6 октября на кухне «Коммерческих вестей» побывал глава Нижнеомского муниципального района Анатолий СТАДНИКОВ. Анатолий Михайлович рассказал много интересного о том, каким был район в 90-е годы и какой он сейчас, чем отличается Нижнеомский район от остальных и за счет чего живет. Выдержки из этой беседы записала обозреватель «КВ» Ольга УМОВА.
– Анатолий Михайлович, после вашей нашумевшей отставки вас в 2013 году вновь избрали главой района. Получается, люди вам доверяют, как вы думаете, почему?
– Когда в 2010 году я шел на выборы, главный лозунг у меня был и сейчас остается такой: не народ для власти, а власть для народа. Я убежден в этом. Вероятно, люди голосовали за меня, зная, что я могу сделать. Я много общаюсь с людьми. В первую пятницу февраля у нас всегда проходит отчет главы района за год, в большой зал ДК приглашаются все желающие. Потом мы в течение двух месяцев начинаем объезд всех населенных пунктов района, где проходят встречи главы с населением, и там поднимаются все вопросы. И это хорошо – когда вопросы есть. Я такой человек, мне нужно, чтобы был негатив, потому как это значит, что люди заинтересованы в жизни своего села. Еженедельно в понедельник проходит прием граждан, в среднем человек 12-15 я принимаю.
– В Нижнеомском районе ведь прошла практически вся ваша жизнь?
– Да, в Нижнеомском районе я родился и вырос. В советское время был директором колхоза «Хомутинский», который в 1984 году занял первое место в России по сельхозпроизводству. Потом был председателем райисполкома, затем стал главой района. И когда наступили 90-е годы, наш район не ощутил перестройки. У нас не останавливалось строительство, за 90-е мы построили баню, хирургическое и инфекционное отделения, роддом, заасфальтировали несколько улиц, построили два моста через реку. И когда все это строилось, я был неугоден руководителям хозяйств, руководителям организаций, потому что не давал растаскивать то, что было. И в 1996 году меня не избрали, потому что людей настроили, что задержка зарплат, задержка пенсий – это моя вина, что эти деньги идут на стройки. Хотя, возможно, я и тогда бы не проиграл выборы: как стало известно позже, на ряде участков просто накидали бюллетеней за моего конкурента. В общем, судьба в итоге сложилась так, что я уехал в город. Но прошло три срока, и я вернулся.
– Чем отличается Нижнеомский район от других районов Омской области?
– Нижнеомский район особый. Он находится даже в худших условиях, чем Усть-Ишим. Железной дороги у нас нет, пароходства нет. В Усть-Ишиме есть хотя бы река, водная артерия, там есть лес, есть та же самая клюква. У нас же кроме животноводства и полеводства ничего нет. Но, к сожалению, когда я вернулся, от тех 40 000 голов скота, из которых 10000 – коров, которые были в районе в 1996 году, к 2010-му коров не осталось. Животноводства я принял ноль, оно осталось только в личном подсобном хозяйстве. А ведь в 90-е годы я к коровке никому не давал прикасаться, говорил всегда: корова – это наше богатство. Когда вернулся в 2010-м, стал убеждать, пытался донести мысль о том, что через три года молоко будет дорогое, что будет закупочная цена – 15-17 рублей за литр. Многие на это улыбались, но оно ведь и правда стало так стоить. Сейчас в районе около 4000 коров, но все они в основном в ЛПХ, только у КФХ «Привольное» 100 коров и в КФХ Невзорова 200 коров.
– А полеводство в каком состоянии?
– Полеводство развито хорошо. Только за последний год посевы увеличили на 8000 га и сейчас сеем больше, чем при коммунистах. И люди стали наконец понимать, что без мяса наше зерно ничего не стоит. Вот у нас есть фермер, ЯКИМЧИК Сергей Владимирович, это крепкое хозяйство, в этом году он намолотил столько же, сколько вся северная зона. И он понял, что при таком объеме зерна у него много отходов, которые можно провести через животноводство и получить деньги. И сейчас он начал строить животноводческие помещения, планирует завезти телок мясной породы и выращивать скот на подсосе. Занимается животноводством сейчас у нас и Александр Александрович РЕЙНГАРДТ. НЕЧИПУРЕНКО Василий Петрович выиграл грант, тоже будет заниматься животноводством.
– На полях у вас работают только местные или есть вертикально интегрированные компании, у которых поля в разных районах?
