15 сентября 2016 года в здании управления ОАО «Омский аэропорт» проходила пресс-конференция,
в ходе которой топ-менеджеры вернувшейся в Омск авиакомпании «ИрАэро» рассказали о своей программе регулярных полетов в осенне-зимний период. Обозреватель «КВ» Николай ГОРНОВ воспользовался возможностью расспросить президента «ИрАэро» Юрия ЛАПИНА о ближайших и стратегических планах, достоинствах и недостатках самолетов Sukhoi SuperJet 100, а также о том, почему его авиакомпания уходила из Омска, а теперь вернулась.
– Юрий Владимирович, летом к «ИрАэро» было много претензий...
– Летнюю программу перевозок мы выполнили безобразно, и мы это признаем. Омским пассажирам пришлось терпеть задержки, некомфортный режим перевозок. Хочется только сказать, что эта ситуация возникла не по вине нашей авиакомпании, а из-за общей ситуации, которая сложилась в гражданской авиации России. К сожалению, мы не смогли поднять в воздух 14 июля, как планировалось, наши самолеты Sukhoi SuperJet 100. В итоге нам пришлось искать и привлекать другие воздушные суда, поставить Як-42, который летает медленнее, а расписание у нас было плотное, в результате стали накапливаться задержки. Это было, скажу вам честно, упражнение на выносливость для нашей авиакомпании. Но мы справились, никого не бросили.
– Что за проблема была? Технические неполадки у SuperJet 100?
– Нет, ни в коем случае, проблема не техническая, она связана с разрешительной документацией на ввод в эксплуатацию нового типа воздушного судна. Сегодняшняя законодательная база – это микс из советских законов авиационных и европейских, идет постоянная переработка документации, причем идет ступенчато, и мы попали как раз в переходный период, что сильно замедлило ввод в эксплуатацию наших самолетов. Они стояли как памятники, хотя были уже нашей собственностью. Нас к ним не подпускали даже для обслуживания.
– Какие у вас сейчас планы?
– В 2013-2014 годах мы работали в Омске на 20 направлениях. Сейчас хотим восстановить и даже расширить прежнюю маршрутную сеть. На мой взгляд, самая большая проблема транспортной составляющей Омска – отсутствие транспортной связи с Восточной Сибирью и Дальним Востоком. Во Владивосток и Хабаровск все в основном добираются через Москву. Теперь мы будем летать в Иркутск, Хабаровск и Владивосток. И еще открываем рейсы в Нижневартовск, Санкт-Петербург и комфортный рейс на Москву, который будет не ранним утром, а в 10:50. Что касается международной составляющей, мы подали заявку на рейс Омск-Пекин. Из Иркутска на Пекин рейс востребован, я думаю, что и омичи его оценят. К весне мы будем уже готовы это направление открыть. В Китае сейчас тоже ситуация изменилась – у людей появились деньги, причем достаточно серьезные, и они начинают открывать для себя разные страны, в том числе Россию. На повестке дня стоит и возобновление направления на Ереван. В общем, мы становимся больше омской компанией, чем иркутской. Основной объем перевозок, особенно на таком типе воздушных судов, как SuperJet 100, у нас планируется из Омска. И мы себя позиционируем как базовая авиакомпания Омска.
– У вас что, рейсов из Иркутска действительно меньше, чем из Омска?
– Мы – мобильная авиакомпания. У нас самолеты базируются в Магадане, Якутске, Иркутске и Омске. Объемы рассредоточены практически на всей территории до Урала. Из Омска сейчас пассажиропоток самый большой. А если говорить про такой тип техники, как Sukhoi SuperJet 100, на нем из Омска вообще в три раза больше рейсов, чем из Иркутска. Омск для данного типа техники очень комфортен в силу своей географии. Потому что для Sukhoi SuperJet 100 самое комфортное расстояние – 3500 километров. Для таких перелетов он и строился. На таких расстояниях получается лучшая экономика. А час полета – это не его плечо. На коротких рейсах у него существенно ниже экономическая эффективность. Мы когда летаем, к примеру, из Омска в Иркутск, то расход топлива – 1,8 тонны на 1000 километров. А на коротком расстоянии расход – 2,5 тонны на 1000 километров.
– Сколько ваших самолетов будет базироваться в Омске?
– Сейчас низкий сезон для авиации, у нас в Омске два самолета Sukhoi SuperJet 100. К весне планируем базировать два-три самолета, чтобы не допустить сбоев в перевозке пассажиров, и постараемся добавить еще два самолета Bombardier CRJ-200. Это для коротких маршрутов – Нижневартовск, Уренгой, Салехард.
– Вас устраивает Sukhoi SuperJet 100? Много разных мнений есть по поводу этого самолета...
– Мне этот самолет нравится. При моих габаритах в салоне намного комфортней, чем в салонах Boeing или Airbus. Расстояние между рядами кресел побольше, и сам объем салона у него большой. Очень хороший самолет. И сделан очень качественно. Да, частенько звучит критика в его адрес, но мы, скажу честно, самолетом довольны. Может быть, потому, что мы изначально отказались от аутсорсинга, у нас собственная техническая база для обслуживания этого типа самолета.
– Говорят, что SuperJet 100 по факту не российский, поскольку собран практически полностью из импортных комплектующих...
