Одним из депутатов Госдумы 5 созыва от Омской области должен был стать первый секретарь Омского обкома КПРФ Александр КРАВЕЦ.
Результат КПРФ в Омской области давал коммунистам один мандат, первым в списке шел г-н КРАВЕЦ. Однако он отказался от своего мандата, уступив его второму кандидату в омском списке КПРФ, москвичу Олегу ДЕНИСЕНКО. О том, почему это произошло, о декабрьских выборах и их результатах корреспондент «КВ» Оксана МИРОНОВА поговорила с Александром КРАВЦОМ.
— Вопрос, который интересует многих: почему вы отказались от мандата депутата Госдумы?
— Этот вопрос для меня абсолютно ясен и понятен, хотя я чувствую, что вокруг него идут некие спекуляции. Прежде всего нужно иметь в виду, что для меня депутатский мандат никогда не являлся смыслом моей политической деятельности. В пятой Думе, к сожалению, ни один вопрос в интересах народа, страны решить нельзя. И если внизу, в регионах, у нас не будет сильных влиятельных партийных организаций, перспективы борьбы с нынешней властью и ее курсом становятся весьма туманными. Главное, что побудило меня поменять тактику и перейти на работу только в регион, — это результаты декабрьских выборов. Они показали, что характер выборной кампании изменился, если раньше был элемент какого-то выбора и личность кандидата играла заметную роль, то осенью битва шла между организациями. Они были не одинакового политического веса: с одной стороны — чиновничье олигархическое государство со всей своей экономической, политической, информационной, правоохранительной мощью, а с другой — политическая партия, большинство членов которой работают на общественных началах в свободное от работы время. Даже в этих условиях власть и ее партия играли не по правилам, в частности, блокировались любые пропагандистские действия оппозиции. Против нашей организации, в которой состоит 2,5 тысячи человек, работало на платной основе 70 тысяч человек — от старших по домам и сотрудников силовых структур до тех чиновников, которые были расписаны за каждым селом, микрорайоном, с жесткой отчетностью, с жесткими заданиями по зачистке, например, почтовых ящиков от наших агитматериалов. Что можно было сделать, получив такой результат? Взять мандат и сказать: «Ладно, ребята, мы набрали 150 тысяч голосов, я пошел дальше получать большую депутатскую зарплату» или вернуться к вопросу ради чего все начиналось? Я — один из тех, кто участвовал в воссоздании партийной организации, и для меня чрезвычайно важно разобраться в том, что произошло. Я хочу напомнить, что ЗЮГАНОВ в Омской области дважды выигрывал — и у ЕЛЬЦИНА, и у ПУТИНА в первом туре. Потенциал есть, и мы рассчитывали в декабре взять три мандата.
— Для этого вам нужно было повторить результат марта или улучшить его?
— На три мандата необходимо было получить не менее 340 тысяч голосов. Мартовский результат нам давал один мандат. Этот результат нас и насторожил, потому что март был в определенной степени для нас экспериментом. КРАВЕЦ всегда находился под особым прицелом власти и ее черного пиара. Мы надеялись, что Олег СМОЛИН — фигура, которая не вызывает у власти такой аллергии, как секретарь омского обкома, уменьшит накат на нашу организацию. Тем более я понимал другую ответственность — 60 моих товарищей шли кандидатами в депутаты по одномандатным округам и свыше 20 — по партийному списку, и тот огонь, который бы пошел по мне, грязь, с которой я всегда сталкиваюсь на выборах, и ее брызги летели бы в моих товарищей. Но, к сожалению, этот эксперимент не совсем нам удался. Мы планировали, что за счет базы избирателей Олега Николаевича — у него смешанный округ, включающий город и село, — мы прибавим на селе. Но, к сожалению, анализ после выборов показал, что мы получили высокий результат только благодаря работе городских организаций, и прежде всего 130-го округа, по которому всегда ходил — пусть и неуспешно — КРАВЕЦ. Мы здесь получили за 30%. Стало ясно, что эта схема не сработала. Кроме того, власть применила прием, который мы не в полной мере учли. Изначально, когда планировалась кампания, мы считали, что, поскольку авторитет Думы справедливо падает в глазах населения, явка будет до 50%. Но на селе местная власть нагнала 80%, в Омске — за 50%. С участью обреченных избиратели России маршировали на казнь. В итоге нас захлестнула политически незрелая, управляемая властью часть избирателей. Большую роль в победе курса ПУТИНА сыграла, к сожалению, значительная часть старшего поколения. И наш процент снизился за счет резкого повышения явки. Кроме того, качество подсчета голосов оставляет желать лучшего. Мы можем себя укорить только в том, что, возможно, мы в агитации больше апеллировали к разуму, в то время как сегодня основная масса населения оказалась в плену мифических представления о роли власти, о роли ПУТИНА. В части борьбы с мифическими представлениями о тех, кто правит страной, мы пока ключей не нашли. Сегодня нужно пересматривать аргументацию, структуру работы — организационной, информационной, технической, финансовой. Все это нужно обновлять.
— Даже если в марте тактика не сработала, почему нельзя было СМОЛИНА поставить во главу списка? Он наверняка добавил бы голосов партии.
