Николай ГОРНОВ, обозреватель «КВ» О гречневой лихорадке

Беда подкрадывалась к нам все лето. Ну а в конце августа встала, так сказать, в полный рост. В России и во всех сопредельных странах, воспитанных в лучших традициях социализма, стремительно взлетела в цене гречневая крупа. На первый главный русский вопрос (что делать?) народ нашел ответ сам (стал мешками скупать гречку), а на второй (кто виноват?) требует ответа от власти. Власть у нас, понятно, тоже народная, поэтому и ответ нашелся вполне доступный пониманию народа: во всем, мол, виноваты спекулянты. Причем алгоритм дальнейших действий власти уже понятен настолько, что вызывает даже не зевоту, а тошноту. Трех-четырех спекулянтов уполномоченные органы обязательно найдут, примерно накажут (посадят/оштрафуют/расстреляют), а через пару-тройку недель во всех магазинах появится гречка из Китая, которую там не очень-то и любят, но на экспорт выращивают в достаточном количестве.
И именно поэтому интереснее найти ответ на другой вопрос: почему народ взволновала именно гречка? Видимо, потому, что в длинном списке дефицитных продуктов периода развитого социализма эта крупа всегда была на первых местах. Да и объективные потребительские качества у гречки на высоте. Семена гречихи — это и крахмал, и белок, и сахар, и жирное масло, и органические кислоты, и железо, и фосфор. Гречневую крупу можно долго хранить, она долго не портится и даже не плесневеет при повышенной влажности. А если судить по содержанию лизина и метионина в белках, то гречиха на голову выше всех остальных круп. Грубо говоря, не каша, а мечта. Ну а если рассматривать вопрос еще шире, то выяснится, что гречневая крупа – это не просто пища, а чуть ли не символ национального русского своеобразия.
По мнению, например, авторитетного специалиста в вопросах национальной кулинарии Вильяма ПОХЛЕБКИНА, в гречке соединились качества, которые русский народ всегда считал своими национальными особенностями: простота (налил воды – и готово), ясность (одна часть крупы на две части воды), доступность (десять веков гречка была в России в избытке), дешевизна (вдвое дешевле пшеницы), сытность (углеводы в гречихе усваиваются долго, поэтому после съедения гречневой каши можно чувствовать себя сытым длительное время). Так что подорожавшая гречка – это удар уже не по карману русского народа, а буквально по национальному самосознанию. Таких ударов, извините, мы никому не прощаем.
Кстати, национальными продуктами питания в свое время очень сильно интересовался великий историк и одновременно великий философ Фернан БРОДЕЛЬ, который сделал вывод о том, что в мировой истории большее значение имеет не столько руководящая роль личности, сколько рацион питания народных масс. В смысле, чем народ питается – так он и живет. И в связи с этим БРОДЕЛЬ даже выделил, насколько мне помнится, три крупных цивилизационных кластера, сформировавшихся в Средиземноморье вокруг пшеницы, на Дальнем Востоке – вокруг риса, а в Америке – вокруг маиса-кукурузы. Жаль, что у БРОДЕЛЯ руки не дошли до гречихи, а то бы мы много нового узнали о русском национальном характере. Впрочем если кто с этими заметками на полях не согласен, я спорить не стану. Сам-то я гречку не люблю. С самого детства предпочитал гречке рис. Наверное, я таки черт не русский.