвращения в 1990 году, когда уже произошел развал СССР, я в соответствии с модой тех лет ударился в коммерцию. На проспекте Маркса тогда работал торговый дом, где я возглавил отдел по продаже растительных масел. Из Малайзии мы первыми привезли в Омск пальмовое масло. Масло было упаковано в квадратные двухлитровые банки с гусем на этикетке. Называлось "Golden Gus" или что-то вроде этого. Все удивлялись: при чем здесь гусь? Жарить на пальмовом масле людям тогда казалось чем-то диким — все привыкли к подсолнечному. Мы использовали еще необычный в то время маркетинговый ход — в крупных магазинах поставили девушек, которые жарили одновременно на двух сковородках, на подсолнечном и на пальмовом масле. Народ мог самостоятельно оценить, что лучше. Подсолнечное масло нельзя было использовать чаще одного раза, потому что потом оно давало осадок, а на пальмовом можно было хоть десять раз пожарить – ни осадка от него, ни гари, ни запаха.
Отца избрали муфтием
Из торгового дома я ушел, после чего некоторое время самостоятельно занимался бизнесом. А в 1995 году пришел работать в Сибирскую соборную мечеть, которая тогда находилась на ул. 25-я Линия. Отцу одному было тяжело, и я решил ему помогать. Прошел съезд мусульман Сибири, по итогам которого отца избрали муфтием, а меня назначили управляющим делами Духовного управления мусульман Сибири (ДУМС). Сейчас я нахожусь в той же должности.
Бизнес отошел государству
Параллельно с работой в мечети с 2008-го по 2010 год я руководил фирмой "Трудовой мигрант". Нашей задачей было помогать при оформлении всех необходимых документов так называемым гастарбайтерам из ближнего зарубежья. Мы занимались всем, от выдачи разрешений на работу до получения гражданства. Приходил к нам таджик, или узбек, или армянин, или кто угодно, и мы ему готовили юридически грамотные документы, а затем все это относили в миграционную службу, чтобы ему выдали пластиковую карточку — разрешение на работу. Работали довольно успешно, всем нравилось – и нашим клиентам, и нам. Иностранцы часто не знали русского языка, а ведь им нужно было проходить медицинские обследования, грамотно заполнять все бумаги. В 2010 году я закрыл эту фирму. Федеральная миграционная служба, поняв, что это дело они могут организовать сами, создала собственный сервисный центр на ул. Куйбышева. Вся схема работы была полностью взята у нас, и теперь сотрудники УФМС сами оформляют разрешения на работу, помогают с временным проживанием. Я теперь полностью погружен в деятельность Духовного управления и не жалуюсь — работы здесь хватает.
Четверо на всю Сибирь
Сама по себе структура ДУМС очень маленькая — нас всего четверо: муфтий, заместитель муфтия, я (управляющий делами) и бухгалтер, хотя в подчинении Духовного управления все мечети, находящиеся под его каноническим уставом. Мы держим Омскую, Томскую, Новосибирскю, Иркутскую, Читинскую области, Красноярский край, Республику Хакасию… Вчетвером ведем всю эту работу. В Омске и Омской области строим мечети и направляем тех, кто решился на строительство. Вот приехали, допустим, мусульмане из Тары, желающие возвести мечеть. Мы им помогаем с оформлением всех правовых документов, согласовываем строительство с местной и региональной администрациями, с министерством культуры, договариваемся с поставщиками ресурсов и так далее. Работы с избытком.
Все равны
Четкого разделения обязанностей, когда кто-то тупо делает одну и ту же работу, у нас нет. Каждый может заниматься всем, вплоть до вкручивания лампочек. Если снег идет, то все берут по лопате – идем и чистим снег вместе со студентами. Муфтий, если видит, как мы собираемся на уборку снега, до сих пор просит: "Дайте мне лопату – я с вами пойду". Но его мы, правда, уже не пускаем. Мании величия ни у кого нет, все равны. Во время обеда и студент, и муфтий едят одно и то же.
Кто не работает, тот не ест
Моя семья – эта жена и трое детей. Жена работает бухгалтером в воинской части. Дома у нас никто не сидит – все работают. Лозунг такой: "Кто не работает, тот не ест". Дочери 19 лет, учится в Транспортной академии на факультете мировой экономики. После второго курса собирается там же получать второе высшее образование по специальности "Финансы, кредит, бухгалтерский учет и аудит". До сих пор она учила английский язык, а после того как неплохо его освоила, перешла на французский. Я сам в школе французский язык учил, даже что-то помню еще, так что теперь вместе повторяем. Сыну только что исполнилось 18 лет, в этом году он оканчивает школу и собирается поступать в вуз. У него два пути: или поступит, или организуем ему пышные проводы в армию. "Отмазывать" мы его ни в коем случае не будем. Отец служил, я служил и он будет. Младший сын еще не учится, ему четыре года.
