Бывший омский учитель географии озадачил президента

В конце апреля 2010 года президент РФ Дмитрий МЕДВЕДЕВ подписал федеральный закон, регулирующий и уточняющий процедуру хранения, реализации и уничтожения вещественных доказательств по уголовным делам. Поводом для изменений в законодательстве стало громкое уголовное дело, которое прокуратура города Москвы возбудила 30 мая 2007 года в отношении организованной преступной группы, куда помимо предпринимателей входили коррумпированные сотрудники органов внутренних дел и работники прокуратуры. Под видом оперативных мероприятий милиция изымала у московских и подмосковных фирм компьютеры, бытовую технику, одежду и прочие товары массового спроса, а потом, занижая стоимость вещдоков, предприниматели сбывали конфискат уже по рыночной цене. Прокурорские работники в свою очередь прикрывали эту преступную схему. А придумана она была двумя приятелями – недоучившимся врачом из Волгограда Борисом ЛИСАГОРОМ и бывшим учителем из Омска Романом ЧУБАТОВЫМ.

В Москву не заработки

Когда возникло преступное сообщество, которое сейчас принято называть тушинским точных данных нет. У следователей есть предположение, что еще в 2000 году. Но это только предположение. А в уголовное дело фактически вошли лишь несколько эпизодов, и то лишь за первое полугодие 2007 года. Главным мозговым центром ОПГ считается некий Борис ЛИСАГОР, нигде не работающий уроженец Волгограда, которому сегодня слегка за сорок. Когда-то он не доучился в медицинском вузе и некоторое время даже возглавлял психоневрологический диспансер. Второй мозговой центр – недоучившийся омский педагог Роман ЧУБАТОВ, 1967 года рождения, в свое время работавший учителем географии в одной из омских школ.

Неизвестно, и когда именно ЧУБАТОВ приехал из Омска в Москву с твердым намерением заняться бизнесом. Но приехал он, совершенно точно, с пустыми карманами. У него, как говорят, не было в то время даже мобильного телефона. Один из свидетелей, знающий ЧУБАТОВА с 2001 года, рассказывал потом следователям, что первое время омич постоянно занимал у всех деньги на «развитие бизнеса». Судя по всему, бизнес у ЧУБАТОВА пошел все же неплохо. Вскоре он разъезжал уже на автомобиле «Линкольн-Навигатор», стоимость которого превышает 100 тысяч долларов, приобрел квартиру в Москве, стал генеральным директором ООО «Стелс» и владельцем нескольких складов. У него в подчинении появились работники. И еще он стал быстро обрастать нужными связями.

Со своим земляком из Омска, ветераном прокуратуры Валерием САМОЙЛОВЫМ, ЧУБАТОВ познакомился весной 2006 года. В органах прокуратуры САМОЙЛОВ работал с 1983 года, в конце 80-х был назначен прокурором Хорошевского района города Москвы, а в середине 90-х возглавил прокуратуру Северо-Западного административного округа. Широкую известность он получил в октябре 2000 года, возбудив уголовное дело по факту инсценированного убийства в Москве красноярского предпринимателя Вилора СТРУГАНОВА (Паша Цветомузыка), заказчиком которого считается председатель совета директоров Красноярского алюминиевого завода Анатолий БЫКОВ. Летом 2006 года, после того как прокурором Москвы стал Юрий СЕМИН, Валерий САМОЙЛОВ почему-то подал в отставку. Но на момент знакомства с ЧУБАТОВЫМ Валерий САМОЙЛОВ еще занимал должность прокурора СЗАО города Москвы.

Можно, конечно, сказать, что сблизила их общая малая родина, поскольку оба были родом из Омска, но как-то трудно предположить, что САМОЙЛОВ проникся симпатией к земляку совершенно бескорыстно, вовсе не рассчитывая на хорошую прибавку к пенсии. Правда, начиналось все, как говорят, вполне невинно. В начале знакомства ЧУБАТОВ приносил прокурору навороченные мобильные телефоны и ноутбуки, изъятые по уголовным делам. Брать деньги с прокурора, по его признанию, ему было неловко. Ну а в дальнейшем в качестве гонораров вручались уже деньги. Сотни и сотни тысяч долларов.

