Корреспондент "Коммерческих вестей" Ксения БЕЛОДЕДОВА отправилась в отпуск в Египет в то время, когда в Шарм-Эль-Шейхе разбился самолет с российскими туристами, а затем нашим гражданам запретили туда летать
Поехать в отпуск в Египет я решила почти случайно. Изначально хотела отправиться во Вьетнам, но потом подумала, что не хочу ехать, и решила найти попутчика. И такой попутчик, точнее, попутчица нашлась. Правда, она сразу мне сообщила, что поедет только в Египет и другие варианты не рассматривает. Немного подумав, я согласилась ехать вместе с ней. Тем более что вживую увидеть египетские пирамиды – мечта моего детства. В итоге мы купили путевки в Хургаду из Екатеринбурга.
Буквально за пару дней до вылета мы узнали об авиакатастрофе с российскими туристами. В этот день я как раз начала собирать чемодан в путешествие. Первая реакция – шок. Затем страх. Как мы полетим? На тот момент причина трагедии еще была неизвестна. Были мысли не лететь в Египет, но мы их отмели. Меня успокаивали мои близкие, которые говорили, что все будет хорошо и долетим мы нормально.
Первый раз в жизни мне было очень страшно лететь на самолете, хотя летаю я далеко не впервые. По пути в Хургаду 3 ноября у меня была только одна мысль – добраться. Наши родные тоже очень за нас переживали и смогли вздохнуть с облегчением только тогда, когда мы сообщили, что приземлились в Африке и с нами все хорошо.
Но это было только начало наших египетских приключений. При прохождении границы с нас взяли не 25 долларов за визу, а 27 несмотря на то, что на вклеенной в паспорт визе было четко написано, что она стоит 25 долларов. Когда мы вышли из аэропорта, нас встречало около двух десятков улыбчивых египтян – представителей различных туроператоров (как мы сначала думали). Один из них, посмотрев свой список, сообщил нам номер нашего автобуса, после чего мы увидели очередь туристов у небольшого киоска, в котором еще один представитель туроператора (как потом оказалось, настоящий) что-то сообщал туристам. Я решила тоже встать в очередь и увидела, что нашим соотечественникам там также называют номер их автобуса. На мой радостный ответ о том, что у нас уже есть номер автобуса, представитель нашего туроператора хмуро посмотрел на меня, сказал "подождите", после чего начал что-то сверять по своим спискам, а затем с кем-то ругаться по-арабски. Через пару минут он зачеркнул написанный ранее другим египтянином номер автобуса и написал новый номер, сказав: "Вот это ваш номер". К слову сказать, кто нам написал другой номер автобуса и зачем, мы так и не узнали. Пожалуй, к счастью. После того как мы сели в автобус, мы долго стояли и не уезжали из аэропорта. Как объяснил нам автобусный гид, мы ждали полицию, чтобы она нас задержала. А когда у нас после его слов стали лезть глаза на лоб, гид поправился и сказал, что "полиция нас будет сопровождать". Затем нас повезли в наш отель.
Еще из самолета я увидела, что Египет – это большая пустыня с небольшими островками домов. Ту же самую картину я увидела по дороге в отель: пустыня, посередине которой пролегает дорога, и редкие дома. Из растительности – полузасохшие пальмы. Сказать, что я по-другому представляла себе Египет, – это не сказать ничего.
В самом отеле нас встретили не очень дружелюбно. Никаких "добро пожаловать" или дежурных улыбок. Правда, стоило нам увидеть Красное море, как все наши неприятности напрочь забылись. Море в Египте невероятного лазурного цвета, оно теплое, и в нем плавают цветные рыбки, которых я раньше видела только на картинках или в дорогих аквариумах.
Следующие несколько дней у нас прошли в абсолютном счастье и отпускной безмятежности. О том, что вылеты в Египет запретили и туристов отправят без багажа я узнала по дороге в Каир от ребят из нашего отеля. Виолетта и Сергей прилетели в Хугарду из Краснодара, и должны были улетать раньше нас. "Еще не знаем, улетим мы обратно или нет," – пошутила Виолетта.
На экскурсию в Каир посмотреть пирамиды я поехала 7 ноября – в день, когда российским туристам запретили вылеты в Египет. Как нам сообщил наш гид Мухаммед, в этот день мы у него были последние российские туристы, для которых он проводил экскурсию. "Завтра я уже уезжаю в Каир. Здесь работы уже не будет", – сказал Мухаммед.
По его словам, туризм в Египте занимает второе место по доходам в стране, первое – платежи за право прохода судов по Суэцкому каналу. Также он сообщил, что россияне занимают второе место после немцев по общему числу приезжающих в Египет туристов, но в некоторых отелях отдыхают большинство русских, и они в течение ближайших дней закроются.
