Одна из причин исчезновения с прилавков аптек дешевых лекарств – нерентабельность производства.
В ноябре «Национальная Служба Новостей» провела пресс-конференцию «Фармрынок: существует ли дефицит лекарств?».
Куда исчезают лекарства из аптек
На поставленный вопрос отвечали председатель Общественного совета при Росздравнадзоре, генеральный директор Ассоциации Российских фармацевтических производителей Виктор ДМИТРИЕВ, директор СРО «Ассоциация независимых аптек», глава альянса фармацевтических ассоциаций Виктория ПРЕСНЯКОВА и директор департамента маркетинговых исследований рынка компании «ID-360» Марина ШЕПОТИНЕНКО.
Виктор ДМИТРИЕВ кратко обрисовал картину происходящего сегодня на фармацевтическом рынке так:
— Мы наблюдаем, что на время какие-то препараты, торговые марки уходят с рынка. Причин много. Начиная от экономических, когда производство, продажа препарата становятся убыточными, и заканчивая взаимоотношениями между двумя юридическими лицами, бизнес-структурами вроде производитель – дистрибьютор, дистрибьютор – аптека, когда кто-то кому-то задолжал. Соответственно, поставка препарата в конкретную точку не происходит до тех пор, пока долги не будут закрыты.
В качестве примера Виктор ДМИТРИЕВ привел несколько конкретных историй исчезновения препаратов из аптек. Первая касается L-тироксина, который принимают пациенты с заболеваниями щитовидной железы. В начале марта препарат исчез из аптек, и это вызвало панику.
— Мы, как общественный совет, естественно, сразу зафиксировали отсутствие препарата и обратились к компании-производителю. Нам ответили, что никаких перебоев с поставками нет. Кстати, хочу обратить внимание на то, что ни лекарственные средства, ни изделия медицинского назначения под санкции не попадают, поставки их как шли, так и продолжаются из зарубежных стран! – сделал акцент Виктор ДМИТРИЕВ и продолжил историю про L-тироксин: – Оказалось, что полугодовой запас, который традиционно хранился на полках в аптеках, был сметен буквально за две недели. Препарат снова поступил через несколько недель, но востребованность его резко снизилась, потому что все закупили с запасом. Это пример того, как ажиотажный спрос обостряет ситуацию.
Роль ФАС
Вторая история была про карбамазепин, который используют больные с эпилепсией. Он пропал с аптечных полок в конце лета – начале осени.
— Оказалось, что только в РФ три завода выпускали этот препарат. Общение с представителями данных компаний показало, что его производство в нынешних условиях стало не просто экономически невыгодным, а убыточным. Препарат входит в список жизненно важных, соответственно, цена на него зафиксирована, и регуляторы (прежде всего монопольные службы) не давали поднять ее. В итоге производство карбамазепина в РФ было остановлено. Вмешалось руководство страны, Минздрава, и, фактически уступая пожеланиям рынка, ФАС пошла на увеличение цены до уровня рентабельности. Препарат вновь появился на рынке, но уже спустя 1,5 месяца, – рассказал Виктор ДМИТРИЕВ.
Он подчеркнул:
— У бизнеса много вопросов в плане ценообразования к антимонопольщикам. Мне, как председателю общественного совета, пришлось столкнуться с вопиющей ситуацией, когда к нам из разных регионов стали поступать сообщения, что с аптечных полок исчезла конкретная торговая марка хондроитина. Когда мы обратились к поставщику, нам объяснили, что препарата на складах достаточно, но, к сожалению, антимонопольная служба фактически остановила его реализацию, объяснив тем, что идут судебные процессы, поскольку нарушено патентное законодательство. Состоялось несколько судов, и в финале на суде по интеллектуальным правам было доказано: никакого нарушения со стороны компании не произошло. Вот так неуклюжая работа отдельного органа антимонопольной службы привела к тому, что конкретная торговая марка на определенное время исчезла из аптек.
Логистика хромает
По поводу информации об исчезновении из аптек ряда торговых марок амоксициллина, в частности препарата амоксиклав, Виктор ДМИТРИЕВ рекомендует не волноваться:
— На прошлой неделе был в Пермском крае. Специально прошел по аптекам. В каких-то амоксиклав присутствует, где-то отсутствует. Причину аптечные работники сразу объяснить не могут, они работают с тем, что получили. Но мы посмотрели картину по стране в целом и увидели: дефицита нет, есть временное отсутствие каких-то конкретных торговых марок. Главная причина – проблемы с логистикой.
В ходе пресс-конференции председатель Общественного совета при Росздравнадзоре не раз возвращался к данной причине:
— Вопросы логистики значительно усложнились с началом специальной военной спецоперации и с ограничениями по полетам, по пересечению границы. К сожалению, в ноябре Росавиация не продлила китайцам разрешение на использование российского воздушного пространства. По всей видимости, это ответная мера. Тем не менее небо и возможности доставки каких-то ингредиентов воздухом из КНР фактически стали недоступны.
