Председатель "Российского общенародного союза" рассказал о реорганизации партии, о Сирии, о губернаторстве и о нехватке юристов в РФ
28 августа на традиционных «кухонных посиделках» в редакции газеты «Коммерческие вести» побывал известный государственный и политический деятель, доктор юридических наук, председатель партии «Российский общенародный союз» Сергей БАБУРИН. В этот раз он рассказал о том, зачем реформирует свою партию, о том, как чуть не попал под обстрел в Сирии и почему на него совершенно напрасно обиделся губернатор Омской области Виктор НАЗАРОВ. Предлагаем вниманию читателей наиболее интересные моменты из беседы творческого коллектива «КВ» с омским политиком.
— Сергей Николаевич, недавно много писали о том, что 20 августа вы чудом избежали в Сирии обстрела террористов. Что там произошло?
— В Сирии я побывал по приглашению сирийского правительства как почетный гость международной промышленной выставки в Дамаске, которая проходила в 59-й раз, но впервые после начала агрессии против Сирии. Хотя, конечно, я постарался использовать эту поездку по максимуму, наездил за неделю более 600 километров по территории страны. За первые два дня, кстати, выставку посетило 700 тысяч человек. Для сирийцев это как праздник. Они были лишены этого праздника с 2011 года. А на третий день работы выставки какие-то группы из ИГИЛ (террористической организации «Исламское государство», запрещенной в России – Прим. ред.) приблизились к Дамаску и обстреляли территорию выставки ракетами. Я в этот момент встречался с министром туризма Сирии, был далеко от обстреливаемой территории, так что степень опасности для меня была несколько преувеличена, но в тот день я действительно провел на выставке много времени, порядка 5 часов.
— Кто-то пострадал?
— Конечно, восемь человек погибли. Среди них была женщина, которая приехала на эту выставку из Канады.
— Как сейчас вообще жизнь в Сирии?
— Могу с уверенностью сказать, что жизнь там сильно изменилась за последнее время. Люди поверили, что мирная жизнь все же наступит.
— А от Омска у вас какие первые впечатления?
— Честно говоря, когда ехал сегодня по городу, то у меня сердце радовалось. В сравнении с тем, что было год назад, Омск стал выглядеть лучше.
— Обычно вы с какой-то конкретной целью в Омск приезжаете. Какая цель вашего визита в этот раз?
— Скоро новый учебный год, а я ведь остаюсь профессором юридического факультета Омского государственного университета. Преподаю в университете с 1981 года, с перерывом только на армию и аспирантуру. Я являюсь президентом Ассоциации юридических вузов, куда входят почти все университеты России, готовящие юристов. И вопросы образования для меня всегда были и остаются важными. Ну и есть еще одна цель моего приезда в Омск. Мы же приняли в этом году решение о реформировании Российского общенародного союза, принципиально обновили состав руководящих кадров, планируем провести осенью съезд. В нашу партию вливаются три партии — «Рожденные в СССР», «Интернациональная партия России» и осколки Партии пенсионеров за социальную справедливость, которые не захотели плясать под дудку Администрации Президента.
— В каком формате вы реформируетесь? На базе вашей партии будет создано что-то новое?
— Нет, в нашу партию вливаются люди, и возникает более динамичная политическая структура под тем же названием. Российский общенародный союз – это одна из двух политических партий, которые существуют в нашей стране с 1991 года. Остались только мы и ЛДПР.
— Юридически уже оформлено присоединение партий?
– Мои коллеги меня убедили, и мы не стали связываться с перерегистрацией. Просто люди, которые состояли в тех партиях, явочным порядком вступили в Российский общенародный союз.
— Это уже произошло?
— Да, произошло.
— И сколько сегодня человек в вашей партии?
— Значительно меньше, чем 15 лет назад, когда у нас было 104 тысячи членов. Для оппозиционной партии – это достаточно много. Но тогда нужна была численность. Если было меньше 50 тысяч – партию не регистрировали. А сейчас для регистрации партии достаточно даже 500 членов.
— Было время, когда про вашу партию на самом деле много говорили. Но в последние годы про РОС практически не слышно...
— Вот поэтому и возникла необходимость в реформировании. В свое время я ведь не просто так принял решение о прекращении политической активности и стал работать ректором РГТЭУ. И в Омской области, если помните, было много активистов РОС, которые сейчас в других партиях состоят.
— И все же какие-то громкие дела вам нужны, чтобы снова заявить о себе. Что у вас в планах?
