Похоже, появился наконец спрос на неоднозначную фантастику.
Сергей ЖАРКОВСКИЙ. Я, хобо: времена смерти.
М.: Эксмо, СПб.: Домино, 2011.
(Серия «New Fiction») — 640 стр.
Тираж 3 000 экз.
В серии «New Fiction» после ряда переводных интеллектуальных фантастических романов наконец издан отечественный. И какой! Никак не менее трудный для чтения, чем «Алгебраист» БЭНКСА. Голову можно сломать. Читатели «Я, хобо…» резко разделились надвое: категорические сторонники и столь же категорические противники. Впрочем большинство последних книгу просто не осилило. Редкая птица долетит до середины этого Днепра: «В наркауте (защищающем мозг от спецэффектов измененной натуры в надримане и, при схождении в Риман, от контузии SOC) они провели четыреста дней без передыху, то есть более двух веков личного времени, и Шкаб с большим трудом заставлял себя узнавать товарищей, и товарищи с трудом узнавали его и друг друга. Состояние «тяжелый спросонок» похоже, ослабевать и не собиралось в ближайшее время. Псевдореальность наркаута событиями бедна, но за двести-то лет их накапливается достаточно, чтобы выход из сна напоминал вход. Легко потеряться: то ли ты проснулся, то ли, наоборот, тебя сморило».
Многие называют «Я, хобо…» новым производственным романом: трудовые будни космачей, монтирующих в 291 парсеке от Земли космическую трассу для кораблей, переданы с невероятными для последних лет двадцати подробностями. Автор, как говорится, действительно знает каждую гайку в каждом описываемом скафандре, понимает технологические процессы этого далекого космического БАМа. В изолированном от метрополии мирке сложились свои правила, иерархия, традиции, приметы, жаргон, утвердившиеся многими авариями, смертями и внутриколлективными конфликтами. Как на судне, уходящем на полгода в море, или как на зоне. Чем их жизнь лучше жизни осужденного? Концентраты и два литра воды в сутки на брата с подмывом, изготовленной из собственного обрата. Изнурительная каждодневная работа при тщательном соблюдении инструкций, так как шаг вправо или влево скорее всего означает гибель. Люди грубые, прагматичные, но делающие общее Дело во имя далекого Императора. И когда представитель последнего прибывает сюда, грубо разрушая этот их мирок и его смыслы ради политических целей, месть может оказаться адекватной.