– Я думаю, что это какие-то популистские заявления. Те же двигатели, они вроде бы французские, но производятся в России. А на самолеты, которые стоят на сборке сейчас, стараются поставить по возможности уже наши компоненты. Со временем наших станет еще больше. Я, может, и не полностью согласен с концепцией нашего самолетостроения, поскольку в лучшем случае мы производим аналог западных машин, но чудес ведь не бывает. Сейчас гражданской авиации, возможно, и не нужны российские самолеты, но Россия не имеет права потерять технологии и культуру самолетостроения.
– Всего у вас сейчас 4 самолета Sukhoi SuperJet 100. Планируете приобретать еще?
– Мы подписали соглашение с ПАО «Государственная транспортная лизинговая компания» о получении в январе-феврале 2017 года еще четырех самолетов Sukhoi SuperJet 100. Это будет модификация с повышенной дальностью – до 4500 километров. Под следующий летний сезон мы увеличим вдвое парк самолетов этого типа. На них и в Анталью сможем летать без всяких проблем, и в Египет.
– А другие типы самолетов не планируете приобретать?
– Планируем. У нас подписан контракт на десять новых российских самолетов МС-21. Это среднемагистральная машина, которая в Иркутске строится. Самолет должен был подняться в воздух еще в прошлом году, но из-за необходимости импортозамещения и отсутствия российских комплектующих все достаточно сильно затянулось. В итоге завод в июне 2016 года его только «выкатил», а начало серийного производства запланировано на 2017 год.
– Десять новых самолетов – это отлично. Но хватит ли вам пассажиров?
– Сегодня рынок достаточно разряжен. Того воздушного флота, который на сегодняшний день в России, не хватает даже для удовлетворения потребностей внутреннего рынка. Я уже не говорю про зарубежные рейсы, там вообще некому заменить обанкротившуюся компанию «Трансаэро». Люди хотели бы летать, но парка самолетов не хватает. А увеличивают парк авиакомпании очень осторожно. В связи с высоким курсом доллара импортные самолеты брать – это значительные риски.
– Для пассажиров московского направления очень болезненный вопрос – цена билета...
– Для нас он тоже болезненный. Все привыкли ругать авиаперевозчиков за высокую цену, но на самом деле очень сложно хороший продукт сделать дешевым. Очень сложно. Мы будем стараться и добьемся, я думаю, минимальных цен на омском рынке авиаперевозок, возможных для качественного продукта, но пообещать именно дешевые билеты я не смогу. Все же существует много сдерживающих факторов.
– Не опасаетесь конкуренции со стороны авиакомпании «Победа»? А вдруг этот популярный сегодня лоукостер откроет рейс Омск-Москва?
– А вы пробовали летать этой авиакомпанией?
– Нет, но много жалоб читал в социальных сетях на «Победу». То ручную кладь при посадке багажом посчитают и возьмут дополнительные деньги, то не сажают супружеские пары рядом, да и кресла у них вроде бы не откидываются в самолетах...
– Вот видите. Мы когда вживую наблюдаем, как некоторые компании работают с пассажирами, сразу успокаиваемся. Да и цены далеко не у всех и не всегда такие низкие, как обещают. Количество дешевых билетов ограничено, остальные если и ниже средних по рынку, то не фатально. Я вообще двумя руками за конкуренцию. Но конкуренцию разумную. Иначе можно так наконкурироваться, что все от этого направления откажутся и пассажиры вообще улететь не смогут. И такие случаи я знаю, причем не один. В советское время, например, пассажиропоток просчитывался очень четко. И если летало между Иркутском и Хабаровском две тысячи человек в неделю, то трассу наполняли определенным количеством самолетов, которых хватало для перевозки именно этого количества пассажиров. Это я к тому, что пассажирам конкуренция выгодна, конечно, но немаловажный фактор и стабильность наполнения трассы.
– Насколько я помню, государство обещало поддерживать региональные перевозки из федерального бюджета. Поддерживает?
– Да. Есть достаточно серьезное Постановление Правительства РФ № 1242 по субсидированию трасс, мы этой возможностью пользуемся. Субсидии позволяют развивать направления, которые не сразу становятся востребованными. Мы опасались, что на 2018 год субсидии отменят, но нет, правительство изыскало резервы. Вот если бы еще Омск попал в эту программу, было бы совсем хорошо.
– От кого зависит попадание Омска в программу субсидирования региональных перевозок?
– В большей степени от региональных властей, конечно. Вот Омск-Екатеринбург – субсидируемый рейс. Но субсидии на него выделены по заявке правительства Свердловской области.
– Из-за чего «ИрАэро» уходила из Омска?
– Не стану скрывать, наша авиакомпания сокращала свои рейсы из аэропорта Омск-Центральный из-за не совсем адекватного отношения к нам со стороны администрации аэропорта. Согласитесь, когда эффективный менеджер рулеткой проверяет метраж нашего представительства, которое размером два на три метра, и начинает рассказывать, как нужно начислять арендную плату за помещение...
– Это вы про экс-гендиректора аэропорта ТИТАРЕВА говорите?
– Ну да. Ему от нас ничего не надо было, ну а раз не надо... Никто от этого не выиграл, разумеется, ни мы, ни аэропорт. Мы лишились востребованных рейсов, в раскрутку которых вложили немало сил, аэропорт потерял часть пассажиропотока. Вот сейчас пытаемся все восстановить, а это опять новые вложения, новые усилия. Но мы компания оптимистов, будем честно делать свою работу и двигаться только вперед.