— Пока я не могу ответить на этот вопрос. Я понимаю ваше желание узнать, но у меня есть желание сначала сделать. А я хорошо знаю, что мне не всегда удается что-то сделать, если я заранее об этом рассказываю.
— Кто возглавляет региональное отделение вашей партии?
— В данный момент исполняет обязанности Владимир КАНИНБЕРГ, а в октябре–ноябре будем определяться, кто станет лидером регионального отделения.
— А сколько у вас в Омской области сторонников?
– На начало 2017 года было около 100 человек.
— Где все эти люди? Почему они о себе никак не заявляют?
— В Омской области человеку, который публично признается, что состоит в партии БАБУРИНА, нужно, как минимум, давать медаль «За отвагу». И участвовать в нынешних выборах, которые сложно назвать справедливыми, они считают бессмысленным занятием.
— Обычно партию реформируют под конкретные цели и задачи. И обычно в начале очередного электорального периода. Ближайшие выборы в Госдуму – еще нескоро. Какие тогда у вас цели?
— Глобальная цель – прийти в парламент, разумеется. Мы считаем, что все нынешние парламентские партии – они репутационные банкроты.
— Почему ваша партия не участвует в омских выборах?
— В других регионах мы участвуем в муниципальных выборах, в выборах глав городов, например в городе Гусь-Хрустальный Владимирской области, где остались прямые выборы мэра. В ряде регионов мы выдвинули партийные списки, а на прошедшем съезде принято решение о выдвижении кандидатов в губернаторы в нескольких регионах. Наш кандидат в Свердловской области даже пытался что-то сделать, но муниципальный фильтр ему пройти не удалось. Сам я не планировал участвовать в выборах в этом году, предлагал даже председателем партии избрать кого-нибудь из новых лидеров, но мне поставили такое условие: объединение состоится, если я останусь на какой-то период во главе партии.
— Омский горсовет вас не интересует?
— Наши прогнозы, которые были по выборам в горсовет, полностью оправдываются, к сожалению... Мы сразу поняли, что к участию в выборах допустят только парламентские партии и «Коммунистов России», чтобы бороться против КПРФ. И даже если бы мы выдвинули наш список, то нам бы, не глядя на подписи, отказали в регистрации. Как отказали в регистрации на выборах губернатора Севастополя лично мне. Видимо, в Администрации Президента испугались, что жители меня изберут, если я пройду регистрацию, поскольку там очень непопулярна фигура временно исполняющего обязанности губернатора.
— Дмитрий ОВСЯННИКОВ – он ведь тоже омич, кстати...
— Да какой он омич?! Он только родился в Омске, и сразу его родители уехали в Ижевск, где он и вырос. А я родился, например, в Семипалатинске, но вырос здесь, и я тарчанином себя считаю. Вообще я надеялся, что у него получится, он же молодой вроде бы, энергичный. Но вот ведь незадача, он за восемь месяцев работы совершил невероятное – рассорился со всеми, у него сегодня вообще нет сторонников.
— Тем не менее губернатором Севастополя станет он?
— За него не будут голосовать. Но победу ему оформят. А как вы хотите? Единственная партия, которая самостоятельно могла выдвинуть своего кандидата в губернаторы – КПРФ. У этой партии ровно 12 депутатов, как раз столько и нужно собрать подписей в поддержку кандидата, чтобы пройти муниципальный фильтр. Но власть заставила одного из этих 12 поставить подпись в поддержку кандидата от «Единой России», после чего КПРФ лишилась возможности самостоятельного выдвижения.
— Вы не пытались договориться с «Единой Россией», чтобы пройти муниципальный фильтр?
— Написал заявление, передал в «Единую Россию». Мне сказали: все замечательно, Сергей Николаевич, но нужно договориться в Москве. Я полетел в Москву, у меня были встречи на самом высоком уровне, но результата они все равно не дали.
— Несколько раз вы выдвигались при поддержке КПРФ...
— Я думаю, что эксперименты с КПРФ у меня завершились.
— Вы действительно хотели стать губернатором Севастополя или это была разминка для политических мускулов?
— Вначале предложение попробовать свои силы на выборах в Севастополе было для меня неожиданным, не скрою, но потом я и сам захотел, когда увидел, что там происходит. Да и Севастополь для меня не чужой. Я с 1992 года бился за его возвращение в состав Российской Федерации.
— И что там происходит?