С морским путем тоже не все гладко. По данным Виктора ДМИТРИЕВА, только два дока во Владивостоке имеют техническую возможность для приема большегрузных кораблей.
— Соответственно, есть ограничения по разгрузке контейнеров и часть нашего товара вынужденно уходит либо в Корею, либо в Китай, где перегружается на более мелкие суда, которые потом снова приходят во Владивосток. Как вы понимаете, это удорожает всю логистику и удлиняет ее. Если мы в начале февраля имели гарантированные поставки из Китая в течение 30-35 дней, то сегодня нам говорят о 90 днях. Причем горизонт планирования не больше двух недель, – очертил ситуацию генеральный директор Ассоциации Российских фармацевтических производителей и добавил:– У нас есть еще Каспий, но там страховые компании не страхуют грузы, которые идут через иранские воды. Это тоже проблема.
Привел Виктор ДМИТРИЕВ и пример криминального дефицита лекарств. В Москве в некоторых аптеках на сахаропонижающий препарат оземпик были зафиксированы цены, значительно превышающие отпускные:
— У нас большие подозрения, что это была криминальная схема, когда пациенты, приобретшие препарат, не стали его использовать, а пустили по второму кругу. Препараты, которые СМИ видели в аптеках по высокой цене, не проходили по системе мониторинга движения лекарственных препаратов, т. е. уже выбыли из нее. Здесь скорее всего речь идет о вторичном обороте. С этой криминальной схемой будут разбираться Росздравнадзор и правоохранительные органы.
100-рублевые препараты могут исчезнуть
Но главной проблемой фармацевтической отрасли Виктор ДМИТРИЕВ назвал «неуклюжую политику ценообразования»:
— Она делает производство многих препаратов на территории РФ – в первую очередь препаратов низкого ценового сегмента – убыточными. И по этой причине в ближайшее время мы увидим исключение достаточно большого количества МНН (международных непатентованных наименований) в разных формах из списка жизненно необходимых лекарственных препаратов.
В зоне риска находятся препараты низкого ценового сегмента, т. е. те, которые стоят до 100 рублей. Виктор ДМИТРИЕВ отметил, что у его организации есть конкретные предложения: «Первое – увеличение стоимости минимум на 20%, т. е. на официальный уровень инфляции, например, со 100 до 120 рублей. Но ФАС на это идти не хочет. И второе – разовые индексации для препаратов, цены на которые были зарегистрированы еще до 2014 года. Если мы это не сделаем, то данный ценовой сегмент потеряем».
— С 2012 года группа препаратов до 100 рублей в России сократилась с 56 до 32%, – привел статистику председатель Общественного совета при Росздравнадзоре. – И это падение будет продолжаться. Подорожало абсолютно все – логистика, вспомогательные вещества, упаковка. Перед новым годом были внесены поправки в Налоговый кодекс, которые увеличили стоимость услуг, оказываемых регулятором, например по внесению изменений в досье. Если мы меняем наполнитель в препарате, то должны это зафиксировать. Раньше данная услуга стоила 70 тыс. рублей, а с 1 января 2022 года – 490 тыс. рублей, т.е. выросла в 7 раз. Но если до февраля мы вносили максимум одно-два изменения в год, то сейчас по одному препарату в десятки раз больше. И главное, мы их не можем прогнозировать. Сегодня остановили фуру с крахмалом, условно, на границе Бельгии и Франции, завтра задержали другой наполнитель на польской границе, послезавтра еще что-то не пришло – и вот вам сразу 1,5 млн рублей! Одна из компаний посчитала, во сколько обойдется смена кишечнорастворимой оболочки на линейке препаратов: нужно будет заплатить государству 150 млн рублей. Когда препарат стоит 70 рублей, производитель задумывается, а надо ли это делать. Всю ситуацию я лично докладывал руководителю ФАС. Он принял логику и экономику, но эмоционально сказал: мы на это не согласны.
Виктор ДМИТРИЕВ предлагает использовать механизм так называемых крашеных денег, когда малоимущие социальные группы населения получают карточки с определенной суммой, которую могут потратить только в аптеках:
— Таким образом мы и их защитим, и удержим рентабельность производства. В противном случае процент препаратов низкого ценового сегмента, которых сегодня 32%, скатится до 20%, а затем может уйти совсем. Мы это ждем в ближайшее время. Подсчитали: с февраля в среднем по отрасли себестоимость выросла на 16%. Это без логистики, на препараты, составляющие которых были закуплены еще до февральских событий. Сейчас начнем работать на том, что закупали уже по новым ценам, и здесь увеличение себестоимости может приблизится к 50%. Плюс логистика. Поэтому вопрос повышения цен встанет сам собой.
