Похоже, холодная война 2.0 уже идет. Кто-то назвал ее даже четвертой мировой, посчитав, что предыдущая холодная была третьей.
Очевидно, что нагнетание антироссийской истерии в западных странах идет по нарастающей. Но истерия – это всего лишь концентрированное выражение эмоций, общественных настроений, которые формируются для решения очень даже трезвых геополитических задач. Они, например, четко обозначены в недавно обнародованной новой программе национальной безопасности США. Приоритетом в ней объявлена вовсе не борьба с терроризмом, а долгосрочная стратегическая конкуренция с Россией и Китаем. По всем направлениям, включая, естественно, военный аспект.
Предыстория: война кретинов с негодяями.
Весь девятнадцатый и весь двадцатый век прошли под знаком противостояния англосаксонской и, скажем так, континентальной цивилизации. Последнюю в разное время представляли то Франция, то центральные европейские державы, то Россия. Причем сдерживание России постоянно занимало ключевое место во внешней британской политике.
Ну, давайте вспомним хотя бы начало Крымской войны. Ведь Николай-I думал, что у него есть карт-бланш на разгром «больного человека Европы», каковым когда-то называли Турцию. Он вполне искренне считал своей миссией защиту православных народов и продвижение христианской цивилизации. Император лично написал письма всем заинтересованным потенциальным участникам военного конфликта и каждому сделал выгодное геополитическое предложение. Скажем, англичанам предлагалась свобода действий в Египте, в чем они была крайне заинтересованы. Да и сама по себе идея освобождения народов от османского ига выглядела вполне благородной.
Что получилось? Англия немедленно стала самой горячей союзницей Османской империи. В стране начала раздуваться антироссийская истерия, которая ничем не уступает нынешней. Победу русского флота в синопском сражении английская пресса окрестила синопской резней, война была названа битвой цивилизации против варварства, а Россия – олицетворением этого варварства. По словам видного британского политика, сторонника мирного урегулирования противоречий Ричарда Кобдена, публике были привиты настолько антироссийские настроения, что выступать перед ней в любой аудитории «было все равно, что выступать перед сворой бешеных псов».
Но это все эмоции, настроения, за ними опять-таки стояла долгосрочная стратегия, главной целью которой являлось не допустить усиления России. Премьер-министр Англии лорд Пальмерстон даже представил союзникам вполне конкретную программу. В результате победоносной для коалиции войны Крым и Кавказ должны были отойти Турции, Прибалтийский край – Пруссии, Молдавия и Валахия – Австрии, на Кавказе также предполагалось создание отдельного государства Черкессия под османским протекторатом.
Вступив в войну, Англия пошла на колоссальные затраты, ибо снарядить экспедиционный корпус и отправить его на край света, это, по нынешним временам, все равно, что отправить экспедицию на Луну. Были принесены и огромные человеческие жертвы. Во имя чего? Да, Россия на время оказалась ослабленной, но ведь ни одна из сторон не получила стратегической выгоды. Погибли сотни тысяч людей, деморализованный Николай-I, фактически, покончил жизнь самоубийством, все противоречия сохранились и впоследствии стали источником целой череды кровопролитных балканских войн. Не было ничего разумного в Крымской войне, которую Тютчев назвал войной кретинов с негодяями.
Россия – чужое Западу племя
Но дело в том, что война – это вообще иррациональное явление. Причины нужно искать в агрессивной сущности человека как биологического вида. Агрессия в гомо сапиенс заложена на уровне инстинктов. Природой запрограммирован племенной характер общества, а племя – это 150 человек, остальные чужие. Даже чисто визуально мы можем запомнить именно такое количество людей. По той же самой причине – каждого члена племени нужно знать в лицо. Кого не знаем – тот потенциальный враг. В принципе, любую цивилизацию можно рассматривать в качестве инструмента реализации этой нашей биологической сущности. Да, смягчаются нравы, меняются ритуалы, но племенная агрессия никуда не девается. Причем научно-технический прогресс открывает чудовищные возможности для ее проявления. И гонка вооружений идет, прежде всего, в головах.
