Министр по делам молодежи, физической культуры и спорта Омской области рассказал о профессиональном спорте, детских лагерях, картодроме, волейбольном клубе «Омичка» и деньгах, которых на все это не хватает (полный текст).
Пятничным утром на «кухонные посиделки» в «Коммерческие вести» пришел министр по делам молодежи, физической культуры и спорта Омской области Дмитрий КРИКОРЬЯНЦ. За пару часов беседы за чаем обсудить удалось многое. Самое интересное записала обозреватель Анастасия ИЛЬЧЕНКО. Начался разговор со злободневных тем.
– Дмитрий Оганесович, что сейчас происходит в СКК Блинова?
– Часть, которая не закрыта МЧС, работает. Там четыре зала, раздевалки, офисы. Идет тхэквондо, аэробика, занимаются несколько спортивных школ, учебные заведения арендуют залы для занятий спортом. Там аварийного состояния нет. В аварийном у нас кровля. На нее нужно от 70 млн. рублей и больше. Сколько именно – покажут торги в соответствии с 44-ФЗ. Надо идти пошагово. Мы запланировали в этом году деньги, чтобы провести тщательную экспертизу и сделать проектную документацию.
– Инвесторы, так понимаю, периодически появляются?
– Появляются, но, увидев состояние… не то чтобы разворачиваются и уходят, они предлагают свои условия, которые не всегда нас устраивают. Теоретически, убрав лед, мы можем сделать СКК хорошим спортивным залом, проводить там много различных соревнований по игровым видам спорта, единоборствам, но должны будем наполнять комплекс. При командах, которые играют в третьих лигах, это сделать сложно. И при отсутствии у наших команд базовых титульных спонсоров.
– А СКК им. Блинова все-таки будет работать?
– Мы ищем инвестора. Это очень непросто, потому что объекту уже более 30 лет и там все подустарело. Перепрофилировать его на концертную деятельность – это одна задача, сохранить спортивную составляющую – другая. Они переплетаются, но инвестора, которого бы устроило это переплетение, пока нет. Сейчас это государственное предприятие, оно должно зарабатывать деньги на свое содержание.
– Вы хотите сохранить в СКК им. Блинова и концертную деятельность, и спортивную?
– Да. И есть предложения инвесторов, которые готовы зайти и сделать СКК концертной площадкой, но у них свои требования – там должен продаваться алкоголь. Спортивная составляющая тогда будет исключена. А нам очень не хочется ее терять. Александр Леонидович БУРКОВ, губернатор Омской области, четко сказал: нам важно спортивную составляющую не потерять. Мы прекрасно понимаем, что региону нужны те 50-70 концертов, которые проходят мимо Омска, потому что после закрытия «Арены Омск» у нас нет соответствующей площадки. В Концертном зале всего 1200 мест, а в СКК – 3 – 5 тысяч. Цирк же – это специфический объект, и проводить там рок-концерт как-то…
– Это Омск!
– Не надо! Омск – нормальный город. Есть регионы, которые гораздо хуже.
– Например?
– Все говорят, что молодежь из Омска как-то катастрофически уезжает. Недавно мой заместитель Татьяна Михайловна РУДЕНОК была в Казани: там абсолютно такая же ротация молодежи, как в Омске (по процентам). Вдумайтесь в это. И сделайте выводы. Эта проблема не зависит от финансово-экономического положения. Больше, наверное, от географического.
– Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с волейбольным клубом «Омичка». Что там происходит?
– В настоящее время принято определение арбитражного суда о предъявлении иска о субсидиарной ответственности на достаточно серьезную сумму несколькими физическими и юридическими лицами. Все подали апелляцию по определению. У меня есть свое видение ситуации. Полагаю, что банкротство не нужно было применять. Можно было вырулить без него. Но к моему мнению, к сожалению, в тот момент не прислушались.
– Обойтись без банкротства с такой суммой долга по международному арбитражу?!
– Банкротство началось не с этой суммы, а с небольшого долга в несколько сот тысяч рублей.
