Омская журналистка – о драйв-туре по Транссибу и Владивостоку.
Владивосток – город притягательный, но не легко достижимый. На самолете добираться дорого, на поезде – долго. Лишь недавно звезды сошлись у меня по времени и финансам. То, что это случилось в прохладный сезон, не огорчило, ведь город мечты находится на уровне Сочи – 43 градуса северной широты. Да еще путь на поезде – пять дней по знаменитой Транссибирской магистрали – оказался очень увлекательным!
И тянет поговорить…
Перед поездкой я всячески отгоняла мысли о ворчащих или пьющих соседях, ведь тогда – испорченное дорожное настроение за 22 500 рублей (цена билета в купе). И повезло: верх на всем пути оставался незанятым, а внизу попутчики сменялись через сутки. Ими оказались две дамы (одна вязала, другая в телефоне кино смотрела) и три мужчины – один интереснее другого.
Первый сосед – студент-айтишник, с которым ночью сели в Омске. Наше купе было пустым, так что обустройством занялись при полном освещении. Однако я потеряла… матрас. Заглянула под свою полку, подняла взгляд на верхние – нет мягкой лежанки для меня. Попутчик вызвался помочь, повторил мои «присядки – цыпочки», осмотрелся и показал рукой на кусок ткани, выглядывающий из «расщелины» между полкой и стеной у двери. Я рванула и – бах головой об стенку, а съехавший (ка-а-ак?) матрас остался на месте. Помощник стал одновременно левой тянуть за ткань, а правой держать приподнятую полку – и достал! Заметив мой восхищенный взгляд, пояснил:
– Хожу в спортзал. Хотя мускулы больше накачал от инвалидного кресла – месяц возил отца по врачам, маме же тяжело. Сейчас он в больнице, и я возвращаюсь на учебу в новосибирский Академгородок. Потом снова приеду…
После Иркутска соседнюю полку занял солидный пассажир – ехал до станции Могоча. От него услышала поговорку: «Бог создал девушек и Сочи, а черт вертолеты и Могочи». И узнала, что этот городок в Читинской области – морозная глухомань. Но с золотом: его залежи обнаружили еще до революции, а название переводится с эвенкийского как «Золотое дно».
– Разработка месторождений ведется «драгами», плавучим агрегатом, – просвещал меня собеседник. – Я раньше работал инкассатором, с одного предприятия собирал порой до 150 кг драгметалла в неделю. Но сейчас поменял работу, перешел на железную дорогу.
В чем прииски проиграли рельсам, узнать не успела – пассажир приехал.
А через несколько часов в дорожную атмосферу ворвалась любовь. Вместе с молодым инженером. Увидел мою книгу «Женщина французского лейтенанта», тут же вопрос: «О чем?» Кратко пояснила:
– Про даму, которая расстроила свадьбу одной пары, соблазнила жениха, но отказалась сама выйти за него замуж.
– С женщинами одна морока! – он чертыхнулся. – Как у меня. Из армии подруга ждала – поженились, устроился на хорошую работу, так для нее мало дома бывал, потому подала на развод. Встретил другую, с ребенком, одаривал бриллиантами, с сыном подружился – изменила…
Подарила ему книгу Фаулза: кроме интригующего сюжета автор описал море нюансов женской натуры – вдруг помогут разобраться в сердечных делах.
Там, за окном
Между беседами и книгами – увлекательное видео сквозь прозрачные окна новенького вагона по ходу Транссибирской магистрали. Нет, конечно, отвлекалась и на трапезы, но здесь все просто: на завтраки шли домашние припасы, а обеды и ужины заказывала по меню из вагона-ресторана, они были вкусными, сытными и стоили всего 400–600 рублей.
Первое же «кино» из поезда оказалось авторским. Портрет Евгения Евтушенко на стене одного вокзала напомнил о снятом поэтом в 1980-е годы фильма о своем военном детстве. Сюжет в общих чертах: мальчик в одиночку во время Великой Отечественной войны добирался до сибирской станции, где его ждала бабушка. Забыла название фильма (позже уточнила – «Детский сад»), но точно помнила название станции – Зима. К ней мы и подъехали. Здесь поэт родился, ее воспел в стихах и кино. Соприкосновение с ушедшим талантом… Взгрустнулось.