Нельзя сбрасывать со счетов и наши цивилизационные различия с западным миром, которые тянутся из глубины веков. Ну, например, отличия религиозные. У нас все-таки доминирует православие, а там – протестантизм. В основе православной церкви лежит централизация, тогда как протестантская церковь оставляет человека наедине с богом – священнику отводится лишь роль помощника.
Кроме того, российское общество, в отличие от западного, долгое время развивалось на базе общинной психологии, что, безусловно, не могло не оставить свой отпечаток. Плюс многонациональность, которая формировалась вовсе не по колониальному типу, как это происходило в Англии. Другими словами, есть сущностные различия между образцами цивилизации и они не стираются за несколько поколений. Я это интуитивно чувствую, когда общаюсь с западными партерами: мы не входим в их племя, а значит – чужие. И хотя с общечеловеческих позиций мы ничем от них не отличаемся, в свое племя они нас принимать не собираются.
Без Империи зла в НАТО смысла нет
Россия во все времена идеально подходила для роли врага. Во второй половине прошлого века историческую миссию борьбы с «империей зла» взяли на себя США. Противостояние двух сверхдержав, получившее название холодной войны, закончилось крахом Советского Союза. Если в самом общем виде сформулировать причины поражения СССР, суть заключается в том, что англосаксонская модель оказалась гораздо более гибкой с точки зрения регулирования экономических, общественных отношений, научных аспектов и так далее. А мы застыли. Кремлевские старцы лишь слегка отрихтовали сталинскую модель и на этом все. Они даже идеологию похоронили, которая превратилась в набор пустых лозунгов. Тогда как у англосаксов идеология была, причем весьма эффективная.
Интересно, что установление однополярного мира вызвало эйфорию не только у победителей, но и в стане побежденных. Многим тогда показалось, что перед Россией открылась прямая дорога в семью цивилизованных западных народов. Шли даже разговоры о возможном вступлении нашей страны в НАТО. Наивность, конечно, полная – побежденных в союзы не принимают. Точнее, принять-то нас могли, но так, как сейчас, например, принимают Черногорию: ликвидируйте собственную армию и передайте альянсу все полномочия по защите своей территории.
Однако в этом случае исчезает смысл существования НАТО как таковой. Ведь тогда и бороться не с кем. Наличие блока априори предполагает вопрос: против кого будем дружить? Пока есть североатлантический военный альянс, он обречен иметь врага. А для этой роли лучше всего подходит Россия. Ну, или Китай. Других врагов не видно даже в перспективе.
Но законы диалектики неумолимы: любая монополия ведет к загниванию. Победители холодной войны, наплевав на здравый смысл и все риски, бросились развивать свой успех. США приложили максимум усилий, чтобы бесповоротно оторвать от нас республики Средней Азии, Закавказья и, разумеется, Украину. Стратегическая цель все та же – любой ценой не допустить восстановления геополитического влияния России. И эта стратегия последовательно и агрессивно реализовывалась на протяжении двух десятков лет.
Крымская операция решала задачи военно-стратегического характера
На первый взгляд, в начале «нулевых» у Путина имелись варианты при определении вектора внешней политики, но на самом деле никакого выбора реально у него не было. Мюнхенская речь российского президента в 2007 году явилась просто результатом осмысления того очевидного факта, что западный мир не собирается рассматривать Россию в качестве сколько-нибудь равноправного партнера и считаться с ее интересами.
Впрочем, за этой жесткой речью не последовало никаких резких движений. Путин лишь все время лавировал, сдержанно реагируя на возникающие вызовы. А перед сочинской Олимпиадой он на протяжении нескольких лет пытался улучшить отношения с Западом. Это было отчетливо видно. И что мы получили? Майдан. США вложили огромные средства в дестабилизацию политической ситуации на Украине, а потом форсировали события, фактически, санкционировав там вооруженный переворот.
Путин ответил – присоединением Крыма. И в том, и в другом случае не было никакой юридической взвешенности. Если хочешь устоять на ногах, когда тебя бьют по лицу, парируй удар. Убежден, что молниеносная крымская операция, в первую очередь, решала задачи военно-стратегического характера. Ведь нет никаких сомнений в том, что Севастополь очень скоро стал бы базой для кораблей НАТО.
