«Фонд «Жилище», конечно же, намерен достроить дома, но будет всеми способами избегать расчетов с денежными кредиторами»
Интересы истца и ряда кредиторов в деле о банкротстве фонда «Жилище» представляет руководитель Общества защиты прав потребителей в сфере строительства Дмитрий ДМИТРИЕВ. Обозреватель «КВ» Ольга УМОВА задала Дмитрию Владимировичу ряд вопросов о том, чего ждать дольщикам фонда «Жилище», и в целом о перспективах омских недостроев.
– Дмитрий Владимирович, вы представляете интересы Юрия ГУЗЕЯ, который инициатором процесса о банкротстве фонда «Жилище» и выступил. Напомните, какая у него возникла ситуация.
– Он был участником долевого строительства, приобрел в доме, который строил фонд, две квартиры. Дом этот сегодня уже введен в эксплуатацию, но ГУЗЕЙ в свое время в связи со срывом сроков расторг оба договора, получил решение суда на 4,5 млн рублей, плюс дополнительно взыскал около 1,1 млн рублей в качестве процентов за пользование денежными средствами плюс штраф за отказ от добровольной выплаты. На том этапе мы его интересы не представляли, он обратился к нам тогда, когда понял, что решение суда не исполняется, что он не знает, как быть с этим исполнительным листом. И мы с конца октября 2016 года начали работу, направленную на реальное исполнение решения суда, вели переговоры с руководством фонда, на тот момент был директором НОСОВ. Переговоры ни к чему не привели, денежные средства на счетах фонда на тот момент отсутствовали, потому как параллельно многие дольщики взыскивали неустойки, проценты и так далее. Дело приобрело серьезный оборот, и мы решили обратиться с иском в арбитражный суд, заявление было подано 1 ноября.
– Но вы же не имели целью добиться банкротства фонда?
– Конечно же, нет, изначально это была попытка влияния на должника с целью принуждения его выплатить задолженность. То есть фонд мог исполнить обязательства перед ГУЗЕЕМ и иск был бы отозван. Но по факту сам же фонд нашим заявлением воспользовался, согласившись на ведение процедуры наблюдения с целью, как я полагаю, уклониться от расчетов по решениям судов, с целью избежать новых расторжений договоров долевого участия. Это совпало, как я понимаю, и с позицией учредителей фонда, ведь точно так же произошло с Агентством жилищного строительства, где правительство еще в марте 2016 года ввело аналогичную процедуру по сути – процедуру ликвидации. В общем все это время, начиная с ноября, мы продолжали переговоры, мы пытались закрыть вопрос, надеялись, что прокуратура понудит фонд исполнить обязательства перед истцом. Ничего не изменилось, и 15 июня была введена процедура банкротства.
– И выстроился огромный реестр кредиторов.
– Да, все дольщики незавершенного строительства по сути сегодня кредиторы фонда в части прав на получение квартир, кроме того, у большинства из них сегодня есть денежные требования, это взысканные неустойки за срыв сроков, исполнительные листы по итогу расторжения договоров, взысканные проценты и штрафы, а также компенсации за строительные недостатки. И суммы серьезные, ведь практика такова, что Арбитражный суд редко снижает объем тех же неустоек, и в отдельных случаях неустойки достигают нескольких сотен тысяч рублей. Плюс в реестр кредиторов включаются юридические лица, которым задолжал фонд. И если весной служба судебных приставов оценивала объем сводного производства по фонду «Жилище» в сумму не менее 60 млн рублей, то сейчас, по моим оценкам, чтобы погасить кредиторскую задолженность, фонду надо найти не менее 100 млн рублей.
– В арбитражном суде представитель минстроя заявил, что составленный сейчас план финансового оздоровления фонда будет включать в себя в том числе и некое бюджетное финансирование…
– Если областное правительство пойдет на выделение какого-то транша, это будет здорово. Но большой надежды на это нет, я думаю, они будут искать какую-то схему, чтобы избежать расчетов с денежными кредиторами. Конечно же, фонд имеет намерение все равно достроить дома, но вот когда денежные требования будут погашены – вопрос очень сложный. Понятно, что будет делаться все возможное, чтобы не рассчитываться с денежными кредиторами. Опыт показывает, что ничего не мешает для достройки домов создать новое юридическое лицо, свободное от обязательств.