– В каком состоянии сейчас омский волейбол?
– Наше достижение, что мы сохранили клуб как юридическое лицо, сам женский волейбол, его 50-летние традиции и структуру. Наша команда входит в структуру центра игровых видов спора. Это бюджетное учреждение. Девочки получают небольшую зарплату. Играют в высшей лиге Б, третьей по значимости. В чемпионате России, если брать премьер-лигу, высшую лигу А и высшую лигу Б, находятся на 18 – 20 месте.
– Амбиции есть?
– Есть, в этом году наши девчонки в общем пуле команд Высшей лиги Б заняли 4-е место. Им не хватило одного очка, чтобы попасть в тройку. В Лигу А перейти амбиции тоже есть, но это бюджет, финансы. Года три назад на одной из конференций Федерации волейбола России очень резко выступил Николай Васильевич КАРПОЛЬ, непререкаемый авторитет в волейболе и спорте, он сказал, что мы разваливаем волейбол, убирая такие команды, как «Омичка». Он поддержал нас, очень благодарил, что мы сохранили команду в том виде, в каком она существует сегодня, не дали волейболу в Омской области исчезнуть. А это было возможно! Он привел плачевную статистику: за последние пять лет исчезло порядка 30 – 40 команд. Это только в женском волейболе в России. Причины: непонятное финансирование и ряд других, которые в регионах стерли мотиватор в виде команд мастеров.
– То есть сейчас развитие команд связано с бюджетным финансированием. Если хорошее – есть достижения, нет – они отсутствуют. Так получается?
– Финансирование где-то бюджетное, а где-то, наоборот, внебюджетное. Есть команды, которые финансирует какой-то крупный завод. У нас в Омске еще одна проблема, связанная с игровыми видами спорта. Это отсутствие специализированного зала с хорошим количеством зрительских мест. То, что мы делали в СКК им. Блинова, когда на льду играли в волейбол, неправильно. Каждый матч обходился в 150 – 200 тысяч рублей: нужно было закрыть лед, сделать соответствующее регламенту нагнетание температуры. Да, мы позитива добились на 3 – 4 года, но это стоило очень больших денег.
– Дмитрий Оганесович, а как у нас выглядит структура летних лагерей для детей?
– В реестр учреждений, которые осуществляют оздоровление, входят санатории, стационарные, палаточные и пришкольные лагеря. Всего сегодня внесено в реестр 597 объектов. В 2017 – 2019 годах мы потеряли чуть более 50 объектов оздоровления. Это в основном пришкольные лагеря и один стационарный – им. Гагарина, принадлежащий городскому департаменту образования. Принадлежность разная: муниципальных районов, минспорта, департамента образования города и частные.
– Что произошло, почему потеряли лагерь?
– Были не выполнены предписания Роспотребнадзора, МЧС, УМВД. Остальные – пришкольные – лагеря закрыли, потому что там в это время проходит ЕГЭ, и совместить экзамены и оздоровление невозможно.
– А как развивается ситуация с водой в лагерях?
– Она контролируемая. Остро стоит в Красноярско-Чернолученской зоне отдыха. Мы делаем все возможные шаги, чтобы постепенно приводить в порядок водоносные скважины, которые подают техническую воду в учреждения летнего оздоровления. Проблема в скважинах. Нужно закупать и устанавливать новые системы фильтрации, чтобы по химическим свойствам вода соответствовала требованиям.
– Требования изменились или вода хуже стала?
– Требования изменились, но и вода лучше не стала. Частные лагеря страдают теми же проблемами. Мне на одном из заседаний правительства области Владимир Алексеевич ВАРНАВСКИЙ задал вопрос: а идет ли бизнес в этот сегмент? Честно скажу: не идет, потому что это очень длинные деньги, а затраты, чтобы соответствовать предъявляемым требованиям, серьезные. Демографически мы очень выросли по детям, а инфраструктурно – нет. Это тоже большая проблема. Федерация ставит задачу оздоравливать за счет бюджета около 50 процентов детей. Мы пока выходим на 31 – 37 процентов.