Мне как-то пришлось дискутировать на эту тему с руководителем крупнейшей транснациональной корпорации, и он сказал: ну, что, дескать, ты все приводишь военные аргументы, разве это так уж важно? А разве нет? Кстати, западные собеседники, обсуждая многие вещи, часто рассматривают их вообще без военного аспекта. Демократия, общечеловеческие ценности, мир во всем мире и т. д. Как будто военная сила вообще не имеет значения. Если так, давайте ликвидируем российскую базу в Крыму, систему противоракетной обороны в Европе, пустим под нож 6-й американский флот, разом уничтожим на земле все ядерное оружие. Кто – «за»? Никто.
Хотя, откровенно говоря, недавнее послание президента федеральному собранию первично произвело на меня достаточно тяжелое впечатление. А именно, его милитаристская часть. В первой половине все вроде бы идет во здравие, а во второй – если что, мы вас похороним. И только потом, когда я тщательно изучил и осмыслил новую стратегию национальной безопасности США 2018 года, понял, что ПУТИН просто целенаправленно на нее ответил. Если внимательно посмотреть, то вся его внешняя политика вообще есть не что иное, как реакция на внешние вызовы.Например, официальное провозглашение России ключевым стратегическим противником Америки точно является таким вызовом.
Ничто так не упрощает жизнь, как наличие старого, доброго врага
Похоже, холодная война 2.0 уже идет. Кто-то назвал ее даже четвертой мировой, посчитав, что предыдущая холодная была третьей. Не думаю, что дело дойдет до прямого военного противостояния, поскольку накопленные запасы ядерного оружия гарантируют всеобщее уничтожение, но ситуация действительно тревожная. И есть ощущение, что начались глобальные изменения всей системы мировых отношений. Очевидно, это некая закономерность развития мировой цивилизации, пока еще не осмысленная нашими мудрецами.
Сказано же: время собирать камни и время разбрасывать их. Ни одна система не бывает вечной и неизменной. Многие ли, к примеру, помнят, что когда-то существовала в древней Индии так называемая цивилизация Мохенджа-Даро, которая появилась гораздо раньше Древнего Египта и достигла гораздо более высокого развития? Там была целая сеть городов с единым планом типовой застройки, централизованное водоснабжение, канализация, цеховое производство, письменность, до сих пор неразгаданная, потому что ее не с чем сопоставить. И эта цивилизация исчезла.Точно также исчезли Шумерское, Хеттское царства, Вавилон, могучая Римская империя, Византия, позже – Османская и Российская империи, Австро-Венгрия. Примеров множество.
И сегодня мы видим, что на глазах меняется место под солнцем и значимость разных цивилизаций. Набирает силу Китай, его экономика уже едва ли не крупнейшая в мире. И Поднебесная бросает вызов США, вступив в ними в полномасштабную торговую войну. Министерство коммерции КНР делает жесткое заявление и обещает, что американцы сами угодят в яму, которую роют другим. Появляются даже недвусмысленные намеки на уязвимость финансовой системы США. А ведь на ней вообще построен весь нынешний миропорядок. Мало того, в Китае происходит очевидная централизация власти, идет мобилизация сил, страна явно претендует на гораздо большую роль в геополитике, чем она играла до сих пор.
А еще есть исламская цивилизация с огромной накопленной энергией, есть Индия, которая далеко не сказала своего слова и которая никогда не согласится с доминированием Китая в азиатском регионе. Вдруг выяснилось, что никакое абсолютное доминирование в современных условиях в принципе невозможно. Причем мир становится не однополярным, не многополярным, а пока лишь более хаотичным и неустойчивым. Начался какой-то новый цивилизационный замес.
Похоже, что меняется и англосаксонская цивилизация. Конечно, европейцы и, в первую очередь, англичане нервничают. Они ищут и находят поводы к конфронтации с Россией, потому что ничто так не упрощает и не облегчает жизнь, как наличие старого, доброго врага. В ход пускается заезженная за двести лет пластинка про страшное чудовище из морских глубин, империю зла, Верхнюю Вольту с ракетами, варварские понятия, которые Россия непрерывно поставляет на экспорт. Хотя экспортируем мы сегодня, главным образом, нефть и газ, а понятия существуют для внутреннего потребления.
