16 августа в парке на пр-те Королева, 20 пройдет Городской Пикник – самый масштабный в Омске фестиваль, который горожане самостоятельно организуют для себя и других горожан. Один из создателей и организаторов Городского Пикника Роман КОВАЛЕВ рассказал корреспонденту «КВ» Ирине БОРОДЯНСКОЙ, что изменится в этом году в формате мероприятия, и каких изменений он сам ждет от города и страны.
— Роман, на сайте Городского Пикника написано, что в этом году "все будет иначе". Это "все" создают те же люди?
— Команда организаторов осталась прежней: Татьяна ОКУЛОВА, Алина БЕГУН, Елена ЗАВЬЯЛОВА, Андрей ШАЛЫГИН, Полина КЛЕЦКИНА. Еще мы разделили направления (наука, экология, искусство, развлечения, спорт, IT, домашняя еда) и на каждое пригласили куратора.
— Чем отличается эта схема от прошлой?
Если раньше все площадки делились по механике действия (если ты танцуешь, то идешь в танцы), то теперь — по тематике. В экологическое направление могут войти и танцы, и иностранные языки, и спорт.
— Музыка будет?
— Как известно, организатор предыдущих концертов Денис КНЯЗЬ трагически погиб. Концерт нужно было делать, и прекрасная девушка и продюсер Юлия ГЛУШНЕВА согласилась позвать и отобрать группы, взаимодействовать с ними. Получился совсем другой концерт, с новыми музыкантами. Есть группы из Новосибирска, из Санкт-Петербурга.
— Торговля остается?
— Да, но от того, что у нас обычно называется ярмаркой, мы всеми силами стараемся уйти.
— А что такое у нас ярмарка?
— Это когда у человека есть набор бус, и с этими бусами он ходит по всем мероприятиям: приходит, ставит свой столик и все — сидит, продает. Людей, которые делают что-то своими руками, у которых есть собственные небольшие производства, мы просим подумать над новым подходом. В общем, чтобы человек не просто пришел, вытащил бусы и продал, а еще и что-то прикольное, приятное для людей сделал. Чтобы от него можно было что-то новое узнать. Многие уже заявились со своими идеями. Надеюсь, получится интересно.
— Пикник переехал с лыжной базы в парк на Королева. Вы этому рады?
— Парк имеет структуру, зонирование. В Омске не так много подходящих мест с большой территорией, и это, на наш взгляд, оптимальное для более-менее масштабных фестивалей, мероприятий.
— Рассматривался ведь еще вариант "Зеленого острова".
— Там, насколько я знаю, сейчас большие изменения намечаются. Новые люди приходят и пытаются сделать что-то хорошее, но нам показалось, что пока на "Зеленом острове" сложно будет организовать пространство так, чтобы там комфортно было находиться и не встречаться с постоянными посетителями местных кафе, например. Там могут возникнуть сложности с арендаторами, которые торгуют алкоголем. Будет не очень здорово, если рядом с нашим красивым добрым фестивалем буду под Лепса отплясывать люди в алкогольном ударе.
— Кризис отразился на сборе средств для проведения Городского Пикника?
— Наверное, отразился, да. Если в прошлом году все было очень замечательно: денег было, по нашим меркам, много и у нас даже остались лишние, которые мы потом отдали людям, попавшим в сложную ситуацию, то сейчас все сложнее гораздо. Мы понимаем, что придется изменять план трат. Но все же есть хорошие спонсоры и меценаты. Вот омские IT-компании, например, которые нас поддерживают. Есть новая компания RonasIT, они только в этом году открылись и сразу решили нам помочь. Есть те, которые постоянно помогают различным городским проектам: 7bits Анны ТАРАСЕНКО, ADCI Solutions Александра КУЗНЕЦОВА. Это прекрасные люди, которые без всяких вопросов приходят и поддерживают городские движухи. IT-сообщество — это, наверное, одно из крутейших сообществ, которые есть в Омске.
— Почему?
— Не знаю, но в Омске это сейчас, наверное, единственное интеллектуально, экономически и идеологически цельное сообщество. Эти люди зарабатывают деньги не в этом городе, а на мировом рынке. Возможно, это меняет мировоззрение. Для них город — это не место выкачивания ресурсов. Изменения в его ландшафте нужны им для собственной комфортной жизни. Если кто-то и спасет Омск, то это айтишники. Безусловно, есть и хорошие примеры из других сфер, но здесь речь именно о сообществе.
— Недавно общалась с ребятами из "Лета в Центре". Они считают, что в идеале городские мероприятия должны оставлять после себя полезную инфраструктуру. Вы согласны?