– На правительстве вы еще одну цифру назвали, что только пять процентов детей оздоравливается в загородных лагерях.
– Это действительно плачевная цифра для всей страны, потому что база загородного оздоровления у регионов слабая. Прироста нет, есть только постепенное закрытие лагерей. И никто не понимает, как с этим бороться. Бюджетных средств не хватает.
– А как у ваших коллег по регионам?
– У всех по-разному. Конечно, в Краснодарском крае этой проблемы нет, там частники весь сегмент закрывают. Коллеги с Алтая, например, удивились, что с нас требуют химанализ технической воды. А у нас из-за этого стоял вопрос открытия лагерей. При том что для питья, приготовления пищи используется бутилированная вода. Речь только о технической – для туалетов, умывальников, рукомоек и т. д.
– Появилась информация, что центры спортивных подготовок переименовывают в спортшколы. Это реорганизация?
– У нас есть ведомственный приказ, который говорит, что центр спортивной подготовки на территории региона должен быть один. Все остальное – либо спортивные школы, либо школы олимпийского резерва в соответствии с выполнением определенных нормативных требований. Плюс вводится понятие «спортивная подготовка» в основу деятельности этих учреждений. Финансирование наше, но есть федеральные субсидии на базовые олимпийские виды спорта. У нас из 16 видов спорта 14 – олимпийские плюс самбо и аэробика.
– А базовые виды спорта во всех регионах свои?
– Да, они складываются по тем видам, где у нас есть база, потенциал и история.
– За последние годы мы отказались от каких-то базовых видов?
– К сожалению, от греко-римской борьбы. Этот вид спорта у нас всегда был на высоте. В целом есть 6-7 критериев – большие соревнования, кадровый потенциал, количество групп высшего спортивного мастерства в инфраструктуре спортшкол региона и т. д.
– Руководитель ДОСААФ Александр ФАБРИЦИУС опять забил тревогу, что ближайшие соревнования по картингу могут не состояться, поскольку арендатор, который собирается построить на месте картодрома торговый центр, запрещает их проведение и намерен начать стройку. Что вы, как министр спорта, делаете для спасения детского картинга?
– Вопрос сложный и многокомпонентный. Думаю, вы знаете, что все судебные тяжбы выиграны, к сожалению, не муниципалитетом, а частником, который претендует на 30 процентов территории картодрома. Земля муниципальная, ДОСААФу не принадлежит. Заинтересованность наших технических видов спорта понятна, потому что они в свое время построили картодром за счет привлечения внебюджетных источников, но, к сожалению, не узаконили его. И не контролировали вопрос претензий на эту землю другими физлицами. В итоге мы получили плачевную ситуацию. С одной стороны, надо что-то с этим делать, а с другой, юридически мы уже ничего сделать не можем. Надо договариваться с претендентами на землю в полюбовном порядке: либо предоставлять им альтернативную землю, либо искать другие выходы. Муниципалитет этим занимается, мы тоже стараемся оттягивать ситуацию, потому что у нас другого картодрома нет. Я на стороне детей и родителей, которые занимаются картингом. Александр Соломонович сообщил, что на эти выходные договорились: картодром не трогают, соревнования проведем. Но как дальше ситуация будет развиваться, никто не знает.
– А построить новый дорого?
– Это десятки миллионов. У меня нет ресурсов для того, чтобы заниматься развитием технических видов спорта в тех требованиях, которые на сегодняшний день сложились. Проблем, связанных с ними, много. В Омске единственный стометровый тир за Уралом. Он принадлежит ДОСААФ, и я не могу в него деньги вкладывать, потому что это будет нецелевое использование средств. У ДОСААФа средств нет не то что на развитие, даже на текущее содержание. Заработать они не могут, несмотря на попытки. Вот и дилемма. Вопрос по картодрому сейчас даже не политический, а юридический. Мысли по строительству нового возникают. Рассматривается большой участок, принадлежащий СибАДИ, в районе улицы Завертяева.