А от пейзажного сериала за окном мне хотелось петь. Причем одно и тоже:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боем взять Приморье –
Белой армии оплот…
Сопки, долины, пролески, взгорья… Белоснежные, голубоватые, серо-жемчужные, молочные, золотистые… Чарующая палитра рельефа и оттенков!
Прибыли на станцию Сковородино с не особо примечательным вокзалом, но меня неожиданно торкнуло: где-то название встречалось раньше. Где? Никогда не ездила на Восток. Стала подбирать-рифмовать слова, попала на Бородино и – эврика! Военный момент: учили в школе, что здесь в августе 1945 года стоял поезд командующего Дальневосточными войсками, откуда он телеграфировал японцам ультиматум о капитуляции. И через пару недель они подписали капитуляцию! Вот же, исторический сеанс случился. Ура советскому образованию и нашей Победе!
И река Амур… Мост через реку вблизи Хабаровска – это мост вздохов от «дороги без конца». Забыла даже сделать фото. Иртыш, увы, не сравнить. Енисей проезжала ночью и не видела его масштаба. А Амур-Батюшку ощутила от души – ехали и ехали. И глаз было не оторвать от красоты и мощи водного потока!
Токаревский и Высоцкий
У него два официальных имени – первое от непосредственного исследователя, второе в память известного ученого.
Он расположен на окончании узкой каменистой косы (по-морскому, кошке).
Его история начинается с 1870-х годов…
Ярким впечатлением во Владивостоке стал маяк Токаревского. Поначалу отложила его – в городе и окрестностях 10 маяков, решила, что успею после более манящих объектов. Но в какой-то момент заказала такси и поехала: глупо же очередность достопримечательностей устраивать. Знакомая автоледи (уже ездила с ней по городу) мои общие познания быстро, как коренной житель, дополнила:
– Первое имя маяка от исследователя залива Петра Великого – Густава Эгершельда (честно, фамилию не расслышала, позже погуглила). Второе – в честь именитого гидрографа Токаревского. Сначала маяк был «огненным», потом стал электрическим. На него ориентируются для безопасного прохода через узкий пролив Босфор Восточный в бухту Золотой Рог, где два порта – торговый и рыбный.
Приехала – пошла. Людей к маяку направлялось немного: супруги с ребенком да несколько друзей. И все-таки двигаться по дорожке длиной 800 метров было не-воз-мож-но! Слепило безумное солнце! Дошла до белокаменной башни и застыла. Чувства зашкаливали… Здесь заканчивается материк! Здесь начинается Японское море и – Тихий океан! Край земли-и-и-и… Хотелось кричать!!!
В отличие от маяка о Владимире Высоцком во Владивостоке ничего не знала. Случайная встреча с актером-бардом в бронзе произошла на театральной дорожке. Накануне я познакомилась с отдыхающей парой из Архангельска и отправилась за компанию к драмтеатру имени Горького – они хотели познакомиться с репертуаром и что-то выбрать. Здание театра расположено на взгорье, а у подножия в парке мы увидели гранитные ступени и Высоцкого с гитарой…
– «Открыт закрытый порт Владивосток», – прочитала строку во всеуслышанье, ошалев от культурного сюрприза. И оглянулась по сторонам: – Слышите? Музыка… Его песни. Откуда?
Втроем закрутились – не нашли. Песни звучали негромко, вполголоса и – пробирали... Памятник, как узнали из мобильного интернета, появился 12 лет назад – от почитателей, среди которых был и экс-градоначальник. А выступал бард в городе лишь раз в начале 1970-х, дал за день шесть концертов! Культовое место оборудовали встроенным магнитофоном – чтобы песни не прерывались.
Городские этюды и Да Хун Пао
«Это же Сочи!» – всплеснула я руками, переступив порог оранжереи Ботанического сада, куда меня позвали знакомые супруги после музыкального променада у памятника барду. Чего здесь только не было: мандарины, рыбки, попугаи, тропические растения и цветы! Море цветов! Судя по влажному, теплому воздуху и особому аромату попали в сочинский месяц август. Вот как наяву одна широта с черноморским курортом!