— Беспредел. Другого слова этому безобразию я не могу найти. У людей отнимают земельные участки. Мы же все прекрасно понимаем, что есть разница между украинским законодательством и российским и что в период Украины там было много нарушений, но нельзя использовать закон задним числом. Нельзя все валить в одну кучу.
— Не вышло в Севастополе, тогда попробуйте побороться за губернаторское кресло в Омской области. Не думали об этой возможности?
— Скажу честно: при личной встрече с КИРИЕНКО Сергеем Владиленовичем я сказал, что меня интересуют только два региона – Севастополь и Омская область. О других регионах я говорить не захотел.
— И...
— Я и так сказал больше, чем мог...
— Тогда, может быть, пока выдвинуть свою кандидатуру в мэры Омска?
— Как вам сказать... Не было у меня таких планов... А разве в мэры Омска нужны кандидаты? Может вы знаете больше, чем я? Проехав по городу, я лично убедился в том, что у нас один кандидат.
— И все же, как можно сделать вывод, вы внимательно следите за омским политическим ландшафтом...
— Не скажу, что очень внимательно, поскольку нужно еще на хлеб насущный зарабатывать, но все же слежу и переживаю.
— За что именно переживаете?
— Хотелось бы, чтобы в моей родной области увеличивалось количество рабочих мест, больше было бы правды и справедливости в работе судов, следственных органов, прокуратуры, МВД и были честные правила игры. В том смысле, что больше зарабатывали бы те, кто честно работает, а не те, кто забирает чужой успешный бизнес. Отсюда и отсутствие предпринимательского бума в Омской области.
— Про рабочие места многие говорят. А как их реально увеличить?
— Кто говорит? Я не слышал, чтобы в нынешнем правительстве МЕДВЕДЕВА кто-то говорил об увеличении рабочих мест. Вот зарплаты в образовании, в здравоохранении поднять на бумаге вдвое – это запросто. Раньше врач получал определенную сумму за полный рабочий день, а теперь он, получая ту же сумму, работает как бы на половину ставки. А про рабочие места никто не думает. Потому что увеличение рабочих мест в принципе противоречит гайдаровской экономической теории. У них взят курс на наукоемкую и технологичную экономику, где будут работать несколько человек. А остальные что будут делать? Теперь вернемся к вашему вопросу: как увеличить. Есть у нас выдающийся финансист – ГЕРАЩЕНКО Виктор Владимирович. Он говорил мне так: если государственный деятель говорит, что у государства нет на что-то денег, его можно вычеркивать из числа профессионалов. У государства не может не быть денег, государство их печатает. Сколько нужно, столько и напечатает. К сожалению, все поверили гайдаровским шизофреникам, что деньги печатать нельзя, это приведет к инфляции. Полное вранье. Особенно если направлять деньги в реальный сектор экономики. Именно об этом говорят такие выдающиеся экономисты, как ХАЗИН, ГЛАЗЬЕВ, КАТАСОНОВ, Но их никто не слышит почему-то.
— Приходилось слышать от разных людей, что они просили помощи у БАБУРИНА, и он помог. Другие рассказывают, что не помог. Создается впечатление, что вы можете многое. Можете очертить круг ваших возможностей?
— Вы толкаете меня на опасный путь. Если я очерчу, то резко увеличится количество обращающихся за помощью. Но если серьезно, то я имел намного больше возможностей для помощи людям, когда был депутатом Госдумы. В наше время очень серьезно смотрят на статус человека. Это я могу приехать в Иран, и со мной, как с частным лицом, встретится и министр иностранных дел, и министр образования, и вице-спикер парламента. В Сербии я в этом году даже встречался с президентом. В России обычно все начинается с вопроса: а БАБУРИН кем сейчас работает? А я работаю в Российской академии наук главным научным сотрудником. Хотя общественных должностей у меня столько, что я собьюсь со счета, если попытаюсь их пересчитать.
— На днях обнаружили в новостях информацию, что вы входите в некую Общественную палату Союзного государства России и Белоруссии. Это что за организация?
— Это аналог Общественной палаты РФ. Только в России она квазигосударственная, состав подбирается властью, а в рамках Союзного государства нам удалось собрать действительно уважаемых людей из России и Белоруссии. Председателем мы избрали Николая БУРЛЯЕВА. — Вы говорили, что болеете за образование. Сейчас на всех уровнях говорят: юристов и экономистов в России пруд пруди, хватит их готовить, нужно учить инженеров. Что, действительно юристов так много? И как вы оцениваете, кстати, качество подготовки юристов?