– У нас работает «Титан», они сеют озимую пшеницу и рожь, убрали уже нынче, причем с хорошей урожайностью. Есть поля у Кормиловского маслозавода (БЕЛИМОВ), они у нас работают в Береговом, сеют почти 4000 га. Есть «Русское зерно», которое сеет в Горьковском 20 тысяч га, остальные вроде бы все свои.
– На чьем молоке работает маслозавод «Нижнеомский»?
– Он перерабатывает в день до 100 тонн молока, хотя может перерабатывать до 200 тонн. Принимает молоко в Черлаке, в Калачинске, Кормиловке, закупает даже в Тюменской и Новосибирской областях. К сожалению, продукция уже не та, какая там была раньше. А ведь когда-то нижнеомское масло находили даже в Японии, был такой случай, что человек в составе делегации из Омска увидел наше масло на прилавке японского магазина. И это было действительно настоящее масло. Молодежи я не завидую, вам уже такого никогда не попробовать. Сегодня, чтобы приготовить толковое масло, оно даже без наценки должно стоить минимум 600 рублей килограмм. Сами посчитайте: чтобы приготовить килограмм масла, нужен 21 литр молока. Так что если в теперешнем масле вместо положенных 82% жира есть 6-7%, и то хорошо.
– А Омка какую-то роль в экономике района играет? Раньше ведь она использовалась, как минимум, для орошения.
– На Омке у нас стояли раньше хозяйства, а теперь поселения – Хомутинское, Нижнеомское, Соловецкое, Антоновское и Глухониколаевское. Во всех этих хозяйствах были оросительные системы, от которых, к сожалению, ничего не осталось. Все трубы в свое время выкопали. А ведь по пропашным культурам при орошении урожайность повышается примерно в два раза. С другой стороны, в свое время земли под оросительные системы были заняты самые лучшие, вдоль берега. Сейчас там и без орошения пшеницу получают по 30 центнеров с гектара. Какую роль играет Омка? Все населенные пункты, которые находятся вдоль реки, получают от реки воду. Техническую, конечно. Питьевую мы готовим в райцентре на установке. В самом райцентре мы, кстати, за эти три года полностью обновили водопровод, и вода стала гораздо чище. Но все равно только техническая. У нас есть проектная документация на строительство очистных сооружений, но это 133 млн рублей. И я об одном сожалею: что выборы 1996 года не были отложены хотя бы на год. Если бы их отложили, я бы тогда успел построить 9-летнюю школу в Новоивановке, и очистные сооружения мы бы тогда достроили – они были сделаны на 60%, оставалось завезти и смонтировать оборудование и закрыться. У нас до сих пор стоит каркас, стоит кирпичная башня. И третий вопрос, который тогда можно было решить – сделать в райцентре центральную канализацию.
– Какой у района сейчас бюджет?
– У нас дотационный бюджет, 377 млн рублей в текущем году. Но если в 2009 году собственных доходов у нас было 49 млн, то в прошлом году уже было 82 млн.
– За счет чего рост?
– Стали что-то делать, землю начали оформлять, за имущество стали заставлять платить, за те помещения, которые были в чьей-то собственности, но не оформлены и не облагались налогом. Два основных источника – НДФЛ и земля. Собственные доходы обеспечиваются за счет фермеров, за счет торговых предприятий. Плюс маслозавод. Других крупных предприятий у нас и нет, самая крупная организация в районе – ДРСУ, где больше 50 человек работает. В 2013 году к нам в район пришел магазин «Магнит» и, во-первых, цены заставил всех понизить, во-вторых, доход в бюджет дает больше 500 тысяч в год. На прошлой неделе у нас еще и «Низкоцен» открылся, где добавилось 31 рабочее место, и я надеюсь, что доход в бюджет будет около 1 млн в год. А самое главное – появляется нормальная цена и появляется возможность наши местные маленькие магазины успокоить немного по ценам. У некоторых накрутка была до 300%, представляете. И когда я отдал самую лучшую территорию под «Низкоцен», мне на сессии один депутат-предприниматель заявил: зачем вы это делаете, они ведь все деньги увезут из района. Этот человек держит в районе три магазина совокупным объемом, как «Магнит». Но при этом «Магнит» заплатил 554 тысячи в местный бюджет за год, а этот предприниматель – 70 тысяч. Так кто из них деньги увозит?
– Сейчас избрали новый райсовет, сильно поменялся в вашем районе состав?
