Шестого марта на кухонные посиделки в редакцию «Коммерческих вестей» пришел министр природных ресурсов и экологии Омской области Александр ВИНОКУРОВ. Он рассказал журналистам «КВ» о том, как будет формироваться в регионе лесопромышленный кластер, и ответил на ряд других вопросов. Любопытные моменты из этой беседы предлагаем читателям.
— Александр Юрьевич, в «АВА Компани» вчера состоялась экспертная площадка по развитию лесопромышленного кластера, который ваше ведомство назначено курировать. Расскажите, какие идеи и решения прозвучали в ходе обсуждения?
— «АВА Компани» у нас сегодня передовик как по лесозаготовке, так и по лесопереработке, и мы вчера у них действительно собрали тех, кто непосредственно занимается лесом, собрали ученых и обсудили, в каком направлении нам двигаться. Мы определились, что в рамках лесопромышленного кластера будет четыре подкластера. Дело в том, что на территории Омской области уникальная структура леса. Представлена береза и осина, а хвойного леса всего 9%. Проблему мы увидели в том, что после лесозаготовителей остается много неделовой древесины, и нам нужно решить вопрос ее использования. В этом плане интересно такое направление, как производство плит OSB. На территории РФ три предприятия по производству плит OSB, причем от Урала до Дальнего Востока ни одного такого производства. Мы посмотрели опыт других стран, в Канаде из этих плит уже строятся дома, 40-50 градусов мороза они выдерживают. Даже на территорию нашего региона очень много завозится из Польши таких плит. Мы решили, что если такое производство будет организовано в Омской области, мы дадим толчок для развития тем предприятиям, которые занимаются заготовкой леса и переработкой. В целом это первый подкластер.
— Какие-то площадки для организации такого производства уже определены?
— Глава Тарского района предложил три площадки, из них две соответствуют параметрам строительства. В ближайшее время нам МРСК Сибири даст информацию о том, что необходимо там сделать для подведения инфраструктуры в части электричества. Эти земли сегодня свободны от прав третьих лиц, и муниципалитетом уже проведены работы по кадастровому учету. Главное управление лесного хозяйства также прорабатывает вопрос по лесным участкам, потому что новые производства необходимо будет обеспечить сырьем. Вопрос возникает там по дорогам, потому что транспортное плечо составляет порядка 300 км, и одно из обязательных требований к площадкам — близость к Иртышу, чтобы помимо автотранспорта можно было бы задействовать инфраструктуру речного транспорта. Таким образом, организовав производство плит OSB, мы сразу активизируем малый бизнес, занимающийся перевозками, предоставлением услуг по организации питания для вахтовиков и так далее. До конца марта совместно с Корпорацией развития Омской области мы должны представить проект, сделать публичное предложение для инвесторов.
— А почему «АВА Компани» этим не займется?
— Они говорят: нет, мы не пойдем на это, но не говорят при этом почему. Хотя, организовав такое производство, они могли бы в два раза больше заготавливать для себя леса. Может, заинтересуются сейчас, когда правительство подготовит проект.
— Давайте перейдем ко второму подкластеру.
— Второй подкластер — это все, что касается заготовки щепы для перевода на нее котельных в районах.
— Такой опыт уже есть в Тарском районе.
— Да, в Таре предприниматель Алексей ЦЕНЕВ занимается щепой, я посетил это производство. Он после арендатора заходит на участок, щепу собирает и заготавливает. Задействовано местное население, идет очистка леса от всего, что остается после вырубки деляны. На щепу переведена котельная в Таре, которая за счет средств бюджета была модернизирована, цена вопроса — 18 млн рублей. И как вчера глава района доложил, за год он уже окупил эту модернизацию.
— Но сначала там ведь не все гладко получалось.
— Не все гладко было, потому что сначала котел сделали неправильно. Когда щепу засыпали, через некоторое время внизу печи образовывался кокс, который приходилось выдалбливать. Потом изменили технологию, и теперь после суток топки вывозят две садовых тележки пепла и все. И в максимальные нагрузки, в морозы, щепа давала намного лучше тепло, чем мазутный котел. И кстати, в Муромцево глава района ДЕВЯТЕРИКОВ перевел сейчас две котельные на дрова. Но там не поленья, которыми обычные печки топят, а такие здоровые чурки забрасываютяся, в итоге в котельной чисто, потребности в угле нет. Я считаю, это очень рационально. Хотя вижу и критику — мол, опять на дрова возвращаемся. Но нету там газа. А завозить мазут и уголь из других регионов, зачем? Если можно использовать лес, который буквально под ногами лежит.