— Первоначально был предложен такой вариант: КРАВЕЦ идет на своем традиционном округе, то есть в городе, а Олег Николаевич идет на своем, где есть ядро из Ленинского района плюс пять крупных сельских районов. С точки зрения тактики у СМОЛИНА гораздо больше было наработок с избирателями именно там, но он отказался. Стали обсуждать ситуацию, как быть. КРАВЕЦ, в отличие от Олега Николаевича, человек, зависимый от партийной организации. В мае в Омск приезжала кадровая комиссия ЦК, которая в итоге предложила тот вариант, по которому развивался сценарий. Олегу Николаевичу руководство ЦК предложил абсолютно гарантированный вариант — Москву. Насколько я понимаю, ситуация его вполне устроила. Правда, мне не совсем понятен его комментарий в прессе по поводу якобы имевшихся гарантий, договоренностей о том, что если он возглавит список КПРФ в области на мартовских выборах, то будет иметь право выбора, как идти в Госдуму по омским округам. Не знаю, кто ему давал такие гарантии. Областная организация этого не делала. Единственное, что я сказал: «Олег, отыграем март, а там, я думаю, поменяются фамилии и ситуация иная будет». Так оно и вышло.
— В интервью нашей газете Олег Николаевич предположил, что вы лично взяли на себя обязательство, что в регионе от КПРФ пройдут два. А если проходит один — вы уступаете ему мандат.
— Во-первых, никаких договоренностей о том, что я кому-то должен уступить мандат, не было. А во-вторых — нашей задачей было получение не одного и не двух, а трех мандатов.
— Вы сохранили с Олегом Николаевичем хорошие отношения?
— Мы с ним знакомы по работе уже 32 года, и у нас всегда были нормальные ровные отношения.
— Вы сказали о необходимости укрепления позиции КПРФ в Омской области. Но можно ли в отдельно взятом регионе выстроить работу так, как вы говорите, если обстановка в целом по стране другая?
— Конечно, нельзя быть просто победителями в отдельно взятом регионе. Выборы выиграть возможно, но радикально изменить социально экономическую ситуацию в области без победы на федеральном уровне проблематично. Были ситуации, когда мы могли брать власть в городе. Мы могли принять участие в выборах мэра и победить. Но если у нас назначенный губернатор — человек с ярко выраженными антикоммунистическими взглядами, которых он не скрывает, чем это закончилось бы для омичей? Даже при его ставленниках БЕЛОВЕ, ШРЕЙДЕРЕ сегодня Омск имеет бюджет в три раза меньше, чем Новосибирск. А если бы пришел «красный» мэр, система экономического удушения — мешок с деньгами находится в руках у губернатора — превратилась бы в инструмент дискредитации партии, натравливания населения на коммунистов. На этом этапе мы приняли решение только в крайнем случае занимать выборные административные должности. У нас сейчас есть депутатская вертикаль — в Омской области работают порядка 200 депутатов от КПРФ. Эти люди должны защищать интересы людей, контролировать администрацию, заниматься разъяснительной работой, показывать, кто есть кто, почему мы так живем и почему волна безысходности будет и дальше накрывать основную массу населения, а на поверхности будут плавать только представители того клана, который 17 лет терзает нашу малую родину.
— С учетом сложившейся расстановки политических сил в новой Госдуме и в целом в стране — ваш прогноз, как изменится государственная система в ближайшие годы?
— Уже после первого послания ПУТИНА Федеральному собранию я заявил в прямом телеэфире, что услышанное приводит меня к мысли, что мы еще будем вспоминать ЕЛЬЦИНА как самого закоренелого демократа. То, что сказал ПУТИН, — это программа такого ужесточения недемократических форм управления, такого наступления на права основной массы населения, которое даже ЕЛЬЦИН при всей своей политике ограбления народа позволить себе не мог. Здесь я почувствовал холодного расчетливого человека, который будет проводить свою линию без жалости и оглядки на простых людей. Этот прогноз, к сожалению, оправдался: сегодня выстроен юридический каркас для того, чтобы определенный клан беспрепятственно доминировал и держал в тисках всю страну.
— Насколько устойчива, по вашему мнению, схема: МЕДВЕДЕВ — президент, ПУТИН — премьер-министр? Гарантирует ли она желаемую преемственность?
— Древняя латинская поговорка гласит: тот, кто пришел к власти лисом, у власти будет волком. И белый и пушистый г-н МЕДВЕДЕВ — человек, начавший властную карьеру в молодом возрасте, получив полномочия президента, постарается их использовать по полной. ПУТИН подстраховался гигантским большинством «Единой России» в Госдуме. Но для этого фракция партии ПУТИНА должна быть монолитной, способной противостоять даже будущему президенту и его команде. На деле же эта сборная команда — от героинь «Плейбоя», живущих на кремлевское подаяние, до миллиардеров, которые боятся за свой бизнес, рассыплется в прах как только будет предложено одним — одно, другим — другое, а то и просто напугают. Гарантии, которые ПУТИН себе создал на будущее, далеко не абсолютны. Пока МЕДВЕДЕВ ему подыгрывает в его надеждах. Что будет дальше, посмотрим. Мой прогноз — все будет далеко не гладко. Тот вариант, который сегодня разыгрывается, — это укрепление питерского клана, но мы не должны забывать, что есть и московский клан со своими интересами, клан достаточно мощный. Есть еще ряд кланов, ряд центров силы, которые вмешаются в этот процесс. Я думаю, что впереди нас ждут достаточно сложные политические коллизии. В этих условиях руководителям политической организации наверху и на местах надо быть в центре событий, не пропустить момента и уметь действовать в соответствии с этими условиями.
