«Человеку (к счастью – иначе жизнь была бы невыносима) почти не дано предвидеть или предсказывать ход грядущих событий»,
– публично заметил Уинстон Черчилль 12 ноября 1940 года. Как в воду глядел. По крайней мере, это можно отнести к подавляющему числу тогдашних жителей Британских островов. О том, какой была повседневная жизнь Черчилля, его семьи и обычных горожан в самый мрачный год в истории Лондона XX века, основываясь на дневниках, архивных документах и рассекреченных докладах разведки, рассказал Эрик ЛАРСОН в своей книге «Страх и надежда: Как Черчилль спас Британию от катастрофы» (изд-во Альпина Паблишер; 2021 год; 816 стр.; пер. с англ. А. Капанадзе; тир. 3000 экз.; 16 +).
Эрик ЛАРСОН – американский писатель, журналист, автор популярных исторических книг. О своем замысле он рассказал так:
«Лишь переселившись на Манхэттен несколько лет назад, я со внезапной ясностью осознал, что ньюйоркцы, пережившие события 11 сентября 2001 года, воспринимали их совсем иначе, нежели все мы, наблюдавшие за этим кошмаром на расстоянии. Атаке подвергся их родной город. Ощутив эту разницу, я почти сразу же задумался о немецких авианалетах на Лондон в 1940–1941 годах, невольно задавшись вопросом: как же это вообще можно было вынести – бомбардировки на протяжении 57 ночей подряд, а затем – еще полгода непрекращающихся, все более массированных ночных рейдов? В связи с этим я особенно много размышлял об Уинстоне Черчилле. Как он сумел выстоять? Как сумели выстоять его близкие и друзья? Каково ему было, когда его город бомбили ночь за ночью, притом что он отлично сознавал: эти воздушные налеты при всей своей чудовищности служат лишь прологом к куда более ужасным вещам – вторжению немецких войск с моря и воздуха, когда парашютисты будут опускаться прямо в его сад, танки нацистов залязгают по Трафальгарской площади, а отравляющие газы поплывут над пляжем, где он когда-то рисовал море? И я решил выяснить, каково это».
Для населения страны наступили непростые времена. Полнолуние, а также вторую и третью четверть стали называть «луной для бомбежек».
«В городах и деревнях снимали указатели, а карты продавали только тем, у кого имелось специальное разрешение от полиции. Фермеры оставляли в полях старые легковые машины и грузовики, чтобы те мешали приземлению десантных планеров врага. Правительство раздало гражданскому населению 35 миллионов противогазов. Их носили с собой и на работу, и в церковь, а на ночь клали рядом с кроватью. Лондонские почтовые ящики покрыли индикаторной желтой краской, которая обладала способностью менять цвет под воздействием некоторых ядовитых газов. Строжайшая светомаскировка погрузила город в такую темень, что лица пассажиров вечерних и ночных поездов на вокзале были почти неразличимы».