Что касается щепы, этим направлением уже заинтересовались инвесторы, у которых есть опыт такой работы в других регионах. Предложение у них следующее: они комплексно заходят в район, анализируют ситуацию по котельным, в течение года делают за счет собственных инвестиций переоборудование котельных. Работают на них в течение семи лет, а потом готовы вернуть эти котельные обратно в муниципалитеты. Основное их условие - фиксированный тариф на эти семь лет. До конца марта нам районы дадут информацию по своим котельным, и уже тогда можно будет предметно разговаривать. Что это за инвесторы, пока сказать не могу, но это не местные предприниматели.
— А брикеты и пеллеты есть смысл производить или это дорого для котельных?
— Знаю, что в Тюмени у действующего пеллетного производства проблемы рынка сбыта нет. А вот в Прибалтике даже частные дома переходят на пеллетное топливо. В Таре есть пеллетная линия у одного из предпринимателей, который делает фанеру, она пока стоит, но вроде бы собираются запускать. Примерно по цене такое топливо будет одинаково с газом. А брикеты — это спрессованные опилки, у них хорошая теплоотдача, но пока это дороговато для котельных.
Следующий подкластер — это легализация всего того бизнеса, который у нас есть в лесу. К сожалению, у нас много тех, кто занимается серой заготовкой. И наша задача — всю эту нелегальную заготовку и переработку из тени вывести. Кроме того, в этой части есть проблемы с выделяемыми сельским жителям делянами. Согласно региональному законодательству, любой житель Омской области, имея в собственности земельный участок под ИЖС и разрешение на строительство, может обратиться в муниципалитет, чтобы ему выделили деляну, и он сам заготовил себе 175 кубометров леса для строительства жилого дома. Я дал задание Главному управлению лесного хозяйства, и они просчитали, что на строительство дома площадью 100 кв. м достаточно 100 кубометров леса. Есть у нас еще и деляны, выделяемые для личных нужд, на дрова. Цена вопроса получается копеечная, и человек может заготовить от 20 до 30 кубометров дров в зависимости от района. Житель берет деляну, передает предпринимателю, тот заготавливает на ней 30 кубов, из которых житель себе на отопление забирает только 15. В общем, мы планируем этот бизнес урегулировать.
— Деляны меньше сделать?
— От норматива по заготовке дров мы не уходим, а вот норму по заготовке на строительство планируем уменьшить со 175 кубометров до 100, предоставлять только нуждающимся и проверять, как используется лес. Мы подготовили соответствующие изменения в региональное законодательство, в том числе и по этим контрольным функциям. Ведь мы в одном из районов провели проверку и выяснили, что из 70 таких получателей 25 человек дома построили, порядка 10 находятся в стадии строительства, а у всех остальных этого леса уже нет, и никаких санкций к ним мы применить не можем. Так что нужно давать тем, кому это действительно нужно для строительства дома, — многодетным семьям, выпускникам детских домов и так далее. Нужно, чтобы наше Заксобрание определило категорию нуждающихся, и мы им будем выделять деляны и контролировать. Сами посмотрите: раз в 30 лет гражданин имеет право обратиться за лесом для строительства дома, раз в 10 лет — для постройки хозблоков и раз в пять лет для ремонта, и в итоге набирается немалый объем.
— И последний подкластер?
— Четвертый подкластер — это решение кадровых задач в сфере лесопромышленности. На базе аграрного универститета мы будем открывать ресурсный центр для подготовки кадров. Потому что та же «АВА Компани» столкнулась с тем, что им специалистов пришлось возить вахтами из других регионов. У нас есть Знаменский строительный техникум, который сегодня получил лицензию на все те спецальности, которые необходимы нашим заготовителям и переработчикам. Техникум готов обучать, но он дожен знать, какие нужны специалисты и сколько. Аграрный университет в основном готовит те специальности, которые необходимы в лесоводстве, в лесовосстановлении, а вот тех, которые работают непосредственно на заготовке, на переработке, будет готовить техникум.
