Все рубрики
В Омске пятница, 29 Марта
В Омске:
Пробки: 4 балла
Курсы ЦБ: $ 92,2628    € 99,7057

Димитрий ГАЛАВАНОВ: «И придем мы, в итоге, к западному варианту потребления, когда вареной колбасы без всяких брендов будет только три вида – без шпига, со шпигом и с языком»

26 августа 2017 11:59
8
4566

Продолжая проект «Омская промышленность», начатый «Коммерческими вестями» год назад, обозреватель-аналитик Николай ГОРНОВ  встретился с собственником одного из крупнейших региональных мясных холдингов — председателем совета директоров ЗАО «Мясоперерабатывающий концерн «Компур» Димитрием ГАЛАВАНОВЫМ и расспросил его об истории предприятия, планах на будущее, конъюнктуре мясного рынка, проблемах мясного животноводства, а также о влиянии политики на бизнес.

– Димитрий Русланович, МПК «Компур» – это часть бывшего мясокомбината «Омский»?

– Наше предприятие работает с 1983 года, тогда оно называлось свинохладобойня "Омская" и представляло собой убойный цех и холодильник, а строилось специально для переработки свинопоголовья «Омского бекона». Но при этом предприятие всегда было самостоятельным, никогда не входило ни в структуру «Омского бекона», ни тем более мясокомбината «Омский», мы просто территориально находились рядом с мясокомбинатом. А вообще комплексных предприятий, таких как наше, в регионе было в свое время 13. На сегодняшний день в Омске мы остались единственные.

– Бренд «Компур» когда появился?

– Бренд был зарегистрирован в 2002 году. Тогда нужно было себя как-то позиционировать на рынке, как-то выделиться из массы производителей. Колбаса – марочный продукт. Мы были, кстати, первыми во многих вещах. Может быть, в некоторых и поторопились, конечно, не ко всему потребитель был тогда готов. Иногда важно приходить не первым, а вовремя. Тем не менее есть у нас свой покупатель, который исторически предпочитает продукцию «Компура».

– А колбасный цех вы когда запустили?

– В середине 90-х, уже будучи акционерным обществом. Колбасная продукция, начиная еще с советского периода, была сильно востребована, поэтому мы при первой же возможности запустили переработку. Это очень сложный, но при этом интересный бизнес, не привязаный жестко к реализации собственного сырья, хотя преимущественно мы всегда использовали для производства колбасных изделий мясо собственного производства.

– Оборудование для колбасного цеха вы покупали готовым набором или собирали с бору по сосенке, как говорится?

– Комплект машин был от разных производителей, но поставщик один, австрийская фирма «Шаллер». Они нам и скомплектовали тогда оборудование. Мы тогда только начинали и самостоятельно разобраться было бы сложно.

– Здания строили новые или отремонтировали те, что были?

– Колбасный цех построили с нуля. А остальные помещения сильно модернизировали, и на сегодняшний день все, что касается бойни и холодильника, это европейский стандарт.

– Территория предприятия осталась той же самой, как во времена свинохладобойни?

– Старой территории нам хватает. Более того, на этой же территории производительность можно увеличивать в разы. В советское время планировки были такие, что по предприятию можно было на коне скакать. Современные технологии позволяют размещать производство гораздо более компактно, за счет этого уменьшать затраты на содержание помещений и внутреннюю логистику и тем самым снижать себестоимость.

– МПК «Компур» – он из нескольких юридических лиц состоит?

– У нас отдельно выделены убойное производство, холодильник, колбасное производство. Есть сервисная компания. Планируем создать структуру, которая будет заниматься заготовками скота по всей области. На мой взгляд, это позволяет работать более эффективно.

– То есть два ваших главных направления бизнеса – первичная переработка и производство готовой продукции – развиваются параллельно и независимо друг от друга...

– Совершенно верно. Хотя они и расположены на одной территории и дополняют друг друга. Колбасное производство – это отчасти кулинарный процесс, такой же, собственно, как в любой точке общественного питания. Мы производим готовый к употреблению продукт, прошедший термическую обработку. Первичная переработка животных – это кардинально отличающийся процесс. Технологии убоя требуют не просто ветеринарного, а практически медицинского подхода. Животные болеют во многом схожими болезнями, что и человек, они могут подвергаться стрессам и во время перевозки, и в процессе убоя, что тоже негативно сказывается на качестве продукта. Именно поэтому, как я считаю, небольших цехов, производящих колбасы, пельмени, полуфабрикаты может быть много, это правильно и хорошо, так же как большое количество кафе и ресторанов, а большого количества убойных пунктов быть не должно. И если их много, то это очень плохо.