Собака лает, караван идет
Времени на отдых просто нет – работы очень много. Тем более, учитывая сегодняшнее сложное положение в нашей стране. На Кавказе, в Казани посмотрите, какие нехорошие события происходят. Работаем мы для того, чтобы подобных ситуаций не возникало у нас. Муфтий очень много усилий прилагает, чтобы у нас был мир и покой. С помощью Всевышнего ему это пока удается. Стоит отметить, что у нас в Сибири – самая благоприятная, мирная обстановка среди мусульман. Мы нигде ни с кем не вступаем в дрязги. Наш девиз – "Собака лает, караван идет". Мы тихо и мирно строим мечети — только в Омской области открываем по два-три прихода в год. То же самое — по всей Сибири. Сейчас в Новосибирске восстанавливаем большую историческую мечеть, а в Красноярске недавно достроили новую мечеть. Все это делается исключительно на пожертвования прихожан.
"Что это за корова?"
Каждый год, в июне мы проводим летний лагерь для детей. Собираем человек по тридцать ребят из малоимущих семей, из деревень. Кормим их вкусно и полезно, водим в кино, на аттракционы, в бассейн, в баню, выезжаем с ними на природу. У нас и компьютерный класс есть, где дети могут играть. Родители ни копейки за это не платят. В лагере мы учим детей основам ислама. Уроки проходят по два-три часа в день, а все остальное время – отдых. Я сам люблю с ребятами и в парке побеситься, и в бассейне поплавать. Никаких государственных дотаций на лагерь не выделяется, но помогают добрые люди. Кто деньги дает, кто продукты, кто еще что-то. Спасибо директору омского цирка, которая нам ежегодно выделяет бесплатные билеты. К нам ведь часто приезжают дети, которые верблюда увидят первый раз в жизни и говорят: "Что это за корова?". Приезжают дети, которые бананы и киви едят с кожурой, которые компьютер ни разу не видели.
Каждый год — на родину
Каждый год летом я путешествую на машине. Еду до самой Казани. Из Омска сначала направляюсь в Тюмень – там живут мои друзья. Заночую у них, отдохну – и в Ижевск еду, через Свердловск. В Ижевске у меня родственники, у них гощу. Обязательно заезжаю в свою родную деревню. Там у меня живут тетя, дядя, двоюродные братья… Там моя бабушка, мать отца и прабабушка моих детей, до сих пор живет. Каждый год, хотя бы по два-три дня, я там бываю. Я вырос в этой деревне, это мой дом, и я там очень хорошо себя чувствую – общаюсь с родственниками, бабушке помогаю, предаюсь воспоминаниям. Не было ни года, чтобы я туда не вернулся. Даже когда служил в армии, то исхитрился и приехал в родную деревню на денек.
За одним столом
Довольно часто мы встречаемся с одноклассниками. Они, конечно, в шоке, что я работаю в Духовном управлении, – не ожидали от меня такого. Друзей и знакомых у меня много, и все – совершенно разные люди. Среди них есть и русские, и армяне, и евреи... Со всеми живем дружно! Я и сюда, в мечеть, всегда зову гостей – приходят и русские, и немцы, и казахи, и татары. Мы даже вместе Курбан-байрам празднуем. Проводим праздник жертвоприношений, а на следующий день жарим мясо, и всех знакомых и близких, вне зависимости от вероисповедания, приглашаем, и все сидят у нас за одним столом.
Дети выбирают сами
Детей ни к чему принуждать я не собираюсь. Каждый проживает свою жизнь сам. Я не хочу, чтобы сын или дочь мне потом сказали: "Отец, у меня все плохо, потому что я пошел по тому пути, который не я сам, а ты мне выбрал". Я даю им право выбора. Все они верят в Бога, делают намаз, постятся. Даже мой маленький сын. Я его начинаю кормить, а он говорит: "Этием, я ураза". Это значит "отец, я на посту". И ладошкой рот прикрывает – мол, не буду есть. Он видит, что мы постимся, и считает, что ему тоже кушать нельзя.
В чем сила?
