С просьбой проанализировать итоги 2014 года обозреватель «КВ» Лев АБАЛКИН обратился к председателю совета директоров ООО «Омсктехуглерод» Валерию КАПЛУНАТУ.
– Валерий Николаевич, завершился непростой для России 2014 год. Как можно охарактеризовать прошедший год? Что происходило и к чему мы пришли в итоге?
– 2014 год оказался достаточно «веселым» для россиян. Одного перечисления важных событий будет достаточно, чтобы понять, что приключений за год был переизбыток. С политической точки зрения это, в первую очередь, украинский кризис, который фактически рассорил нас с так называемым англо-саксонским миром. Причем уровень противостояния впервые за всю послевоенную историю стал определяться не идеологией, а ролью страны в глазах мирового сообщества. Речь идет о том, имеет ли страна право на свою самостоятельную политику, либо она пойдет в фарватере планов, принятых Черчиллем и Рузвельтом еще в годы Второй мировой войны. Эпохальной была их встреча в Галифаксе в 1943 году, после чего в 1944 году была создана Бреттон-Вудская система, а затем в 1945 году – ООН. Вот три кита, на которых базируется так называемая западная блоковая система. России в ней было отведено место одной из второразрядных стран, чего никто не скрывал. После крушения Советского Союза Запад дружно перекрестился. Задачей англо-саксонского блока было не допустить еще одного независимого центра силы. Безусловно, ось Вашингтон – Пекин раздражала США, но третий лишний в этой игре был не нужен.
Европа прочно привязана политическими и экономическими узами к американской системе. Они считают, что хорошо экономят деньги налогоплательщиков и собственной экономики благодаря тому, что над ними развернут американский военный зонтик. Бывал я в том же Гармише в Германии и видел, как развевается звездно-полосатый флаг над бывшей штаб-квартирой дивизии «Эдельвейс», которая в свое время штурмовала Кавказ и захватывала Эльбрус. В принципе немцы довольны. Американцы щедро платят им за содержание этой базы, и немцам не надо содержать свои войска.
– Правильно ли я понял, что, по вашему мнению, не случись Крыма и Украины, все было бы так же?
– Все началось в 2007 году со знаменитой мюнхенской речи ПУТИНА. В принципе ничего особенного в ней не было, но он впервые заявил, что Россия будет строить свою политику самостоятельно. Она не будет входить в разряд стран типа Швеции и Голландии, ибо даже роль Германии ей не была отведена. Уже тогда было заметно, что Запад не брал на себя джентльменских обязательств. Поведение его по отношению к России напоминало поведение профессиональных уголовников. Если банда начинает сотрудничать с посторонним «пассажиром», ее члены никогда не будут воспринимать его как своего. Если его поведение вписывается в их модель, то они дружески похлопают его по плечу и скажут: «Ну, в тебе есть капля жульнической крови»...
– Но насколько я понимаю, они, наоборот, считают, что в общество джентльменов затесался уголовник.
– Россия противопоставляется Западу, то есть всей Европе, а не одной какой-то стране. Не хочу сравнивать отдельные страны – каждая из них уникальна, но у нас гораздо более мощный культурный и даже идеологический фундамент. В конце концов, Россия – наследница победителя европейской супердержавы. Просто ПУТИН объявил, что мы – наследники российской истории. Вот это – буквально речь ПУТИНА в Мюнхене.
– Ну, объявил и объявил.
– Все это уже было воспринято как вызов. Затем грянул кризис, и тогда и Западу, и России, честно говоря, стало не до того. Как только экономическое положение более-менее стабилизировалось, сразу же начался розыгрыш этой карты. Началась подготовка ответа Запада на речь ПУТИНА. Метод традиционный – так называемые цветные революции. Если это клептократический монархический режим, то он свергается так, как это произошло с тем же МУБАРАКОМ в Египте. Если это диктаторский режим, то подогреваются национальные либо племенные движения. Пользуясь существующими в многонациональном обществе противоречиями, а затем еще и применяя откровенную агрессию, подобного рода режимы свергаются. Аналогичные принципы были применены на Украине.
Естественно, ПУТИН не мог остаться в стороне. Он прекрасно понимал, что такое анархическое образование, как Украина, неизбежно будет нуждаться в западных, натовских штыках. Единственный шанс что-то противопоставить этому при проигранной политической битве был присоединение Крыма. Понятно, что исторически это русская земля. С военно-стратегической точки зрения это, безусловно, верное решение. Но Украина и Крым стали основой для взрыва противоречий России с Западом.
– Но с экономической точки зрения мы можем не переварить затраты, связанные с Крымом.
– Понимаете, Западу нужна второсортная страна – Россия, без намека державности, поэтому и без Крыма, следуя советам дяди Сэма, мы так бы и остались в болоте бесконечной стагнации, тем более атлантические стратеги готовы были закрыть глаза на проделки клептократической элиты страны, которая ее грабит, не развивает ее промышленность, а фактически занимается лишь тем, что перераспределяет природную ренту. Страна же фактически являлась бы сырьевым придатком большой диверсифицированной экономики Запада. ПУТИН же сказал: нет, ребята, мы пойдем другим путем. Теперь Владимир ПУТИН обречен перестраивать все.
