Предпринимателям в большинстве случае не удается доказать в суде, что коронавирус помешал им исполнить свои деловые обязательства.
14 декабря в «Точке кипения» состоялась юридическая конференция, посвященная ограничениям, связанным с коронавирусной инфекцией.
Наталья МИХЕЕВА, руководитель практики по коммерческим спорам ООО ЦПС «Лексфорт», рассказала о практике признания судами пандемии форс-мажором. К форс-мажору не относится, например, отсутствие денег, вызванных недостаточными продажами или нерасчетом с контрагентами, отсутствие на рынке определенного товара:
– Перечень прочих ситуаций открытый, пандемия может или не может относиться к форс-мажору при определенных обстоятельствах, но сам факт ее существования форс-мажором не является. Нельзя прийти в суд и заявить, что из-за коронавируса вы не должны платить неустойку. Необходимо доказать, как это на вас влияет.
К форс-мажорам однозначно относятся запрет на осуществление деятельности, запрет на авиа- и другое сообщение между странами и субъектами Федерации и прочие запреты, прямо препятствующие исполнению обязательств:
– В 90% случаев предприниматели забывают доказать причинно-следственную связь – либо в суде, либо до суда своему контрагенту – по какой причине они не могут исполнить свои обязательства, как это связано с коронавирусными ограничениями. Главное, что форс-мажор не освобождает от исполнения обязательств как такового, оно лишь откладывается до времени прекращения влияния ограничений, освобождая от ответственности за временное неисполнение – например, неустойки или штрафа. По закону только кредитор имеет право отказаться от обязательства, если утратил к нему интерес. Это закреплено в обзорах практики Верховного суда. Подобное происходит довольно редко: допустим, когда речь шла о праздничных мероприятиях. Практика пока очень неоднозначная, проще договориться с партнером о переносах срока исполнения договора и прочем, максимально снизить риск его обращения в суд.
По словам МИХЕЕВОЙ, стороны, как правило, все же находили консенсус за время пандемии, поскольку арендодатели не хотели терять арендаторов, заказчики – постоянных поставщиков и так далее. Однако если дело доходило до суда, практика в большинстве случае складывалась не в пользу ответчиков – им не удавалось доказать, что с ними случился форс-мажор. Оказалось, например, что нерабочие дни, установленные президентом, не равны нерабочим дням, установленным кодексом. Все договоры, заключенные во время пандемии, рассматривались судом как договора, в которых участники отдавали себе отчет о бушующем вокруг ковиде и осознанно шли на предпринимательский риск.
Спикер порекомендовала предпринимателям и их юристам четко прописывать в договорах, какие действия последуют при наступлении форс-мажора – будут ли отношения автоматически расторгаться или каким-то образом меняться:
– Если вы понимаете, что просрочка неминуема, постарайтесь до ее возникновения заключить со своим контрагентом дополнительные соглашения к договору о продлении сроков поставки/оплаты. И отдельно оговорите, что на этот срок неустойка выставляться не будет.
Участники дискуссии согласились с МИХЕЕВОЙ, что судебная практика складывается спорная, а все потому, что коронавирусное законодательство фрагментарное, многие решения отданы на откуп субъектам. В стране же ситуация неравномерная – ограничения от региона к региону разнятся по строгости, оборачиваясь столь же несопоставимыми судебными решениями. Алексей МАСЛАКОВ, начальник отдела юридического сопровождения ООО «Ф-Групп», отметил, что сами по себе нормы права, регламентирующие тему коронавирусных ограничений, в противоречие друг с другом не вступают, вопрос лишь в их реализации, но государство, конечно, частенько не поспевает за реальностью в части внесения важных изменений в действующие законы. МИХЕЕВА добавила:
– Я понимаю представителей бизнеса – есть экономический риск. Но если бы все приостановили исполнение договоров на период локдауна, предпочли бы не рисковать, то экономика бы встала.