— Нас любят сравнивать с Америкой и Европой, так вот: по количеству юристов мы сегодня плетемся в хвосте. У нас очень мало юристов, причем речь не о хороших, а юристах любого качества. Чтобы мы вышли на условные мировые нормативы юридического обслуживания граждан адвокатами, нам нужно в 15 раз увеличить выпуск юристов. Юристов у нас слишком много только на высшем уровне власти, отсюда и проблемы, видимо. Это во-первых. Во-вторых, очевидная глупость, что первое высшее образование может быть только очным. Не все могут поступать в вузы сразу после школы. А как быть тем, кто был призван в армию или пошел работать в силу разных причин? Они ведь тоже хотят получить юридическое или экономическое образование, но не всегда могут учиться на дневном отделении, потому как вынуждены зарабатывать себе на жизнь. И самое главное, что я хотел сказать: не надо хаять наших юристов, надо просто побольше хвалить инженеров. Нужно помогать, продвигать, а мы только критикуем.
— Ваши дети какие профессии выбрали?
— У меня четверо сыновей, старший стал юристом, второй – математиком, третий – экономистом, а четвертый поступил в Институт кибернетики Московского государственного технологического университета. Профессии, как видите, все разные. Жаль только, что сыновей мало, врачом никто не стал. Ну, может быть, кто-то из невесток будет.
— Вы не знаете, какова судьба все-таки РГТЭУ в структуре Плехановки и что стало в итоге с филиалом РГТЭУ в Омске? Сначала он стал филиалом Плехановки, потом должен был вроде бы присоединиться к ОмГУ...
— Филиал присоединился к университету и там растворился пока. Но, насколько я понимаю, сейчас реализуется план по созданию в университете торгового факультета. Если говорить о Плехановке, я очень сожалею, что там возобладала линия на ликвидацию филиалов. Профессорско-преподавательский состав РГТЭУ частично сразу не пошел в Плехановку, а тот, который пошел, сильно уменьшился за последние несколько лет. Ну а как? Представьте ситуацию, когда к вузу, где 5–6 тысяч обучающихся, присоединяют вуз, где 75 тысяч студентов, включая заочников. И если бы не порезали профессорско-преподавательский состав, было бы не очень понятно через год, кто к кому присоединился.
— В последнее время у нас развернулась большая дискуссия с подачи власти и государственных СМИ, как именно нужно писать про Омск. Мол, все пишут и показывают только плохое, включая федеральные СМИ, от этого имидж Омска совсем пошатнулся и жить в нашем городе становится еще хуже. Вы общаетесь со многими. Расскажите, как выглядит сейчас Омск со стороны.
— У меня тоже сложилось впечатление, что про нашу Омскую область почему-то федеральные СМИ полюбили сообщать только гадости. Ни про один регион столько не пишут негатива. Причем часто делают из мухи слона. Кто объявил нам такую войну – не знаю.
— Вот власть и говорит о том же самом, что омским СМИ про Омск нужно писать только хорошее...
— Я думаю, всем СМИ без исключения нужно видеть побольше хорошего. Наши новости – это ведь чрезвычайные происшествия со всего мира. Когда я был в той же Сирии, по нашим каналам показывали только войну. Да вы покажите выставку, покажите жизнь. Большинство сирийцев не видит уже этой войны, она идет на окраинах.
— В последние годы в Омске было много уголовных дел, по которым проходили крупные чиновники. В итоге те, кто остался, боятся принимать управленческие решения. Люди просто боятся занимать должности. Как вы относитесь к такой жесткой юридической системе?
— Вопрос не в юридической системе. Я, как юрист, до сих пор уверен в невиновности и экс-министра имущественных отношений Александра СТЕРЛЯГОВА, и бывшего первого зампреда областного правительства Юрия ГАМБУРГА, и экс-гендиректора НПО «Мостовик» Олега ШИШОВА, у которого государство фактически украло несколько миллиардов рублей во время олимпийского строительства в Сочи, а потом посадило его в тюрьму, чтобы не возвращать.
— От губернатора в данном случае что-то может зависеть?
— Мое мнение, от президента зависит все, что происходит в стране, от губернатора зависит все, что происходит в регионе. Он не должен, естественно, приказывать судам и прокурорам, но должен обеспечивать справедливость на своей территории. У него должны быть деловые и эффективные отношения со всеми руководителями силовых ведомств.
— Три года прошло с тех пор, как вы дали интервью «Коммерческим вестям», по поводу которого губернатор Виктор НАЗАРОВ публично высказал свое недовольство. Вы встречались после этого с Виктором Ивановичем?