– Из 15 депутатов из прежнего созыва осталось 5 человек. По партиям состав такой: 10 единороссов, 2 сочувствующих и 3 депутата от КПРФ.
– Реорганизация образовательных учреждений вас коснулась, пришлось сельские школы закрывать?
– Сегодня в поселениях в школах некомплект, это понятно. Но мы не закрываем их принудительно. Сейчас закрыли начальную школу в Рязанке, там было 4 ребенка. Получилось так, что учительница поехала в Омск на учебу, а учеников в это время возили в Хомутинскую среднюю школу. И им там понравилось, ведь там и питание, и спортзал, и общение, кружки. И потом дети родителям сказали: в нашу школу мы больше не пойдем, пойдем только в Хомутинскую. И мы вынуждены были закрыть. Закрыли начальную школу в Лесном, где было 2 ребенка, и в Придорожном, где было 6 детей, и родители пятерых из них захотели своих детей отдать в школу в Нижней Омке. В райцентре школы достаточно крупные, в первый класс пошли по два комплекта. Сохранилось у нас училище, которое хотели закрыть, но мы доказали, что этого делать нельзя. Нас присоединили к Калачинску, и теперь училище стало техникумом. Готовим механизаторов, поваров и продавцов. Сегодня там учится больше 200 детей. Я считаю, что СПТУ сегодня не только не надо закрывать, но необходимо расширять по специальностям. Сегодня дефицит сварщиков, токарей, каменщиков, бетонщиков. А это специальности, которые необходимы для того, чтобы продолжалась жизнь.
– А разве потребность есть на селе сейчас в таких специальностях?
– Я вам приведу такой пример. Мы в районе строим на пожертвования церковь. В 2013 году у нас был кирпич для церкви и были деньги на зарплату, но я не мог найти каменщиков, которые складывать бы эти кирпичи начали, получая в день на каждого по 2-2,5 тысячи. В 2014 году приехала к нам бригада армян, и качественно сложили этот кирпич, получив 1,5 млн зарплаты. Или вот сегодня мы строим 18 двухквартирных домов для переселенцев из аварийного жилья, плюс еще четыре дома для детей-сирот. А делают-то не наши. Наших набрали от силы процентов 10, остальных из Омска привезли. А ведь могли строить бы и сами нижнеомцы. Ремонтировали мы наш центральный Дом культуры, и тоже наши там не работали. Вы, кстати, не были в нашем ДК после ремонта? Это теперь лучший Дом культуры среди районов, это не ДК, а театр. Но мы сделали это за копейки – нам на внутренний ремонт выделили аж 4,2 млн рублей.
– И как удалось сделать за такие деньги хороший ремонт, в чем секрет?
– Никакого секрета. Просто те, кто выиграл аукцион, не ожидали, что придется так хорошо все делать. А я всегда, когда знаю, что что-то нужно сделать, но это трудновыполнимо, обрубаю концы себе же: обещаю людям что к такому-то сроку все будет готово. И деваться потом некуда. Есть у нас в райцентре школа № 2, я когда в 2010 году пришел, она была вся облезшая, и я на последнем звонке сказал: вы последний раз стоите на фоне такого обшарпанного фасада, 1 сентября мы будем на новый фасад смотреть. Потом я, правда, понял, что работать нужно будет очень круто. По моему опыту, на ремонт фасада школы надо миллиона 3,5. Я со строителями разговаривал: могу дать максимум 1,7 млн, но если выиграете и сделаете все хорошо за эти деньги, кормить буду бесплатно, в бане буду мыть бесплатно. Но на конкурс заявилась в итоге некая компания, опустившая цену до 800 тысяч. И ребята эти надеялись, что раз деревня, то можно будет сделать так себе, с краскопульта побелить известкой да и все. Но не тут-то было. Мне потом из каких только коридоров не звонили: мол, ты помоги, что-то сделай, ведь он же пролетел. Я отвечал: это его проблемы. Директор этой фирмы потом сказал: как только в аукционе увижу слово «Нижнеомский», сразу компьютер буду выключать.
– Чем привлекателен ваш район для людей, что есть там красивого, интересного?
– Мы много высаживаем в Нижней Омке цветов, две улицы полностью засажены. Ни в одном другом районе я такого не видел. Я еще когда был директором совхоза, моей слабостью были теплицы. И когда я пришел в область работать, мне передали на обслуживание государственную дачу, там была теплица, и я ее восстановил, выращивали рассаду до 120 тысяч корней, продавали. В Нижней Омке в школе тоже восстановили теплицу. У меня супруга работает там на безвозмездной основе, она просто любит цветы. И дома у нас, в огороде и во дворе кругом цветы.