Ни одной верой не приветствуется насилие, в том числе исламом. Если вы меня обидели, это не значит, что я должен вам ответить тем же. Должно быть, есть суры, которые это позволяют, но я в этом не очень компетентен – в отличие от отца, я веду довольно светский образ жизни, религиозного образования у меня нет. Но так меня воспитали, да и сам я убежден, что если человек мне сделал плохо, а я ему сделаю хорошо, то это покажет не мою слабость, а, напротив, мое превосходство над ним, мою силу.
В исламе процентов нет
К нам многие приходят за советом. Тем, кто приходит с конфликтами, муфтий с помощью Корана разъясняет, кто прав, а кто виноват и кто что должен сделать. В мечети людям дают полноценный ответ, и они уходят довольные. Это случается довольно часто. Приходят и бизнесмены со спорами, которые касаются денег. Например, приходит он и говорит про своего обидчика: "Он у меня взял денег, отдать должен был с процентами, а проценты не отдал". Мы разъясняем, что в исламе процентов нет. Сколько взял, столько и должен отдать.
Не только мусульманам
Мы обращаемся к нашим прихожанам с просьбой отдавать старые вещи, которые они уже не носят. Очень многие откликаются, и все свои ненужные вещи приносят, уже постиранные, а мы их раздаем. Есть деревни, где эти вещи очень нужны. Но не подумайте, что мы отдаем их только мусульманам – нет, просто всем, кто нуждается. Мы сотрудничаем и с организациями других вероисповеданий. Не так давно мы отдали много новых вещей католической организации, которая занимается помощью малоимущим.
Мужчины готовят лучше
Я люблю готовить, особенно плов и каурдак (это по-особому обжаренное мясо). Многие в последнее время говорят, что не любят мяса, не терпят его запаха и тому подобное, но просто надо уметь готовить! Я всегда говорю, что мужчины готовят лучше женщин. Для женщины главное – накормить, лишь бы все сыты остались. А мужчина вкладывает в процесс приготовления душу, чтобы было по-настоящему вкусно. Сегодня я сам варил плов. Когда вы пришли, как раз вносил последние штрихи. Люблю творить на кухне! Самый большой плов, который я делал, весил, наверное, килограммов тридцать. Большой был казан.
Школа не должна воспитывать
В школу на родительские собрания всегда хожу только я. Родители совещаются и решают – собрать в фонд класса по 50 рублей. Но что на них можно купить? Я предлагаю — давайте хотя бы рублей по 150 соберем. Родители отвечают, что у них денег нет. Я возмущаюсь: "Как нет у вас денег? Новый год, дни рождения праздновать с шампанским, водкой и закусками у вас есть деньги, а чтобы обеспечить своих детей всем, необходимыми для школы, – нет!" Меня бесит, что на плохие дела у людей всегда находятся средства, а на хорошие ничего не остается. Еще меня удивляет тенденция, что родители целиком положились на школу в вопросах воспитания ребенка. Но школа не должна воспитывать. Там дают знания, а воспитание должно проходить внутри семьи. Ребенок – он ведь как губка. Он видит, как общаются мама с папой, папа – с дедушкой и так далее, и воспринимает все это как должное. А каким он вырастет, когда взрослые на праздник собираются за столом и пьют водку? Никакая внешняя пропаганда здорового образа жизни не поможет, пока не изменится поведение родителей.
Биография
ШАКИРЗЯНОВ Фанис Зулькарнаевич родился 3 сентября 1970 года в деревне Тат-Кильмезь Кильмезского района Кировской области. В 1978 году переехал с семьей в Омск. Окончив в 1987 году среднюю школу № 130, поступил в СибАДИ. Учился вечерами (был принят на вечернее отделение), а днем работал на радиозаводе им. Попова.
Проучившись в институте год, ушел в армию. Служил под Саратовом, в войсках ВВС, с 1988-го по 1990 год. Вернувшись со службы, продолжил учебу в СибАДИ на факультете "Автомобильный транспорт". Окончил институт в 1995 году. Параллельно с учебой в СибАДИ, сразу после армии занялся бизнесом, возглавив в коммерческой структуре отдел по продаже растительных масел.
С 1995 года, когда на 1-м съезде мусульман Сибири было организовано Духовное управление мусульман Сибири (ДУМС), а его отец Зулькарнай ШАКИРЗЯНОВ был избран муфтием, начал помогать ему, став управляющим делами.
Параллельно с работой в ДУМС, с 2008-го по 2010 год руководил компанией "Трудовой мигрант", занимающейся юридическим оформлением разрешений на работу и проживание в Омской области для иностранных граждан из ближнего зарубежья.
В настоящее время остается управляющим делами ДУМС.
Женат, трое детей.