Железная схема

В общей сложности, по данным следствия, в преступное сообщество входило порядка 17-18 человек. Помимо вышеперечисленных фигурантов, в махинациях принимали непосредственное участие и пушинский межрайонный прокурор Борис НЕРСЕСЯН, которого хорошо знал ЛИСАГОР, и старший следователь той же прокуратуры Павел КИРИЛИН, и начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями УВД по СЗАО города Москвы Сергей ВОЛОДИН со своими подчиненными. Обязанности между участниками были четко распределены. ЧУБАТОВ, например, отвечал за предоставление и оплату складских помещений для хранения конфиската, расплачивался с посредническими фирмами, от имени которых осуществлял продажу конфискованного товара.

ЛИСАГОР, как считает следствие, отвечал практически за все контакты в правоохранительных органах и в прокуратуре. Именно он находил через своих людей подходящие уголовные дела, возбужденные по статье 188 УК РФ (контрабанда) в отношении неустановленных лиц, и договаривался со следователями установить еще несколько складов, якобы имеющих отношение к этому делу. После этого в бой вступали «набойщики», роль которых исполняли менеджеры из фирмы ЧУБАТОВА. Их задачей было найти и загнать в сеть жирную добычу. Технология поиска жертвы была довольно проста. Просматривались рекламные объявления в СМИ и Интернете, выискивались предприятия, занимающиеся продажей наиболее ликвидной импортной продукции – бытовой и компьютерной техники, одежды, обуви, машин и так далее. «Набойщиков» внедряли в выбранную компанию под видом покупателей, где они получали реквизиты жертвы и оттиск ее печати, с помощью которого изготавливались затем фальшивые печати, накладные и счета-фактуры.

Когда фальшивки подбрасывались в выбранную в качестве жертвы компанию, наступала очередь прикормленных сотрудников милиции. Оперативники ОБЭП приходили на склады с обыском, находили и изымали фальшивые документы и приобщали их к делам о контрабанде в качестве «неопровержимых улик», опечатывали склады и конфисковывали товары как вещественные доказательства, которые вывозились потом на склад фирмы, имеющей договор с РФФИ на хранение и дальнейшую реализацию конфиската. Такой фирмой, как правило, было либо ООО «Стелс», гендиректором которого являлся ЧУБАТОВ, либо связанное с бывшим омским учителем ООО «Экон+». Как уверяют проходившие по этому делу свидетели, ЧУБАТОВ и ЛИСАГОР обычно присутствовали при погрузке конфиската лично. При этом они еще и сортировали товар. Бракованный, например, их не интересовал вовсе.

Ну а дальнейшая траектория движения конфиската была стандартной. Представитель якобы независимой фирмы-оценщика за твердую валюту (обычная такса – 20 тысяч долларов) по поручению следователей оценивал товар, и его стоимость оказывалась почему-то в десятки раз ниже реальной. Заключения оценщика прилагались к уголовному делу о контрабанде, а потом в его рамках выносилось постановление о невозможности дальнейшего хранения конфиската и необходимости его реализации, поскольку-де стоимость хранения «вещдока» превышает его рыночную стоимость. Документы отсылались в РФФИ, который давал свою санкцию на продажу, и вскоре конфискованная бытовая техника или компьютеры всплывали в продаже в разных регионах страны. Уголовные дела о контрабанде сразу после распродажи конфиската под разными предлогами приостанавливались.

