Руководитель Консультативной рабочей группы Комиссии при Президенте Российской Федерации по модернизации Александр АУЗАН: «Они – русские. И это многое объясняет»

В подмосковных Химках состоялся очередной семинар клуба региональных журналистов «Из первых уст». Речь шла о модернизации страны. Свой доклад об этом, только что представленный президенту РФ, прочитал российским журналистам, среди которых был и главный редактор газеты «Коммерческие вести» Марат ИСАНГАЗИН, президент Ассоциации независимых центров экономического анализа, руководитель Консультативной рабочей группы Комиссии при Президенте Российской Федерации по модернизации Александр АУЗАН. Предлагаем его основные тезисы читателям «КВ».
Понедельник,13-е
Спорам о том, как делать модернизацию, лет 50. И спорят об этом не только в нашей стране. Есть два мнения. Первое, что сначала нужно поднять экономику, увеличить благосостояние, а потом заняться политикой, то есть модернизация должна стартовать с экономического роста. Вторая позиция: ничего вы не сделаете ни с экономикой, ни с модернизацией, пока в стране нет нормальных политических институтов, пока демократия фальшивая, а выборов нет. 50 лет назад думали, что модернизацию может сделать любая страна. За это время стран 70 попробовали ее сделать. А получилось только у пяти: это Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур и Гонконг. Причем, если честно, две последние – это города, а не страны.
Есть экономическая статистика, которая показала, что причинных связей нет ни между экономическим развитием и демократией, ни между политическим развитием и экономикой. Есть третий неучтенный фактор. Появилась, в частности, гипотеза, что речь может идти о том, что мы называем культурой. Культура не как библиотеки, театры и музеи, а как смысл, которым люди руководствуются в своей деятельности, то есть как сеть формальных и неформальных институтов, ответственных за производство, разрушение, трансляцию и распространение ценностей.
Меня всегда занимал следующий вопрос. Возьмем автомобильную промышленность. Сколько лет Россия пытается сделать конкурентоспособный автомобиль? Чуть ли не сто лет. Получается? Нет! При том что мы сделали космические корабли, гидротурбины. Почему у нас не получается то, что получается у многих других, и получается то, что другие сделать не могут? Для ответа на этот вопрос был затеян проект, который получил название «Россия: понедельник, 13-е» — он был начат 13 декабря в понедельник. Им занимались мы с культурологом Александром АРХАНГЕЛЬСКИМ, а также режиссер Павел ЛУНГИН, экономист Виталий НАЙШУЛЬ – это тот, кто придумал ваучерную приватизацию в России. К нам присоединились молодые коллеги-экономисты, а также социологи из Санкт-Петербурга Виктор ВОРОНКОВ и его коллеги из Центра независимых социологических исследований. Нам было важно, во-первых, понять, почему в одних странах модернизация получается, а других нет. Во-вторых, в чем особенность российского человека, которая позволяет какие-то вещи делать блистательно, а какие-то – ну никак.

Прыгать или летать
Есть такая интересная статистика, содержащая сведения о среднедушевом доходе по широкому набору стран с начала XIX века. Только в конце 20 века пришла идея свести все эти данные в одну таблицу. Как только Ангус МЭДИСОН это сделал, все ахнули. Выяснилось, что страны, оказывается, делятся на три группы:
(1) Страны, вышедшие на модернизационную траекторию развития (траектория А) еще в начале XX века, например Австрия, Великобритания, Дания, Норвегия и др.
(2) Страны, перешедшие на траекторию А во второй половине XX века – это те пять, о которых я сказал выше.
(3) Страны, которые так и не смогли выйти на траекторию А и развиваются по более «низкой» траектории Б.
Последние в какой-то короткий период могут даже развиваться быстрее, чем страны, движущиеся по траектории А, но только потом падают. Россия относится к категории Б, к тем, которые прыгают, ударяются о потолок и падают. Так что прыгать-то все горазды. Но мало кто умеет летать.
Но есть еще и другие — так называемые кросс-культурные измерения. Они проводятся лет 40. Эти характеристики замеряют с помощью опросов. Более чем в сотне стран раз в пять лет проводится опрос, который называется «World Value Survey» — «Изучение ценностей», на основе которого строятся индексы ценностей выживания/самовыражения и ценностей традиционных/секулярно-рациональных. И оказалось, что у всех успешных стран есть пять параметров, которые их отличают от остальных. Отсюда, кстати, видно, что модернизация не экономический, не политический и не технологический, а социо-культурный процесс — изменения в мозгах.
Что поменялось в этих пяти странах, где удалось перейти на другую траекторию? Во-первых, там выросла ценность самовыражения, по сравнению с выживанием. Во-вторых, рост рациональных ценностей и уменьшение религиозных и традиционных. В-третьих, очень серьезный рост индивидуализма. То есть человек сам должен принимать решения вопреки тому, что думают вокруг, вопреки тому, как говорят в семье и на работе. В русском культурном контексте индивидуализм — плохое слово – на грани эгоизма. Но во всех этих странах коллективизм разрушался, хотя все они страны коллективистских культур. Но когда та же Япония закрепилась на траектории А, там вновь стал усиливаться коллективизм. Четвертое, везде снижалась дистанция по отношению к власти. Пока люди считают, что власть где-то там, я к ней никакого отношения не имею и ничего поделать не могу, – никакой модернизации ждать нельзя. Причем все сложнее, чем просто демократизация. Ведь Сингапур нельзя назвать демократической страной, а Южная Корея и Тайвань вообще были диктатурами и только потом стали развиваться в направлении демократии. То есть снижение дистанции – изменение ощущения человека, как он воздействует на власть. И последнее, во всех этих странах есть понимание, что должна быть долгосрочная ориентация на будущее. Опросы показали даже не то, что люди надолго планируют свою жизнь, а то, что они считают: нужно надолго планировать свою личную жизнь и что результат важнее процесса.
Когда мы обнаружили все эти вещи, то думали, естественно, про Россию. И немедленно примерили все это к нашей стране. Что получилось? Два показателя из пяти в России ведут себя так, как во время модернизации. Согласно измерениям ценностей Россия одна из самых индивидуалистических стран в мире. Я вообще подозреваю, что разговоры о нашей соборности, коллективизме и так далее совершенно не случайны, наверное, у власти каждый раз стояла задача как этих разбегающихся и не желающих общаться друг с другом людей соединить. Поэтому сначала придумали соборность, потом советский коллективизм. Вывод из этого печальный. Мы ведь считали по разным странам, и выяснилось, что двух, трех и даже четырех характеристик из пяти мало для наличия модернизации.
Пять особенностей россиян