Еще у нас единственный, пожалуй, район, в котором проходит 31 декабря «Голубой огонек». Мы проводим его в спортивном комплексе, ставим столики на 800 человек, устанавливаем сцену. Организуем все сами, цена входного билета в прошлом году была 150 рублей, на столе – шампанское, фрукты, конфеты, можно принести что-то из дома. Идет концертная программа с 20.00 до 22.30.
– И заполняется зал?
– Мы билеты начинаем продавать уже в конце ноября и продаем максимум за три дня. Заявки начинают поступать уже сейчас. Много приезжает к нам из Омска на Новый год гостей, к родственникам, из 800 человек, наверное, 200-250 на «Голубом огоньке» омичей.
– А гостиница в Нижней Омке есть?
– Да, двухэтажная, мест на 20-25. Наша, муниципальная. Есть и муниципальная баня на 50 помывочных мест, работает по выходным, цена билета 70 рублей, детям – 35.
– За счет чего все это работает? Многие главы у нас жалуются, что ни на какие такие вещи им денег не хватает.
– А вы у глав спрашивали, ходят они сами в муниципальную баню? Вы спросите у них. До тех пор, пока сам глава в баню ходить не будет, она и не будет нормально работать, а значит, не будет востребована. У меня дома есть баня, но сейчас становится холодно, и мне ее лень топить, а муниципальная в 120 метрах от моего дома. Две недели назад в воскресенье я пришел, мужики в парилке говорят: о, значит, пар нормальный будет. Начальнику коммунального хозяйства сказал: я стал в баню ходить, давай нормально все делай. В это воскресенье пошел, так уходить не хотелось. Я не знаю, если честно, за счет чего окупается. Наверное, мы просто много денег не хотим. Сегодня у начальника коммунального хозяйства, который руководит и централизованным отоплением, и гостиницей, и баней, зарплата всего 30 тысяч рублей.
– А что еще от советского наследства в собственности у района осталось?
– Жилье осталось, котельные. К сожалению, продали почти все, что было. Когда-то у нас был хлебокомбинат, который в 90-е годы делал половину месячного бюджета района, и когда в 1996 году я ушел, через год его закрыли, тогдашнему главе коммерсанты пообещали, что завалят хлебом район. И когда я в 2010 году шел на выборы, думал, только бы здание не успели продать, но успели, за три месяца до выборов. А я хотел там сделать хороший крытый рынок, сдавать в аренду, чтобы у муниципалитета что-то свое было и доход приносило. Так и сделал, кстати, омский предприниматель, который это здание купил.
– Как у вас организуются перевозки в районе?
– У нас частное автопредприятие, мы ему сдали в аренду бывшие школьные автобусы, оно их плюсом подключило и работает. С областным центром сообщение устраивает, мириться можно. В областной центр и Облавтотранса ходят автобусы, ходят они в Соловецк, в Епанчино, в Локти. А перевозки внутри района обслуживает наше частное предприятие. Району оно приносит больше 1 млн дохода в год. Но рентабельность у перевозчика низкая, потому что на автобусах этих ездят одни льготники, за которых, конечно, возмещают, но вот за прошлый год около 1 млн рублей пока ему область не возместила.
– Некоторое время назад озвучивался инвестиционный проект по строительству горнолыжного курорта в селе Стрижове. Там никаких подвижек нет?
– Нет, стоит на месте. Там надо ни много ни мало 5 млрд рублей.
– Почему так много-то?
– А как иначе? Если строить курорт, то надо строить жилье, гостиницы, освещение делать, дороги, подъемники и так далее. Если бы мы его реализовали, это были бы вторые Сочи. Там отбоя бы не было. А вообще, чтобы развивались в районе туризм, культура и отдых, надо немного: чтобы была у людей заработная плата. А пока ее не будет, хоть что построй.
– А какие-то рожденные инвестпроекты у вас вообще есть? Ведь с каждого главы сейчас требуют.
– Есть. Например, «Низкоцен» у нас проходил как инвестиционный проект. Через месяца полтора откроем частный дом престарелых на 24 человека, это и рабочие места, и доход в бюджет. Хотя я всегда был противником пансионатов для престарелых, всегда говорил: если мы построим один, нам придется строить второй и третий. Убежден, что за родителями должны ухаживать только дети.
