Карельская отдушина для тех, кто устал от телефона и компьютера.
Скачок цен на зарубежный отдых буквально заставил российского туриста переориентироваться на внутренний рынок: каждый второй респондент с теплом поминал краснодарский парк Галицкого, банкиры хвастали уловом на Камчатке, владелицы психологических центров – пойманным дзеном на Алтае. В соцсетях соревновались, кто больше за день освоил московских галерей, кто сильнее продрог на сыром ветру с залива на калининградской Куршской косе, а глава омского отделения «Опоры России» Александр ДЕРЯБИН и вовсе покорил Эльбрус.
Красоты нарасхват
Что сказать – было завидно. Поэтому друзьям не пришлось долго уговаривать меня на спонтанную недельную поездку в дорогой сердцу Санкт-Петербург с выходными в Карелии. Прошедший год оказался аномальным не только по пугающему количеству туристов, когда в буквальном смысле каждый сквер и парк был усеян загорающими, но и по температуре. Так что толстовка, ветровка, дождевик так и остались нераспакованными впервые за множество вояжей в Питер, знаменитый непредсказуемой погодой.
При таком раскладе неудивительно, что карельские красоты оказались в уикенд нарасхват – мы с трудом нашли свободный домик для небольшой компании. Хотя выбрать, прямо скажем, есть из чего: в последние годы республика приросла громадным количеством различных баз отдыха на любой вкус и кошелек. Есть и шикарные загородные комплексы с коттеджами и вертолетными площадками, где по звоночку с ресепшена гостей на гольф-каре отвозят согреться в открытую купель или пропустить коктейльчик в местный же шикарный ресторан с кальянами и высокой кухней, по уровню не уступающему изысканному заведению в Питере. Есть хостелы, апартаменты, отели. Есть кемпинги (и уже выходящие из моды глэмпинги) для желающих сродниться с природой, знатно порыбачить и просто впитать в себя красоту.
Любоваться действительно есть чем: леса, скалы, речки, озера, водопады… Яркой зелени так много, что ее просто не вмещает человеческий глаз, а душа – всего этого размаха. Особенно дико ощущается контраст качества воздуха: после продолжительного отравления омскими промышленными ядами и выхлопами внезапно осознаешь, что снова дышишь без усилий, на автопилоте – так, как это должно быть. Кислород так мощно и неожиданно дает в голову, что хочется просто наслаждаться этим тихим и ясным состоянием, никуда не спеша, ничего не говоря и даже не шевелясь. В общем, удочки вернулись в Питер нетронутыми вместе с теплой одеждой. Уже позже я прочла: благодаря особому микроклимату эти окрестности известны как курорт для больных сердечными и легочными заболеваниями. Значит, нет, мне не показалось.
Впрочем я отвлеклась. Путь мы держали в Сортавалу – из Санкт-Петербурга до нее на автомобиле три-четыре часа ходу по отличной трассе. По легенде, «сортавала» переводится с финского как «власть черта» – будто бы именно к этому берегу причалила изгнанная первыми иноками при освящении Валаама нечистая сила. К слову, Валаамский монастырь – безумно популярное туристическое направление. Но экскурсии туда не постоянны – на острове продолжают вести богослужения. На нем действуют традиционные для таких мест правила: никакой пляжной одежды, непокрытой головы, громких разговоров и курения.
Северная дикость
Карелия нас встретила двумя сюрпризами. Первый: в Сортавале не оказалось достойных мясных магазинов – рассудив, что глупо везти по жаре аж из Питера заготовки для шашлыка, мы столкнулись с необходимостью затариться более-менее приглянувшейся нам птицей и рыбой, потому что приличной свинины и говядины нам найти не удалось. Второй: пугающе часто отсутствовала мобильная связь. Благо автомобильный навигатор успел прогрузить весь маршрут. Дело не в миллениаловской страсти не выпускать телефон из рук, не в стремлении оповещать друзей в соцсетях о каждом своем шаге и даже не в попытке быть на связи с оставшимися дома близкими, а в элементарной безопасности. На обратном пути – забегаю вперед – в нашей машине сел аккумулятор, и пленяющая пасторальность с отсутствием людей на многие километры, честно признаться,успела вызвать тревогу (проблему все-таки успешно решили самостоятельно).