— В советское время существовали лесхозы, которые высаживали саженцы ежегодно, в определенных объемах и в обязательном порядке. А что сейчас?
— Мы лидеры по восстановлению леса в Сибирском регионе. Есть естественное лесовосстановление, когда деляну после вырубки достаточно зачистить и сделать полосу. Все предприниматели, которые получают в аренду участки, это обеспечивают. Есть и посадки, но это лишь 2-7% от всего объема лесовосстановления. И ГУ лесного хозяйства этим занимается, и лесхозы. Но сажать елочку, которую растили три года — это слишком высокие затраты, и денег на то, чтобы делать это массово, нет.
— Но ведь нужно как-то корректировать то, что растет само, нужно организовывать какие-то посадки!
— Вы бывали на севере области, видели, что происходит на брошенных полях сельскохозяйственного назначения? Там зарастает все лесом, зарастает сосной. Те сосенки, которые в Новый год привозят в город, на полях этих и рубят. Так что этот процесс идет сам по себе. И кто будет заниматься лесовосстановлением? До 2006 года в области было 1500 человек, занмающихся лесовосстановлением. Сегодня это 150 человек. Вот и порядок цифр. Это финансирует федеральный бюджет, он срезал финансирование, а субъекту эти полномочия не передавал. Поэтому в лесовосстановлении сколько денег — столько и песен. Но в областной программе, отмечу, эти мероприятия тоже финансируются, предусмотрено и лесовосстановление, и приобретение техники.
— Но ведь есть риск, что все вырубим и ничего не останется.
— Есть такое понятие, как расчетная лесосека. Это цифра, которая определяет, сколько ежегодно можно вырубать на территории региона. У нас сейчас это 13,9 млн кубометров. Из этого объема доступно для вырубки лишь 4 млн кубометров, все остальное находится там, куда дорог нет, это Васисс, например. А у нас заготовка по 2012 году и по итогам 2013 года в среднем порядка 2,2 млн кубометров за год. Так что мы и из того, что доступно, заготавливаем только 50%.
— У нас недавно Роспотребнадзор заявил, что выпавший в Омске черный снег практически безвреден. А вот нам это кажется сомнительным. Как в целом Омск по экологии сегодня выглядит?
— Есть такой показатель, как ИЗА — индекс загрязнения атмосферного воздуха. В 1997 году в Омске он равнялся 17 при критической точке в 14. За последние девять лет ситуация изменилась, и в список самых загрязненных городов мы не попадаем. По 2013 году ИЗА у нас равен 6, в 2012 — 8, в 2011 — 6, в 2010 году он скакнул то ли до 9, то ли до 10, но тогда, если вы помните, кругом горели болота. У нас сегодня оборудовано десять постов для наблюдения за состоянием воздуха, из них два работает в режиме онлайн — один в районе ТЭЦ-5 и второй на Левом берегу. На прошлой неделе, например, на этих двух постах с разницей в один день было превышение сероводорода. Есть вероятность, что это связано с канализацией. Специалисты сейчас будут выяснять причины. Так что состояние атмосферы мы отслеживаем, еженедельно и ежемесячно информацию подытоживаем и публикуем на нашем сайте. Единственное, что мы сейчас думаем над тем, как эту информацию представлять в более понятном для населения виде.
— Выпавший в Омске недавно черный снег — это вина ТЭЦ -5, да?
— Скорее всего да, но проверка еще продолжается. Мы когда проводили общественный экологическй совет, участвовал в нем Виктор ГААК, и он фактически не отрицал, что это так. Тем более что Роспотребнадзор по результатам анализа уже сказал, что это результат сгорания экибастузского уголя.
— Понятно, что обеспечить в полной мере природоохранные мероприятия, — это очень затратно. Одни только золоотвалы чего стоят.
— Я был на омских золоотвалах. Знаете, как зола туда доставляется? По трем трубам зола идет туда с водой, а обратно вода возвращается по двум трубам. Сегодня на территоии Омска у нас накопилось 66 млн тонн золошлаков, и это серьезный вопрос. В прошлом году мы проводили предзащиту подпрограммы, чтобы встать в госпрограмму по развитию угольной энергетики и ликвидации экологического ущерба. Предзащита прошла, но пока сказали, что есть сложности в федеральном бюджете, и не знаю, получится ли у нас зайти в эту программу.