– Как меняется численность населения в районе?
– Смертность у нас превышает рождаемость. А приезжающих и уезжающих у нас примерно одинаково. К району стал появляться интерес со стороны приезжих. Из Тюмени к нам приехала молодая семья, из Называевска, из Омска приехала семья. В районе сейчас 18 000 человек. В 1996 году было больше 22 тысяч человек. И учеников тогда было 4600, а сейчас 1800.
– Заново избравшись главой в 2013 году, вы всех людей из прежней команды взяли в новую?
– Когда я в 2010 году пришел главой, я пришел в пустое здание. Все сотрудники моего предшественника почему-то подали заявления, хотя я лично не хотел работать только с тремя из них. Потом стали пытаться устроиться снова, но не смогли ответить на вопрос о том, почему написали заявления об увольнении. Еще в 2010 году я убрал должность освобожденного председателя районного совета, затраты на него небольшие, но до 2 млн рублей в год выходило. Еще у моего предшественника была служба безопасности. Я сказал, что меня избрал народ, меня не от кого охранять, и убрал этого начальника службы безопасности. А когда уже в 2013 году был избран, убрал первого зама. Убрал зама по сельскому хозяйству. А сейчас мы ликвидировали администрацию Нижнеомского сельского поселения, возложив эти функции на районную администрацию.
– Так же, как сделал глава Калачинского района МЕЦЛЕР.
– Да, он стал первым, но будоражили с самого начала и мы эту тему, потому как я сразу сказал, что у нас не будет две администрации в одном районе. Дождались выборов, пока не закончился срок полномочий главы администрации поселения, и объединили. Сейчас ведь и выборы глав районов будут организованы по-другому. Вот сейчас еще 3 года у меня будет неприкосновенность, а в 2018 году главу уже будут назначать.
– Есть предположения, что некоторых глав будут поджимать, чтобы они ушли досрочно.
– Я вам скажу так. В 2013 году мне говорили: ты не должен идти на выборы. Когда проходила сессия райсовета о моем отстранении, я сначала отчитался, на отчет в ДК пришло 280 жителей района. И когда стали решать вопрос о моей отставке, люди возмущаться начали, шуметь. Зампред правительства БУТАКОВ, который участвовал в сессии, сказал: согласно статье, которую ему присудили, он может вновь идти на выборы. А люди стали спрашивать: а пойдет ли он, захочет ли? Я им пообещал, что пойду. И потом у меня много спрашивали: а ты не передумал? Честно говоря, когда некоторое время прошло, я уже и не хотел, потому как отдыхать, как выяснилось, тоже хорошо. Привык в этот период спать до одиннадцати, телевизор смотреть до двух часов ночи. Но ничего, теперь вновь встаю в пять утра.
Так что когда мне говорили, что я не имею морального права идти на выборы, я предложил тем, кто это мне говорил, повторить это людям, населению нашего района. Но никто не поехал об этом с людьми разговаривать. И если мне сегодня сверху скажут: уходи, я отвечу, приезжайте, скажите об этом жителям Нижнеомского района сами. Соберем в ДК всех желающих и спросим.
– Вы на разных должностях успели поработать, где было наиболее интересно?
– Везде было интересно. Я стал директором хозяйства рано, играла молодая кровь, спал в сутки не больше трех часов. В уборку в два часа ночи проводил планерку со специалистами на центральном току. А в семь утра ехал на одно из пяти отделений, никто заранее не знал, на каком их них я появлюсь, и специалисты, закрепленные за отделениями, были вынуждены ехать на места к семи утра.
– Но сейчас вы уже не такой жесткий руководитель?
– Таким же остался. Но за все эти годы я никого не посадил, никого сильно деньгами не наказал, я всегда жалел людей.
– Детей строго воспитывали?
– Из-за постоянной занятости где-то и упускал. У меня трое детей, два сына и дочь. Все трое живут сейчас в Омске. Сыновья до 96 года жили в районе, работали водителями, но когда меня не избрали главой, их сразу уволили. Сыновья закончили аграрный университет, дочь – Институт сервиса. И с этой стороны я, наверное, благодарен судьбе, потому что если бы я тогда не уехал из района, сыновья образование бы не получили, так и шоферили бы. У меня растет внук 2000 года рождения, полный мой тезка, СТАДНИКОВ Анатолий Михайлович. Есть внучка, она нынче закончила юрфак университета.