Наталья БАБАШ – о «двойном гражданстве» души
В мастерской моей собеседницы высокие потолки и огромное, почти во всю стену, окно. Впрочем, как у всех, кто квартирует в Союзе художников на Лермонтова, 8. «Когда я получила здесь мастерскую, была такая эйфория! – признается Наталья БАБАШ. – Я всю жизнь живу в тесноте, а тут такой простор. И это окно – оно увеличивает пространство визуально».
С Натальей БАБАШ мы часто встречаемся на выставках. Она с большим интересом относится к творчеству своих коллег. От Натальи Владимировны всегда исходит спокойствие и умиротворенность, как и от ее работ. В основном пейзажных, но есть портреты, натюрморты. В пейзажах на равных существуют ставшая уже родной Сибирь и не переставший быть родным Кавказ. Наталья БАБАШ ( в девичестве ПОНОМАРЕВА) родилась и выросла в Кисловодске, получила образование в Краснодаре, а в Омск приехала в 1982 году вслед за мужем-омичом, тоже художником. Наше предполагаемое интервью неожиданно вылилось в монолог, монолог-размышление о творческом и жизненном пути.
С небес на землю
– Как я решила стать художником? У всех это бывает по-разному. У меня возникло изнутри, не знаю, когда и как. Я только теперь, оглядываясь назад, понимаю, что, видимо, всегда была направлена в эту сторону. И самые яркие впечатления моего детства связаны именно с чем-то таким. Когда я первый раз увидела у своего троюродного брата этюдник, для меня это было такое событие! Я просто оторваться не могла. А когда мне на день рождения в пять лет мама купила альбом для рисования и 24 карандаша – это было счастье до небес. То есть представляете, да? Начало 1950-х, только что закончилась война, нищета страшенная. А тут такое богатство – 24 карандаша! Совершенно естественно, что я с ними не расставалась.
Но при этом у меня не было мысли, что когда-нибудь я стану художником. Потому что я знала, что это небожители, а я что – я простой человек. А потом, в 15 лет, я все же стала ходить в изостудию. Художественной школы в городе не было, а изостудию организовал энтузиаст своего дела, член Союза художников СССР Тарас Михайлович ГОЛОВКО. Туда приходили самые разные люди: семидесятилетняя бабушка с этюдничком, в очках, дети младше меня. Но самое главное – Тарас Михайлович приглашал на встречи студентов, которые, уже побывав в этих стенах, поступили в художественные вузы. Во время своих каникул они приезжали домой, приходили к нам. И мы имели возможность видеть этих небожителей, которые оказывались такими же, как мы. И вот тогда, прозанимавшись три года в изостудии, я решилась и поехала поступать в Краснодарское художественное училище.
В те годы почему-то считалось, что училище дает больше, чем институт, что из него люди уже идут работать конкретно по профессии. Хотя я все равно думала, что буду учиться дальше, делала попытки. Но художественные вузы были только в столицах – Москва, Киев, Ленинград. Набор был небольшой, а ехали туда со всей страны. И надо было какое-то время жить там, ходить на подготовительные курсы. Я, конечно, окончила училище с отличием. Но! Кому там нужны твои отличия? А я к тому времени уже вышла замуж. Как обычно – молодежь ведь легкомысленна. Поэтому мне всю жизнь теперь не хватает высшего образования, которого я не получила, хорошей школы. Все это я добираю в этих стенах, учась у коллег, работая над собой. И в этом процессе поиска себя мне всегда интересно находиться. Ведь личность развивается, а из чего она развивается, из каких кирпичиков состоит – кто знает. Это индивидуально у каждого.
В Омске я оказалась, когда второй раз вышла замуж. Муж был омич. По жизни мы все делаем ошибки или поступки, которые нас чему-нибудь учат. В данном случае это был поступок, который круто повернул мою жизнь. На первых порах мне пришлось нелегко. У меня не сложились отношения с мужем, не сложились и с его окружением, потому что он был здесь свой, а я чужая. И это была такая школа выживания для меня. Ну, ничего, видимо, нужно мне было это пройти. Случайно ничего не бывает.
Теперь вот живу на два дома, потому что свой домик и сад в Кисловодске бросить не могу, и здесь у меня в профессии все хорошо. Езжу в Кисловодск каждый год. Мой домик теперь как музей, музей эпохи. Там сохранилась обстановка 1950-х годов, и когда я приезжаю туда, я погружаюсь в свое детство. Прошлое. Юность. Многие меня не понимают. Сосед у меня пытается продать свой дом, и ему удобнее было бы, если бы заодно продала и я. Потому что у меня большой участок, а у него совсем нет земли. Без земли не берут. Он все время уговаривает меня продать дом, цены на недвижимость сейчас хорошие. И когда я говорю: «Знаешь, я не могу», он смотрит на меня, как на безумную. Но я правда не могу решиться.
У природы нет плохой погоды
Меня часто спрашивают, так как я в основном пейзажист, сложно ли было после природы Кавказа привыкать к природе Сибири. Сложность не в том, что ты пишешь, а в себе самом, в том, насколько ты можешь выразить то, что ты чувствуешь, насколько твое мастерство тебе это позволяет. Конечно, чтобы написать пейзаж, надо в нем жить. Вот просто так, с наскока, только какой-нибудь этюд можно сделать. Но так как я живу в этих двух плоскостях, то я пишу и то, и другое: и Сибирь, и Кавказ. И как ни странно, они, вроде бы, контрастные, но сам контраст этих пейзажей позволяет видеть особенности каждого.
Вот возьмем даже небо. Там неба всегда мало. А здесь, на равнине, на нем заостряешь внимание – на этом огромном небесном куполе, на облаках, на том, как они плывут. А на Кавказе ты неба просто не замечаешь, потому что там много всего другого интересного вокруг. Куда ни пройди, каждый кусочек заставляет обращать на себя внимание. То есть это богатство природы такое. А здесь природа скудна, здесь плоская совершенно земля, огромная река, березы. Все! Но в этом аскетизме масса поэзии и лирики. Я в Союз художников вступала именно с сибирскими пейзажами, потому что копила этюды, погружалась в эту природу. Я уже знала, когда здесь лед идет, в какие числа, и когда снег обычно выпадает, и какие октябри бывают, какие ноябри.
Когда я приехала, меня, конечно, многое поражало своим несоответствием. Я привыкла, например, что, если солнце светит, значит, тепло. И ты идешь на солнце греться даже зимой. А здесь, если зимой солнце светит, значит, очень холодно. А вот когда небо тучками закроется и снежок пойдет – это тепло. Этому тоже надо было научиться. Меня поражало, что весной долго нет дождя, нет листвы, травы. А потом раз – 1-го числа почки, 2-го уже листья, а 9-го вообще все шумит. На Кавказе долгое межсезонье и весной, и осенью. Весной больше месяца все цветет: сначала алыча, потом яблоки, груши, сирень. Часто идут дожди, и все эти гроздья висят мокрые, насыщенные влагой. Вот эта неторопливость природы, возможно, сказалась и на моем характере.
Я тоже привыкла жить размерено, неторопливо, что меня иногда и подводит. Но вот как-то вписалась я и в эту жизнь и уже по-своему ее люблю. Потому что Омск – это тоже часть моей судьбы, моей биографии, причем большая ее часть, и уже такая взрослая, осознанная. Вообще жизнь, текущее время я всегда с восторгом воспринимаю и ощущаю постоянную радость пребывания на земле.