 |
Николай ГОРНОВ
Убей в себе космонавта
Омск: Частный издатель Д. Сорокин, 2016 год. – 320 стр.
Тираж 500 экз.
Плечами своими оградит…
"Мне приснилась действительность. С каким же облегчением я проснулся"
Это третий авторский сборник Николая ГОРНОВА. Интересно, что автор регулярно декларирует, что фантастику уже не любит и давно не читает, но неизменно пишет именно в этом жанре. Не в том, где стрелялки-бродилки-попаданцы, а в том, где ставятся мысленные эксперименты с неясным исходом. ГОРНОВ трезво смотрит на общество:«Вы хотите мне сказать, что человек – это лишь набор мемокомплексов?» «Слава Господу, сообразили, – обрадовалась женщина. – К сожалению, да. Таковы факты. Мыслительный процесс современного человека – это непрерывное выдувание бесконечного множества ментальных оболочек, заполненных мемокомплексами». Герой повести «Антивирус», пройдя свой путь от главного государственного инспектора в сфере массовых коммуникаций, а далее – беглеца, нелегала до китайского бизнесмена Ю Линь, сделает попытку сломать автоматизм поведения человека, запустив «ментальную бомбу»: «Хотя я не исключаю, что очень многим придется учиться заново думать. Это трудно и неприятно – учиться думать. Но совсем не смертельно».Но полностью в таком исходе он не уверен и чудится ему, что «только я один проснусь утром на пустой выжженной планете, засыпанной пеплом». Здесь явный отсыл к братьям Стругацким. В целом у повестей и рассказов сборника есть общий подтекст: тот самый – про крышу желтой электрички. О том, как сломать привычный ход жизни, неизменный и повторяющийся до автоматизма. Но не поменять при этом одну электричку на другую. Как там у Станислава Леца (почти Лема): "Ну, проломил ты лбом стену, и что ты будешь делать в соседней камере?" В этой книге Николай ГОРНОВ уже не тот, что в двух предыдущих, хотя есть к ней переход из давней повести «Трафик» о буднях некой полуинквизиторской структуры в ближайшем российском будущем, в частности в цитируемом там Паскале: «Настоящее никогда не бывает нашей целью. Только будущее – наша цель. Получается, что мы вообще не живем, а лишь собираемся жить». Кстати, «Антивирус» – тоже о ближайшем российском будущем, весьма неприветливом. И там и там действие в основном происходит в Омской области. Может, имеет смысл написать нечто вроде «Калифорнийской трилогии»?
mif1959
 |
Андрей СИНЯВСКИЙ
Спокойной ночи
Серия "Проза Андрея Синявского"
М.: Издательства АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2015 год. – 416 стр.
Тираж 2000 экз.
"Внятно и ласково"
История развивается по спирали
"Это было у Никитских ворот, когда меня взяли. Я опаздывал на лекцию в школу-студию МХАТ и толокся на остановке, выслеживая, не идет ли троллейбус, как вдруг, за спиной, послышался вопросительный и будто знакомый возглас: "Андрей Донатович?!" Словно кто-то сомневался, я это или не я, – в радостном нетерпении встречи. Обернувшись с услужливо стью и никого, к удивлению, не видя и не найдя позади, кто бы так внятно и ласково звал меня по имени, я последовал развитию, вокруг себя, по спирали, на пятке, потерял равновесие и мягким, точным движением был препровожден в распахнутую легковую машину, рванувшуюся, как по команде, едва меня упихнули. Никто и не увидел на улице, что произошло. Два мордатых сатрапа, со зверским выражением, с двух сторон держали меня за руки". Это фрагмент из романа "Спокойно ночи". Профессиональный филолог СИНЯВСКИЙ начал писать прозу в пятидесятых годах и, поскольку его произведения в стране не публиковались, переправлял свои произведения на Запад, где они и выходили в свет под псевдонимом Абрам Терц. Осенью 1965 года СИНЯВСКИЙ был арестован (вместе с Юрием ДАНИЭЛЕМ) и получил семь лет. Отсидев шесть из них, освободился, уехал во Францию и стал преподавать в Сорбонне. Это именно ему принадлежит знаменитая фраза о стилистических расхождениях с советской властью, это на него обрушивались со всех сторон за его слова, что будто бы Пушкин вошел в русскую литературу на тоненьких эротических ножках ("Прогулки с Пушкиным", к слову сказать, остроумная и веселая вещь). Роман «Спокойной ночи», написанный Андреем Донатовичем в эмиграции, не вымысел, а скорее художественная биография. Издание дополнено главой из книги М.В. Розановой-Синявской «Абрам да Марья».