Что касается нашего отеля, то в нем русские по числу занимали первое место. Это было заметно по многим признакам. Во-первых, почти весь обслуживающий персонал отеля говорил на русском языке, вывески в сувенирных лавках были все на русском, по вечерам в баре отеля звучала исключительно русская попса, и, наконец, в ресторане около 95% столиков занимали исключительно наши соотечественники. Остальных 5% приходились на отдыхающих вьетнамцев, китайцев, немцев и египтян. Интересно, что чувствовали туристы из Вьетнама, Китая и Германии, окруженные русскими вывесками и русской речью? Может, думали, что русские надписи – это и есть загадочный арабский язык. Хотя вряд ли, конечно.
После возвращения из Каира и посещения пирамид начались твориться странные вещи. Сначала из номера у меня украли серебряный крест. Он стоил не очень дорого, но мне он очень нравился. На ресепшене мне ясно дали понять, что я сама виновата в том, что оставила его на столе и не положила в сейф. Интересно, что рядом с крестом на столе лежала цепочка, но она была стальная и ее не взяли. После общения с персоналом отеля пропажу креста я была уже готова списать на мистическую энергетику посещения египетских пирамид, но внимательно понаблюдав за уборщиком, который убирал нашу комнату до пропажи креста, и заметив его нежелание со мной общаться, я поняла, что дело совсем не в пирамидах.
На следующий день после моего возвращения из Каира в нашем отеле была организована вечеринка в знак дружбы между Россией и Египтом. С одной стороны в холле были развешены российские, с другой – египетские флаги, расставлены бокалы с белыми, синими и красными коктейлями, также символизирующими российский флаг, совместные фотографии президентов России и Египта, и, наконец, приготовлены два огромных торта в виде флагов двух стран. Даже коржи у этих тортов были цветными под стать флагам.
Наши сограждане и туристы из других стран фотографировались на фоне этой композиции дружбы народов, а потом с удовольствием поедали торты и предложенные закуски. Паниковал ли кто-либо в нашем отеле по поводу запрета туризма в Египет? Нет. Администрация отеля высказывала надежду на то, что русские туристы к ним снова вернутся, а сами туристы просто наслаждались отдыхом. Про якобы неспокойную обстановку и недовольство египтян запретом российского туризма я услышала от папы, с которым разговаривала по скайпу. Я не знаю как в других отелях, но в нашем царила вполне дружелюбная атмосфера.
Мы общались со многими продавцами в сувенирных лавках, которые нам говорили, что через несколько дней они уедут из Хургады домой, – кто-то в Каир, кто-то в Луксор. Многие продавцы нас спрашивали, сколько еще русских осталось в отеле.
"Вы, русские, для нас как солнце, понимаете? Другие туристы жадные, почти ничего не покупают. Нам очень жаль, что такое случилось с самолетом. Но мы в этом не виноваты", – сказал нам продавец сувениров Ахмед.
А у продавца папиросов Симона в лавке вообще висела фотография Владимира ПУТИНА. "Зачем у вас здесь фотография ПУТИНА висит? Он же русским к вам приезжать запретил?" – спрашиваю. На мой вопрос Симон улыбнулся. "Мне он нравится. Сильный человек. Как запретил, так и снова разрешит", – отвечает египтянин и поглаживает свой толстый живот.
В последние дни отдыха мы наблюдали за тем, как постепенно пустел наш отель. Сначала это было заметно по тому, как появилось больше свободных лежаков на пляже, а потом по тому, как постепенно пустели столики в ресторане. Сначала огородили деревянными щитами один ряд столиков, которые не обслуживались, потом два ряда, а в наш последний день в отеле была огорожена уже почти половина ресторана. А вместо пяти официантов работал только один.
Кроме того, за три дня до вылета нас переселили в главный корпус в номер с видом на море. Это было связно с тем, что корпус, в котором мы жили, закрывали. Перед отъездом я поинтересовалась у одного из работников ресепшена, собираются ли закрывать отель. Он ответил, что отель не закроют, но туристов станет меньше и пока будет работать только главный корпус.
"Мы надеемся, что русские к нам еще вернутся," – грустно улыбнулся сотрудник отеля Ибрагим и занялся своими делами.
Обратно в Россию 13 ноября мы улетали по расписанию без опозданий. В аэропорту Хургады нас встречал российский сотрудник МЧС, который, вероятно, следил за нашей безопасностью. Самолет благополучно нас доставил в Екатеринбург, а наш багаж также благополучно полетел в Москву другим самолетом на досмотр. Через четыре дня утром мне сообщили, что мой багаж доставлен в Екатеринбург, а вечером того же дня мне позвонили, сказав, что он находится уже в Омске. Забирать чемодан из аэропорта мне пришлось самостоятельно. Пленка, которой я обматывала свой чемодан в Египте, была оторвана, а на самом чемодане красовалась новая наклейка "досмотрено". На этом наши с чемоданом египетские приключения были окончены.