Впрочем, дело не в скандальных заявлениях политиков – они лишь чутко улавливают общественные настроения. А в обществе усиливается тревога, что вызывает потребность в более четком разделении мира по племенному принципу «свой – чужой», желание сплотиться, ощутить чувство локтя. На недавнем пасхальном банкете глава британского МИДа Борис ДЖОНСОН с гордостью говорил о глобальной роли Великобритании и зачитал полный почетный список из 28 стран, которые не побоялись страшной России. Они показали, что мир не настолько морально слаб и циничен, чтобы его не волновало применение оружие массового поражения против граждан мирного Солсбери. Кремлю, по его словам, продемонстрировали силу международного единения, которую тот сильно недооценил.
Нет смысла говорить об абсурдности брошенных России обвинений, но ведь и тезис о единении тоже больше похож на стремление выдать желаемой за действительное. Несмотря на колоссальное давление, которое было оказано, на страны, давно утратившие свой суверенитет, общего фронта все равно не получилось. По вполне объективным причинам – у всех есть свои собственные национальные интересы, и они далеко не всегда совпадают. Причем очевидно, что эти объективные противоречия в последнее время нарастают, и можно предположить, что разрешаться они будут уже на какой-то новой цивилизационной основе.
Компромат превратился в главный управленческий инструмент
Конечно же, для нас главным является вопрос о том, какое место в новом миропорядке займет Россия. К сожалению, наша экономика ни по объемам, ни по уровню развития несопоставима с экономикой ведущих держав. Да, у нас модернизированы вооруженные силы, есть современная армия, гарантирующая государственный суверенитет, и в этом огромная заслуга президента. Но на одной военно-политической составляющей сегодня далеко не уедешь.
Понятно, что назрела потребность в глубоких изменениях внутренней жизни России. В экономике, политике, сфере государственного управления. Многие заметили, что ПУТИН был по-настоящему потрясен трагедией в Кемерово. И не только гибелью людей, но и выявившейся картиной межведомственного бардака, цинизма и тотального мздоимства. По сути, это классическая коррупционная модель в регионах.
Сначала принимаются противоречащие друг другу, неисполнимые нормы и законы, потом появляются профессиональные крышеватели, берут деньги за свои услуги, и делай что хочешь. А дети пусть горят. Эти крышеватели решают любые вопросы и откровенно считают себя привилегированной расой. Они буквально губят страну, потому что на коррупционной основе ничего построить нельзя. Ни нормального государства, ни современной экономики.
Омсктехуглерод, например, является форпостом страны за рубежом, экспортирует высокотехнологичную продукцию в десятки стран мира, выигрывает международную конкуренцию, но на протяжении двух с лишним десятков лет мы непрерывно воюем с крышевателями. Поколение за поколением. Дня не проходит, чтобы что-нибудь не прилетело. Стоит прозвучать заветной фразе «есть компромат на Омсктехуглерод», как у определенной группы силовой бюрократии тут же поднимается ажиотажное напряжение. А поскольку с компроматом есть вопросы, его пытаются сформировать искусственно, посредством провокаций, которых было уже множество.
Но дело, конечно, не в нашем проекте. По сути, в стране создана система, в которой именно компромат превратился в главный управленческий инструмент. Когда на всех что-то есть, людьми управлять легко. Эта модель неизбежно рождает коррупцию. И доминирование так называемого силового предпринимательства – ее прямое следствие.
Для меня очевидно, что ПУТИН пытается сломать порочную конструкцию, хотя и построена она, безусловно, не без его участия. Но ошибается любой человек, важнее, какие выводы он делает из своих ошибок. И все последние события свидетельствуют о том, что вектор внутренней политики в стране меняется. Собственно, у нас и выхода другого нет: если в условиях жесткой внешней конфронтации не удастся построить нормальную, здоровую экономику и систему государственного управления, России просто не будет.
И в заключение одна маленькая деталь. Говорят, что у нас началось строительство еще одной зоны для нарушивших закон сотрудников правоохранительных органов, поскольку остальные в стране уже переполнены. Даже если это и слухи, то весьма симптоматичные…
Валерий КАПЛУНАТ, председатель совета директоров ООО "Омсктехуглерод"