Е.К.
 |
Джулиан БАРНС
Шум времени
Серия "Большой роман"
М.: Издательство Азбука, 2016 год. – 288 стр.
Тираж 10 000 экз.
"От судеб защиты"
"Датский" роман к 110-летию Дмитрия Шостаковича
"Часть первая. На лестничной площадке. Он твердо знал одно: сейчас настали худшие времена. Битых три часа он томился у лифта. Курил уже пятую папиросу, а мысли блуждали. Лица, имена, воспоминания. Торфяной брикет – тяжестью на ладони. Над головой бьют крыльями шведские водоплавающие птицы. Подсолнухи, целые поля. Аромат одеколона «Гвоздика». Теплый, сладковатый запах Ниты, уходящей с теннисного корта. Лоб, мокрый от пота, стекающего с мыска волос. Лица, имена. А еще имена и лица тех, кого уже нет. Ничто не мешало ему принести из квартиры стул. Но нервы так или иначе не дали бы усидеть на месте. Да и картина была бы довольно вызывающая: человек расположился на стуле в ожидании лифта". Так начинается роман. Что делает этот человек на лестничной площадке и кто он, собственно? Это композитор Дмитрий Шостакович с чемоданчиком в руке ждет летом 1937 года, когда за ним придут. Может быть, явятся не этой ночью, но это дела не меняет: "Стоя на лестничной площадке, он думал, что властен над своими мыслями. Но позже, в ночном одиночестве, ему показалось, что мысли сами забрали над ним всю власть. И от судеб защиты нет, как сказано у поэта. И от мыслей тоже защиты нет". В "Шуме времени" БАРНС размышляет, был ли Шостакович трусом, и педантично реконструирует знаковые события в жизни музыканта, как то статью в "Правде" про сумбур вместо музыки, телефонный разговор со Сталиным, настойчивое подталкивание к вступлению в партию и т. п. В марте книга прошумела в Лондоне. Роман стоит пролистать хотя бы для того, чтобы поискать развесистую клюкву. Как пишет Кирилл Кобрин на сайте Русской службы BBC, БАРНС — выходец из среднего класса, закончил неплохую школу и Оксфорд, три года проработал лексикографом в "Оксфордском словаре английского языка", ушел в журналисты, писал рецензии, обозревал телепрограммы, первый роман ("Метролэнд") выпустил в 34 года, в 38 лет – лучший и пока не превзойденный свой шедевр "Попугай Флобера".
Е.К.
 |
Николай СВЕЧИН
Дознание в Риге
М.: Издательство Эксмо, 2016 год. – 384 стр.
Серия "Исторический детективъ Николая Свечина и Валерия Введенского"
Тираж 8000 экз.
"Надворный советник Лыков"
Сыщик Алексей Лыков расследует загадочное убийство
"Апрель 1898 года выдался для Лыкова трудным. В Донецком бассейне появилась опаснейшая шайка. Пять человек на конях, хорошо вооруженные и дерзкие, нападали на казенные и частные учреждения. За месяц были ограблены карета Славяносербского уездного казначейства, контора рудника в Ольховатке, и сожжены две помещичьих усадьбы. Восемь человек убито, двое раненых умерли потом в больнице… Екатеринославский губернатор отправил в министерство паническую телеграмму, требуя прислать столичных волкодавов. Горемыкин подумал-подумал и вызвал к себе директора Департамента полиции Зволянского. Старый и молодой саврасы имели одну любовницу на двоих и потому понимали друг друга с полуслова. В итоге надворный советник Лыков поехал в Екатеринославль" – всегда найдется дело для профессионального сыщика. Лыков оценил обстановку, и в итоге был разработан план засады для поимки банды. Вызвали полицмейстера Екатеринославля и приказали ему отобрать пятерых самых смелых людей из своего кадра. Лучше с боевым опытом. Шестым к ним присоединился Лыков. Через три дня на патронный завод были доставлены мешки с наличностью. Полицейские по одному проникли в кассу и спрятались там, но никто не напал. Зато утром пришел мальчишка и принес клочок бумаги, где была всего одна фраза: «В следующий раз», а рядом непристойный рисунок. Лыков банду все же перехитрил, а впреди его ждало расследование на редкость хитроумного преступления в Риге. "Ах, Рига! Словно попадаешь в средневековую сказку".
Е.К.