Интересные моменты не раз случались при знакомстве с городом. В известном музее-подлодке, на которую 3000 мин в войну сбросили и 19 раз объявляли погибшей, а она всплывала, довелось не только испытать гордость за подвиги моряков, но и продемонстрировать акробатические способности. После экспозиционного отсека остановилась у открытого люка – показалось, что дальше технический отсек. Судя по виду двух иностранцев, им тоже что-то привиделось. Вернулась к кассе и узнала, что это вход во второй «зал» с реальными спальными и кухонными отсеками. Поспешила к люку: одну ногу закинула, за ней вторую… Внедрилась, оглянулась – мужчины действовали по моему примеру. Эх, знай наших!
Во время полуночной прогулки на машине окунулась в мир огней Золотого моста. Однако, как вышли на точку съемки, расстроилась, что фотик простейший – не сможет передать фантастический вид. Зря! Кадры получились. Мост – шедевр!
С первых экскурсий, конечно, интересовалась у местных гидов, где купить вкуснейшую приморскую нерку, отведанную когда-то и не забытую до сих пор. На рыбном рынке побывала: цены – огонь. Нашлась душевная экскурсовод, поведала:
– Есть один цех от рыбной компании. С магазином. На Седанке (район санаториев на Амурском заливе). Там дешевле, чем на рынке, и качество отменное.
Порадовалась нерке – подкопченной, в масле, слабосоленой, на развес и в вакуумной упаковке… И купила с собой в Омск. Вместе с китайским чаем.
Ах, китайский колорит! Он встречает уже в центре города: здесь жили строители из Поднебесной – район зовется «Миллионка» (слишком кучно жили). Заглянула в чайную «Колодец дракона». Пили Да Хун Пао из листьев с гор Уи, по-русски «Большой Красный Халат»! Название записала, кто такое запомнит. Ведущая чайной церемонии ловко жонглировала чашечками и рассказывала:
– В аромате этого чая одни находят нотки орешков, другие – запах сухофруктов, третьи – поджаренной корочки черного хлеба. Вкус карамельный и терпкий. Послевкусие сладковатое, пряное и освежающее.
Я точно поймала лишь ноты «корочки хлеба». Понравилось! Но купить – увы. Ограничилась наслаждением от дегустации. А с собой взяла чай втрое дешевле: за 1000 рублей с черносливовыми нотками «Шу Пуэр. Лаобаньчжан» (с чека списала), за 800 рублей с цветочными мотивами «Шен Пуэр». Неожиданное чайное счастье!
P.S. Ретро и арии
В каждом городе есть кафе-«визитница». Как правило, обычное, но с названием-завлекалкой. Здесь было «Не рыдай». Ладно, заглянула. Не-е-е, заведение очень значимое – вкусное, недорогое и с ретро-интерьером, причем, в сочетании советского и старинного. Стойка раздачи, как в столовой, а залы – как в особняке прошлого века с картинами, зеркалами, роялем. И работницы в платьях с воротничками и манжетами – то ли гувернантки, то ли гимназистки. Да еще с реальной историей: в 1923 году в этих стенах был открыт ресторан-кабаре «Не рыдай» – чтобы отвлечь людей от Гражданской войны, чтобы меньше плакали. Какой креатив! Здесь вкушали Амундсен и Хо Ши Мин. И меня потянуло снова.
Уже заканчивала обедать во второй визит, как вдруг к роялю потянулись люди: мужчина, девушка, юные особы… И зазвучала музыка: Моцарт, Лист, Чайковский. Потом эстрада – «Как молоды мы были», «Старый клен», «Надежда».
– Что за мероприятие? – остановила проходящую мимо даму-организатора.
– Выступление членов «Шаляпинского клуба», – прозвучал ответ.
Позже узнала, что клуб существует давно, его участники часто выступают здесь. Рядом с юными музыкантами звучали уникальные голоса непрофессионалов – как услышала, например, хирурга-ортопеда и инженера-гидролога.
Я чуть не разрыдалась! От восторга владивостокского бытия!
Татьяна КРАВЕЦ, фото автора
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 17 сентября 2025 года.
© Фото автора