Омич Евгений ГРАФЕЕВ, известный по своему громкому судебному процессу с МТС, поделился своими наблюдениями о жизни в стране Шанель, вдовы Клико, Жака Ива Кусто и Марсельезы в период миграционного бума.
Евгений ГРАФЕЕВ
Много лет назад я уехал жить во Францию. Там появилась семья, дети. С самого начала мне было крайне интересно, как там все обустроено, и пару лет я писал небольшие заметки о наших общих чертах и различиях. Не так давно, пару лет назад, я написал статью «Социальная жизнь во Франции», которая была воспринята очень положительно читателями Вашей газеты. Однако, даже если материал кому-то и не понравился, это не повод не рассказать читателям «КВ» интересные, на мой взгляд, изменения, произошедшие во Франции за последние годы.
Часть 1. Украинская.
Пожалуй, начну с… украинцев, которых встретил во Франции за последнее время.
2013 г. Париж. Метро у вокзала Монпарнас. 23.00.
Лет 15 назад мне доводилось ездить на метро в столь позднее время, и особого дискомфорта я не испытывал, поэтому перспектива добраться в аэропорт Шарль де Голь в столь поздний час, меня не пугала.
Надо сказать, что проблема мигрантов и большого количество лиц не европейского происхождения во Франции возникла не год-два назад, а со времен деколонизации французских колоний в 50 – 60-х годах прошлого века, когда всем их жителям была дана возможность приехать, жить и работать во Франции. Смена климата, как оказалось, не меняет не только внешний вид, но и менталитет. Потомки первой волны миграции, скажу так, не полностью восприняли европейские ценности. В начале 2000-х во Франции в средствах массовой информации распространялось утверждение о том, что эмигранты должны уважать и соблюдать законы светского французского государства. В последнее время мне все больше приходится слышать, что если они к нам приехали, то мы должны уважать их традиции. Недавний нашумевший в соцсетях случай о том, как сирийский беженец с четырьмя женами и 23 детьми за год получил 326 тыс. евро соцпомощи, тому подтверждение. Во Франции по закону не принято многоженство, но встречаются такие семьи.
Продолжаю. Спустившись в метро, я оказался один на один с сотнями лиц арабского и африканского происхождения, ожидающих прихода поезда. Причем при тусклом освещении последних мне показалось больше. Посмотрев на время прибытия следующего поезда (в парижском транспорте показывается оставшееся время до прибытия транспорта, а не столько, сколько времени прошло с момента убытия поезда, как это в московском метро), я понял, что «держаться» придется около 5 минут, что посчитал вечностью. Нельзя сказать, что у меня есть какое-то негативное отношение к афроамериканцам, со многими я дружу, но на этот раз ощущения были не из приятных. Неожиданно у лестницы показалось светлое пятно, которое почти сразу стало двигаться в моем направлении. Лицо человека, а им оказался молодой парень лет 23–24, сияло от радости. Довольно быстро я понял, что он не француз. Он оказался украинцем, получающим во Франции высшее образование. Нам, к его удовольствию, оказалось по пути. Он тоже ехал в аэропорт. По секрету он мне шепотом сказал, что думал не только аэропорта, родного Киева, но и вообще белого света он больше не увидит. Ему было очень страшно. Он оказался довольно продвинутым и неплохо разбирался в вопросах политики и экономики, только вот с выводами в отношении имеющейся информации у него прослеживались, как мне тогда показалось, временные трудности. Будем надеяться, что у него все хорошо и АТО ему удалось избежать, вернувшись в Париж.
В городе, где я живу, строят корабли. Среди них те самые «Мистрали», построенные с легкой руки Сердюкова и уплывшие в Египет с нелегкой руки Олланда. На верфи работает очень большое количество компаний. Аутсорсинг здесь очень и очень развит. Французы в основном работают проектировщиками, инженерами. Французы, занятые на стройках в качестве рабочих, мне попадаются все меньше и меньше. В центре Сан-Назера, а именно так называется этот город, русский язык можно услышать чаще, чем на Лазурном побережье Франции. Большое количество рабочих – это бывшие наши собратья по СССР. Украинцы, русские греки, чеченцы, литовцы, латыши, азербайджанцы. «Хохлов» среди них как-то сразу выделяешь. Они покрупнее, больше лишней массы, в связи с чем прослеживается некая неторопливость в движениях и замедленная реакция на вопросы. Впрочем, в скорости реакции они прибалтам все равно не конкуренция.
Летом 2014 г. в центре города я разговорился с тремя украинцами. Спросил, что они тут делают и почему не воюют в Донбассе. В то время война уже началась. Поинтересовался, не думают ли возвращаться в Украину, если там теперь «Це Европа». Шутку мою приняли сразу и сообщили, что никуда не уедут, а если уволят, то лучше, чем ехать туда, сиганут с моста здесь. Мост, конечно, тут знатный. Он связывает два берега Луары, и практически сразу Луара растворяется в Атлантическом океане.
Встречаются украинские дамы средних лет, вышедшие замуж за французов, но так и не нашедших свою любовь. Поиски у них продолжаются. В головах – очевидная неопределенность. На своих бывших соотечественников смотрят как на бандеровцев, торгуют на местных рынках, как на Шулявке и Привозе. Они неизменно участвуют во всех скидочных акциях в магазинах и супермаркетах.