Именно по такой схеме и были ограблены пять компаний (ООО «Спорт Хаус», ООО «Вектор», ООО «Фазар», ООО «Гейзер» и ООО «Компоненты и системы»), которые и фигурируют в этом уголовном деле. Доход от «экспроприации» имущества только пяти фирм составил более 550 миллионов рублей. Их владельцы, разумеется, жаловались на произвол и беззаконие, но их жалобы поступали в итоге к прокурору НЕРСЕСЯНУ, и он не давал хода. Кстати, действовала группа по всем правилам мафиозной структуры. И конспирировались они довольно тщательно. Каждый из центровых участников имел по 20-30 мобильных телефонов, предназначенных для переговоров с единственным абонентом. Во время операций и даже в обыденной жизни, как установило следствие, обвиняемые использовали только псевдонимы и присвоенные друг другу порядковые номера. ЧУБАТОВУ был присвоен номер один, ЛИСАГОРУ – номер два (он использовал и позывной «Барин»). Прокурор НЕРСЕСЯН был у них «Нарциссом», а САМОЙЛОВ – просто В.Н.

Итоги

Следователи, проводившие обыск в квартире НЕРСЕСЯНА, вспоминают, наверное, этот день до сих пор. В прокурорском жилище буквально все сверкало золотом. Причем золотыми были не только многочисленные украшения, но и краны в ванной и даже унитаз. Из золота, кстати, был сделан даже прокурорский значок с гербом Российской Федерации, из чего можно сделать вывод о том, что прокуроры имеют не только хороший вкус, но и не лишены патриотических чувств. Из имущества четы НЕРСЕСЯН, согласно документам, главе семьи принадлежала лишь квартира на бульваре Яна Райниса, зато жене прокурора Карине – пятикомнатная квартира в подмосковной Лобне, земельный участок в Солнечногорском районе, три джипа и изрядные суммы на банковских счетах.

Бывший прокурор и бывший омич Валерий САМОЙЛОВ большой любви к золотым изделиям не испытывал, зато в собственности четы САМОЙЛОВЫХ оказались шесть московских квартир, жилой дом площадью более 400 кв. метров и участок в 16,5 тысячи кв. метров в Мытищинском районе стоимостью около 58 миллионов рублей. Еще жена Самойлова владела двумя машинами марки «ниссан» и многочисленными банковскими вкладами, которыми по доверенности мог распоряжаться и ее муж. Кстати, по сообщению налоговой службы о доходах четы САМОЙЛОВЫХ в 2006 году, прокурор официально заработал 424 тысячи 694 рубля, в 2005 году – 498 тысяч рублей. А ЛИСАГОР, как оказалось, больше всего любил дорогие автомобили. На его имя их было зарегистрировано шесть штук. И еще жене ЛИСАГОРА принадлежали «рендж-ровер» и «бентли», а также огромная квартира на Большой Молчановке, дом и участок в Электрогорске Московской области.

Первый приговор по одному из фигурантов этого дела был вынесен в середине апреля 2010 года городским судом подмосковного Королева. Слушания дела в отношении ЧУБАТОВА, ЛИСАГОРА, САМОЙЛОВА и прочих, которые начались в конце 2009 года в Мосгорсуде, все еще продолжаются. На скамье подсудимых в общей сложности рассадили 15 человек. Всем тушинским инкриминируют мошенничество (ст. 159 УК РФ) и злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ). Персонально ЧУБАТОВУ, ЛИСАГОРУ, САМОЙЛОВУ и НЕРСЕСЯНУ предъявлено обвинение и в организации преступного сообщества (ст. 210 УК РФ). Все заседания проходят в закрытом режиме с участием присяжных заседателей, и пока трудно сказать, когда же присяжные вынесут свой вердикт. Известно лишь, что часть обвиняемых дает признательные показания. Прокурору НЕРСЕСЯНУ все обвинения были предъявлены заочно. Следствие слишком долго добивалось заключения прокурора под стражу, и он за это время успел скрыться. Дело любителя золотых унитазов выделили в отдельное производство, а сам он был объявлен в международный розыск. Правда, найти НЕРСЕСЯНА будет не так-то просто. Есть информация, что он скрывается у родни в Нагорном Карабахе.