ХМЕЛЕВУ грозит семь с половиной лет заключения

Версия обвинения
Государственный обвинитель убежден, что с марта по апрель 2007 года ХМЕЛЕВ через посредника РЫТОВА пытался получить взятку в 300 тысяч рублей за незаконное прекращение уголовного дела в отношении БОРОДИНА. Однако умысел ХМЕЛЕВА не был доведен до конца по не зависящим от него обстоятельствам, поскольку РЫТОВ при получении первой части взятки (150 тысяч рублей) был задержан сотрудниками УФСБ по Омской области. Основной доказательной базой, подтверждающей виновность подсудимых, по словам прокурора, являются показания свидетелей БОРОДИНА и РЫЛОВА, так как спецификой данного состава преступления является его «высокая латентность и отсутствие осведомленности широкого круга лиц». Однако ИСАХАНОВ убежден, что и этих доказательств вполне достаточно для вынесения обвинительного приговора.

Показания РЫЛОВА и БОРОДИНА, по мнению прокурора, подтверждаются показаниями свидетеля ИВАНОВА, которому БОРОДИН неоднократно рассказывал о том, что ХМЕЛЕВ потребовал взятку за прекращение дела. ХМЕЛЕВ в ресторане представил РЫТОВА своим доверенным лицом, а позже РЫТОВ неоднократно инициативно звонил РЫЛОВУ и общался с ним по вопросу передачи взятки. Эти показания РЫЛОВА и БОРОДИНА вполне логичны, по мнению прокурора, потому что ХМЕЛЕВ очень осторожный человек, поэтому и не хотел напрямую общаться по вопросу денег с РЫЛОВЫМ. То, что ХМЕЛЕВ был в курсе, когда и где РЫТОВ встречается с РЫЛОВЫМ, чтобы забрать деньги, подтверждают записи телефонных звонков, сделанные сотрудниками УФСБ. 24 апреля РЫТОВ с сотового телефона позвонил РЫЛОВУ и назначил встречу, а через две минуты ХМЕЛЕВ из своего кабинета позвонил в приемную компании «Мостовик» и во время разговора с секретарем спросил у РЫТОВА его номер телефона. По мнению прокурора, это означает, что и тот и другой находились в одном кабинете и были в курсе телефонных переговоров друг друга. Лингвистическая экспертиза, по словам прокурора, подтвердила, что на всех телефонных записях и РЫЛОВ и РЫТОВ понимают суть своего разговора. На что защита ответила, что ХМЕЛЕВ всего навсего во время звонка в «Мостовик» спрашивал у РЫТОВА его телефон по громкой связи, а РЫТОВ в это время был в своем кабинете.

Обвинение утверждает, что показания подсудимых являются неправдивыми, так как имеют глубокие противоречия. Во-первых, прокурор обратил внимание суда на то, что когда РЫЛОВ якобы попросил ХМЕЛЕВА поспособствовать поступлению знакомого в Академию МВД, то ХМЕЛЕВ, что удивительно и странно, даже не поинтересовался, кто конкретно собирается поступать, какое отношение он имеет к самому РЫЛОВУ и к правоохранительным органам и т. п. РЫТОВ, общаясь с РЫЛОВЫМ, также не выяснял этого вопроса. По мнению прокурора, дача согласия помогать в поступлении человеку, которого не знаешь противоречит здравому смыслу. Обвинение считает, что разговора о поступлении просто напросто между ХМЕЛЕВЫМ и РЫЛОВЫМ не было — подсудимые специально придумали эту версию, чтобы завуалировать истинную причину встреч — обсуждение дела БОРОДИНА и взятки. К тому же РЫЛОВ был лично знаком с начальником Омской академии МВД БУЛАТОВЫМ, соответственно, мог напрямую обратиться к нему за помощью. По этому поводу защита пояснила, что ХМЕЛЕВУ необязательно было знать, кто конкретно поступает в Академию МВД, потому что рекомендательные письма для абитуриентов от УВД составлял не лично он, а подчиненное ему ведомство, к тому же ХМЕЛЕВ четко объяснил РЫЛОВУ, что для этого нужно принести документы поступающих.

