Показания в суде экс-проректора ОмГУ Владимира ДОМРАЧЕВА, обвиняемого в хищении 136 млн рублей, потерпели фиаско
Семнадцатого мая 2017 года в Советском районном суде состоялось очередное слушание по делу экс-проректора по капитальному строительству ОмГУ им. Ф.М. Достоевского 52-летнего Владимира ДОМРАЧЕВА. Оказавшись на скамье подсудимых по обвинению в хищении 136 млн рублей в особо крупном размере по ч. 4 ст. 159 УК РФ, сегодня Владимир Ильич лично давал показания судье Наталье ПОЗДНЯКОВОЙ.
Напомним, что, по версии обвинения, в период с 2011 по 2014 год ДОМРАЧЕВ, пользуясь служебным положением сначала советника ректора по строительству, затем – проректора, из 334 млн 400 тыс. рублей, направленных на строительство главного учебного корпуса по ул. Певцова, 4/1, похитил более трети. По крайней мере, согласно заключению судебной экспертизы Минюста России стоимость выполненных работ в рамках государственного контракта от 4 июля 2011 года составила не более 193 млн 724 тыс. 523 рублей.
В ходе суда ДОМРАЧЕВ вины не признал, ссылаясь на бардак в документации, а также на хронические технические недоделки, шлейф которых тянется за объектом строительства еще с 2005 года, в то время когда сам ДОМРАЧЕВ, по его словам, занял пост начальника отдела капитального строительства только в 2011-м.
– Многие документы пришлось восстанавливать. Иных вовсе не было – ни разрешения на строительство, ни землеотвода. Здание с 2008-го по 2011 год простояло без консервации. За это время отделка, инженерные системы пришли в негодность. Между тем демонтажные работы, которые было необходимо проводить, проектом госконтракта предусмотрены не были. Мы делали то, что нужно, дожидаясь от Москвы согласования нового проекта, куда и вошел бы перечень уже выполненных нами работ, – рассказал в ходе заседания обвиняемый. – Минобрнауки дало распоряжение делать корректировку проекта, а там будет видно…
По словам подсудимого, 1 млн рублей, уплаченный ООО «Вега», предыдущему генподрядчику по строительству, так и не был направлен на консервацию здания.
– В здании должны были быть насосы, также здание должно было стоять в пленке. При этом акты КС-2 по выполнению этих работ уже были подписаны СКОВОРОДИНЫМ, который к 2011-му уже был уволен. А после «Вега» подала иск в арбитражный суд на оплату 55 млн рублей за выполненные работы и 15% неустойки, и это несмотря на то, что 27 млн рублей, с которыми мы согласились, были компании перечислены, – продолжал ДОМ-РАЧЕВ. – В счет нового проекта мы вырезали испорченный в здании кабель, проложили новый, демонтировали старую вентиляцию и проложили новую систему кондиционирования. Нам пришлось делать много работ, не предусмотренных проектом, даже менять систему пожарной безопасности, потому что со временем к ней изменились требования. Постепенно мы хотели откорректировать все работы, но сменился ректор (на смену СТРУНИНУ пришел ЯКУБ. –Прим. ред.) и это стало невозможно.
ПОЗДНЯКОВА: Миллион кто-то украл, но почему вы не доложили об этом ректору?
ДОМРАЧЕВ: Доложил, но ответа не получил.
ПОЗДНЯКОВА: Раз уж СТРУНИН здесь, давайте спросим у него. Про 1 млн ЛАНВЕБЕРУ (гендиректор ООО «Вега». – Прим.ред.) вы знали?
СТРУНИН: Знал. Но только через год проректорства узнал, что право подписи есть у СКОВОРОДИНА, который и подписывал эти акты.
ПОЗДНЯКОВА: К вам было много вопросов, нареканий. Почему, зная о серьезных проблемах, вы строили и шли на нарушения?
СТРУНИН: Интерес был только один – переехать университету в центр города.
ПОЗДНЯКОВА:Еще при вас здание должно было быть готово, по крайней мере, стоять под крышей. При этом зримых результатов не было. Откуда у вас была такая уверенность, что корпус будет введен?
СТРУНИН: ДОМРАЧЕВ меня убедил.
ПОЗДНЯКОВА: ДОМРАЧЕВ говорит – «катастрофа», а СТРУНИН уверен в обратном… ДОМРАЧЕВ, вы убеждали ректора, что на стройке все хорошо?
ДОМРАЧЕВ:Мы ждали проект. Позже, уже в 2015-м, новый проект, на который сослался подсудимый, действительно был согласован, и, несмотря на все доводы ДОМРАЧЕВА, он все равно оказался на скамье подсудимых. Все дело в том, что устные пояснения за долгие годы стройки так и не были подкреплены серьезным документальным оборотом.