Северная дикость – а поселились мы в поселочке Хийденсельга (практически все местные населенные пункты имеют трудновыговариваемые финские названия) – прослеживалась во всем. Связи не было или она ловилась весьма слабо. Питьевую воду набирали в ледяном роднике, упитанных комаров приручали вместо карликовых собак, наблюдали за немногочисленными местными, передвигавшимися на велосипедах или мотоблоках с прицепом. Ближайший магазинчик находился в 20 минутах быстрой езды на машине, а там только самое необходимое – быстрорастворимая лапша, хлеб и водка...
Хозяин арендованного нами жилья признался: его семья сдает еще пару квартир в Карелии и несколько домишек. Причем самый популярный – абсолютно простой, чуть ли не в самой чаще: без коммуникаций, с удобствами во дворе, без какой-либо связи с внешним миром. На пике спроса эмоциональный и информационный детокс: люди едут туда медитировать, слушать листву, птиц (и КОМАРОВ). Мы предпочли более комфортабельный вариант. Централизованных коммуникаций там тоже, впрочем, не было – местность гористая. Подобных новоделов в Карелии очень много, в том числе только возводящихся – мелкие рантье спешат прикоснуться к набирающему все новую силу туристическому потоку. Единственное, что смущает, особенно нас, омичей, привыкших к тому, что оградой обносятся не только стройки, на которых годами ничто не сдвигается с места, но и чуть ли не каждая остановка и дерево – практически полное отсутствие заборов. Невозможно понять, где заканчивается один участок и начинается другой, а выйти, как предлагал нам арендодатель, из баньки и окунуться в приток Ладожского озера нагишом, уже не выйдет.
Рыбный рай
Кстати, приток бороздят шустрые катера. Речная прогулка, конечно, неотъемлемый пунктик путешествия в Карелию. Особенно, естественно, для заядлых рыбаков – здесь водится более 60 видов рыб: окунь, щука, судак, хариус, форель, сиг, лещ, плотва, налим, язь, елец и другие. Их солят, вялят, варят, сушат, подают в свежем виде, добавляют в пироги и прочее. Может, с мясными магазинчиками и не задалось, зато рыбных там хоть отбавляй: да, поймали не сами, но уха из умелых рук на свежем воздухе под теплым дождем заставила быстро забыть этот позорный недочет. До меня как-то с опозданием дошло, что уха из лосося со сливками, подаваемая в ресторанах, – праздничный вариант как раз национального карельского блюда (по фински «калакейто» – рыбный суп). Пробовали мы и самые популярные в регионе пирожки (такие же любимые местными, как эчпочмак в Татарстане) – калитки. Они пекутся открытыми из тонкого ржаного теста и начиняются крупой или картошкой. Но мы дегустировали праздничную версию – с местными же северными ягодами: был сезон черники и брусники. Крупной солнечной морошки тоже было много – ее продавали на каждом городском рынке или на дорожных поворотах, как в Омской области грибы или домашнюю молочку.
Хищники и пернатые
Поискать самой грибы, ягоды или просто обнять знаменитую карельскую березу мне не позволили благоразумные друзья: в этих черных, манящих лесах водятся не только тучи насекомых, но и волки, медведи, рыси. Но к нашему общему счастью, в Карелии нашелся зоопарк, где на 30 гектарах, окруженных могучим лесом, разбрелись сотни зверей и птиц. И это не фигура речи: копытные, хищные и пернатые, занесенные в Красную книгу, проживают в естественной для себя среде в огромных вольерах под открытым небом. Вольеры достигают порой таких размеров, что с одного края не видно другой, и если животное спряталось, то приходится просто ждать, пока оно выспится, и попутно перезаряжать фоторужье. Для быстрого перемещения можно арендовать электросамокаты, что мы и сделали. За редким исключением животных там разрешается кормить и даже гладить: заметно, что их не тяготит неволя – они ухожены и дружелюбны. Северные олени, косули, росомахи, лисицы – глаза разбегались (а сами жильцы зоопарка, к счастью, нет). На память об этом действительно чудесном месте продают вполне симпатичную сувенирку (на мой взгляд, местный брендинг крайне редко бывает стильным, и наш регион не исключение) – со мной домой приехал значок в виде ламы и поселился на груди другой омской журналистки.