– На пресс-конференции он сам сказал, что, что бы мы ни делали, деньги шли туда, где нефть, где сырье. А теперь бизнес-де сам будет вынужден перестроиться.
– Прыгнуть в холодную воду для закалки – это полезно, но так неохота и так тяжело, особенно в первый раз. Санкции – это и есть элемент принуждения к реформам, к созданию по-настоящему диверсифицированной экономики, которая не зависит от нефти и газа. Но для этого нужна прежде всего полноценная свобода и ответственность предпринимательства. Предпринимательство – это по-прежнему опасное занятие. За все эти годы сформировалась удивительная модель российского бизнеса, которая в принципе неконкурентна, потому как ориентируется исключительно на обслуживание бюджетных потоков. Временами ПУТИН пытается наводить там порядок. Об этом говорят посадки предпринимателей и чиновников. 2014 год был обусловлен такими посадками, причем известных людей.
– Мы в газете давали выступление ШОХИНА о том, что регулятором экономики в России сегодня является Следственный комитет.
– Это попытка быстро, хирургическими методами хоть как-то навести порядок. Большинство этих людей ( ЕВТУШЕНКОВ, ШИШОВ и т.д.) в той или иной форме сотрудничали с государством и делали на него ставку. Они пошли на сомнительные предложения со стороны неких чиновников, а в результате оказались за пределами правового поля. Но, подчеркиваю, это всего лишь хирургия. Я бы предпочел, чтобы эти люди оставались на свободе и государство давало им четкие правила игры, которые они бы соблюдали. Но для этого нужно очень серьезно изменить отношение к элите, которая в регионах и в отраслях занимает командные позиции. Это по-настоящему компрадорская элита, а бизнес здесь играет подчиненную роль. При появлении попыток играть по некоррупционным правилам бизнес навлекает на себя репрессии. Наше предприятие, например, не играет по тем правилам, которые нам предлагаются со стороны некоторых слюнявых местных деятелей, а попытки получить с нас откаты идут постоянно. Но известная история с тем же Межрегионгазом показывает, что они умудряются выстраивать такие схемы, по которым с вас гарантированно получают коррупционную ренту. Это тоже очевидная ситуация, причем власть на нее закрывает глаза.
Доступ к аукционам и тендерам в России имеют только те, кто успевает договориться с чиновниками. Чиновники разбились на кланы, а кланы включили в свой состав покровителей из числа силовых структур. В лучшем случае война идет между кланами, но настоящей серьезной, очищающей системной битвы пока нет… Но хочу отметить, что, ко всему прочему, на фоне продолжающегося падения цены на нефть санкции уже кажутся детским лепетом. Бюджетные возможности сокращаются практически в два раза.
– А доллар дорожает.
– Обрушение национальной валюты – это естественно. Сама по себе слабая национальная валюта – неплохо для экономики, яркий пример тому Китай. Но они свою валюту не обрушают, а четко выстраивают по определенному графику, так что все субъекты экономики видят, на сколько примерно будет девальвирована валюта, понимают ее движение. Это предсказуемость экономического климата, которой у нас нет. Рубль может обрушиться в одночасье.
– Вы прямо связываете это с понижением цены на нефть?
– Да, это абсолютно коррелируемые показатели. Реформированием надо было заниматься в сытые годы, но нам казалось, что они продлятся вечно. Были прогнозы, что нефти не хватает и она будет только расти и расти. Оказалось, что нефти переизбыток, и даже лучшие эксперты не смогли предсказать такое устойчивое падение цен. Сегодняшняя динамика показывает, что падение обусловлено переизбытком предложения по отношению к спросу. Это объективные вещи, которые никакими правительственными декретами и заседаниями ОПЕК не спасешь.
– Почему Китай стал сильным, а Россия – нет?
– У нас был ГОРБАЧЕВ, а у них – ДЭН Сяопин. За ГОРБАЧЕВЫМ стояла непонятная теория социализма, то есть марксистско-ленинская идеология, а за ДЭН Сяопином – пятитысячелетнее историческое наследие. Конфуций у них до сих пор настольный автор. Мы же презрели и порушили всю память о славных деяниях предков. Китай – благой пример, которому ПУТИН, в принципе, наконец последовал. Не забывайте, что после разгона демонстрации на площади Тяньаньмэнь в 1989 году Запад тоже ответил мощными санкциями, но постепенно они ушли в небытие. Китай они тоже чему-то научили. В диалектическом аспекте санкции не есть вред. Вопрос заключается в том, начнем ли мы наконец перестраивать все наше общество.
– С точки зрения ослабления рубля в декабре Омсктехуглерод как экспортер оказались в выигрыше.
– Безусловно, мы получили определенные дивиденды за счет курсовой разницы, но нет абсолютного счастья. Большие скачки для любого бизнеса опасны. У нас сырье тоже привязано к валюте. Оно дорожает. Во-вторых, чтобы продавать сырье на Запад, необходимо иметь технологии западного уровня. Химическое машиностроение в России неадекватно западному, а покупать импортное становится катастрофически дорого. Если замедляется технологическое обновление, то замедляется и конкуренция. Так что здесь можно говорить лишь о сиюминутном выигрыше.
Тем более что у нас более чем на 100 евро снизились цены на продукцию. Цены на техуглерод упали на рынке в два раза, так как в основе их лежат мировые цены на нефть.