Часть 2. Беженцы и изменения в жизни французов.
Ранее я писал о том, как во Франции пытаются решить вопрос ассимиляции большого количества мигрантов. Напомню. Раньше большинство так называемых беженцев размещалось достаточно компактно, в одном районе города. Полиция там была очень частым визитером. Потом было решено, что для социальной адаптации их нужно размещать равномерно по всему городу. В моем городе даже в хорошем, дорогом районе «Маленький Марсель» стали строить ашелемы – такие жилищные комплексы, где размещаются мигранты. Задумка очень интересная, но то, что из этого получилось, не дает сделать однозначный вывод о больших успехах в реализации намеченных целей.
Самый большой плюс получили жители соседних районов – стало значительно тише. С другой стороны, теперь беженцы каждое утро – кто пешком, кто на велосипеде, кто на транспорте – начинают стекаться в центр города, и если раньше их количество не так сильно бросалось в глаза, то теперь это уже очень заметно. В центре города сразу же появились закусочные с лавашом и шаурмой. В любом открытом ресторанчике или кафе можно увидеть новых жителей Франции, которые почти ничего не покупают, но столики тем не менее занимают, с любопытством оглядывая проходящих мимо. Мой знакомый ресторатор, владевший «Бюро-табак» в самом центре города, которого я несколько лет назад спас от вооруженного ограбления, продал свой бизнес и предпочел уйти на пенсию. Очень жаль. Меня там всегда встречали с радостью.
Еще одна неприятная ситуация сложилась в сфере недвижимости. Всегда стараюсь проиллюстрировать свои наблюдения конкретными примерами, поэтому расскажу о двух случаях, которые имеют место в настоящий момент и которые достаточно показательны.
Мой хороший знакомый по просьбе и рекомендации своего друга и партнера сдал хорошую квартиру прямо на берегу океана с отдельным выходом на пляж молодой паре. Насколько знаю, цена сдачи по французским меркам была очень приемлемая, что-то около 400 евро в месяц. Буквально через два месяца пара перестала платить аренду, у них стали происходить постоянные ссоры с битьем стекл и т.д. Естественно, менять стекла и возмещать ущерб они не собираются, обращения в полицию ничего не дают – предлагают обращаться в суд. Выселить жильцов также не получается – идти в суд, когда сдавал по знакомству не очень удобно, особенно когда постоянно «кормят завтраками». Эта ситуация длится уже не первый год. Маленькая ремарка: девушка француженка, а ее друг, скажем так, недавно прибыл.
Другой случай подвернулся совершенно случайно. Проезжая мимо хорошего, большого дома, тоже на линии океана, мой друг увидел вывеску о распродаже домашнего скарба. Это явление довольно частое во Франции и обычно не вызывает никаких ассоциаций. Ну, уезжают люди, меняют дом, квартиру, это нормально. Часто люди, разбирая чердаки и всякий хлам, много чего потом продают. Как и на блошином рынке, на такой распродаже можно найти занимательные вещи. Мы тоже остановились посмотреть и разговорились с хозяином, который на входе во двор поставил электронную пищалку, и как только появляется посетитель, он тут же выходит его встречать. Выяснилось, что часть его дома арендуют и также долгое время не платят. По-моему, у арендаторов есть еще и малолетний ребенок, или даже не один, и выселить их не получается. Пара пенсионеров не нашла ничего лучшего, как выставить дом на продажу и попутно распродать свое движимое имущество.
Точно все нюансы законодательства в этой части я не знаю, вроде бы сквотеров, занимающих пустые дома и квартиры, как в Англии, а теперь и в Испании, во Франции нет. Законы как-то охраняют имущество, но есть нюансы, которые заставляют все более внимательно относиться к арендаторам. В холодный период года никто не имеет права выселить семью. Ни при каких условиях. Все это привело к росту стоимости аренды жилища. Иногда цены становятся просто запредельными. Возможно, и скорее всего, в моем городе на них также оказывает влияние количество заказов на строительство кораблей и объема работы и рабочих на верфи. Мне довелось побывать в двух однокомнатных квартирах недалеко от «шантье» (так французы называют эту верфь), в которых живут рабочие. 400 евро в месяц. Дом, как бы у нас сказали, фанерный. Такие строили сразу после войны, и это некий аналог наших «хрущевок», но только хуже. Туалет в коридоре, скрипучие полы, которые никто не менял много лет, несколько этажей, по 3–4 квартиры на этаже. Вид из комнаты в 15–16 кв. м – окна и крыши таких же домов напротив с расстояния 10–20 метров. Правда, в комнате свой умывальник. Другая квартира была чуть лучше, но еще меньше. В ней был совмещенный санузел и малюсенький коридор, сама комната метров 6-7, мойка тут же. Рядом соседка держала в такой же квартире собаку. Весь коридор и лифт пропахли. Нет, не пропахли. Вонь стояла невыносимая.
Кстати, попутно развею один миф, который часто слышу на наших российских каналах, о падении доверия к французам в связи с отказом Франции исполнять контракт по передаче «Мистралей» в Россию. Заказов на верфи – на несколько лет вперед и стоит очередь из компаний желающих разместить такие заказы.