Ретропоезд с интерьером
Само собой просто непростительно было поехать в Сортавалу и не побывать в Рускеале (с финского «коричневая, бурая») – бывшем мраморном карьере, из которого мастерски сделали объект культурного наследия. Мрамором Рускеалы облицован Исаакиевский собор, им выложены полы Казанского собора, обрамлены окна Мраморного дворца и фасад Михайловского замка, из него изготовлены подоконники Эрмитажа. Во второй половине XX века он «спустился» в залы станций «Приморская» и «Ладожская» петербургского метрополитена. В 1990-х годах добыча остановилась, хотя и так была небольшой по сравнению с прошлым размахом – лишь для производства извести, декоративной крошки, известковой муки и щебня разных фракций. Большая часть штолен и штреков затоплена финнами еще во время Великой Отечественной, откачать воду невозможно. Говорят, на дне каньона до сих пор находятся рельсы и лежат груженые вагонетки, которые по ним ездили.
Сейчас это уникальный природно-туристический объект: здесь действительно очень красиво – идеально прозрачная вода в сочетании с крепкими деревьями и голубовато-серыми скалами с тонкими белыми прожилками впечатляет, судя по отзывам, даже искушенных путешественников. А их свозят сюда огромными туристическими автобусами – на парковке шишке негде упасть. С 2019 года с железнодорожной станции Сортавала до горного парка также ходит очаровательный ретропоезд с интерьером в стиле николаевского экспресса. В Рускеале – пешеходные, водные и подземные экскурсии, банджи-джампинг («тарзанка») и зиплайн (троллей), лодочный прокат и веревочный парк, исторически-научный центр, масса органично вписанных в среду кафешек с простой или изысканной кухней, целая аллея национальных сувениров, где можно найти от целебного бальзама, меда и ягодных цукатов до шкатулок из великолепной местной березы и всевозможной косметики из шунгита, который добывают только в Карелии. Лично меня совершенно покорил их фирменный нехитрый слоган, украсивший футболки и толстовки: «С места в карьер». Кстати, у Рускеалы – еще раз похвалю карельский брендинг – классный логотип в виде доброго гнома с фонарем, который щедро эксплуатируется повсюду в парке.
Совершенно неудивительно: в мраморном карьере шикарная акустика, поэтому каждый год здесь проходит международный музыкальный фестиваль Ruskeala Symphony. А еще здесь… загадывают желания, складывая пирамидки из камешков. Поэтому карьер украшен забавными столбиками и выложенными названиями городов (возможно, люди просят у природы бюджета побольше или толкового мэра/губернатора). «Омск» мы не нашли, но и добавлять не стали, пустившись каждый в свои эгоистичные мечты.
Какого лешего?
… И про обратный путь. Рядом с поселком Хийденсельга есть гора Хийденвуори, на которую мы «догадались» пойти на утро после обильного вечернего дождя. Ее высота всего 117 метров, но она не входит в основные туристические маршруты, поэтому здесь нет лестниц, парковки, лавочек, урн и прочих милых избалованному нутру горожанина удобств. Только комары, только мокрый мох, только скользкие камни и кора деревьев, только хардкор. С финского языка название горы переводится как «гора лешего» (Хийси, злой дух – аналог нашего русского лешего). Почему? Честно, не знаю, но какого лешего мы искали с такими сложностями, мне приходилось задумываться на пути очень часто... Особенно по возвращении, когда мы не смогли распознать средь веток путь, по которому поднимались, и скатывались по грязи на свой страх и риск упасть лицом (или, не дай бог, спиной) в камни. Местные жители называют гору Лысой – на ее вершине практически нет деревьев. Подтверждаю – их действительно нет. Зато есть пещера. Вернее, не природная, а вырубленный финскими бойцами во время так называемой зимней войны 1939-го грот с вертикальной шахтой – там был наблюдательный пост, а в пещерах укрывались солдаты.
Но главное – на Лысой беспощадно, бессовестно, бесконечно красивый вид! Видно Ладожское озеро и его шхеры, окрестные леса и холмы, реку Янисйоки, наш радушный, беззаборный поселочек, любезно приютивший сибиряков. В Сети пишут, что в хорошую погоду люди с хорошим зрением могут разглядеть даже Валаамский архипелаг. С первым повезло, а вот со вторым точно не ко мне.
Кроме того, на вершине горы мой телефон словил после продолжительного молчания сигнал сотовой сети. Вместе с ним на электронную почту пришли просьбы подписать фотографии к моим текстам в «Коммерческих Вестях». А значит... Пора возвращаться.