Я одно время интересовался историей, интересовался заготовительным процессом еще в царской России, в том числе на территории нашего региона. И всегда, я вам скажу, был порядок. Животных не убивали стихийно, первичную переработку не вели где попало. Всегда были специально отведенные для этого места. И всегда были заготовители. Это сегодня этих людей с презрением называют перекупщиками, а раньше профессия заготовителя была вполне уважаемой. Крупные заготовители организовывали даже площадки для сбора животных. Единственная разница, что раньше крупный рогатый скот не перевозили на машинах, как сегодня, а гнали своим ходом, стадами в город, где и производился процесс убоя на так называемой скотобойне.

– Разве не помогло введение технического регламента о безопасности мяса?

– Технический регламент введен, но наше государство стесняется, видимо, навести полный порядок в этом процессе. Все говорят: нужно больше убойных пунктов, чтобы облегчить жизнь владельцам личных подсобных хозяйств, а денег нет, чтобы обеспечить на этих многочисленных площадках жесткий ветеринарный контроль. Только крупное предприятие может позволить себе соответствующую защиту. И до сих пор допускается, к сожалению, подворный убой животных, если мясо предназначено не для продажи, а для собственного потребления, поэтому существует и незаконный рынок подворно убитого сырья. Латинская Америка, Китай – любую страну возьмите, там уже навели порядок в этой сфере. И мы к этому тоже придем, хотя и движемся пока мелкими шажочками. Нужно организовать процесс так, чтобы не по три коровы содержали крестьяне, а могли выращивать, условно говоря, по сто голов в своих фермерских хозяйствах и им это было бы выгодно даже без текущих дотаций от государства.  

– У нас фермеры занимаются преимущественно растениеводством, животноводство им не очень интересно...

– Так происходит потому, что государство ничего не делает для того, чтобы фермеры занимались животноводством, которое требует гораздо больше времени и вложений, чем растениеводство. Животноводство – более хлопотное производство, более человекоемкое, а значит, социально ориентированное. Для животноводства нужна земля, чтобы выращивать кормовые культуры, а недорогой земли практически нет, поскольку владельцы стараются отдать свою землю в аренду подороже, то есть под выращивание продовольственных культур, тем же фермерам. И государство никак этот процесс не регулирует.

– А могло бы?

– Конечно. Например, дотациями. Сказать: фермеры, хотите заниматься животноводством – получите дотацию, поскольку вы будете создавать рабочие места на селе. А на поддержку производства зерна денег нет. Растениеводством занимайтесь на свой страх и риск.

– Вы часто выступаете в СМИ, рассуждая на разные сложные темы. Вам не говорят потом: если такой умный, вот иди и поруководи?

– Говорят, да. Но меня такие предложения не смущают. Я на своем месте!

– Объем производства у вас какой, если не секрет?

– Годовой – больше миллиарда рублей.

– Как изменялся объем производства за последние пять лет?

– Если в тоннах, то оставался примерно на одинаковом уровне. В рублях – немного подрос, поскольку увеличился объем премиальной продукции, но темпы роста небольшие, я бы сказал.

– Какие основные позиции в вашем продуктовом портфеле?

Мы производим практически все виды колбас, но копченая группа и мясные деликатесы у нас занимают традиционно больше места, чем вареная группа. Когда-то мы продавали сотни тонн вареных колбас, но сегодня нам гораздо важнее качество, а не количество, поэтому мы ушли в премиальный сегмент и будем дальше развиваться именно в этом направлении.

– Не обладаю статистическими данными, но по моим личным наблюдениям, у потребителей кардинально меняются предпочтения. Многие вместо колбасы стали покупать мясо и мясные полуфабрикаты, выбор которых в магазинах уже достаточно велик...

– Да, вы правы, ситуация на рынке меняется, вареная группа, которая в советский период занимала в ассортименте до 70%, сегодня стагнирует. Но это вполне объяснимо. Мне трудно сказать, почему люди так охотно покупали колбасу, может быть потому, что в Советском Союзе она была в дефиците и наличие колбасы на столе было показателем уровня достатка. Может, выбора особого не было. Но сейчас тренд разворачивается в противоположную сторону. На сегодняшний день из колбасных изделий не стагнирует, пожалуй, только деликатесная группа, и придем мы, в итоге, к западному варианту потребления, когда вареной колбасы без всяких брендов будет продаваться только три вида – без шпига, со шпигом и с языком, а количество сырокопченых и сыровяленых продуктов будет расти. Рынок российский движется, хоть и с заметным опозданием, но в том же самом направлении, как и рынки стран с развитыми экономиками.

– И на сколько они нас опережают?

– В этом смысле лет на двадцать, я думаю.

– Какие еще тенденции на рынке мясопереработки? Он сжимается или прирастает?