– Как сейчас развивается ситуация с врачебно-физкультурным диспансером? Реально есть необходимость переезда из центра в помещение на Энтузиастов, пусть оно и большей площади?
– Вы назвали главный фактор. Речь о расширении возможностей диспансера. Все учреждения спорта, здравоохранения, образования вынуждены зарабатывать внебюджетные средства для самосодержания. Естественно, когда есть дополнительные площади, это проще. Главный врач Михаил Сергеевич ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ давно ставил вопрос, что диспансеру тесно в помещениях, где они находятся, и возможности заработать во внебюджет нет. Сейчас диспансеру дают раза в три больше площади, чем имеется сегодня. Плюс 2,5 года назад сильно ужесточили требования Минздрава к первичному попаданию в спортивную секцию. Ребенок должен уже со справками прийти, сдать кучу анализов.
– Получается, если есть хотя бы минимальное отклонение по здоровью, он в секцию не попадает?
– Теоретически это так. Есть фильтры: когда ребятишки занимаются зарядкой в детском саду, то из 20 человек в группе на пятерых родители приносят справки, что ребенок не здоров. И от этого никуда не денешься.
– На заседании правительства вы докладывали, что в 2018 году количество омичей, которые занимаются физической культурой, увеличилось на два процента и их стало 39,6 процента. А кто сюда входит и как ведется подсчет?
– В соответствии с нашим статистическим наблюдением сюда включаются люди от 3 до 75 лет. А формы подсчета разнообразные. Систематически три раза в неделю по полтора часа человек должен заниматься той или иной физической активностью.
– Давайте спросим присутствующих, кто три раза в неделю занимается. Только молодежь, и то не поголовно!
– Мы же понимаем, что есть люди, которые и неучтенно занимаются. Например, я (смеется). Учитывают прежде всего спортсменов, учащихся общеобразовательных школ, секций, кружков. Президент РФ объявил, что должно быть 50 процентов. Сейчас наше федеральное министерство занимается разработкой стандартов, как высчитывать, чтобы «теневые» занятия превращались в «белые». У нас, например, сейчас никак не учитывается фитнес-индустрия, занятия бальными, народными танцами. Это физическая активность? Да! Если понятие «физическая активность» разбирать, то это физкультура, спорт и другие виды физической активности.
– То есть если три раза в неделю прогуляться по 1,5 часа, то тоже попадаешь в это число?
– Да. А если еще и со скандинавскими палками идешь…(смеется).
– Дубль ГИС проводил исследование и выяснил, что в Омске динамика открытия фитнес-клубов отрицательная. Вы отслеживаете эту тему?
– Я для себя определенную аналитику имею. У нас был пик открытий, посещения. Сейчас, к сожалению, это пошло на убыль. Что такое частный спорт? Это прежде всего налоги и зарплаты. Просто никто не хочет показывать свои реальные доходы и расходы. Отсюда возникает и дилемма статистического наблюдения.
– В Заксобрании предлагали школьные дворы и площадки использовать для занятий спортом населения. Решение, кажется, не принято, а обсуждение было…
– А кто будет отвечать, если с человеком что-то случится. Когда в школе проводится урок физкультуры, кто отвечает за здоровье ребенка? Учитель. Нужно придумать механизм, который позволит все это использовать, но установит чью-то ответственность. Второй вопрос – содержание. Пришли люди, позанимались, а кто будет после них убирать, чтобы завтра дети зашли в чистый зал?
– Платность установить можно.
– Все ведь говорят о бесплатности: во всем мире платят за занятия спортом, а мы хотим на халяву. Это, безусловно, резерв. Но, к сожалению, никто никаких механизмов не предложил. Согласен: я государственный человек и должен этим заниматься. Разработаю. Но знаете, во что упрусь? В финансы. И все. Круг замкнулся. Мы поработали, все рассчитали, доложили: ребята, реализация проекта свободного захода в зал с обеспеченной безопасностью, инструкторами стоит столько-то. Деньги кто будет платить?