Во-вторых, ХМЕЛЕВ даже не поинтересовался, что за друг приедет с РЫЛОВЫМ в ресторан «Гелиос», что, по мнению прокурора, также довольно странно при его осторожности. В-третьих, если, как утверждает защита, между ХМЕЛЕВЫМ и РЫТОВЫМ не было дружеских отношений и ранее они не общались в неформальной обстановке, то необходимости брать его с собой в «Гелиос» у ХМЕЛЕВА не было бы. Версия ХМЕЛЕВА, что он взял с собой РЫТОВА в целях безопасности, по словам прокурора, является неубедительной, поскольку ресторан — это не то место, куда нужно ездить с охранником, тем более на встречу со своим бывшим коллегой, полковником милиции. Но данное нелогичное поведение ХМЕЛЕВА становится вполне объяснимым, если следовать версии обвинения: ХМЕЛЕВ и РЫЛОВ изначально договаривались встретиться в ресторане, для того чтобы обсудить условия прекращения уголовного дела БОРОДИНА, а РЫТОВА ХМЕЛЕВ взял с собой, чтобы представить своим доверенным лицом, с которым нужно решать все вопросы по взятке. Последующее поведение РЫТОВА, по мнению прокурора, как раз подтверждает эту версию. В-четвертых, если ХМЕЛЕВ, как он утверждал в показаниях суду, боялся провокаций со стороны ФСБ, то он прекрасно понимал, что встреча с БОРОДИНЫМ, подозреваемым по уголовному делу, может его скомпрометировать, и тем не менее ХМЕЛЕВ не ушел из ресторана, как только увидел там БОРОДИНА. ХМЕЛЕВА вполне устроило заверение РЫЛОВА, что тема уголовного дела подниматься не будет за столом. В-пятых, по мнению прокурора, ХМЕЛЕВ попросил отключить и убрать сотовые телефоны, так как боялся, что кто-нибудь запишет беседу, значит,ему было что скрывать, то есть разговор об уголовном деле БОРОДИНА все-таки поднимался в ресторане. Хотя сами подсудимые утверждают, что говорили в ресторане только о поступлении в Академию МВД и о трудоустройстве сына ХМЕЛЕВА. Прокурор отметил нестыковки в показаниях РЫЛОВА и РЫТОВА, например, первый опроверг показания РЫТОВА о том, что они встречались во дворе своего дома. А детализация звонков РЫЛОВА подтвердила, что инициатива звонков к нему исходила именно от РЫТОВА, хотя последний утверждал обратное. Причем в суде РЫТОВ, по мнению прокурора, постоянно пытался придать телефонным фразам, записанным ФСБ, иной смысл, чем они имели на самом деле. РЫТОВ утверждал, что с РЫЛОВЫМ они говорили по телефону о поступлении в Академию МВД, а не про условия передачи взятки, а так как разговор велся намеками, то точно установить тему разговора невозможно. Кроме того, РЫТОВ показал суду, что разговор о деньгах, который РЫЛОВ завел с ним, когда они сидели в машине РЫТОВА, оказался для него неожиданным. Но лингвистическая экспертиза, по словам гособвинителя, установила, что РЫТОВ понимал, о чем шла речь. Показания свидетелей защиты – жены РЫТОВА и бывших коллег ХМЕЛЕВА, обвинение оценило критически, так как, по мнению прокурора, они вполне могли исказить их, чтобы помочь ХМЕЛЕВУ. Действия же сотрудников УФСБ обвинение считает правомерными.

Версия защиты
Адвокат ЖЕЛЕЩИКОВ напомнил обвинению, что в нашей стране пока еще существует презумпция невиновности, то есть все сомнения должны толковаться в пользу подсудимых. По мнению защиты, нельзя считать показания свидетелей обвинения более правдивыми, чем показания свидетелей защиты, так как и те и другие являются либо хорошими друзьями, либо родственниками ХМЕЛЕВА и РЫТОВА, БОРОДИНА и РЫЛОВА. Одним из обстоятельств, повлиявших на то, что ХМЕЛЕВ и РЫТОВ оказались на скамье подсудимых, является, по мнению защиты, конфликт первого с начальником УВД по Омской области. Этот факт подтверждается рапортами ХМЕЛЕВА о продлении срока службы, которые он направлял в МВД, минуя своего непосредственного руководителя. Второе обстоятельство – повышенный интерес к ХМЕЛЕВУ со стороны ФСБ по непонятным защите причинам. Подтверждает его, по мнению защиты, постановление Новосибирского областного суда от 12 марта 2007 года на прослушивание телефонных разговоров ХМЕЛЕВА, основанное на материалах, не соответствующих действительности, которые были представлены УФСБ по Омской области (ссылка на дело ЧИЖОВА). По мнению защиты, РЫЛОВ является мошенником, который хотел обогатиться за счет своего друга БОРОДИНА, воспользовавшись его проблемами с законом. Сам БОРОДИН открыто признал в суде, что отдал деньги РЫЛОВУ только потому, что тот уговорил его, что нужно дать взятку ХМЕЛЕВУ. БОРОДИН же воспринимал ХМЕЛЕВА как проводника идей своего врага — пайщика райпо КРУТАЕВА, а после встречи с ХМЕЛЕВЫМ в «Гелиосе» еще раз убедился в этом. И на вопрос защиты в суде, надеялся ли БОРОДИН, что после встречи с ХМЕЛЕВЫМ активность расследования по делу снизится, ответил, что встреча не оправдала его ожиданий. Следовательно, по словам защиты, возникает вопрос, для чего тогда надо было давать взятку, если БОРОДИН был убежден, что ХМЕЛЕВА уже подкупил КРУТАЕВ? РЫЛОВ, по словам защиты, постоянно лгал БОРОДИНУ: говорил, что его племянница КРИВИНЦОВА заверила его, что по делу все решает только ХМЕЛЕВ, что как только БОРОДИН заплатит ХМЕЛЕВУ аванс, сразу же выйдет постановление о прекращении дела, что ему постоянно звонит помощник ХМЕЛЕВА РЫТОВ и напоминает про деньги, что в курсе всех оперативных совещаний у ХМЕЛЕВА и т. п. На суде КРИВИНЦОВА показала, что никаких разговоров о деле БОРОДИНА между ней и РЫЛОВЫМ никогда не было.

