Ё-мое

Евгений ЛУКИН. Ё.
Серия «Звездный лабиринт»
М: АСТ: Астрель, 2011 год. — 318 стр.
Тираж 6 000 экз.


Евгений ЛУКИН — один из самых награждаемых российских фантастов. Он единственный, произведения которого 16 раз становились лауреатами Интерпресскона — отечественного аналога американской премии Хьюго. Так что каждый его сборник сразу же вызывает интерес. Тем более с таким названием.

Сам автор дал заглавной повести подзаголовок «Низкопробный детектив», хотя можно было назвать и «филологическим детективом». А началось все, как и положено, – с трупа. Но необычного – на груди у него было вырезано «афёра» (надеюсь, в «КВ», где, как и во множестве других газет, принципиально не печатается буква «ё», она не пропадет в процессе от верстки до киосков Роспечати, а то читатели аннотации ничего не поймут). На груди следующего трупа было вырезано слово «жёлчь». Что, понятно, вызвало версии о маньяке-филологе и множество нетривиальной информации от автора и его героев о происхождении и пребывании в русской истории и языке буквы «ё». Не буду раскрывать секретов, сообщу только, что в нем есть отсылка к рассказам о патере Брауне. Такие культурные отсылки, коды – один из фирменных знаков Евгения ЛУКИНА, в последних своих произведениях автора остроумного, злого, язвительного.

Впрочем в обозреваемом сборнике не менее, а то и более интересны эссе, размещенные под рубрикой «Не Ё». В частности,«Недоразумения длиной в двадцать лет» прямо отсылают к «Тлён. Укбар. Orbis Tertius» Борхеса. К тому месту, где аргентинец, обнаружив в энциклопедии заметку о некой стране, спустя годы ее уже найти не может. В нашей стране такого рода магия исчезновений – обычное дело. ЛУКИН вспоминает, как в юности читал в томике Уальда «Балладу Редингской тюрьмы» и с первого раза запомнил ее чуть ли не наизусть. А потом десятилетиями не мог найти в библиотеках этот замечательный перевод, так как все остальные были гораздо тусклее. И начал было подумывать: может, его и не было? И только через 20 лет выяснилось, что переводчик – Нинель ВОРОНЕЛЬ – эмигрировала из страны и книги с ее переводами были изъяты. А вы говорите: Борхес! Для великого слепого библиотекаря это было просто игрой текстов и смыслов, а у нас, кухонных советских интеллигентов, вся прошлая жизнь была в какой-то мере текстом.

mif1959