– Дмитрий Оганесович, давайте поговорим про хоккей.
– Про какой? У нас есть хоккей, а есть «Авангард».
– Насколько вы субъективно оцениваете возможность возвращения «Авангарда» к нам?
– Я очень бы хотел, чтобы «Авангард» вернулся в ближайшее время. И определенные шаги в этом плане делаются. Вы знаете расхожие мнения по поводу проведения молодежного чемпионата мира по хоккею в Новосибирске и Омске. Думаю, практически это уже решено. Вопросы есть: КРЫЛОВ (председатель совета директоров «Авангарда» Александр КРЫЛОВ) то говорит о реконструкции, то о полном сносе, но в целом процесс идет. Есть рабочая группа в правительстве, мы находимся в активной стадии принятия решений по срокам, по модному слову «дорожная карта». В Омске будет новый хоккейный стадион, и команда вернется в регион.
– Даже вам не известно: снос или реконструкция?!
– Это не важно. Окончательное решение, что будет новый. В том же месте.
– А в чем проблема предыдущего? Четко и ясно этого так никто и не сказал.
– А вот это вопрос не то что за семью печатями, но собственник ответ не озвучивает. Пытать его? Пытайте, а мне важен результат.
– А когда откроется хоккейная академия?
– До конца года точно. Думаю, даже до начала учебного года, это все-таки академия, которая подразумевает учебный процесс. Мы общаемся с подрядчиками, они говорят, что в июле должны все разрешительные документы получить. В зависимости от этого будет определена конкретная дата открытия.
– Вернемся к проблеме миграции молодежи из региона. Понимает ли власть, что надо сделать, чтобы изменить ситуацию? Есть ли личная тревога? Ваши дети уехали?
– У меня дочь замуж вышла и уехала. Я не мог влиять на этот процесс и не пытался.
– Но нигде не артикулируется мысль, что это беда!
– Артикулируется. Месяца не прошло, как я выступал с докладом в Заксобрании и данный вопрос освещал. Все понимают, почему это происходит: ни жилья, ни работы нет. Но одномоментно ситуацию не сломаешь. Социально-экономические возможности региона на сегодняшний день под молодежь не заточены. Мы на уровне правительства пытаемся ситуацию изменить. Но если в целом экономика не на высоте, что мы можем поделать? Мы задействуем молодежь: мероприятия проводим, форумы. Я сейчас очень внимательно отношусь к вопросам молодежи и могу ответственно сказать: мы делаем очень много. Этого просто не видят. Приезжайте, у нас масса мероприятий, вы не представляете, сколько молодежи в них участвует.
– Добровольно?
– Безусловно! Возможно, наши стройотряды оскомину набили, но обработать более пяти тысяч студентов и придать им вектор, думаю, дорогого стоит. Мы на федеральном уровне находимся в тройке регионов, у которых эта система работает очень хорошо. И это только один пример. Другой – движение КВН, где шесть тысяч человек.
– Туда точно никого не загоняют!
– Рекомендую проехать по районам Омской области и посмотреть молодежные пространства. Они есть, и туда приходит молодежь от мала до велика, и каждый находит что-то для себя. Их туда точно никто не загоняет. Наша задача – создать условия, чтобы все это было, чтобы руководители были интересные. И они есть. Приезжают на наши тусовки из районов – глаза горят. Дайте им копеечку – горы свернут. Они сами из глав выбивают средства. И умные главы идут навстречу – дают площади, деньги, ставки. Процесс идет, но мы его не видим и не транслируем. А он есть! Это моя головная боль, потому что я-то погружен в вопрос и вижу движение. Давайте писать больше позитивного! Бывает так обидно, когда делаешь столько хорошего, а написали только про плохое.
