Никита УТОЧЕНКО, арбитражный управляющий: "От Омсктрикотажа останутся не брошенные цеха, а действующеее производство"

— Вы проводили процедуру банкротства уже на многих омских предприятиях, в чем отличие банкротства Омсктрикотажа?

— По сути положение дел на предприятиях, которые мне приходилось банкротить, однотипное: огромная задолженность по налогам, которая тянется со второй половины 90-х, когда процветали бартерные схемы. Когда предприятие не получает деньги за свою продукцию, понятно, что налоги платить просто не с чего, а натурой государство не берет. Судя по финансовой документации, существование Омсктрикотажа стало весьма проблематичным еще пять лет назад.

Согласно документам в 2001 — 2003 годах на один рубль произведенной продукции Омсктрикотаж получал два рубля убытков. Расходы были огромные, а денег едва хватало на выплату зарплаты и расчеты с основными поставщиками. А в 2004-м предприятие практически прекратило вести какую-либо хозяйственную деятельность. Общая сумма долгов превышает 160 млн рублей, из них больше 80 млн приходится на налоги и сборы со штрафами и пеней. Пакет кредиторов очень большой, среди них не только омские и российские предприятия, но и из Казахстана и Белоруссии.

Если говорить о легкой промышленности вообще, то все предприятия этой отрасли были обречены на банкротство после приватизации. Без федеральной поддержки инвесторов найти было нереально, а содержание избыточных мощностей и социальной сферы съедало не только прибыль, но и оборотные и заемные средства. Когда налоговые долги достигают критической массы — около половины годового оборота- предприятие спасти могут только инвестиции со стороны.

— Что осталось от некогда процветающего Омсктрикотажа?

— К моменту банкротства на предприятии было очень тяжелое финансовое положение и на его балансе значились два общежития, двухэтажная пристройка к общежитию на ул. Лермонтова, 127, встроенные помещения в общежитии на Фурманова, 6 и гараж на ул. 1-я Учхозная, 53. Все остальное имущество было продано в 2003 — 2004 годах. На содержание общежитий в зимнее время требуется 250-270 тысяч рублей в месяц, летом — чуть поменьше, для банкрота это весьма проблематично.

Процесс передачи общежитий муниципалитету хотя и предусмотрен законом, но весьма трудоемкий. Однако большая часть работы по их передаче уже проделана, осталось, чтобы горсовет и мэр приняли окончательное решение. Хотелось бы, чтобы это произошло поскорее, потому что зима уже началась. Мне удалось изыскать возможности и подготовить их к зиме, но дальнейшее содержание общежитий для Омсктрикотажа весьма затруднительно.

— Вы не пытались оспорить сделки по продаже имущества?

— Можно оспорить сделку, если она ничтожна или заведомо невыгодна и проведена в течение шести месяцев до введения процедуры банкротства. При изучении договоров купли-продажи я обнаружил, что условия сделок не противоречат принципу разумности. По зданию котельной, проданному до банкротства, следователи ОБЭП возбуждали дело, но так и не нашли нарушений и оснований для передачи его в суд. Можно было, конечно, сымитировать активность и подать иски в суд об отмене некоторых сделок по выводу имущества. Но мне как юристу очевидно, что их исход предрешен, так зачем же свое и чужое время зря тратить? Если бы имущество не было продано до банкротства, кредиторская задолженность у Омсктрикотажа была бы, скорей всего, в три раза больше, чем сейчас.

— Что вы уже успели реализовать в ходе конкурсного производства и на что пошли вырученные деньги?

— По решению кредиторов были проданы на торгах гараж и нежилая пристройка к общежитию на ул. Фурманова за 500 тысяч рублей. Вырученные деньги пошли на погашение части долгов по зарплате и содержание общежития. Однако уже после продажи у новых владельцев начались проблемы. Оказалось, что это имущество находится в областной казне и в ходе акционирования было передано Омсктрикотажу в хозяйственное ведение.

Когда те, кто приобрел на торгах эти помещения, решили зарегистрировать свое право собственности на них в Федеральной регистрационной службе, то получили отказ. Нечто подобное уже происходило с другими омскими банкротами — их имущество вдруг оказывалось в муниципальной или областной казне и не включалось в конкурсную массу. Это просто какой-то разрыв во временно-правовом пространстве. Многие годы предприятие платило налоги за здания, содержало их за свой счет, а потом вдруг оказывается, что никаких прав на них не имеет. Областное минимущество предъявляет свои права на гараж и пристройку, но они уже проданы, а деньги, полученные за них, потрачены и возврату не подлежат. Новые владельцы скорей всего будут судиться с муниимуществом и доказывать свои права на эту собственность. Как конкурсный управляющий я постараюсь помочь им найти выход из проблемной ситуации.

— Какие перспективы по расчетам с кредиторами?

— После продажи оставшегося имущества рассчитываю закрыть долги по зарплате. Сейчас задолженность по зарплате составляет около 1,5 млн рублей перед более 100 работниками Омсктрикотажа. По остальным долгам рассчитаться будет весьма проблематично, но постараюсь хотя бы частично удовлетворить требования кредиторов.
— Вроде бы акционеры Омсктрикотажа пытаются оспорить ваши действия в суде. Что на это скажете?

Свои права акционерам нужно было отстаивать до введения процедуры банкротства. К тому же мне ничего неизвестно о судебных делах с участием акционеров ЗАО «Омсктрикотаж».

— Ну и последний вопрос: на пепелище Омсктрикотажа кто-то работает?

— Я бы не сказал, что есть пепелище. На базе Омсктрикотажа наладило выпуск продукции ООО «Квинта», приобретшее производственные мощности. Ведется модернизация, ремонт и обновление оборудования. Бывшие работники Омсктрикотажа возвращаются на робочие места, привлекаются молодые специалисты. Можно сказать, что предприятие обрело второе дыхание. Обновляется модельный ряд, продукция начинает пользоваться спросом у потребителей. Мне приятно осознавать, что хотя Омсктрикотаж ликвидируется, вместо него останутся не брошенные цеха, а действующее производство.