ЖЕЛЕЩИКОВ обратил внимание суда на то, что БОРОДИН всяческими способами пытался закрыть свое уголовное дело и с этой целью обратился в марте 2006 года к своему знакомому сотруднику УФСБ по Омской области с просьбой о защите. То есть еще до того, как написал свое заявление о покушении на вымогательство взятки. Свидетели показали в суде, что уголовное дело БОРОДИНА находилось на контроле первых лиц УВД по Омской области, поэтому по нему и проводились оперативные совещания. ХМЕЛЕВ на них не высказывал своей позиции по перспективам дела, а следователь КРИВИНЦОВА, которая вела дело, показала, что решение о продлении срока предварительного расследования принимала сама. Получается, по словам защиты, что ХМЕЛЕВ реально не воздействовал на дело БОРОДИНА. 12 марта ХМЕЛЕВ первый раз встретился с РЫЛОВЫМ. Дело БОРОДИНА находится на контроле у всех первых лиц УВД, соответственно, возникает вопрос, сможет ли одно из лиц, которое даже не является первым – ХМЕЛЕВ – принять самостоятельное решение по нему? Защита в этом сомневается, тем более что вокруг дела БОРОДИНА было много шума, жалоб и т. п. По мнению защиты, ХМЕЛЕВ легко мог встретиться с РЫЛОВЫМ у себя в приемной, как с бывшим коллегой, но вряд ли стал бы заводить с ним разговор о деньгах, тем более на первой встрече – в его ситуации это было бы нелогичным. К тому же БОРОДИН написал в своем заявлении в ФСБ, что РЫЛОВ сам инициативно обратился к нему с предложением помочь закрыть дело через своего знакомого замначальника УВД ХМЕЛЕВА и потребовал за это 300 тысяч рублей. Вторая встреча ХМЕЛЕВА с РЫЛОВЫМ произошла в период с 13 по 20 марта 2007 года. Если предположить, что ХМЕЛЕВ действительно обсуждал с РЫЛОВЫМ деньги и условия их передачи то зачем тогда ему, как человеку осторожному, лишний раз давать повод для подозрений и соглашаться на встречу в «Гелиосе» с БОРОДИНЫМ? Следовательно, по словам адвоката, ХМЕЛЕВ не знал, что БОРОДИН будет в ресторане. Защита настаивает на том, что версия ХМЕЛЕВА о том, что он согласился встретиться с РЫЛОВЫМ в ресторане, чтобы не обидеть его и пообщаться как с бывшим коллегой, полковником на пенсии перед праздником БЭП, вполне логична. По мнению защиты, обвинение не представило доказательств того, что ХМЕЛЕВ близко общался с РЫТОВЫМ, ходил с ним раньше в рестораны или поручал решать свои личные вопросы. Поэтому адвокат ЖЕЛЕЩИКОВ попросил суд придерживаться версии, что РЫТОВА в ресторан ХМЕЛЕВ пригласил случайно, после того как многие другие его коллеги отказались, а вовсе не затем, чтобы представить его как свое доверенное лицо. Почему ХМЕЛЕВ остался в ресторане, увидев там БОРОДИНА, точно неизвестно, но, по мнению защиты, это единственная привязка ХМЕЛЕВА к данному делу, за которую так активно цепляется обвинение.

По мнению ЖЕЛЕЩИКОВА, обвинение не доказало, что со стороны ХМЕЛЕВА действительно было покушение на взятку, то есть какие-то активные действия по незаконному прекращению уголовного дела БОРОДИНА, по обсуждению условий и места передачи денег и т. п. Обвинение построено только на предположениях, что такие действия были — даже в записях оперативно-розыскных мероприятий разговоров ХМЕЛЕВА и РЫТОВА с РЫЛОВЫМ нет конкретных фраз, где бы звучали слова о взятке или о перспективах дела БОРОДИНА. В связи с этим защита считает обвинение необоснованным и просит суд оправдать подсудимых.