И по спорту у нас есть позитив. Недавно подводили итоги спартакиады вузов по 22 видам спорта. У нас линейка спартакиад насчитывает девять. Это больше, чем в других регионах. Если получится, то осенью на совете при президенте расскажу об уникальном омском опыте – про спартакиады, «Праздник Севера» и «Королеву спорта». У нас сельским спартакиадам 50 лет, мы даже в 90-е их не прекращали. Они охватывают три уровня: поселение – район – область. Задействуют 120 тысяч человек! Раньше была четкая вертикаль: от Госкомитета спорта до последней деревни, где был специалист по физической культуре и спорту. Сейчас этого практически нигде нет. У меня 40 специалистов – «урожаевцев» до сих пор работают. Это очень мало. «Урожай» – это наше бюджетное учреждение, где трудятся порядка 170 человек, в основном обслуживающий персонал дворцов спорта в районах – в Исилькуле, Таре, Тюкалинске. Они все немножко, но убыточные. Планово. А ведь в Саргатке отличный бассейн. В Омске такого нет.
– Расскажите, где еще сегодня у нас позитив, рост, приведите примеры.
– Все были рады, когда в 2014 году открыли омский велотрек. И сейчас наметился лавинообразный прорыв: мы выстроили хорошие отношения с Федерацией велосипедного спорта, и к нам уже третий год подряд приезжает мировая легенда – Вячеслав Владимирович ЕКИМОВ, президент Федерации велоспорта, трехкратный олимпийский чемпион, многократный чемпион мира, Европы. Это самый титулованный велогонщик 20 века. Он две недели назад был на «ВелоОмске». В восторге от нашего трека. Мы создали на велотреке инновационную площадку, которую на федеральном уровне утвердили, и сейчас идет процесс ее наполнения ребятишками, в том числе из других регионов. Мы хотим, чтобы там была интернатная система – дети и учились, и тренировались в одном месте. Для этого благодаря Вячеславу Владимировичу подтянуты серьезные внебюджетные деньги. Есть и определенный прорыв в результатах наших велогонщиков. Они начали динамично развиваться в сторону олимпийского пьедестала.
– Возможно, мы будем участвовать в следующей Олимпиаде?
– Наверное, не в Токио, а в Париже в 2024 году. В последние три-четыре года у нас было 250 спортсменов уровня сборной страны и кандидатов в сборную (по всем видам спорта), сейчас порядка 200. Причина банальная – деньги и спортивная миграция, которую никто не отменял. Все оседают в 4-5 регионах: Москва, Санкт-Петербург, Татарстан и Краснодар.
– Андрей ФЕДОРОВ бьет тревогу, что искусство владения рапирой чахнет…
– Рапира у нас умерла 20 лет назад, и зачем сейчас поднимать эту тему, непонятно. У нас развивается два из трех видов фехтования – шпажное и сабельное. Пять омских ребят в сборной команде страны в разных возрастных составах.
– А пять – это много?
– Фехтованием занимаются в 20 – 25 регионах страны. Вид спорта достаточно затратный. Пять из двадцати пяти – это хороший результат. В начале 2000-х у нас ни одного человека не было, даже в сборной СФО. Но эти пять ребятишек параллельно с Санкт-Петербургом. У них в зачете идет два региона. Так и в других видах спорта делается. Из 200 спортсменов, о которых я говорил, наверное, 20-25 имеют параллельный зачет с другими регионами. Почему? Мы просто не можем обеспечить все календарные мероприятия спортсмена.
– Расходы между регионами делятся?
– Естественно. Это позволяет и не потерять спортсмена, и получать общественно-социальные дивиденды. В Тюмени никого не берут на параллельные зачеты, ставят условия, что он будет выступать только за Тюменскую область.
– Прокомментируете слухи по поводу отставки?
– Стараюсь относиться к этому спокойно, хотя неприятно и дестабилизирует. Наверное, это кому-нибудь нужно. Отставка любого человека неизбежна. Произойдет это завтра или через 10 лет, не знаю. Я считаю, что работаю достаточно профессионально, и люди, которые рядом со мной, тоже. Мы делаем правильное дело и стараемся делать его качественно.
Ранее материал был полностью доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 12 июня 2019 года