— Если не ошибаюсь, деньги планировалось привлечь на организацию производства по переработке золошлаков?
— Да, нужно строить производства, чтобы из золошлаков делать строительные материалы, делать отсыпку дорог. Я посмотрел эту дорогу, где на протяжении 300 метров сделали отсыпку из золошлаков. Конечно, эту дорогу надо делать там, где постоянное движение, чтобы увидеть, как она себя поведет. Вот когда китайцы приезжали, они говорили, что все до пылинки используют. Так что у нас под боком лежат перспективные строительные материалы, из которых пока перерабатывается лишь 3-4%. Я уже с двумя инвесторами по этому направлению встречался, посмотрим, как дальше дело пойдет. Все же ждут, чтобы еще и из бюджета были инвестиции.
— А в мусоропереработке тоже задумывались какие-то проекты, та же «Норма плюс». Есть там какое-то продвижение?
— С Виталием ПУТИНЦЕВЫМ по проекту «Норма плюс» мы недавно встречались. Ему необходима сумма порядка 2 млрд рублей. Вопрос сейчас в земельном участке, который у него в аренде на пять лет, а ему необходима долгосрочная аренда. Смотрели возможности по таким площадкам в Омском районе, и там глава готов предоставить площадки, но необходимо вносить изменения в генплан. Нужны и мусоросортировочные заводы. Тот же ПУТИНЦЕВ говорит, что готов на своем участке бесплатно дать земли под мусоросортировочную линию. Так что хотя комплексная схема обращения с отходами у нас в регионе есть, но не совсем она нас устраивает, будем обсуждать и думать, как улучшить.
— Я когда езжу на Алтай, удивляюсь скорости роста свалок вдоль трасс. Может, социальной рекламы нужно больше? А то как-то не звучит у нас тема экологии.
— Мы активно подключаем к этой работе общественные экологические организации, их у нас 16, много проводим мероприятий с привлечением молодежи. Ближе к весне будем участвовать в акции «Один житель — одно дерево».
— Но такими способами вы привлечете только тех, у кого в головах и так все хорошо, кто и так не мусорит.
— У нас есть детские палаточные лагеря. И дети эти ходят и раздают отдыхающим мешки под мусор. Говорят — не мусорьте, складывайте в мешок, а мы его потом заберем. Как думаете, взрослые прислушаются к детям? Я думаю, что да. Согласен с вами, что надо социальную рекламу насаждать, но пока не будет серьезных административных штрафов, кардинально ситуация не изменится.
— Александр Юрьевич, вы финансист, управленец, тяжело, наверное, вникать в экологическую проблематику?
— Конечно, очень много нового пришлось освоить в плане законодательства. Был удивлен обширными контрольными функциями министерства — минприроды делает более тысячи проверок только в рамках экологического надзора. Много терминов, много нового, сижу с утра до вечера и вникаю. Плюс еще лесопромышленный кластер, плюс еще занимаемся сейчас рыбохозяйственным направлением, так что работы много.
— Раньше ведь минсельхоз занимался рыбохозяйственным направлением?
- А сейчас идет процесс передачи этой отрасли к нам. Есть указание губернатора — навести порядок на Иртыше, определить рыбопромысловые участки, сейчас мы этой темой серьезно занимаемся. Точную численность этих участков не скажу, их там порядка 200. Порядок будет такой же, как сейчас на озерах, — проводится конкурс, заключаем договор. И будет у арендатора не только право вылавливать рыбу, но и обязанность чистить, зарыблять свой участок. Причем теперь зарыбление будет не просто подтверждаться актом, работы будут приниматься комиссионно.
Кроме того, сейчас у нас есть инвестор, который в мае будет открывать рыбопроизводство, в том числе и стерляди. Они будут выращивать и малька на продажу, чтобы его могли приобретать предприниматели и запускать на своих объектах.
— Экология Иртыша — это тоже большая пробелма. Говорят же экологи, что добыча песка в Иртыше изменила русло, что обмеление идет.
— Обмеление же не из-за того происходит, что идет добыча песка. Вы знаете, где Иртыш берет начало, где он проходит, и забор воды и в Китае, и в Казахстане с каждым годом увеличивается. Поэтому гидроузел мы строим своевременно. Пробы воды постоянно берутся, да, вода грязная, очень грязная. Но ученые говорят, что пусть лучше вода будет похуже, но она будет, потому как те процессы, которые идут выше по Иртышу, могут оставить нас без воды, если ничего не предпринять.