— У нас абсолютно открытая схема финансирования и минимальный бюджет. Мы не закладываем деньги на строительство чего-то, а если средства остаются, то мы их распределяем или куда-то пристраиваем. Я очень приветствую подход ребят из "Лета в Центре" (кстати, отличное название — #летовцентре, прекрасно, что они напоминают горожанам о творчестве Егора ЛЕТОВА), но пока не совсем понятно, как сделать так, чтобы, условно, все участвовали и все пользовались. Я считаю несколько странной ситуацию, когда люди пользуются тем, что сделали другие люди, не делая собственного вклада. Это как-то расхолаживает, что ли. Ну и потенциально, здесь кроется конфликт. Опять получается ситуация, когда за тебя кто-то что-то делает. Надо тут какую-то механику продумывать. С другой стороны, если бы перед нами стояла задача создавать материальную базу, то это бы означало, что мы себя назначили кем-то вроде городских массовиков-затейников, нам бы приходилось управлять всеми этим делами и так далее. Этой мотивации у нас нет. Вряд ли кто-то из нас связывает именно с Пикником свою профессиональную карьеру. На мой взгляд, Городской Пикник – это скорее художественный жест, чем попытка сосредоточить ресурсы. Это такое мгновение, идеальный Омск. Вспышка проходит, но в головах остается образ, запускаются какие-то процессы, становится понятно – все может быть иначе.
Хотя когда что-то остается — это здорово, и если "Лето в Центре" притащат чего-нибудь на Пикник, то мы, конечно, почувствуем, что это досталось нам на халяву, но все равно с удовольствием возьмем и постараемся своим участием как-то «отбить» это дело.
— По случаю наступающих выборов кандидаты к вам в спонсоры не просились?
— Никто не пытался и не пробует. Я думаю, всем очевидно, что никто и не пролез бы. Два года назад губернатор приходил, но абсолютно автономно. Мы были предупреждены, но сразу сказали, что никаких экскурсий или типа того устраивать не будем. Я не против, чтобы приходили мэры, губернаторы. Это отлично! При всем моем скептическом отношении это показывает, что они типа тоже люди. Не знаю, понимал ли губернатор (наверняка понимал), что, когда он приходит и как обычный чувак сидит на траве, это для него реклама, лучше которой никакие пиарщики не придумают.
Проблема в том, что для чиновников в России сидеть рядом с людьми — это то же самое, что для меня переехать жить в землянку. Ничего против землянок не имею, просто считаю, что жить в землянке — это бред.
— Ну минут 15-то потерпеть можно...
— Это, мне кажется, абсолютно за пределами их мировоззрения. Как для меня человек, который кичится автомобилем или часами — это... ну, дурак. Человек, который застрял в 2000-х годах в клубе "Рай" или "XL". Мой мир совсем другой. Когда мы занимались Любинским проспектом, общались с собственниками зданий — вот тогда встретились эти два мира. Один из собственников на полном серьезе говорил, что те, кто ездит на трамвае, для него не люди, потому что они не смогли купить себе автомобиль. Ему нужно подъехать к своему зданию и пройти до него не более пяти метров в своих начищенных туфлях. Иначе жить нельзя. Так рассуждают те, кто добился «успеха» — в таком вот архаичном понимании этого слова. Думаю, они будут очень расстроены, когда поймут, что общество давно поменялось. И люди на трамваях не потому не добились «успеха», что не смогли, а потому что успех для них означает совсем другое. Да, мы в России самобытны и уникальны, но двигаемся по тому же пути, что и европейское общество, где сейчас королевы сами убирают за своими собаками, когда выгуливают их, а президенты ездят на мопедах к своим любовницам. Это обычные люди. Так должно быть. Россия, в которой президент, уйдя с поста, будет ходить в супермаркет за кефиром и на него не будут особо обращать внимание, – это моя Россия и она такой обязательно станет.
Да, сейчас ситуация и политическая, и экономическая в стране практически катастрофическая и наступил период реакции. Если еще года два назад мне казалось, что уже все бесповоротно поменялось, то сейчас старые силы, силы зла, пытаются отхватить себе что-то напоследок. Но надо пережить это. Светлое будущее уже совсем близко, если мы все не умрем.
— Не рассматриваете для себя вариант...
— Умереть?
— Нет, переехать в другую страну.
— Если, опять же несколько лет назад я был ярым русофилом... В общем-то, я и сейчас им остаюсь. Мне очень нравятся наши люди, и мне хочется что-то для них делать, но какого-то императива оставаться здесь несмотря ни на что, у меня нет. Хотя как во всяком русском во мне живет огромный провинциальный, оседлый комплекс. Уехать для русского человека — это огромный подвиг. "Кому мы там нужны?", "не с кем пообщаться", "будешь человеком второго сорта" и все-все-все другие отмазки во мне присутствуют. В общем, тяги переехать в другую страну у меня нет. Я неприхотливый человек. Мне хоть и не нравится то, что происходит, уезжать я не собираюсь.
— А из города?