Согласно показаниям, ДОМ-РАЧЕВ продолжал упорно строить здание, тратил средства, направленные на последующие этапы строительства, на реальные доделки, и предоставлял ректору заведомо ложные отчеты, а также акты выполненных работ КС-2.
ПОЗДНЯКОВА: Почему в акты вписывались невыполненные работы?
ДОМРАЧЕВ: От здания без кон-сервации осталось одно название. Оно было усеяно грибком. Даже плитка наклеена на меловую шпаклевку. Строили дальше, чтобы вообще не лишиться бюджетных денег.
ПОЗДНЯКОВА: Владимир Ильич, проблемы и сложности со строительством испытывают, наверное, все объекты, но что мешало вам обратиться с официальным письмом в Минобрнауки с информацией, что здание построить законным способом на выделенные деньги невозможно? Служебные записки ректору о том, что все хорошо и необходимо генподрядчику произвести оплату, в деле есть, а письма с реальными обстоятельствами – о пристройке двух лишних этажей, о повышении цен на стройматериалы не приложены? Почему? И как вы собирались подбивать заведомо ложные сведения?
ДОМРАЧЕВ: Потом бы привели проект в соответствие. Только в 2012-м встал вопрос о том, что за эти деньги здание не построить. Хотя мы не одни такие. Для Балтийского университета корпус строят с 1974 года и до сих пор не построили, там ровно такая же ситуация.
ПОЗДНЯКОВА: Почему вы не убеждали ЯКУБА в своей правоте? Почему никто не собрал документы о выполнении работ, о том, что деньги не украли?
ДОМРАЧЕВ: Они есть у меня.
ПОЗДНЯКОВА:И где они? Почему не ходатайствовали о приобщении к делу? По версии следствия, вы укрывали эти документы. Вас искали, ЯКУБ сказал, что не может вас найти, и СТРУНИН ушел с рабочего места, забрав все документы и обнулив компьютеры.
ДОМРАЧЕВ: Документы не заверены.
ПОЗДНЯКОВА: Для суда копии документов – это не документы. Меня поражает одно: все вопросы распределения бюджетных средств решались на уровне сельского схода! Ежеквартальный доклад и проверки Росфиннадзора не дисциплинировали вас в ведении документации.
ПРОКУРОР:Где дефектовочные акты?
ДОМРАЧЕВ: Они были изъяты, но в деле почему-то не оказались… Без должного ответа на заседании остался также вопрос о проценте оплаты для генподрядчика. В деле есть данные о том, что ООО «МосОблСпортСтрою» было перечислено порядка 329 млн рублей бюджетных средств, а субподрядчики, фактически выполнявшие строительные работы, получили только 180 млн рублей.
ПОЗДНЯКОВА: Вы сказали, что 40% – это генподрядный коэффициент. За счет этого «Мос-ОблСпортСтрой» согласился на контракт? КУЛИКОВ (гендиректор ООО «МосОблСпортСтрой», против которого также возбуждено уголовное дело, сейчас находится в розыске. – Прим ред.) вам предлагал вознаграждение за неверные данные в КС-2?
ДОМРАЧЕВ: Я с ним почти не контактировал.
ПОЗДНЯКОВА:Какая была у университета выгода, чтобы спустя рукава контролировать строительство корпуса, генпод-рядчиков?
ДОМРАЧЕВ: Я как-то не задумывался, строил и строил.
ПОЗДНЯКОВА: Каждый подрядчик в ходе суда заявлял о том, что с университетской стройки у них все украли. Это не совпадает с вашей позицией заинтересованности в строительстве.
ПРОКУРОР:Контракт с субподрядчиком был заключен на 20 млн рублей, а выполнен в лучшем случае на 10 млн рублей. Они отказывались выполнять работы, потому что не получали финансирования от генподрядчика. Между тем от университета деньги перечислялись исправно. Где были вы в этой ситуации?
ДОМРАЧЕВ: Я не лез в отношения генподрядчика с субподрядчиками.
ПОЗДНЯКОВА: И почему же у вас такие задушевные отношения с генподрядчиками? Субподрядчики ходят толпами к ректору, просят оплаты, и никто не ставит вопрос о прекращении отношений с «МосОблСпортСтроем»?
Без должного ответа остались вопросы судьи и прокурора о том, что мешало экс-проректору построить здание по согласованному проекту, пусть и устаревшему, но въехать в него и начать проводить другие виды работ – реконструктивные. А также почему корпус к 2015-му все же не стоял под крышей, пусть без внутренних отделочных работ и технического оснащения. В конце заседания судья пришла к выводу, что нормальному ходу строительства мешала нормальная организация работ.
– Нет контроля за подрядчиком, нет нормального документооборота, нет охраны стройки, что бы в комплексе работало на результат. Но я не верю, что строитель с 20-летним стажем работы мог допустить такое по «неусмотрению», – заключила Наталья Юрьевна.