— Квоты по добыче песка ваше ведомство дает?
— Да, лицензии выдаем мы. Все это происходит в рамках закона, в случае выявления нарушений привлекаем правоохранителей. Последний случай был в начале года, когда приехали на место и увидели, что добывают не там, где было определено. Мы составили акт и запретили это делать, но когда на следующий день приехали, увидели, что они там же добывают. Мы привлекли УВД, прокуратуру, все было прекращено, и админстративное дело рассматривается.
— Как у вас складываются взаимоотношения с омскими охотниками?
— Того человека, который написал открытое письмо губернатору, я пригласил на прием, но он отказался прийти. Жаловался он на ужесточение сроков, на то, что якобы не всегда правильно ведут себя охотинспекторы. Но так всегда — как только начинают закручивать гайки, так сразу идут жалобы. Буквально в конце февраля все охотинспекторы приезжали в министерство, у них были плановые учения по стрельбам, и мы со всеми разговаривали. Я не ставлю перед ними палочную систему по протоколам. Бывают же разные ситуации: выйдешь с озера, ружье положил, пока переодеваешься, к тебе подбегают и говорят — ага, оружие не зачехлено. Надо ведь тоже по-человечески подходить. Есть такие факты, когда на камеру снимают и потом показывают: смотрите, вот действия вашего сотрудника. Разбираемся по каждому факту, смотрим. Управление, которое охотой занимается, содержится на федеральные субвенции, но только по прошлому году из областного бюджета было выделено на содержание и на технику 40 млн рублей. Так что региональное правительство много делает для этого. Сравните: в 90-х годах на всю область было три охотинспектора, а сегодня инспектор есть в каждом районе, в некоторых по два. Техникой они все обеспечены, есть снегоходы.
— Охота на лосей была запрещена два года, а на последней пресс-конференции вы обмолвились, что, возможно, снова будет разрешена. Это правда?
— Я не говорил, что точно разрешим. Запретили охоту на лося, потому что было массовое истребление. Сейчас проходит зимний маршрутный учет, когда и охотпользователи, и наш охотинспекторский состав исследуют, сколько на той или иной территории зверя. После этого мы будем понимать, сколько у нас косули, зайца, лисы, лося, кабана. Исходя из этой информации и определются квоты, которые получают научное обоснование в Новосибирске, потом защищаются в Москве. Посмотрим, как в этом году будет. Если и разрешена будет охота на лося, то в закрепленных охотугодьях, там где будет контроль. А то у нас некоторые охотники на одну лицензию стреляли двух-трех особей. Так что сейчас тоже пытаемся здесь в цивилизованные рамки зайти.
— За последний год в Омской области создали пять особо охраняемых природных территорий, в том числе и озеро Линево.
Что к лету там, на Линево, уже будет запрещено?
— Там прямо у воды стоят бани. Такого точно не будет уже летом. Есть муниципальное учреждение «Пять озер», и мы будем проводить эту работу совместно с ними. Мы определим правила игры, а они будут контролировать исполнение. Мы договорились максимально вынести за пределы этой особо охраняемой территории домики, магазины. Оставим только скамеечки и навесы. Никто не собирается мешать людям отдыхать на озере, но есть цель снизить антропогенную нагрузку. Там исчезли некоторые виды растений, которые раньше были. И мы решили, что посмотрим, как озеро поведет себя в 2014 году без вмешательства, а в 2015 году уже будем смотреть, что предпринять. Конечно, тех людей, которые туда привыкли ездить, отпугнуть бы не хотелось.
— Нет какой-нибудь карты озер по региону, где можно купаться?
— Мы совместно с минкультуры сейчас планируем составить карту тех мест, где можно приехать порыбачить. Вместе с муниципалитетами будем отбирать озера, где можно отдыхать, но нужно привлекать бизнес к обеспечению инфраструктуры. Те же мусорные контейнеры поставить. И мы сможем людям сказать: вот здесь есть возможность за сто рублей в день с удочкой посидеть, здесь чисто, убрано. А вот о карте, где можно купаться, мы не думали, но идея хорошая.