Запасы лекарств аптеки не делают
Директор СРО «Ассоциация независимых аптек», глава альянса фармацевтических ассоциаций Виктория ПРЕСНЯКОВА пояснила смысл распоряжения Минздрава об обеспечении в регионах минимум четырехмесячного запаса лекарств:
— Это касается лечебных медучреждений и препаратов, входящих в госзакупки. На розничный сегмент, который представляет порядка 80% от рынка в рублях, это не распространяется. У аптек нет своих складских помещений, им негде хранить запас лекарственных средств, они напрямую зависят от дистрибьюторов и оптовиков, у которых покупают лекарства два-три раза в неделю. Поэтому надеяться, что такой же запас сделают аптеки, мы не можем. Розничным аптечным сегментом вообще никто не занимается, у нас нет руководства, единого центра управления. А контролируют нас многие – и ФАС, и прокуратура, и Росздравнадзор.
По мнению главы альянса фармацевтических ассоциаций, четырехмесячный запас для медучреждений нетрудно будет сформировать.
Виктория ПРЕСНЯКОВА несколько слов сказала о новых законодательных инициативах. В частности, о законопроекте, разрешающем аптекам изготавливать лекарственные препараты. Напомним, такое производство в аптеках России запретили в 2010 году.
— Это то, что сейчас необходимо. Но закон надо дорабатывать, – отметила Виктория ПРЕСНЯКОВА. – Хотелось, чтобы Госдума привлекала нас, потому что там есть что дорабатывать. Надо сохранить производственные аптеки. Это очень важный момент.
Она также напомнила, что в марте будет запущен проект по дистанционному отпуску рецептурных препаратов. Для осуществления данного процесса сегодня в регионах осваивают выписку электронных рецептов.
Продажи жгутов в России выросли в 12 раз
Виктория ПРЕСНЯКОВА подчеркнула, что аптечный рынок на сегодняшний день находится в состоянии падения и является низкомаржинальным:
— В октябре мы впервые увидели достаточно выраженное падение по сравнению с прошлым годом. И это подтверждают аналитики.
Она рассказала, что в текущем году в аптеках страны наблюдается несезонный рост продаж по некоторым направлениям. Осенью массово закупали перевязочные изделия, медицинские препараты: продажи кровоостанавливающих жгутов выросли в 12 раз, калия йодида – в 1,5 раза, кровоостанавливающих средств – в 7 раз, перевязочных материалов – в 3 раза, антисептиков – в 2 раза.
При этом традиционно растущие осенью продажи противопростудных препаратов увеличились немного.
— Сейчас растут антидепрессанты. Но это мировая тенденция. Идет переформатирование рынка. Мы не ожидаем в ближайшее время его активного роста, в том числе из-за ажиотажного спроса весной, когда люди закупали годовые запасы, – заметила Виктория ПРЕСНЯКОВА и попросила представителей СМИ не наводить панику, не подливать масла в огонь.
Директор департамента маркетинговых исследований рынка компании «ID-360» Марина ШЕПОТИНЕНКО подтвердила популярность в этом году антидепрессантов, рост их продаж многократно увеличился в марте и в сентябре.
Она рассказала об исследовании своей компании:
— Мы отметили, как по-разному относятся к текущим событиям люди, которые получают информацию из телевизора и из YouTube. У них абсолютно разные паттерны поведения. Те, что смотрят телевизор, – это более возрастная группа – достаточно позитивно относятся к ситуации, у них меньше панических, истерических настроений, а молодежь, получающая информацию из YouTube, конечно, гораздо больше шатается.
Не попавшие под санкции лекарства все равно могут не прийти из Европы
Марина ШЕПОТИНЕНКО несколько раз подчеркнула, что бизнес по производству и продаже лекарств очень этичный, и подкрепила свое утверждение:
— Руководство фармкомпаний – и западных, и российских – старается в первую очередь думать о пациенте, нарастить возможные способы коммуникации с ним. Сейчас сократилась реклама (особенно у западных производителей) и перераспределенные бюджеты пошли на пациентские программы – по поиску людей с редкими заболеваниями, по снабжению. Это говорит, что все хорошо. Где зоны риска? Безусловно, это новые оригинальные препараты и доступ к технологиям. Если ситуация будет развиваться по негативному сценарию, мы не сможем получить доступ к новым западным препаратам.
По мнению Виктора ДМИТРИЕВА, важную роль в вопросе доступности лекарств играет электроэнергия:
— То, что происходит в Европе, сделало производство целого ряда препаратов нерентабельным. И это надо учитывать. Какие-то лекарства, которые мы ждем и которые не под санкциями, не придут из Европы только потому, что их и там перестали продавать.
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 7 декабря 2022 года.