— Я съездил в Санкт-Петербург и нашел какие-то возможности там остаться, но ничего кардинально отличного от Омска я не заметил — конечно, кроме того, что там город, а здесь все же провинция. Стоит съездить на месяц в Санкт-Петербург и вернуться, чтобы понять: Омск – деревня, узкие улицы, грязно. Люди у нас к городу относятся именно по-деревенски: вышел на улицу, вылил ведро с помоями перед домом (поставил пивную бутылку на дорогу у бордюра) — и отлично! Это очень печально. Вот только молодые люди в большинстве своем у нас креативные и умные. Такие, что их даже не может вместить в себя Омск, – им приходится уезжать. В общем, пока я не ищу, куда бы переехать. Кроме того, я здесь работаю в институте "Град". Прекрасное место, прекрасные люди.
— Кем работаете?
— Мне придумали очень интересную должность: старший политолог. Не какой-то там средней руки, знаете ли, а старший! Я учился на политологии и являюсь, возможно, единственным человеком, если уж не в России, то в Омске, у кого в трудовой книжке запись — «политолог». Уж чего-чего, а такого поворота я не ожидал. Может, почитают люди с моей кафедры, что вот, их выпускник работает политологом. Меня можно студентам как экспонат в цирке показывать и говорить: "Вот, живой политолог. И справка имеется". А если серьезно, то я сам не очень понимаю, чем должен заниматься политолог в Омске.
— И чем старшие политологи занимаются?
— В институте "Град", который занимается территориальным планированием, предполагается, что я займусь согласованием планировочной, архитектурной и градостроительной частей с жизнью города как социума — так, чтобы планы, расчеты и мысли проектировщиков как можно лучше ложились на ожидания горожан. Чтобы в итоге люди получали то, что они будут любить. Например, вот на этой улице (интервью записывалось на ул. Чокана Валиханова. — Прим. "КВ") вдруг ни с того ни с сего добрый волшебник разбросал кристаллы. Скорее всего проектировщики не желали зла (хотя может быть и желали), а реально думали, что люди в Омске — это какие-то туземцы, которые припадут к кристаллам с воплем: "Слава богу, что-то упало с барского плеча", и закатали все в гранит по доброте душевной. Это унизительно. Многим людям это не понравилось. Пока я только приступил, но вообще цель моей работы – вот чтобы такого не происходило.
— Вы уже уехали в Петербург, но ради Пикника вернулись.
— Не только я — все уже уехали, забеременели, родили, занялись своими делами. Мы долго сомневались делать ли Пикник, но было бы очень жалко, если бы исчезла такая классная штука, которая была придумана в Омске и каким-то образом стала появляться во всех городах, от Бреста до Владивостока. Последние два года по всей стране проходят городские пикники примерно с таким же содержанием, как у нас.
— Это вы их обучали?
— Нет, но наша работа абсолютно открыта и прозрачна. Я во многих местах побывал, где рассказывал о том, как создается Городской Пикник. Теперь вдруг абсолютно поменялся подход к городскому событию в России. Вдруг оказалось, что какой город ни введешь в поисковик, везде есть городской пикник. Мифическим образом это произошло. И у нас в городе появилось множество пикников, от пикников с любимыми до HR-пикников. Было бы очень нескромно говорить, что это мы запустили что-то новое. Возможно, просто все разом по-новому посмотрели на возможность организовывать городское событие и просто как-то это очень совпало.
— Участников Пикника с каждым годом все больше?
— Больше желающих организовать площадки, больше новых идей. Хотелось бы также, чтобы люди больше участвовали материально. Я понимаю, что сложно требовать от жителей финансовых вложений, но все-таки основной упор мы делаем на краудфандинг: все скидываются на прекрасное событие, где потом великолепно проводят время. Идея о том, чтобы каждый из 10 тысяч пришедших скинулся бы по 100 рублей, конечно, утопическая, но расширить круг таких людей, на наш взгляд, очень важно, чтобы все понимали, привыкали к тому, что ничего не бывает на халяву, что никто ничего не должен давать им на лопате. Все, наверное, видели картинки, где на Масленицу народ кормят блинами с лопаты. От такого принципа хотелось бы уйти.
— Не думали продавать билеты, хотя бы дешевые?
— Это подразумевает изначальные вложения организаторов, а затем — отбитие их на продаже билетов. Это очень сложно для городских команд, городских проектов, потому что чаще всего ни у кого из организаторов нет денег. Деньги нужны заранее. Если бы нам удалось в Омске создать схему финансирования, где горожане были бы и заказчиками, и инвесторами, то это дало бы гигантский скачок. Тогда могли бы не только фестивали появляться, но и, например, интересные, нужные горожанам бизнесы. Вот надо нам в Омске набрать критическую массу из двух-трех тысяч человек, которые скидываются по 200, 300, 500 рублей на городские проекты, и тогда город расцветет реализованными идеями. Такая схема даст устойчивость. На мой взгляд, быть человеком, который тянется к лопате за блином, и быть человеком, который сам принимает решение, это абсолютно разные жизненные позиции. Это вопрос привычки и понимания, что если не ты решаешь, то кто-то решает за тебя.