Теперь о работе социологов. Опросы производились в Санкт-Петербурге, Германии (Берлин и Северная Рейн-Вестфалия) и США (Мэриленд и Нью-Джерси). Опрашивали наших соотечественников, работающих в инновационных секторах экономики. Опрашивали также их коллег — немцев и американцев, их руководителей и т.д. Понятно, что никому не задавали прямых вопросов типа: как вы считаете, в чем свойства характера русских. Спрашивали большей частью, как выстраивалась их трудовая карьера, что вот здесь помешало или помогло, что про это сказали ваши коллеги и т. д. и т.п.
Все три команды работали автономно – В Германии, США и Санкт-Петербурге. Они, естественно, имели общие подходы, нообобщали результаты каждый самостоятельно. И когда пришли первые обобщения, выяснилось, что россияне везде проявляют одинаковые свойства.
Таковых оказалось пять.
Во-первых, россияне, к своей профессии относятся как к призванию. И только потом как к карьере и как к способу зарабатывания денег.
Во-вторых – россияне, как правило, универсалисты, то есть все готовы делать сами и ни с кем не готовы делить это дело.
В-третьих, хорошо решают нестандартные задачи и не любят решать стандартные. Стандарты не уважают, процедуры не соблюдают. Как обычно говорит наш соотечественник: зачем я буду соблюдать этот стандарт, он дурацкий.
Четвертое, радикальные индивидуалисты. Причем индивидуализм, доходящий до конфликта, как говорят о них американцы.
И, наконец, пятое – короткий горизонт планирования. Легко проводят авралы. Но лет на пять вперед не думают.
При этом с карьерой у россиян там за рубежом вполне неплохо. Но у них очень хорошо идут карьеры в Германии, например, в малых инновационных предприятиях. А вот в больших компаниях хуже. Потому что там нужно делить полномочия, уважать процедуры. Отсюда и торможение. Интересный эффект происходит, когда русский становится менеджером транснациональной компании. Выясняется, что русские менеджеры страшно авторитарны. Они сами знают, как все делать, но ни с кем не намерены делить это свое знание. Поэтому русские редко приглашаются на менеджерские позиции в транснациональных компаниях.
Общий вывод состоит в том, что в инновационные процессы инновационных экономик наши соотечественники вписываются нормально. Но только в определенной траектории. В большой бизнес они вписываются не очень.

Блоха и подкова
Наша группа из всего этого сделала два вывода. Первый: давайте мы это учтем и в ближайшие годы не будем делать то, что у нас заведомо не получится. Например, массовую машиностроительную продукцию. Надо перестать перекармливать инвестициями автопром: мы не сделаем массовый автомобиль. Но это не значит, что мы вообще не способны сделать автомобиль. Вот проект «Маруся», где будет штук двадцать машин, – это можно. Один из американских менеджеров в рамках опроса сказал: «Если вы хотите заказать одну уникальную вещь, закажите русским, а если хотите десять одинаковых – закажите кому угодно, но только не русским». Вывод, который мы получили, поразительным образом совпадает с тем, что писал Николай ЛЕСКОВ про Левшу. Тот блоху-то подковал, но блоха танцевать перестала.
Когда начали выяснять, откуда берутся эти качества у наших соотечественников, обнаружилось, что если россиянин окончил американский университет, эти особенности уже так отчетливо не фиксируются. А значит, это все не природное, а результат социализации. Так что второй вывод обнадеживающий: мы все это можем изменить. Не через два года, конечно, но через десять лет — пожалуйста. Нам надо лишь понять, что необходимо поменять в системе образования. Когда была реорганизация нашего школьного образования, то резко ужалось гуманитарная его часть. Ведь понять, зачем нужна физика и математика, можно, а вот зачем учить литературе и истории — сложнее. Так вот он ответ — в нашем исследовании. Вот для чего литература и история. Они ценности транслируют, социализация происходит через гуманитарный цикл в школе. В советское время это очень хорошо понимали. Но время изменилось, и необходимо закладывать уже другие ценности: стандарта и закона, договороспособность (у нас же в России компромисс — слово нехорошее). И третье – длинный горизонт и нацеленность на результат. Знаете, что у нас происходит с длинным взглядом? Доля тех, кто на пять-десять лет вперед смотрит, за последние 10 лет упала. Есть только один случай, когда российская семья начинает планировать сразу на 18 лет вперед. Если УЗИ показывает, что родится мальчик.
Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ целый набор идей и формул предложил по поводу концепции культурной политики для модернизации, которая должна начинаться со стандартов гуманитарного цикла в школе, определенным образом переключать телевидение, библиотеки и т.д., чтобы формировался определенный набор ценностей, который нам еще пока позволяет строить космические корабли (хотя мы это делаем уже не так хорошо). Но который поможет России через десять лет уже делать вещи более массовые.