— Фактически нет. То есть раз поздоровались, но не общались. У нас, как я понимаю, после того интервью прекратились все отношения. Хотя, не скрою, интервью я давал из самых лучших побуждений. Но он понял это иначе.
— Вы встречались с Олегом ШИШОВЫМ и Юрием ГАМБУРГОМ после их выхода из мест заключения?
— С ШИШОВЫМ говорил по телефону, пока не сложилось увидеться, но я пригласил его в омское землячество. С Юрием Викторовичем мы виделись, я ему настоятельно рекомендую, чтобы он добивался через Верховный суд объективного рассмотрения своего уголовного дела. Потому что чиновнику сегодня действительно трудно принимать какое-либо решение. Если уж второго человека в регионе привлекли к уголовной ответственности за то, что он много лет назад, будучи заместителем мэра Омска, подписал решение одной из комиссий по выделению земли под сады-огороды, то чего ждать другим?
— Сейчас Юрий ГАМБУРГ в Москве?
— Нет, он в Омске, поправляет здоровье, сильно пошатнувшееся после пребывания в местах заключения, а работает он директором по развитию в институте у ЗУГИ (ПАО «Омскнефтехимпроект». – Прим. ред.). И я очень надеюсь, что правда все же будет сказана по его делу.
— Адвокатское бюро, где вы партнер, до конца работало над уголовным делом ГАМБУРГА?
— Я в этом деле был на подхвате, можно сказать, основная нагрузка лежала на ЛЮБУШКИНЕ. Олег Александрович – это мой старый товарищ.
— Чем занимается сегодня адвокатское бюро «БАБУРИН, СКУРАТОВ и партнеры»?
— Я там один из учредителей, но не являюсь – к сожалению или к счастью – конкретным действующим адвокатом. В судах я выступаю чаще в качестве эксперта иди свидетеля. Недавно выступал, например, по делу публициста Юрия МУХИНА. Я не мог не сказать, естественно, что поражен цинизмом следствия. МУХИНА и трех его соратников привлекли к уголовной ответственности и дали срок за попытку организации референдума в Российской Федерации. Это просто бред какой-то. У меня складывается впечатление, что российское общество раскачивают, толкая к гражданской войне. Общество сопротивляется из последних сил, но его продолжают раскачивать.
— Как относитесь к деятельности Алексея НАВАЛЬНОГО?
— Никак не отношусь, мне не интересно смотреть в эту сторону. Скорей всего НАВАЛЬНЫЙ – это спецпроект Кремля. Мне просто любопытно, как его теперь будут тащить на выборы Президента России.
— Что думаете по поводу многомиллионной гуманитарной помощи со стороны России разным странам? У нас вроде бы и у самих хватает проблем...
— Я однозначно за то, чтобы обеспечивать всем необходимым прежде всего своих граждан. Если у граждан есть все самое необходимое, только после этого можно заниматься благотворительностью на сторону, потому что это не благородство, если в стране кто-то умирает от голода или отсутствия лекарств, а мы отправляем это продовольствие куда-то. Я тоже за то, чтобы мы занимались сначала помощью своим гражданам, а потом уже думали про остальной мир. Но у нас на этой теме, к сожалению, слишком много спекуляций. И когда мне говорят, давайте не будем отправлять продовольственную помощь в Сирию, я не могу согласиться. У нас сейчас нет такой ситуации, когда районы и города умирают от голода.
— А как вы отнеслись к сносу памятника генералу Роберту Ли, герою Конфедерации? Когда-то в Омске шла дискуссия о памятнике Колчаку и приводили в пример США, где есть памятники генералам и той стороны, и этой. А теперь выясняется, что и в США не все так здорово, как нам казалось...
— Я вообще против сноса любых памятников. Я бы не одобрил даже снос памятника Егору Гайдару. Вначале его поставили перед Библиотекой иностранной литературы на Николоямской улице в Москве, а потом одумались, наверное, и спрятали в здание. Я так считаю: построили Ельцин-Центр в Екатеринбурге, это тоже хорошо. Пусть наполняется экспонатами. Со временем там откроем музей демократического беззакония, коррупции и воровской приватизации. Нужно историю воспринимать спокойно.
— Спасибо, Сергей Николаевич, что нашли время зайти в «КВ» на чашку чая.
Ранее в полном виде интервью можно было прочитать только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 7 сентября 2017 года
