Вот уж никогда не думала, что буду сидеть и тупо смотреть на чистый лист, не зная, что сказать о самом известном омском художнике. Столько уже и сказано, и написано о нем, в том числе и автором этих строк. И понятно, что КИЧИГИН феноменален уже тем, что в советское время практически один представлял современное искусство Сибири в Государственной Третьяковской галерее и что он единственный в городе (после Либерова) член-корреспондент Российской академии художеств. Но, наверное, не только в этом дело. А тогда в чем?
Автопортрет на фоне времени
Фирменный, узнаваемый с первого взгляда кичигинский стиль соединил в себе подробность письма старых голландских мастеров, приемы гиперреализма, возникшего в европейском искусстве середины прошлого века, и парадоксальные фантастические детали, позаимствованные у любимых художников – ДАЛИ, МАГРИТТА, БОСХА. Притчевость, метафоричность и при этом ярко выраженная социальная тематика – вот чем в первую очередь притягательны работы КИЧИГИНА. Художника интересует все, что происходит вокруг него – окрест. Так, кстати, называлась его юбилейная выставка, объехавшая недавно всю Сибирь. Не просто интересует – волнует, тревожит. Как-то я спросила Георгия Петровича, зачем ему, такому уже маститому и знаменитому, участие в конкурсах вроде «Мой город» или «Лучшее художественное произведение года». «Надо смотреть на себя со стороны, сверяться со временем», — ответил он.
Сверился, и вот – появились «Симфония безмолвия», «Лестница», «Трибуна», «Деревня имени Ренессанса» в 1990-е. И цикл «Париж», опять же с мотивами Дали. Попытка убежать от неказистой российской действительности эпохи перемен в благословенные Францию, Грецию, Германию. Но нет. «Я пробовал работать где-то в других землях, но где бы ты ни был, все равно пишешь о своей, — признается Георгий Петрович. – За рубежом я не мог так работать. Предполагалось поменять географию, писать другие страны, но я не смог соединить себя с ними».
В 2000-е остро зазвучала городская тема. И наряду с лирическими пейзажами («На улице П. Некрасова», диптих «Дождь на Любинском»), с импрессионистскими наблюдениями (цикл «Мастерская. Выходы»), с семейными сюжетами («Любимое окно. Семейный портрет») был царапающий душу «Новорусский мотив», серия «Теневая сторона улицы». Одна из работ серии называется «Макияж». Здесь заложен двойной смысл и горькая ирония по этому поводу. Размалеванное лицо девушки-гота сочетается с грубой «косметикой» улицы. Исписанная и изрисованная всякой ерундой стена – типичное дворовое творчество, примитивный «макияж» наших домов.
Присутствие своего образа в сюжете картины – еще одна из особенностей творческого метода КИЧИГИНА. Это то самое «соединение себя с…» Во многих работах можно встретить его автопортрет. И в толпе уставших от митингов людей, образующих вокруг пустой трибуны некую колышащуюся массу – этакое Саргассово море голов. И среди тех, кто смотрит (или даже не смотрит) на недосягаемую небесную лестницу. Именно художник вскидывает руку в надежде ухватить ее, выбраться из болота обыденности. Его отражение мелькает в зеркалах («Белое и черное», «Каинова печать»). В картине «Несение мольберта» он взваливает на свои плечи мольберт, как тяжелый крест.
Путешествие в Зазеркалье
Отражение – вторая реальность произведений Георгия КИЧИГИНА. Вернее, это та единственно возможная реальность, ради которой затевалось то или иное произведение. Отражается прежняя жизнь там, где все разрушено и забыто («Лужа», «Окно женской гимназии»). Отражается пальма в стекле машины, припаркованной на омской улице, символизируя невыносимую жару («Плюс 35 градусов»). Отражается роза в пустой на самом деле вазе («Запах мертвых роз») – как память стекла. Часто отражение становится тем окном, за которым открывается истинная природа вещей. В этом Зазеркалье КИЧИГИН вновь и вновь находит себя. Иногда – буквально, как в работе «Отражение» из цикла «Фотоальбом деда».
«Интрига этой фотографии налицо в прямом и переносном смысле, — пишет в комментарии к ней автор. – На фото, взятом за основу моей композиции, невеселое событие – видимо, проводы на фронт. Печалью и усталостью пропитана фигура беременной женщины, рядом мужчина, замерший по стойке смирно. Что поражало – с моим лицом! Непонятно. В этом была какая-то мистика. Решение пришло мгновенно: я решил накрыть фото стеклом, отразившим мое лицо. Это позволило не только показать наше сходство, но перекинуть мост во времени».
Война и мир
Цикл «Фотоальбом деда» включает в себя 16 произведений, и нельзя с уверенностью сказать, что он завершен, хотя уже есть работа «Сто лет спустя». Фотоальбом действительно существует. Еще в юности художник нашел его на чердаке родительского дома на улице Степной. Частные дома тем и хороши, что в них на чердаках, в кладовках и прочих потаенных углах оседают все вещи, которые однажды в дом попали. Альбом был, видимо, вещью опасной, но он хранил память многих поколений, поэтому выбросить его не решились, только засунули подальше. «Так, листая его, я постепенно узнавал свою родословную, — говорит Георгий Петрович. – Оказалось, что были в ней и купцы, и казаки, и прочий служилый люд. Деда своего я, в общем-то, и не знал, никто про него ничего особо не рассказывал. Говорили, умер молодым, где-то в 1937 году.
Как – можно только догадываться».
За основу работ КИЧИГИН взял вот эти пожелтевшие фотографии. Память старого альбома донесла до нас лица людей, которые жили в Омске в начале ХХ века, в тревожное время на границе мира и предстоящих разрушительных войн – Первой мировой, Гражданской, Отечественной. Поэтому в работах так тревожно соединяются последние нехитрые радости и предчувствие трагических перемен: «Тень тихого счастья», «Праздник, который всегда…», «Разведенные временем», «Моя Атлантида», «Предчувствие Гражданской войны». И вот уже из фотографий вырезаются отдельные фигуры («Запрет на память») – люди боялись держать дома снимки родственников, попавших в немилость к новой власти. Самое страшное в гражданской войне то, что она разрушает семьи, рвет родственные узы, делает врагами близких людей. Это отчетливо читается в работах цикла «Фотоальбом деда», которые, кстати, в данный момент представлены на одноименной выставке в историко-краеведческом музее. Цикл был задуман давно, создавался долго и вдруг оказался очень актуальным. Ведь в нынешнем году исполняется сто лет с начала Первой мировой войны, изменившей многое в этой жизни.
Осмысление времени, его течения от берега до берега, времени и – себя в нем, наверное, главное для художника Георгия КИЧИГИНА. Это нужно ему для того, чтобы отражать наш противоречивый мир в зеркале своих полотен.