– Не могу сказать, что рынок прирастает или сжимается, скорее, он структурируется, укрупняется. Часть малых и даже средних переработчиков уходит. Ушел «Вкусноград», например, нет «Сибирского деликатеса», у ИП АФАНАСЕНКО какие-то проблемы.

– Соответственно, ваша рыночная доля выросла...

– Выросла, но не очень значительно. Сейчас, по нашим оценкам, рыночная доля у нас 12%. Мы на третьем месте после «Сибирских колбас» и «Омского бекона».

– Довольны такой долей?

– Предприниматель никогда не бывает доволен результатами своей работы, просто я объективно смотрю на ситуацию. В нашем бизнесе каждые отвоеванные полпроцента рынка требуют невероятных усилий, и на резкие скачки рассчитывать не приходится. А вот объем заготовки сырья мы вполне можем увеличить, и планы такие есть.

– Технологическое оборудование, которое вы закупали в период становления предприятия, работает до сих пор?

– Частично работает. Мы приобретали дорогое немецкое оборудование, качественное. А вообще срок обновления производственных мощностей зависит от многих факторов. На предприятиях, где делают «колбасу» за 100 рублей, а оборудование загружено по 24 часа все 7 дней недели, оно за два года может превратиться в хлам. В нормальных же условиях и по 10 – 15 лет оборудование работает.

– Какой у МПК «Компур» инвестиционный цикл? Вы каждый год обновляетесь понемногу или раз в пять лет реализуете большие проекты?

– Мы не подходим к вопросу инвестиций столь глобально, мы же предприятие среднего уровня, и на 10 лет вперед свой бизнес не просчитываем. Когда возникает необходимость обновить производство – реализуем отдельные проекты. Например, увеличили мощность цеха первичной заготовки животных в три с половиной раза, расширили холодильник.

– Можете назвать сумму инвестиций за последние пять лет?

– Порядка 150 млн рублей.

– В одном из давних интервью вы говорили, что рентабельность мясопереработки настолько низкая, что для переработчиков и 5% рентабельности – это уже хорошо, а 7% – счастье. После введения Россией контрсанкций и ограничения поставок мяса из Европы что-то изменилось?

– Мы импортным мясом давно не пользуемся. Всю свинину, необходимую нам для производства колбасы, покупаем у ООО «Сибирские колбасы», и нас все устраивает. Но понятие «импортное мясо», не значит «плохое». Есть очень хорошее сырье и бразильское, и европейское, и рано или поздно российский рынок откроют опять, я ничего плохого в этом не вижу для потребителей. Сельским товаропроизводителям будет, конечно, сложно, особенно тем, кто только реализовал проект и еще не вышел на окупаемость, но нам всем нужно учиться конкурировать, другого способа мотивировать предпринимателей на развитие, кроме конкуренции, никто еще не придумал. Никакого особого пути для России я в этом смысле не вижу. Выиграет тот, у кого ниже затраты и выше эффективность. Что касается рентабельности, то идеальной я считаю для нашего бизнеса 10%. Если 7% – тоже хорошо, 5% – маловато, недостаточно для развития.   

– Где рентабельность выше, на заготовке сырья или на его переработке?

– Нельзя ответить однозначно. В переработке тоже есть несколько направлений. Мы перерабатываем, например, свинопоголовье ООО «Руском-Арго». Переработка давальческого сырья не предполагает большой маржи, потому что при оказании давальческой услуги у нас нет никаких коммерческих рисков, зато наличие стратегического партнера дает нам возможность загружать свои производственные мощности ритмично. И снижать затраты при переработке животных, которых мы закупаем сами.

– Собственное сырье у вас только говядина?

– Совершенно верно. В России, как вы знаете, наверняка, существует ветеринарная проблема с африканской чумой свиней. А поскольку мы дорожим нашим партнерством, то приняли для себя решение минимизировать риски ООО «Руском-Арго» и другого свинопоголовья на переработку не принимаем, ограничившись только крупным рогатым скотом. В планах есть еще небольшая модернизация линии убоя, чтобы мы могли производительно перерабатывать мелкий рогатый скот.

– У вас линия убоя одна?

– Линия одна, она имеет две «грязные зоны», отдельно для КРС и свинопоголовья, и одну общую «чистую зону». Хранится красное мясо вместе без ограничений, в одних холодильниках. Это белое мясо необходимо хранить отдельно.

– А емкость хранения холодильников у вас какая?

– До 2,5 тысячи тонн. Но мы не храним столько, конечно. Сейчас растут объемы реализации охлажденной продукции. Весь процесс подготовки охлажденного мяса занимает 24 часа, и продукция сразу уходит в торговую сеть. И это правильно. Свинина созревает быстро, и она должна продаваться в короткие сроки. Сразу хочу сказать, в замороженном мясе тоже ничего плохого нет, качество при заморозке не теряется, но нужна правильная заморозка, в соответствии с технологическими инструкциями, и правильная дефростация, которая тоже является сложным процессом. Условно говоря, если замороженное мясо просто бросить в мойку, то сложно будет получить хороший результат.  