– Что посоветуете дольщикам фонда «Жилище» сейчас делать?
– Прежде всего действующим дольщикам, если они еще этого не сделали, нужно обращаться в арбитраж с требованием включить их в реестр кредиторов с правом на получение жилых помещений. Конечно, по всем домам сроки нарушены, и каждый дольщик вправе заявить еще и требования по неустойке, но понятно, что нагрузка от застройщика от этого возрастает, так что пусть каждый здесь решение принимает самостоятельно.
Конечно, остается рассчитывать на то, что новый губернатор применит власть и найдет возможности, чтобы решить проблемы с фондом «Жилище». Это важно и для престижа самой власти – ведь сначала нужно решить свои проблемы с дольщиками, прежде чем разбираться с другими застройщиками. Посудите сами: сегодня около 1000 дольщиков – это, по факту, дольщики, обманутые самим областным правительством.
– Недавно омские коммунисты заявили, что в реестр обманутых дольщиков областное правительство включило далеко не всех, что помимо 21 недостроя, которые входят в дорожную карту, есть еще, как минимум, 13 объектов, ситуация на которых требует внимания властей. По вашим наблюдениям, тот факт, что конкретный дом «стоит на контроле» у чиновников, как-то влияет на перспективы его достройки?
– Узнаем, думаю, в будущем, влияет или нет. Хотя дом ЖСК «Рубин-2» с 2011 года находится на контроле у комиссии по защите обманутых дольщиков, еще в 2011 году власти заявили, что приступают к поиску инвесторов, но до сих пор никого не нашли. Так что все мы понимаем, что включение дома в дорожную карту ни к чему не обязывает, за результат никто не несет ответственности. Вместе с тем в большинстве случаев достроить дома без какого-либо субсидирования практически нереально.
– Но ведь и денег в бюджете лишних нет, и законодательством финансирование недостроев за государственный счет не предусмотрено.
– Каким-то образом выкручивались до этого, через тот же фонд «Жилище» несколько лет назад оказывали помощь Ясной Поляне. Предоставляли земельные участки застройщикам, которые достраивали брошенные дома, тому же КОКОРИНУ, но законодательство, насколько я знаю, ужесточилось, и практика эта прекратилась. Хотя я слышал, что минстрой Омской области намеревался поднять вопрос о возобновлении этой практики на федеральном уровне. А в целом, да, правовая проблема, каким образом финансировать недострои, есть.
Что касается предыдущего вашего вопроса. Если дольщики считают, что их недострой соответствует всем критериям для включения в дорожную карту, пусть, конечно, отстаивают свои права.
– У пайщиков, как я понимаю, еще более сложная ситуация, чем у дольщиков?
– Да, около десяти кооперативов обманутых пайщиков можно назвать в Омске с ходу, речь идет о сотнях пайщиков, наверное, не меньше 1000 граждан. И если правительство всерьез намерено оказывать поддержку в сфере строительства жилья, то, наверное, и не должно быть разницы, какой договор – паевой или долевой. И те, и другие, по сути, потерпевшие, хотя, конечно, кто-то оказался в своей ситуации по своей небрежности, как, например, пайщики Радика АКОПЯНА, особенно в ЖСК «Машиностроительный», где вообще у АКОПЯНА ничего не было, даже разрешения на строительство. Понятно, что всему виной несерьезное отношение к инвестиционным рискам. Но раз власть взялась помогать гражданам, вложившим деньги в долевое строительство, то надо помогать всем, иначе будет дискриминация. Или надо принять решение и сказать: мы не обязаны помогать никому. И это тоже будет законно. Если государство будет не просто решать проблемы пайщиков и дольщиков, но параллельно запретит физлицам участвовать в долевом и паевом строительстве, то проблему оно сможет решить.