– Вы не считаете конкурентами «Омский бекон» и «Руском»?

– Считаем, конечно. У нас сегменты пересекаются на рынке.

Тем не менее «Компур» оказывает услуги «Рускому» по переработке свиноголовья и покупает у него свинину на колбасу...

– Все так. Мы научились выстраивать отношения так, чтобы одно не мешало другому. Главное, честно, качественно и, если хотите, старательно выполнять свои договорные отношения. В том числе и поэтому у нас два производства работают независимо.

– Насколько я помню, раньше вы участвовали в поставках мяса для Минобороны РФ и Федеральной службы исполнения наказаний. А сейчас участвуете?

– Сейчас, к сожалению, не участвуем. Мы бы хотели, конечно, но если раньше работал реальный рыночный аукционный порядок, то сейчас этот механизм формальный. Торги по закупу сырья для армии проходят раз в три года, где-то далеко и на таких условиях, которые региональным поставщикам явно не по силам. И я даже не знаю, кому из поставщиков такие условия по силам, если на торги, например, выставляется контракт на организацию питания всего Сибирского федерального округа.

– С 1 января 2018 года заработает ветеринарная система «Меркурий». Что она даст?

– Должны сократиться затраты на оформление ветеринарной сопроводительной документации. Ну и самое главное, что должно произойти – появится сплошной контроль за движением сырья. Теоретически можно будет проследить, из каких переработанных животных сделана колбаса, которая лежит на полке в магазине.

– И когда заработает система «Меркурий», то исчезнет черный рынок мяса?

– Не уверен. С черным рынком бороться трудно. «Меркурий» здесь ни при чем. Здесь может помочь только активное применение уголовное законодательства.

– Но идея-то правильная с «Меркурием»?

– Если она будет реализована так, как задумана, то да. Пока возникает ощущение, что сам разработчик до конца не знает, как система должна работать в деталях. В любом случае необходимо беспокоиться о безопасности продукции, которую употребляем в пищу. А вдруг животное было больным? Только требования должны быть одинаковыми ко всем участникам рынка.

– Последний вопрос: ваше предприятие можно сравнить с аналогичными европейскими заготовительными предприятиями?

– Скажем так, у нас еще есть чем заняться. Нужно в управлении подтянуться, фасады сделать покрасивей. А если говорить о технологиях и ветеринарном контроле, то здесь мы ни в чем не уступаем. У нас нормального среднего европейского уровня предприятие.

– Спасибо, Димитрий Русланович, что нашли время для «КВ». Успехов вам!

Ранее интервью целиком было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 28 июня 2017 года



Реклама. ООО «ОМСКРИЭЛТ.КОМ-НЕДВИЖИМОСТЬ». ИНН 5504245601 erid:LjN8KafkP
Комментарии
тима 30 августа 2017 в 12:05:
Есть эту колбасу-наверное опасно для жизни,сплошная химия и специи,когда на предприятии, наведут порядок и разгонят или сменят таких руководителей?
siv 29 августа 2017 в 13:53:
Фальшак гонят, противно не только есть, но и смотреть на эту колбасу.
Мастер спорта 29 августа 2017 в 10:55:
Столько трепал про инвестиции, конкуренцию и деньги, а продукцию есть невозможно. Кладите, ребята, в колбасу мясо и тогда все будет в порядке. А такая реклама и нужна не будет.
читатель 28 августа 2017 в 12:32:
А вот я ел настоящую колбасу из мяса (делали её для членов ЦК одной Союзной республики). После этой колбасы, всё что продают в Омских магазинах — полное гавно.
ART_ME 27 августа 2017 в 15:27:
Сотбис, если твой папа был первый секретарь, и ты жрал черную икру ложками, то что тебе мешает жрать её ложками и сейчас?
Сотбис 27 августа 2017 в 11:28:
Вася Мельниченко, если ты ел кобласу из картона, — это твои проблемы.
ART_ME 27 августа 2017 в 09:19:
А так хочется хорошей вареной колбасы, как в СССР была............................ Это которая из картона? -)))
Людмила 27 августа 2017 в 01:04:
Пусть будет три вида колбасы, но из мяса. А сейчас нет ни одного вида колбасы из мяса, ее противно покупать. Брала самую дорогую, но нет там мяса, а непонятно что. А так хочется хорошей вареной колбасы, как в СССР была. Зачем народ обманывать?
Показать все комментарии (8)

Ваш комментарий




Наверх
Наверх
Сообщение об ошибке
Вы можете сообщить администрации газеты «Коммерческие вести»
об ошибках и неточностях на сайте.